Эмоции целесообразны и необходимы. Они являются древним механизмом приспособления животных к среде. Они мобилизуют организм на достижение желаемого или отражение угрозы. Подозрительный шорох во тьме — и тело напряглось для борьбы, зрение и слух обострены, сосуды расширились, увеличивая приток крови к мышцам, в кровь «впрыснута» дополнительная порция углеводов, интенсивно заработали железы внутренней секреции. Ярость — и рывок к врагу, страх — и бегство. Но и то, и другое — борьба за спасение. За всем этим стоит опыт предков и личный опыт. Все это эффективно. И все это — эмоции.

Так в чем же сущность эмоций? Накопленные к настоящему времени факты и обобщения дают право выделить три уровня действия и проявления эмоций, что и раскрывает их сущность. Условно эти уровни можно назвать: психофизиологическим, психологическим и социально-психологическим. На первом, психофизиологическом уровне эмоциональное возбуждение сопровождается различными физиологическими реакциями: изменяется кровяное давление, учащаются пульс и дыхание, увлажняются ладони, увеличивается мышечное напряжение, в крови увеличивается содержание адреналина и, как следствие, — сахара (дополнительного источника энергии), ускоряются обменные процессы. Все это необходимо для активизации всех сил организма, направленных на последующую интенсивную мышечную деятельность (борьбу, бегство, преследование). Это привело к мысли о мобилизационной функции эмоций. В широком плане эта функция предстает как мобилизация энергетических ресурсов организма при неблагоприятных условиях и демобилизация, направленная на накопление энергии, при благоприятных условиях. В некоторых изданиях как синоним этой функции используется наименование «функция активации».

На психологическом уровне главной функцией эмоций выступает оценочная функция , часто обозначаемая в литературе и как отражательная, и как отражательно оценочная . В эмоциональных явлениях аккумулируется отражение наиболее общих и часто встречающихся признаков полезных и вредных факторов объективной реальности, с которыми человек (и животное) систематически сталкивается (как в фило-, так и в онтогенетическом развитии). За счет обобщенности этого отражения достигается пусть предварительное, но быстрое решение о значении нового сигнала вместо его тщательного анализа и сопоставления со всеми известными и хранимыми в памяти сведениями. Оценка сводится к общебиологическому знаменателю: полезно — вредно, опасно — безопасно. На основе этой интегральной оценки быстро принимаются решения о способе дальнейшего поведения. Обобщенность, генерализация достигается благодаря переключению акцента переживания с ведущих свойств предмета потребности (мотива) на его целостный образ. Именно в этой обобщенной оценке отражается в конечном итоге потребностная значимость воспринимаемого объекта. Особенно важна эта функция эмоций в неопределенных ситуациях. Эмоциональные состояния значительно повышают чувствительность сенсорных систем, что обусловливает реагирование на расширенный диапазон и более богатый спектр внешних и внутренних сигналов. Это не только обогащает и разнообразит перцептивную информацию, но и стимулирует увеличение числа извлекаемых из памяти гипотез. Все это приводит к использованию маловероятных, случайных ассоциаций, которые в спокойном состоянии не актуализировались бы.

Эмоциональная оценка опережает рациональную, что дает значительный выигрыш во времени реагирования на стимулы. Однако вполне возможен проигрыш в адекватности реакции на эмоциогенный фактор. Недаром часто раздаются призывы: «Сначала подумай, потом делай!» Что лучше, что хуже, зависит от конкретной ситуации. По-видимому, с биологической точки зрения предпочтение надо отдать скорости реагирования, а с социальной — адекватности. Но вообще-то, как говорят, «лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Так и в данном случае: лучше реагировать и быстро, и адекватно. И надо заметить, что эмоциональная оценка за счет филогенетического опыта в большинстве случаев «подсказывает» в целом стратегически правильное решение, способствующее выживанию индивида.

Многие исследователи рассматривают эту функцию эмоций не только как отражение эмоциогенных факторов (внешних побудителей), но и как непосредственное отражение потребностей (внутренних побудителей): «эмоции как сигнал о появившейся потребности» [299, с. 110]. Этот компонент отражательно-оценочной функции эмоций В. К. Вилюнас обосновывает тем, что «субъективное отражение потребностей необходимо должно осуществляться особыми психическими явлениями, принципиально отличными от тех, которые отражают объективные свойства действительности. Хотя актуализация потребности тоже является объективным событием, отражаться в психике оно должно не так, как другие события, поскольку для субъекта оно должно стать не одним из многих, а центральным, всепоглощающим событием, приковывающим внимание, мобилизующим приспособительные ресурсы» [144, с. 78]. Таким образом, именно эта функция эмоций дала основание С. Л. Рубинштейну выдвинуть уже упоминавшееся утверждение, что эмоция — это психическая форма существования потребностей [687].

Здесь уместно заметить, что по отношению к обсуждаемой функции употребление как синонимов эпитетов «оценочная» и «отражательная» не совсем правомочно. Дело в том, что отражение какого-либо объекта (факта) в строгом смысле этого понятия есть регистрация, констатация этого объекта (даже с учетом активности психического отражения). Оценка того же объекта есть дополнительно к его констатации: 1) его сравнение с чем-либо (как правило, с другим объектом или с эталонными образцами, обычно представленными в виде системы шкальных значений по сравниваемому признаку); 2) последующее вынесение суждения по субъективному отношению к этому объекту; 3) потенциальное решение по дальнейшим действиям с этим объектом. Таким образом, эмоциональное оценивание — это не просто определение факта «полезности — вредности» воздействия, но и выяснение степени этого показателя в контексте разворачивающейся ситуации. А при таком оценивании нередко «вредоносный» фактор оказывается предпочтительнее «полезного», поскольку в складывающейся ситуации такой выбор спасителен для индивида, в то время как выбор сиюминутно «полезного» варианта может быть стратегически гибельным. Очень хорошо по этому поводу высказался П. В. Симонов: «До сих пор мы говорили об отражательной функции эмоций, которая совпадает с их оценочной функцией. Обратите внимание, что цена в самом общем смысле этого понятия всегда есть функция двух факторов: спроса (потребности) и предложения (возможности эту потребность удовлетворить). Но категория ценности и функция оценивания становятся ненужными, если отсутствует необходимость сравнения, обмена, т. е. необходимость сопоставления ценностей. Вот почему функция эмоций не сводится к простому сигнализированию воздействий полезных или вредных для организма, как полагают сторонники “биологической теории эмоций”. …При повреждении сустава чувство боли ограничивает двигательную активность конечности, способствуя репаративным процессам. В этом интегральном сигнализировании “вредности” П. К. Анохин видел приспособительное значение боли. (Что, безусловно, правильно. — В. Н. ) Однако аналогичную роль мог бы играть механизм, автоматически, без участия эмоций тормозящий движения, вредные для поврежденного органа. Чувство боли оказывается более пластичным механизмом: когда потребность в движении становится очень велика (например, при угрозе самому существованию субъекта), движение осуществляется, невзирая на боль. Иными словами, эмоции выступают в роли своеобразной “валюты мозга” — универсальной меры ценностей, а не простого эквивалента, функционирующего по принципу: вредно — неприятно, полезно — приятно, как об этом принято писать в десятках дублирующих друг друга статей» [741, с. 27].

Оценка ситуации, естественно, влияет на разворачиваемое ответное действие (его направленность, интенсивность, вид). Это дает некоторым исследователям основание выделять побудительную функцию эмоций, именуемую иногда либо мотивационной , либо стимулирующей. Действительно, нас часто заставляет действовать тем или иным образом стремление получить удовольствие или избежать неудовольствия. Особенно явственно как мотив наших действий и поступков выступают наши чувства. Однако надо согласиться с Е. П. Ильиным, указывающим, что «вопрос о том, откуда в побуждении берется заряд энергии, довольно сложен и дискуссионен. Исключать присутствие в побуждении к действию энергии эмоций нельзя, но считать, что эмоции сами по себе вызывают побуждение к действию, тоже вряд ли возможно» [299, с. 113].

Оценочная функция в некоторых теориях эмоций рассматривается как главный детерминирующий фактор появления психической регуляции поведения у животных. Более того, некоторые ученые считают, что эмоции, в фило- и онтогенезе тесно связанные с движениями, направленными на интенсификацию взаимодействий с полезными объектами или на избегание вредных, как инструмент психического отражения реальности даже предшествуют ощущениям [596, 939, 957].

На социально психологическом уровне эмоции выполняют сигнальную функцию , обеспечивая невербальную (неречевую) коммуникацию между людьми. Нередко эту функцию обозначают термином «экспрессивная функция». Реализуется эта функция через жесты, мимику, позы, интонации голоса, различные выразительные движения и звуки (например, плач, смех, крики испуга, возгласы радости) и т. п. По всем этим показателям люди хорошо читают состояния и намерения друг друга. В менее дифференцированном, упрощенном виде подобные сигналы характерны и для животных (так называемый «язык животных»).

В совокупности все три основные функции эмоций — мобилизационная, оценочная и сигнальная — определяют общую функцию психики, а именно реактивное регулирование (см. рис. 12.1).




В общем контексте функции регуляции многие психологи и физиологи конкретизируют такие функции эмоций, как накопление и актуализация индивидуального опыта . Первая из них заключается в том, что эмоциональные переживания оставляют следы в памяти индивида (вспомним эмоциональную память), кодирующие успешные или неуспешные реакции на различные воздействия эмоциогенных факторов. В дальнейшей жизни индивида этот опыт им используется. Функция накопления эмоционального опыта в литературе обозначается по-разному: функция закрепления — торможения (П. К. Анохин), функция следообразования (А. Н. Леонтьев), функция подкрепления (П. В. Симонов). Поскольку актуализация следов памяти эволюционно предназначена для определения адекватного варианта реакции на воздействие и соответственно для адекватного дальнейшего поведения, постольку функция актуализации опыта конкретизируется в предвосхищающей функции эмоций [263]. А поскольку предвосхищение способствует ускорению поиска адекватного разрешения ситуации, постольку иногда выделяют эвристическую функцию эмоций [791]. Представляется все же, что последняя группа функций к аффективной сфере относится лишь в той мере, в какой аффекты участвуют в работе памяти. Иначе говоря, это функции больше эмоциональной памяти, нежели собственно аффектов, что лишний раз демонстрирует искусственность разделения психики как единого целого (что необходимо в дидактических целях) и естественность ее функционирования как единого целостного психического процесса.

Многие авторы, начиная с В. Вундта [152, 153], указывают на еще одну важную функцию эмоций, по существу, так же как и только что рассмотренные, являющуюся конкретизацией ее регулирующей функции, сопряженной с познавательными процессами. Это синтезирующая функция эмоций. Ее суть — в роли эмоций в формировании психических образов. Считается, что «эмоциональные переживания выступают синтезирующей основой образа, обеспечивающей возможность целостного и структурированного отражения мозаичного разнообразия действующих раздражителей» [143, с. 16]. Таким образом, признается, что эмоции лежат в основе структурности и целостности восприятия. К сожалению (а может быть, к счастью?), достаточно убедительных доводов (в первую очередь экспериментальных) сторонниками этой идеи не приводится. Нам представляется, что, так же как в предыдущем случае с памятью, здесь излишне акцентируется роль эмоций в работе перцепции. Тем не менее следует согласиться с В. К. Вилюнасом, видящим в так называемых аффективных комплексах пример «эмоциональных синтезов, проявляющихся на уровне более сложных когнитивных образований» [143, с. 16]. (Речь об аффективных комплексах впереди в связи с изложением регулирующей функции аффектов как бурной, интенсивной эмоции, т. е. аффектов в узком смысле слова).