Следующий отрывок из книги Джордан, Каплан, Миллер, Стайвер и Суррей «Психологический рост женщины в отношениях» (J. V. Jordan, A. G. Kaplan, J. В. Miller, I. P. Stiver, J. В. Surrey, Women's Growth in Connection)[8] иллюстрирует тот факт, что сохранение дистанции между психотерапевтом и пациентом является чисто мужской моделью, которая далеко не всегда срабатывает.
На первый взгляд, между внимательным, заботливым отношением к человеку и психотерапией существует непосредственная связь. Тем не менее нам, воспитанным на традиционных моделях психотерапии, искренний интерес к проблемам пациента и забота о нем часто кажутся чем-то, что может быть достигнуто лишь в течение продолжительного времени. Сохранение дистанции между психотерапевтом и пациентом — это признак того, что врач продолжает хранить верность двум главным принципам, лежащим в основе традиционных моделей. Первый требует от психотерапевта объективного, беспристрастного отношения к пациенту. Второй сводится к тому, что изменения состояния пациента могут происходить только тогда, когда врач не выражает своего одобрения. Фрустрация и неудовлетворенность, возникающие в ходе психотерапии, считаются необходимыми для успешного лечения.
...Я думаю, что эта модель является чисто мужской, поскольку она отражает стиль, более привычный для мужчин: объективность, беспристрастность, безличные отношения между психотерапевтом и пациентом и т. д. Именно по этой причине метод не слишком эффективно работает с женщинами, а возможно, и с некоторыми мужчинами.
...Такие характеристики, как «манипулятор», «соблазнительница», «страдалица», «фригидная», «мазохистка», «истеричка», присваиваемые пациенткам, весьма распространены и предполагают, что таких пациенток тяжело выносить, почти невозможно вылечить и, если психотерапевт не соблюдает осторожность, он рискует оказаться соблазненным. В итоге пациент остается непонятым и не получает необходимой помощи.
Позвольте мне поделиться с вами небольшим примером из практики. Однажды меня попросили проконсультировать молодую женщину, у которой после относительно спокойного периода вновь появились признаки депрессии. Это была 19-летняя студентка колледжа — привлекательная, интеллигентная и очень чувствительная. Она с удовольствием рассказала мне о том, как страдала в этом мире, казавшемся ей нереальным. Когда я подошла к одному из ведущих психиатров, чтобы обсудить ситуацию, он мне сообщил, что эта женщина — «манипулятор» и «сущее наказание». Я была немного удивлена, поскольку при общении со мной она проявляла хорошие манеры и высокий уровень культуры, и спросила, что он имеет в виду. «Если на занятии вы понаблюдаете за группой в тот момент, когда эта женщина говорит, то увидите, что все испытывают дискомфорт». Размышляя по поводу его слов, я думала о том, что главной проблемой пациентки был страх: она всегда боялась быть непонятой, боялась, что ее способность поддерживать безупречный внешний вид, быть общительной, хорошо смотреться в обществе и делать успехи в учебе скроет ее истинное «я», которое так подавлено, смятенно, неопределенно. Я сама часто волновалась в ее присутствии, поражаясь ее необычной способности передавать глубину своей фрустрации и боли, поэтому могла представить, какие «спектакли» она разыгрывала на занятиях, одновременно и беспокоясь о том, как другие отреагируют на нее, и чувствуя беспомощность и отчаяние, если никто не замечал, что же скрывается за блестящим фасадом. А однажды я увидела ее реакцию на непонимание другим человеком: с глубоким разочарованием и тайным гневом она прекратила попытки. Я уверена, что ее тревога и гнев, возникшие именно из-за этого, были просто неверно истолкованы в группе, поэтому и привели к появлению дискомфорта. Данная ей врачом характеристика «манипулятор» также не способствовала эффективному лечению, а лишь отдаляла пациентку от группы, отнимая у нее возможность быть понятой.
Пациенты мужского пола, конечно, тоже могут остаться непонятыми, но я хочу обратить особое внимание именно на женщин, поскольку многие из даваемых им характеристик звучат, по меньшей мере, обидно и способствуют поддержанию дистанции между психотерапевтом и пациентом. В результате женщины в процессе лечения оказываются более подверженными унижениям, нежели мужчины. Кроме того, мы знаем, что большая часть наших пациентов — женщины, а психотерапевты — в основном мужчины. Но это еще не все. Женщины, которые овладевают этой профессией, в основном учатся и проходят анализ у мужчин и, чтобы выжить на поприще психотерапии, вынуждены адаптироваться к стандартам и ценностям, которые ассоциируются с их профессией. Таким образом, большинство психологов, неважно, мужчины это или женщины, находятся под влиянием стандартов, отражающих мужскую модель психотерапии...
Важно отметить, что отношение к пациенту не имеет непосредственной связи с полом психотерапевта. Так, некоторые женщины-психотерапевты считают дистанцию между врачом и пациентом необходимой только потому, что хотят прослыть знатоком на поприще психотерапии. Вместе с тем, я знала заботливых мужчин-психотерапевтов, которые умели быть мягкими и отзывчивыми с пациентами обоих полов, — их общение с пациентом было естественным и неавторитарным. Мы все прекрасно понимаем, что здесь играет роль выбор: психотерапевтами чаще всего становятся малоэмоциональные, если хотите, «сверхмужественные» мужчины. Однако зачастую просто скрывают свою истинную манеру обращения с пациентом во избежание критики и насмешек со стороны коллег мужского пола.
Мне хочется закончить примером, который прекрасно иллюстрирует эту любопытную дилемму. Моя знакомая, психиатр, рассказала о завершении своей работы с одной пациенткой, к которой она очень привязалась. Тренинг заканчивался, а сама она переезжала в другой город. На вопрос пациентки о том, куда она уезжает и можно ли будет с ней общаться, она ответила, что будет очень рада снова встретиться. Когда моя знакомая сообщила об этом своему непосредственному начальнику, мужчине, тот сделал ей замечание, что она была слишком открытой и недопустимо вела себя с пациентами. Она расстроилась, но приняла эту критику. Одновременно моя знакомая заканчивала курс собственной терапии, а ее психоаналитиком был мужчина старше ее возрастом. Когда она спросила, сможет ли снова увидеть его, когда будет в Бостоне, тот ответил: «Конечно, я буду рад встрече с вами». Ее мнение получило подтверждение. Она воскликнула: «Что же происходит за закрытыми дверями! Все эти аналитики тайно играют там человеческие роли, но никто даже не догадывается об этом!» Я верю, что за этими закрытыми дверями забота о пациентах идет полным ходом, но пора наконец вытащить ее наружу! Давайте же будем ценить и узаконим метод психотерапии, который берет в расчет уникальные особенности женской психологии, позволяющие открыто проявлять внимание к нашим пациентам и искренне заботиться о них.