Роль практического интеллекта в гражданской жизни
В своей программе исследований мы исходим из предпосылки, что существуют более успешные методы прогнозирования деятельности, нежели измерение так называемого генерального фактора, проводимое в рамках традиционных психометрических тестов интеллекта (Sternberg & Wagner, 1993). По нашему предположению, неявные знания как аспект практического интеллекта являются главной составляющей успеха в любой сфере. Разумеется, не все соглашаются с этой точкой зрения (Jensen, 1993; Ree & Earles, 1993; Schmidt & Hunter, 1993, 1998), поскольку считают, что индивидуальные различия в действиях преимущественно объясняются общей когнитивной способностью. Некоторые сторонники применения тестов на общую когнитивную способность идут дальше, доказывая, что ценность подобных измерений заключается в их приложимости к работе любого рода, в их «экономичности», так как не требуется больших расходов на разработку и проведение данного тестирования, и в высокой валидности (Schmidt & Hunter, 1998). Однако даже Шмидт и Хантер признают, что альтернативные измерения, например тесты образцов деятельности и тесты на знание работы, имеют близкую и, возможно, даже более высокую валидность, чем тесты, определяющие генеральную способность, и обладают большей прогностической ценностью, нежели последние.
Стернберг и его коллеги изучали неявные знания бизнес-менеджеров, профессоров колледжей в университетах, учащихся начальной школы, продавцов, студентов университета. В результате анализа проведенной работы выяснилось, что этот важный аспект практического интеллекта вообще не имеет отношения к академическому интеллекту в том виде, как его оценивают традиционные тесты, проводимые с людьми различных групп, профессий и возрастов (Sternberg et a}., 1993; Sternberg et al., 1995; Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985). Основная задача в изучении неявных знаний — определить их сущность и разработать способы их измерения. Тесты такого типа предоставляют набор проблемных ситуаций, респондентов же просят оценить качество или уместность множества возможных реакций на эти ситуации. (Формат и разработка тестов на неявные знания рассматривались выше.) В восьмой главе мы обратимся к исследованиям неявных знаний, проводившимся в гражданских условиях, а в девятой представим специфический проект тестирования военачальников.
Университетские психологи
Одно из первых исследований, предусмотренных программой изучения неявных знаний, проведено Вагнером и Стернбергом (Wagner & Sternberg, 1985) с психологами университетов. Ученые разработали тест на неявные знания, применимый к данной группе респондентов. Он базировался на интервью с пятью профессорами, имеющими докторскую степень, проводился же с тремя группами тестируемых. Первая состояла из 54 членов профессорско-преподавательского состава 20 факультетов психологии, в том числе 15 лучших национальных колледжей. Вторая — из 104 студентов, изучающих психологию на тех же факультетах, где работают и преподаватели. Третья — из 29 выпускников Йельского университета. Каждый участник получил для оценки 12 описаний ситуаций, связанных с выполняемой работой и предполагавших от 6 до 20 вариантов ответа. Например, одна из них представляла доцента, занимавшего эту должность второй год и опубликовавшего годом ранее две не связанных между собой статьи эмпирического характера; он не сделал пока никакого выдающегося открытия, работал вместе с аспирантом. Цель первого — стать величиной в своей области и добиться признания на кафедре. Участников просили оценить по шкале от 1 до 9 ценность нескольких рекомендаций относительно того, что доцент мог бы сделать в ближайшие 2 месяца. Образцы ответов были таковы:
• улучшить качество преподавания;
• написать заявку на получение гранта;
• приступить к проекту долговременного исследования, который привел бы к главной работе теоретического плана;
• сконцентрироваться на «вербовке» большего количества студентов;
• участвовать в работе университетского научного комитета, сосредоточившись на общественных отношениях;
• начать несколько связанных между собой краткосрочных проектов, каждый из которых мог бы вылиться в статью эмпирического характера.
Ответы респондентов подсчитывались согласно корреляции оценок каждого вопроса с индексом, определенным для различных групп (1 — студенты, 2 — аспиранты, 3 — преподаватели факультета). Положительная корреляция указывала, что более высокие оценки в рамках ответа на данный вопрос связаны с большей компетентностью, а отрицательная корреляция показывала противоположную зависимость. Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985) обосновали тест, используя несколько критериев. Они получили от преподавателей факультета сведения о цитатном рейтинге их работ, числе публикаций, количестве конференций, посещенных в прошлом году, числе представленных на конференциях научных работ, распределении времени на преподавание и исследования, об академическом звании, годе получения научной степени доктора и звания профессора и о ранге учреждения (высоком или низком). В случае со студентами они привлекли баллы по разделу вербального рассуждения дифференциального теста способностей (DAT) (Bennett, Seashore & Wesman, 1974).
Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985) обнаружили, что баллы, полученные при тестировании неявных знаний, значимым и позитивным образом коррелируют с числом публикаций (0,33), количеством посещенных конференций (0,34), уровнем учреждения (0,40) и количеством времени, отведенного на научно-исследовательскую деятельность (0,39). Для студентов подсчеты по этим тестам не показали значимой корреляции с баллами, отмеченными в измерениях вербального рассуждения (г = -0,04).
В дальнейшем исследовании Вагнер (Wagner, 1987) использовал уточненную версию теста, изучив ответы 91 преподавателя, 61 аспиранта и 60 студентов Йель-ского университета. Откорректированный вариант теста включал 12 ситуаций с 9 или 10 вариантами ответа. Вагнер получил рейтинги, способствующие пониманию как того, что субъекты способны совершить в их реальной работе, так и того, что ими может быть сделано в идеале. Баллы подсчитывались по всем разделам теста, а также отдельно по шести субшкалам, связанным с тремя видами неявных знаний — управление собой, управление другими людьми и управление задачами, а также с их двойной ролью неявных знаний: локальной, применимостью в «близких» ситуациях, и глобальной — при более широком ряде обстоятельств.
Использовались и методы подсчета, отличные от тех, что применялись Вагнером и Стернбергом (Wagner & Sternberg, 1985). Для тестирования профессоров, обладающих, по общему признанию, высоким практическим интеллектом, воссоздан экспертный образец. Было подсчитано различие между баллами (d2), полученных участниками опроса, и средней величиной оценок экспертов. Средние значения (Р для трех групп составили: 339 для преподавателей, 412 для аспирантов и 429 для студентов, что указывает на рост неявных знаний в зависимости от уровня опыта (меньшее значение репрезентирует больше неявных знаний). Однако в каждой группе имелись исключения, свидетельствующие о том, что значение имеет не только опыт, но и уроки, которые человек смог извлечь из своего опыта. Вагнер проверил также взаимосвязь неявных знаний с критериями измерения, какими ранее он воспользовался вместе со Стернбергом (Wagner & Sternberg, 1985). Поскольку баллы по тесту на неявные знания подсчитывались с учетом разницы между величинами, меньшая разница, или меньшее значение, означает более высокий уровень неявных знаний. Следовательно, отрицательные корреляции отражают позитивную взаимосвязь подсчетов неявных знаний и различных критериев.
В случае с оценками реальной работы установлены значимые корреляции между баллами, выявляющими неявные знания, и рейтингом кафедры (-0,48), количеством цитат (-0,44), числом публикаций (-0,28), пропорцией времени, отведенного на исследования (-0,41), и количеством представленных научных работ. Корреляции, связанные с оценкой идеальной работы, были немного ниже, но вполне сопоставимыми с указанными. И вновь подсчеты по разделам неявных знаний не имели корреляции со способностью к вербальному рассуждению. Вместе с тем Вагнер обнаружил значимые внутренние соотношения шести субшкал — в диапазоне от 0,2 до 0,4. Он интерпретировал их как указание на слабый генеральный фактор неявных знаний; фактор, который, по-видимому, отличен от генерального, измеряемого традиционными тестами интеллекта.
Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985; Wagner, 1987) исследовали бизнес-менеджеров и психологов из университетов, привлекая схожие методы, имеющие, однако, разные сферы их приложения.
Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985) разработали тест на неявные знания для бизнес-менеджеров, базирующийся на интервью с пятью опытными и преуспевающими менеджерами среднего уровня. Тест включает описание 12 ситуаций, связанных с менеджерской работой и предполагающих от 9 до 20 вариантов ответа. В тестировании приняли участие 54 менеджера (19 из них работали в 20 из 500 лучших компаний, упоминаемых «Fortune»), 51 аспирант из пяти бизнес-школ разного ранга и 22 студента Йельского университета. Критериями служили: занимаемое положение в 500 компаниях, указанных «Fortune», или в иных, стаж работы менеджером, число лет, затраченных на официальное обучение, оклад, число служащих, которыми руководит менеджер, масштаб занимаемой должности. Студенты подвергались испытанию субтестом на вербальное рассуждение (DAT).
Ответы респондентов обсчитывались как соотношения оценок каждого вопроса с индексом разных групп (1 — студенты, 2 — аспиранты бизнес-школ, 3 — бизнес-менеджеры). Вагнер и Стернберг выявили показательные корреляции между неявными знаниями и рангом компании (0,34), количеством лет, затраченных на обучение (0,41), и жалованьем (0,46). В группе студентов соотношение баллов, подсчитанных в рамках теста на неявные знания, и измерением способности к вербальному рассуждению было незначительным (0,16), подтверждая, что тесты на неявные знания не относятся к числу традиционных тестов генерального интеллекта.
Во второй раз Вагнер (Wagner, 1987) протестировал 64 бизнес-менеджера, 25 аспирантов бизнес-школ и 60 студентов Йельского университета. Был использован метод учета различий между баллами, описанный выше. Экспертный образец воссоздан на основе ответов 13 руководителей бизнеса из 500 фирм, отмеченных «Fortune». Среднее значение подсчетов по неявным знания равнялось 244 для бизнес-менеджеров, 340 для аспирантов бизнес-школ и 417 для студентов, что указывает на увеличение неявных знаний, приходящее с опытом. Корреляции с критериями измерения были ниже, чем у университетских психологов. Однако отмечались их значимые коэффициенты между баллами, связанными с неявными знаниями, и годами менеджерского опыта (-0,30). Другие корреляции были вполне предсказуемыми, но незначимыми. Не выявлено существенной взаимосвязи между неявными знаниями и вербальным рассуждением. И вновь шесть субшкал коррелировали между собой, демонстрируя значения в диапазоне от 0,2 до 0,5, что одновременно показывает слабый генеральный фактор применительно к неявным знаниям.
В этом исследовании участники-студенты проходили тесты на неявные знания как для университетских психологов, так и для бизнес-менеджеров. Корреляция между баллами по двум тестам оказалась высокозначимой и равнялась 0,58. Вагнер пришел к выводу, что упомянутые субшкалы коррелируют между собой не только в пределах одной конкретной сферы деятельности, но и, судя по всему, в разных.
Центр исследования креативного лидерства
Дальнейшие исследования с применением перечня неявных знаний менеджеров (Tacit Knowledge Inventory for Managers — TRIM) (Wagner & Sternberg, 1991) (cm. приложение А) проводились с 45 руководителями бизнеса, участниками Программы развития лидерства в Центре креативного лидерства (Wagner & Sternberg, 1990). Целью изучения стало утверждение валидности теста применительно имитации процесса управления и определение его дискриминантнои валидности относительно различных психологических измерений. Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1990) связал и TKIM с девятью сценариями, имеющими отношения к профессиональной деятельности, при этом каждый включал 10 вариантов ответа. Участники также прошли тестирование интеллекта по Жизненной шкале института Шипли (the Shipley Institute for Living Scale), Калифорнийскому психологическому опроснику (the California Psychological Inventory — СРГ), анкетирование, касающееся самоотчета личности, основных межличностных отношений, поведенчески ориентированных (the Fundamental Interpersonal Relations Orientation-Behavior — FIRO-B), — в этом случае измеряются предпочтительные способы отношения к другим; Тест скрытых фигур (the Hidden Figures Test), показывающий сферу независимости; в исследовании был задействован Типовой указатель Май-ерса—Бриггса, определяющий когнитивный стиль; Опросник адаптации к новому Киртона (the Kirton Adaptation Innovation Inventory), измеряющий предпочтения инноваций, и Опросник удовлетворенности работой менеджера. Поведение участников также оценивалось по двум моделям, имитирующим процесс управления.
Начиная с корреляций нулевого порядка лучшим предсказателем деятельности менеджера в такой имитации были неявные знания (г= -0,61, р < 0,001) nlQ (г - 0,38, р 0,05).
Был проведен иерархический регрессивный анализ, чтобы проверить уникальную прогностическую ценность неявных знаний, когда используется еще и разного рода тестирование интеллекта и личности. В пределах проведенных анализов иерархической регрессии прогноз по TKIM репрезентировался изменением R2 как узкой, так и полной модели. В каждом случае первая содержала подмножество всех измерений, а полная была образована при учете ТКШ в уравнении. Значимые изменения R2 показали, что прогностическая связь между неявными знаниями и имитацией исполняемой деятельности не может быть рассмотрена по множеству прогнозов, связанных с узкой моделью.
Измерения, перечисленные в первой колонке таблицы, представляют собой прогнозы того, что уже имеется в регрессии до ввода подсчетов неявных знаний.
Единственным предсказателем, использованным в узкой модели, был IQ. Значения, отмеченные во второй колонке, показывают рост, высчитанный для деятельности, когда в уравнении прогноза учтены неявные знания. Этим объясняются дополнительные 32 % дисперсии критериев, т. е. неявные знания не равняются IQ. Значения, отмеченные в третьей колонке, показывают общую пропорцию изменения результата, т. е. объясняются сочетанием неявных знаний и других измерений.
В каждом случае неявные знания обусловливают значимое увеличение изменений. Кроме того, когда помимо них в качестве параметров прогноза привлекаются измерение IQ и подобранные по опросникам личности иные субтесты, становятся ясными почти все реальные изменения критериев. Этими результатами подтверждается стратегия повышения валидности и практичности, поскольку к существующим процедурам отбора добавляются еще и другие. Они также приводят к мысли, что конструкт неявных знаний нельзя просто так отнести к существующим конструктам когнитивной способности и личности, репрезентируемым прочими измерениями, применяемыми в исследовании.
Продавцы
Вагнер, Рашот и Стернберг (Wagner, Rashotte & Sternberg, 1994) провели два исследования с продавцами (см. также: Wagner, Sujan, Sujan, Rashotte & Sternberg, 1999). Целью первого было разработать и обосновать методы эмпирического подхода для измерения неявных знаний. В предыдущих исследованиях применялся эмпирический подсчет баллов, учитывались корреляции между разделами теста и индексами групп или отклонениями от экспертного образца. Вагнер и др. (Wagner et al., 1994, 1999) стремились выявить более объективный, экспертно обоснованный метод подсчета баллов, исходящий из эмпирических методов, применявмых продавцами, чтобы достичь в своей деятельности максимальных результатов. Опираясь на интервью, литературу о продажах и личный опыт, исследователи создали список практических методов для продавцов. Они были разделены на несколько категорий, например определение целей продажи, обращение с клиентом, который медлит, привлечение новых клиентов, обращение с конкурентами. В категории привлечения новых клиентов примером такой успешной акции является выбор тех, на кого направлена реклама, и проведение опросов покупателей с целью обеспечения притока новых средств.
Шаблон состоит из двух групп — продавцов со средним опытом продаж 14 лет и 50 студентов Государственного университета Флориды. Участники получили восемь сценариев продаж, предлагавших от 8 до 12 вариантов реакции, которые были сформулированы по указанному принципу. Опции ответов включали как точные представления об успешных акциях продаж, так и ослабленные или искаженные их версии. При оценке ответов в расчет принималась степень, в какой участники предпочитали точные или искаженные варианты. Перечень неявных знаний продавцов (77(75) (Wagner & Sternberg, 1989) включен в приложение Б. В дополнение к тесту для продавцов студенты подверглись испытанию тестом вербального рассуждения (DAT).
Участников просили оценить уместность каждой стратегии по отношению к данной проблеме. Баллы присуждались исходя из одобрения участником фактически существующих эмпирических методов. Вагнер и др. (Wagner et al., 1994, 1999) обнаружили, что баллы, набранные в рамках теста на неявные знания, становятся лучше с приобретением опыта. Средний балл для продавцов был 209, в то время как для студентов — только 166. Общие подсчеты в студенческой группе не коррелировали с баллами, отмеченными по тесту вербального рассуждения.
Во втором исследовании были проведены измерения деятельности продавцов дополнительно к подсчетам по тесту неявных знаний. Участниками стали 48 страховых агентов со средним опытом продаж 11 лет и 50 студентов Государственного университета Флориды, не имеющих опыта продаж. Участники обеих групп прошли тестирование по TKIS, а студенты еще и тест вербального рассуждения (DAT). Кроме того, исследователи получили от продавцов данные о стаже работы в компании, количестве лет, посвященных обучению продажам, размере ежегодных вознаграждений, ежегодном коммерческом обороте и премиях, учебе в колледже и бизнес-образовании.
Было отмечено, что неявные знания возрастали в зависимости от опыта; студенты и продавцы получили по 165 и 206 баллов соответственно. Отмечались значимые корреляции между подсчетами в рамках неявных знаний и стажем работы в компании (0,37), количеством лет, посвященных продажам (0,31), размером ежегодных вознаграждений (0,35) и бизнес-образованием (0,41). Когда же произвели подсчеты по специфическим и общим неявным знаниям, Вагнер и соавторы пришли к выводу, что во втором случае отмечаются показательные корреляции с размером коммерческого оборота и премиями (г в диапазоне от 0,26 до 0,37). И вновь подсчеты в рамках неявных знаний не имели соотношения с баллами, репрезентирующими способность к вербальному рассуждению.
Новобранцы военно-воздушных сил
Проведя под руководством Малькольма Ри эксперименты в Лаборатории человеческих ресурсов на базе военно-воздушных сил в Бруксе, Эдди (Eddy, 1988) уточнил наличие связи между TKIM и батареей тестов, выявляющих профессиональную пригодность к армейской службе (the Armed Services Vocational Aptitude Battery — ASVAB). Для этого привлекли 631 новобранца Военно-воздушных сил, из которых 29% составляли женщины, а 19% — меньшинства. ASVAB — это батарея заданий, уточняющих большее число способностей. Она применяется в процессе отбора кандидатов для службы во всех родах войск, составляющих вооруженные силы США. Согласно прежним исследованиям, ASVAB —это типичное измерение когнитивной способности, коррелирующее с другими оценками когнитивной способности в пределах коээфициента 0.7. Проведенный факторный анализ ASVAB также дает основания для предположения о том, что этой батареей заданий оцениваются те же вербальные, количественные и механические способности, что и DAT, и те же вербальные и математические знания, что и в рамках Калифорнийского теста достижений.
Работа Эдди (Eddy, 1988) выявила незначительные корреляции между неявными знаниями и субтестами ASVAB. Средняя величина их равнялась -0,07 при диапазоне от 0,06 до -0,15. Из 10 корреляций только две показательно отличались от нуля, несмотря на большую выборку респондентов —631 солдат. В результате факторного анализа всех данных теста, предполагающего обнаружение отклонений в чередовании показателей, установили четыре обычных фактора ASVAB (профессионально-техническая информация, организационный/скоростной, вербальная способность и математика) и отличающийся от них фактор неявных знаний. Удельный вес последнего в подсчете баллов в рамках TKIM имел коэффициент 0,99, а в границах четырех обычных факторов только 0,06. С учетом отклонений в чередовании показателей четыре фактора ASVAB были умеренно взаимосвязаны, но корреляции между ими и фактором неявных знаний приближались к нулю (0,08; 0,00; 0,10; 0,08).
Эти результаты позволяют предположить, что измерения неявных знаний выявляют потенциальных менеджеров (исходя из нетрадиционных и меньших предпосылок), практическая осведомленность которых дает основания считать, что они станут эффективно работающими менеджерами, даже если и не имеют заметных результатов по традиционному тестированию интеллекта. Эдди (Eddy, 1988) не разделял подсчеты по расовому и половому признаку, но учитывал корреляции баллов с величинами, указывающими на расовую принадлежность и пол. Диапазон соотношений от 0,2 до 0,4 между количеством баллов в рамках субтестов ASVAB и показателями расы и пола демонстрирует, что в границах ASVAB члены меньшинств имеют меньшие оценки, чем у основной группы, как и женщины — более низкие, чем у мужчин. Незначительные корреляции между неявными знаниями и индексами расы (0,03), пола (0,02) указывают, однако, на сопоставимые уровни результатов, выведенных из измерения неявных знаний, группы меньшинств и основной, женщин и мужчин.
Менеджеры различного уровня
Исследуя развитие неявных знаний в карьере менеджеров, Уильяме и Стернберг (Williams & Sternberg, in press) разработали измерения неявных знаний как общего, так и специфического характера. Они получили от руководителей описания менеджеров, которых те считали выдающимися или посредственными для низшего, среднего и высшего уровней управления в четырех высокотехнологичных производственных компаниях. Подход с помощью оценки знаний, имеющихся у экспертов каждого уровня, и отсутствия таковых у коллег, не показывающих заметных достижений, позволил схематично отобразить специфическое содержание неявных знаний для каждого уровня управления (низшего, среднего и высшего).
Уильяме и Стернберг в результате обнаружили, что эти знания дифференцированно соотносятся с достижением успеха. Данные выводы были получены путем сравнения ответов преуспевающих и посредственных менеджеров, задействованных на разных уровнях управления. Респонденты оценивались на основе перечня неявных знаний, специально составленного с учетом специфики каждого менеджерского уровня. Из сферы, связанной с самой личностью индивида, осведомленность о том, как искать, творить и получать удовольствие, намного важнее для руководителей высшего уровня, чем среднего и низшего звена. Умение поддерживать соответствующий масштаб контроля более значимо на высших уровнях менеджмента. Знания же о самомотивации, самоуправлении, самосознании и самоорганизации сравнимы по важности относительно низшего и среднего уровней и заметно более значимы применительно к высшему. Наконец, знания о том, как можно исполнить определенную задачу, и об эффективной работе в сфере бизнеса оказываются важнее для менеджеров высшего звена по сравнению со специалистами среднего уровня и заметно более значимыми для последних в сопоставлении с низшим управленческим звеном. Если рассмотреть сферу неявных знаний, связанных с межличностными отношениями, то умение влиять на других и управление ими необходимо всем менеджерам, особенно высшего уровня. Способность поддерживать, сотрудничать и понимать других чрезвычайно значима для руководителей высшего звена, существенна для руководителей среднего и достаточно важна для низшего.
Кроме того, Уильяме и Стернберг проверили соотношение неявных знаний с несколькими критериями. Они обнаружили, что первые связаны со следующими измерениями успеха менеджера: вознаграждением (г= 0,39,р < 0,001), вознаграждением в зависимости от возраста (г = 0,38,р< 0,001) и занимаемым положением (г = 0,36, р < 0,001). Эти корреляции были высчитаны после проверки квалификации и уровня обучения. Неявные знания умеренно соотносятся с ростом удовлетворения, получаемого от работы (г = 0,23, р < 0,05).
Исследователи также выяснили, что возраст, годы управления и годы, проведенные на занимаемой должности, не связаны с неявными знаниями. Недостаточная корреляции с годами управления означает, что играет роль не только опыт сам по себе, но, по всей вероятности, и то, что менеджер вынес из своего опыта. Продолжительность работы в одной компании негативно соотносится с неявными знаниями (г = 0,29, р < 0,01), возможно, это свидетельствует о том, что неэффективно действующие менеджеры остаются на одном месте дольше, чем их более успешные коллеги. Число компаний, в которых работал менеджер, позитивно коррелирует с подсчетами в рамках тестов на неявные знания (г = 0,35, р < 0,001). Также с ними напрямую связаны количество лет обучения в высших учебных заведениях (г = 0,37, р < 0,001), самооценка школьных успехах (г - 0,26, р < 0,01) и уровень обучения в колледже (г = 0,34, р < 0,01). Эти результаты вкупе с фактором автономности неявных знаний и IQ, позволяют предположить, что тестирование неявных знаний отчасти перекрывает те измерения, которые не прогнозируются IQ.
Уильяме и Стернберг применили иерархически регрессивный анализ, чтобы проверить, содержат ли неявные знания независимую информацию, связанную с достижением успеха и отличную от квалификации или опыта. Паттерны результатов оказались сходными в анализах различного рода. В анализе регрессии, прогнозирующей максимальное вознаграждение, первой переменной, введенной в уравнение, стали годы, затраченные на получение образования, что объясняет 19% дисперсии (р < 0,001). Вторая переменная — годы менеджерского опыта, обусловливающие дополнительных 13% дисперсии (р < 0,001). Третья и итоговая переменная — неявные знания, дающие дополнительные 4% дисперсии (р < 0,04) и увеличивающие общие изменения до 36%. В регрессии, прогнозирующей максимальное вознаграждение в зависимости от возраста, сначала в уравнение вводилось число лет, отведенных на обучение, показывая 27% дисперсии (р < 0,001), а затем переменная неявных знаний, объясняя дополнительные 5% изменений (р < 0,03). Эта регрессия демонстрирует значимость неявных знаний для деятельности менеджеров, которые работают весьма успешно для своего возраста.
Студенты университета
Уильяме и Стернберг (цит. по: Sternberg et al., 1993) опросили 50 студентов Йель-ского университета, задавая вопрос: «Что незнакомое вам по учебникам оказалось необходимым для достижения успеха в Йельском университете?» Предложенные ответы послужили для разработки перечня неявных знаний студентов университета. Он состоял из описания 14 ситуаций; респондентам надо было оценить несколько опций ответа по шкале от 1 до 9. Например, одна ситуация содержала рассказ о студенте, записавшемся на большой вводный курс лекций. Требования этого курса обучения предполагали три зачета и выпускной экзамен. Респондентов просили оценить в качестве характеристики поведения, как бы они распределили время, учитывая различного рода деятельность: регулярное посещение занятий, факультативное посещение (раз в неделю с товарищем по учебе), добросовестное чтение заданных глав из учебника, ведение подробных конспектов занятий и собеседование с профессором как во время, так и после занятий.
Критериями были выбраны академический индекс и индекс приспособленности. Первый составлен на основе вычисления среднего балла (GPA) для высшей школы, а также колледжа, баллов в рамках SAT и подсчетов по тесту достижений Совета колледжа (College Board achievement test). Индекс приспособленности базировался на измерении счастья от пребывания в колледже, осознания успеха здесь, осознания успеха в применении неявных знаний, на измерении пользы для каждого участника от приобретения неявных знаний и измерении оцениваемой близости колледжа к идеальному представлению участника об учебном заведении.
Два этих индекса незначительно коррелировали между собой (-0,09). Индивидуальные образцы неявных знаний по-разному соотносились с академическим индексом и индексом приспособленности. Первый коррелировал с осознанием важности сохранить высокий уровень GPA (0,42); с чтением сверх установленной нормы и выполнением работы, не заданной в обязательном порядке (0,27), а также с отрицанием таких позиций, как посещение занятий факультативно раз в неделю (0,23), просмотр требуемого материала утром перед занятиями (0,37), приготовление краткого тезисного плана для учебной дискуссии (0,31), отказ помочь в выполнении заданий друзьям (0,34), постоянство поведения в разных ситуациях (0,25) и, наконец, такими, как неприятие давления и стресса как части жизни (0,30), неумение постоять за себя (0,34) и нерегулярные занятия спортом (0,45).
Пункты, значимо коррелирующие с индексом приспособленности, базировались на убеждении, что профессора ценят ясный, последовательный стиль работ, хорошую организацию мыслей и представлений, творческие или необычные идеи (0,38); убеждении, что профессора ценят работы, содержащие иные взгляды и материалы (0,27); убеждении, что подчас важно сразу взять на себя большую ответственность (0,31). Эти пункты предполагали также значимость следующих позиций: поиск совета у нескольких преподавателей факультета, а не только у своих профессоров (0,31); выбор занятий, позволяющих отсутствовать время от времени (0,36); позитивный настрой и видение «красок жизни» (0,42); не быть запуганным (0,33), быть гибким (0,27); быть уверенным в себе и независимым (0,37); не волноваться по пустякам, не подвергаться деструктивному воздействию (0,31); знать, как сделать себя счастливым (0,32); не разрешать мелким неприятностям влиять на долгосрочные цели (0,29).
Уильяме и Стернберг на основе подмножества образцов, составивших перечень неявных знаний, вывели прогнозы академического индекса и индекса приспособленности. Четыре раздела (не готовить краткий тезисный план для дискуссии; сохранение высокого уровня GPA; не помогать друзьям с заданиями; не играть в спортивной команде или в спортивные игры) прогнозировали академический индекс с общим К2 = 0,43. Шесть разделов (например, убеждения, что профессора ценят ясный, последовательный стиль работ; быть уверенным в себе и независимым; поиск совета у других преподавателей; выбор занятий, которые позволяют отсутствовать время от времени) прогнозировали индекс приспособленности с общим R2 = 0,63. Это исследование показало, что неявные знания важны как в рамках профессиональной деятельности, так и обучения.
Выводы, полученные в границах программы исследования неявных знаний
Мы рассматриваем открытия в сфере неявных знаний, сконцентрировав внимание на четырех главных вопросах: о взаимосвязи этих знаний с опытом, с генеральным интеллектом; об их общем конструкте; о соотносимости их с исполняемой деятельностью, направленной на достижение успеха.
Неявные знания и опыт
В большинстве исследований, указанных нами, была выявлена связь неявных знаний с опытом, при этом учитывалось либо специфика группы (эксперт или новичок), либо сколько лет индивид занимает свою должность. Стернберг и его коллеги показали, что индивиды, обладающие меньшим опытом в конкретной области деятельности, имеют меньшие баллы в рамках подсчетов, выявляющих неявные знания (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985; Sternberg et al., 1993). Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985), например, дифференцировали группы бизнес-менеджеров, аспирантов, изучавших бизнес, и студентов, оценив реакции на 39 разделов неявных знаний, предложенных в тесте для менеджеров. Проверка с применением биномных исчислений, уточняющая вероятность таких различий, дала в результате р < 0,001. Сравнимые результаты были получены со студентами, аспирантами-психологами и преподавателями психологии Йельско-го университета, когда в исследованиях с ними использовали тест на неявные знания для университетских психологов. Кроме того, Вагнер (Wagner, 1987) отметил, что самые высокие баллы в рамках тестов на неявные знания получили бизнес-менеджеры, затем следовали аспиранты, изучающие бизнес, потом — студенты, что сопоставимо с результатами, полученными в исследовании с профессорами психологии, аспирантами и студентами, изучающими психологию. Вагнер и др. (Wagner et al., 1994), кроме того, обнаружили, что подсчеты по аналогичному тесту для продавцов показательно коррелировали с продолжительностью участия в продажах.
Уильяме и Стернберг (Williams & Sternberg, in press), однако, не выявили значимых корреляций между баллами по разделам неявных знаний и измерениями, основанными на опыте, например, возрастом, годами менеджерского опыта и числом лет, проведенных на занимаемой должности, но выяснили, что важность специфических частей неявных знаний варьируется в зависимости от уровня, занимаемого в организации. Их открытие ведет к мысли о том, что менеджер добивается успеха не только на основе накопленного опыта, но и благодаря извлеченным из него урокам.
Неявные знания и генеральный интеллект
Предлагая новый подход к измерению интеллекта, важно уточнить, что повторное введение концепта g, или так называемой генеральной способности, измеряемой традиционными тестами на интеллект, не случайно. Мы не оспариваем значимость общей когнитивной способности для достижения успеха. Шмидт и Хан-тер (Schmidt & Hunter, 1998) отметили, что g прогнозирует деятельность во множестве областей. Наша цель — показать, что тесты на неявные знания измеряют нечто иное, чем g. Во всех перечисленных выше исследованиях, традиционно измеряющих когнитивную способность индивидов, подсчеты в рамках тестов на неявные знания коррелировали с g незначительно.
Наиболее используемым средством измерения генеральной способности в таких исследованиях был субтест вербального рассуждения DAT. Абсолютные величины корреляций между неявными знаниями и вербальным рассуждением варьировались в диапазоне от 0,04 до 0,16, когда тестировались студенты (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985), и 0,14 при тестировании руководителей из сферы бизнеса (Wagner & Sternberg, 1990).
Потенциальная локальность этих открытий заключается в том, что они получены на основе узких выборок (например, выпускники Йельского университета, бизнес-менеджеры). Однако подтверждение взаимосвязи между неявными знаниями и g найдено и при более общей выборке, представлявшей солдат военно-воздушных сил, привлеченных для исследования Эдди (Eddy, 1988). Корреляции между оценками по TKIM и шкалами ASVAB были умеренными, и ни один из четырех факторов ASVAB значимо не коррелировал с фактором неявных знаний.
Тестирование последних прогностически более точно, чем измерения личности, когнитивного стиля и межличностной ориентации, что показывают исследования Центра творческого лидерства (Wagner & Sternberg, 1990). Стернберг и Григоренко (Sternberg & Grigorenko, 1999) недавно разработали тест, устанавливающий степень здравомыслия претендентов на вакантное место (например, как вести себя во время интервью при приеме на работу). Он прогнозирует оценку индивидом своего здравого смысла, но не оценку им различных видов академических способностей, присущих этому индивиду. Этот тест также прогнозирует контрольные оценки с коэффициентом корреляции около 0,4.
В конечном счете имеются доказательства, что неявные знания могут даже негативно соотноситься с измерениями академического интеллекта и достижений в некоторых областях. Проводя исследования в кенийской деревне, Стернберг и др. (Sternberg et al., in press) разработали тест для выявления неявных знаний, связанных с лечением различных заболеваний травами, у детей. Вызываемые паразитами инфекции эндемичны для данной популяции, и знание таких лекарств и способов их применения важно для адаптации к условиям окружающей среды. Эти знания, однако, приобретаются не на занятиях в школе, а, скорее, от членов семьи и знахарей общины.
Тест на неявные знания, связанный с лечением травами, состоял из коротких историй, описывающих специфические проявления конкретного заболевания и его варианты (Sternberg et al., in press). Он проводился с детьми от 12 до 15 лет наряду с тестом цветных прогрессивных матриц Равена (Raven Colored Progressive Matrices test) (Raven, 1958), с применением словарной шкалы английского языка Mill Hill (the English Mill Hill Vocabulary Scale), словарной шкалы Долуо (родного языка) и основанных на школьных знаниях измерений успехов в английском языке и математике. Все тесты академического интеллекта существенно и положительно коррелировали друг с другом. Подсчеты же по тесту неявных знаний негативно коррелировали со всеми тестами академического интеллекта, особенно с баллами по словарным тестам, а также с успехом в изучении английского языка. Стернберг и др. пришли к выводу, что практический интеллект, проявляющийся в неявных знаниях, важный для адаптации к повседневной жизни, может отличаться от академического интеллекта, связанного с успехами в школе. Это негативное соотношение подкрепляет утверждения о том, что компетентность, развившаяся в рамках одних условий (например, школы), может быть ограниченной в рамках других (например, дома или в общественной жизни). Таким образом, возрастает количество аргументов (выведенных из различных парадигм — работы, школы, жизни общины), подтверждающих, что неявные знания измеряют конструкт, отличный от генерального академического интеллекта.
Неявные знания как общий конструкт
Хотя виды официального процедурного знания, измеряемые тестами на неявные знания, не соотносятся с традиционным, психометрически определяемым интеллектом, подсчеты первых коррелируют относительно разных областей. Кроме того, структура неявных знаний лучше всего может быть представлена в виде одного общего фактора.
Вагнер (Wagner, 1987) исследовал ее, обратившись к перечню неявных знаний для менеджеров. Он применил два факторных анализа к баллам, полученным в результате этого тестирования. Во-первых, основной компонентный анализ выявил первый главный компонент, объясняющий 44% всей дисперсии и 76% изменений, отмеченных после того, как корреляции между подсчетами были увеличены. 44% дисперсии типичны для анализа, примененного к традиционным субтестам когнитивной способности. Во-вторых, подтверждающий факторный анализ выявил, что модель, состоящая из одного общего фактора, наилучшим образом совпадает с данными. Результаты этих факторных анализов дают возможность предположить наличие общего фактора неявных знаний.
Подобным анализам подверглись измерения неявных знаний университетских психологов. Как и в предыдущем случае, результаты привели к идее о наличии единственного фактора неявных знаний в области академической психологии. Вагнер (Wagner, 1987) также исследовал генерализацию неявных знаний в различных областях, проведя два вида тестирования (для бизнес-менеджеров и университетских психологов) со студентами. Он обнаружил значимую корреляцию 0,58 между двумя видами баллов, предположив, что, кроме существования генерального фактора неявных знаний в конкретной специфической области, индивидуально различающиеся знания обобщаются применительно к разным сферам деятельности. Эти открытия подтвердили существование общего фактора, лежащего в основе неявных знаний, фактора, который рассматривается как аспект практического интеллекта.
Неявные знания и успешная деятельность
Итак, мы показали, что измерения неявных знаний прогнозируют успешную деятельность во множестве сфер, коррелируя в диапазоне от 0,2 до 0,5 с такими измерениями, как престиж бизнеса или учреждения, жалованье, моделирование деятельности, количество публикаций. Эти корреляции сравнимы с теми, что получены для IQ, протестированного нами диапазона способностей.
В исследованиях с бизнес-менеджерами баллы по тесту на неявные знания коррелировали в диапазоне от 0,2 до 0,4 с такими критериями, как жалованье, стаж управленческой работы, с местом в компании из списка 500 лучших, упомянутых «Fortune» (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985). Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1990) установили коэффициент корреляции 0,61 между неявными знаниями и деятельностью в пределах имитации менеджерской работы и отметили, что баллы по тестам неявных знаний объясняют дополнительные вариации между IQ и другими измерениями личности и способностей. В исследовании с менеджерами банковских филиалов Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternbtrg, 1985) получили значимые корреляции между подсчетами неявных знаний и средним процентом увеличения жалованья, зависящего от заслуг (г= 0,48,р < 0,05), а также средней оценкой исполняемой деятельности для категории создающих в банке новое дело (г = 0,56, р < 0,05).
Уильяме и Стернберг (Williams & Sternberg, in press) обнаружили, что неявные знания связаны с несколькими показателями успеха менеджера, включая вознаграждение, вознаграждение в зависимости от возраста, уровень занимаемого положения и удовлетворенность работой; корреляции варьировались в диапазоне от 0,23 до 0,39.
Хотя многие исследования неявных знаний обращены к деятельности бизнес-менеджеров, имеются свидетельства того, что неявные знания объясняют успехи и в других областях. В академической психологии были обнаружены корреляции в диапазоне от 0,4 до 0,5 между баллами по тестам на неявные знания и измерениями таких критериев, как количество цитат, количество публикаций и уровень факультета (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985). Исследуя продавцов, Вагнер и др. (Wagner et al., 1994) установили наличие корреляций от 0,3 до 0,4 между неявными знаниями и такими критериями, как объем продаж и полученные в их результате вознаграждения. Наконец, неявные знания студентов колледжа коррелировали с индексами академических успехов и приспособленности к учебе в колледже (Williams & Sternberg, цит. по: Sternberg et al., 1993).
Программа исследования неявных знаний, рассмотренная выше, убеждает, что они обычно увеличиваются с приобретением опыта, а не только полномочий; что тесты, их измеряющие, оценивают конструкты, далекие от тех, что тестируются традиционными заданиями на абстрактный интеллект; что подсчет в рамках таких тестов репрезентирует общий фактор, который соотносим для разных сфер; и наконец, что эти тесты прогнозируют успехи в многочисленных областях и положительно сравнимы с результатами /() в пределах протестированного нами диапазона способностей. В девятой главе мы полностью представляем исследование для определения, измерения и обоснования тестов на неявные знания в новой области — в сфере военного руководства.
В своей программе исследований мы исходим из предпосылки, что существуют более успешные методы прогнозирования деятельности, нежели измерение так называемого генерального фактора, проводимое в рамках традиционных психометрических тестов интеллекта (Sternberg & Wagner, 1993). По нашему предположению, неявные знания как аспект практического интеллекта являются главной составляющей успеха в любой сфере. Разумеется, не все соглашаются с этой точкой зрения (Jensen, 1993; Ree & Earles, 1993; Schmidt & Hunter, 1993, 1998), поскольку считают, что индивидуальные различия в действиях преимущественно объясняются общей когнитивной способностью. Некоторые сторонники применения тестов на общую когнитивную способность идут дальше, доказывая, что ценность подобных измерений заключается в их приложимости к работе любого рода, в их «экономичности», так как не требуется больших расходов на разработку и проведение данного тестирования, и в высокой валидности (Schmidt & Hunter, 1998). Однако даже Шмидт и Хантер признают, что альтернативные измерения, например тесты образцов деятельности и тесты на знание работы, имеют близкую и, возможно, даже более высокую валидность, чем тесты, определяющие генеральную способность, и обладают большей прогностической ценностью, нежели последние.
Стернберг и его коллеги изучали неявные знания бизнес-менеджеров, профессоров колледжей в университетах, учащихся начальной школы, продавцов, студентов университета. В результате анализа проведенной работы выяснилось, что этот важный аспект практического интеллекта вообще не имеет отношения к академическому интеллекту в том виде, как его оценивают традиционные тесты, проводимые с людьми различных групп, профессий и возрастов (Sternberg et a}., 1993; Sternberg et al., 1995; Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985). Основная задача в изучении неявных знаний — определить их сущность и разработать способы их измерения. Тесты такого типа предоставляют набор проблемных ситуаций, респондентов же просят оценить качество или уместность множества возможных реакций на эти ситуации. (Формат и разработка тестов на неявные знания рассматривались выше.) В восьмой главе мы обратимся к исследованиям неявных знаний, проводившимся в гражданских условиях, а в девятой представим специфический проект тестирования военачальников.
Университетские психологи
Одно из первых исследований, предусмотренных программой изучения неявных знаний, проведено Вагнером и Стернбергом (Wagner & Sternberg, 1985) с психологами университетов. Ученые разработали тест на неявные знания, применимый к данной группе респондентов. Он базировался на интервью с пятью профессорами, имеющими докторскую степень, проводился же с тремя группами тестируемых. Первая состояла из 54 членов профессорско-преподавательского состава 20 факультетов психологии, в том числе 15 лучших национальных колледжей. Вторая — из 104 студентов, изучающих психологию на тех же факультетах, где работают и преподаватели. Третья — из 29 выпускников Йельского университета. Каждый участник получил для оценки 12 описаний ситуаций, связанных с выполняемой работой и предполагавших от 6 до 20 вариантов ответа. Например, одна из них представляла доцента, занимавшего эту должность второй год и опубликовавшего годом ранее две не связанных между собой статьи эмпирического характера; он не сделал пока никакого выдающегося открытия, работал вместе с аспирантом. Цель первого — стать величиной в своей области и добиться признания на кафедре. Участников просили оценить по шкале от 1 до 9 ценность нескольких рекомендаций относительно того, что доцент мог бы сделать в ближайшие 2 месяца. Образцы ответов были таковы:
• улучшить качество преподавания;
• написать заявку на получение гранта;
• приступить к проекту долговременного исследования, который привел бы к главной работе теоретического плана;
• сконцентрироваться на «вербовке» большего количества студентов;
• участвовать в работе университетского научного комитета, сосредоточившись на общественных отношениях;
• начать несколько связанных между собой краткосрочных проектов, каждый из которых мог бы вылиться в статью эмпирического характера.
Ответы респондентов подсчитывались согласно корреляции оценок каждого вопроса с индексом, определенным для различных групп (1 — студенты, 2 — аспиранты, 3 — преподаватели факультета). Положительная корреляция указывала, что более высокие оценки в рамках ответа на данный вопрос связаны с большей компетентностью, а отрицательная корреляция показывала противоположную зависимость. Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985) обосновали тест, используя несколько критериев. Они получили от преподавателей факультета сведения о цитатном рейтинге их работ, числе публикаций, количестве конференций, посещенных в прошлом году, числе представленных на конференциях научных работ, распределении времени на преподавание и исследования, об академическом звании, годе получения научной степени доктора и звания профессора и о ранге учреждения (высоком или низком). В случае со студентами они привлекли баллы по разделу вербального рассуждения дифференциального теста способностей (DAT) (Bennett, Seashore & Wesman, 1974).
Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985) обнаружили, что баллы, полученные при тестировании неявных знаний, значимым и позитивным образом коррелируют с числом публикаций (0,33), количеством посещенных конференций (0,34), уровнем учреждения (0,40) и количеством времени, отведенного на научно-исследовательскую деятельность (0,39). Для студентов подсчеты по этим тестам не показали значимой корреляции с баллами, отмеченными в измерениях вербального рассуждения (г = -0,04).
В дальнейшем исследовании Вагнер (Wagner, 1987) использовал уточненную версию теста, изучив ответы 91 преподавателя, 61 аспиранта и 60 студентов Йель-ского университета. Откорректированный вариант теста включал 12 ситуаций с 9 или 10 вариантами ответа. Вагнер получил рейтинги, способствующие пониманию как того, что субъекты способны совершить в их реальной работе, так и того, что ими может быть сделано в идеале. Баллы подсчитывались по всем разделам теста, а также отдельно по шести субшкалам, связанным с тремя видами неявных знаний — управление собой, управление другими людьми и управление задачами, а также с их двойной ролью неявных знаний: локальной, применимостью в «близких» ситуациях, и глобальной — при более широком ряде обстоятельств.
Использовались и методы подсчета, отличные от тех, что применялись Вагнером и Стернбергом (Wagner & Sternberg, 1985). Для тестирования профессоров, обладающих, по общему признанию, высоким практическим интеллектом, воссоздан экспертный образец. Было подсчитано различие между баллами (d2), полученных участниками опроса, и средней величиной оценок экспертов. Средние значения (Р для трех групп составили: 339 для преподавателей, 412 для аспирантов и 429 для студентов, что указывает на рост неявных знаний в зависимости от уровня опыта (меньшее значение репрезентирует больше неявных знаний). Однако в каждой группе имелись исключения, свидетельствующие о том, что значение имеет не только опыт, но и уроки, которые человек смог извлечь из своего опыта. Вагнер проверил также взаимосвязь неявных знаний с критериями измерения, какими ранее он воспользовался вместе со Стернбергом (Wagner & Sternberg, 1985). Поскольку баллы по тесту на неявные знания подсчитывались с учетом разницы между величинами, меньшая разница, или меньшее значение, означает более высокий уровень неявных знаний. Следовательно, отрицательные корреляции отражают позитивную взаимосвязь подсчетов неявных знаний и различных критериев.
В случае с оценками реальной работы установлены значимые корреляции между баллами, выявляющими неявные знания, и рейтингом кафедры (-0,48), количеством цитат (-0,44), числом публикаций (-0,28), пропорцией времени, отведенного на исследования (-0,41), и количеством представленных научных работ. Корреляции, связанные с оценкой идеальной работы, были немного ниже, но вполне сопоставимыми с указанными. И вновь подсчеты по разделам неявных знаний не имели корреляции со способностью к вербальному рассуждению. Вместе с тем Вагнер обнаружил значимые внутренние соотношения шести субшкал — в диапазоне от 0,2 до 0,4. Он интерпретировал их как указание на слабый генеральный фактор неявных знаний; фактор, который, по-видимому, отличен от генерального, измеряемого традиционными тестами интеллекта.
Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985; Wagner, 1987) исследовали бизнес-менеджеров и психологов из университетов, привлекая схожие методы, имеющие, однако, разные сферы их приложения.
Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985) разработали тест на неявные знания для бизнес-менеджеров, базирующийся на интервью с пятью опытными и преуспевающими менеджерами среднего уровня. Тест включает описание 12 ситуаций, связанных с менеджерской работой и предполагающих от 9 до 20 вариантов ответа. В тестировании приняли участие 54 менеджера (19 из них работали в 20 из 500 лучших компаний, упоминаемых «Fortune»), 51 аспирант из пяти бизнес-школ разного ранга и 22 студента Йельского университета. Критериями служили: занимаемое положение в 500 компаниях, указанных «Fortune», или в иных, стаж работы менеджером, число лет, затраченных на официальное обучение, оклад, число служащих, которыми руководит менеджер, масштаб занимаемой должности. Студенты подвергались испытанию субтестом на вербальное рассуждение (DAT).
Ответы респондентов обсчитывались как соотношения оценок каждого вопроса с индексом разных групп (1 — студенты, 2 — аспиранты бизнес-школ, 3 — бизнес-менеджеры). Вагнер и Стернберг выявили показательные корреляции между неявными знаниями и рангом компании (0,34), количеством лет, затраченных на обучение (0,41), и жалованьем (0,46). В группе студентов соотношение баллов, подсчитанных в рамках теста на неявные знания, и измерением способности к вербальному рассуждению было незначительным (0,16), подтверждая, что тесты на неявные знания не относятся к числу традиционных тестов генерального интеллекта.
Во второй раз Вагнер (Wagner, 1987) протестировал 64 бизнес-менеджера, 25 аспирантов бизнес-школ и 60 студентов Йельского университета. Был использован метод учета различий между баллами, описанный выше. Экспертный образец воссоздан на основе ответов 13 руководителей бизнеса из 500 фирм, отмеченных «Fortune». Среднее значение подсчетов по неявным знания равнялось 244 для бизнес-менеджеров, 340 для аспирантов бизнес-школ и 417 для студентов, что указывает на увеличение неявных знаний, приходящее с опытом. Корреляции с критериями измерения были ниже, чем у университетских психологов. Однако отмечались их значимые коэффициенты между баллами, связанными с неявными знаниями, и годами менеджерского опыта (-0,30). Другие корреляции были вполне предсказуемыми, но незначимыми. Не выявлено существенной взаимосвязи между неявными знаниями и вербальным рассуждением. И вновь шесть субшкал коррелировали между собой, демонстрируя значения в диапазоне от 0,2 до 0,5, что одновременно показывает слабый генеральный фактор применительно к неявным знаниям.
В этом исследовании участники-студенты проходили тесты на неявные знания как для университетских психологов, так и для бизнес-менеджеров. Корреляция между баллами по двум тестам оказалась высокозначимой и равнялась 0,58. Вагнер пришел к выводу, что упомянутые субшкалы коррелируют между собой не только в пределах одной конкретной сферы деятельности, но и, судя по всему, в разных.
Центр исследования креативного лидерства
Дальнейшие исследования с применением перечня неявных знаний менеджеров (Tacit Knowledge Inventory for Managers — TRIM) (Wagner & Sternberg, 1991) (cm. приложение А) проводились с 45 руководителями бизнеса, участниками Программы развития лидерства в Центре креативного лидерства (Wagner & Sternberg, 1990). Целью изучения стало утверждение валидности теста применительно имитации процесса управления и определение его дискриминантнои валидности относительно различных психологических измерений. Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1990) связал и TKIM с девятью сценариями, имеющими отношения к профессиональной деятельности, при этом каждый включал 10 вариантов ответа. Участники также прошли тестирование интеллекта по Жизненной шкале института Шипли (the Shipley Institute for Living Scale), Калифорнийскому психологическому опроснику (the California Psychological Inventory — СРГ), анкетирование, касающееся самоотчета личности, основных межличностных отношений, поведенчески ориентированных (the Fundamental Interpersonal Relations Orientation-Behavior — FIRO-B), — в этом случае измеряются предпочтительные способы отношения к другим; Тест скрытых фигур (the Hidden Figures Test), показывающий сферу независимости; в исследовании был задействован Типовой указатель Май-ерса—Бриггса, определяющий когнитивный стиль; Опросник адаптации к новому Киртона (the Kirton Adaptation Innovation Inventory), измеряющий предпочтения инноваций, и Опросник удовлетворенности работой менеджера. Поведение участников также оценивалось по двум моделям, имитирующим процесс управления.
Начиная с корреляций нулевого порядка лучшим предсказателем деятельности менеджера в такой имитации были неявные знания (г= -0,61, р < 0,001) nlQ (г - 0,38, р 0,05).
Был проведен иерархический регрессивный анализ, чтобы проверить уникальную прогностическую ценность неявных знаний, когда используется еще и разного рода тестирование интеллекта и личности. В пределах проведенных анализов иерархической регрессии прогноз по TKIM репрезентировался изменением R2 как узкой, так и полной модели. В каждом случае первая содержала подмножество всех измерений, а полная была образована при учете ТКШ в уравнении. Значимые изменения R2 показали, что прогностическая связь между неявными знаниями и имитацией исполняемой деятельности не может быть рассмотрена по множеству прогнозов, связанных с узкой моделью.
Измерения, перечисленные в первой колонке таблицы, представляют собой прогнозы того, что уже имеется в регрессии до ввода подсчетов неявных знаний.
Единственным предсказателем, использованным в узкой модели, был IQ. Значения, отмеченные во второй колонке, показывают рост, высчитанный для деятельности, когда в уравнении прогноза учтены неявные знания. Этим объясняются дополнительные 32 % дисперсии критериев, т. е. неявные знания не равняются IQ. Значения, отмеченные в третьей колонке, показывают общую пропорцию изменения результата, т. е. объясняются сочетанием неявных знаний и других измерений.
В каждом случае неявные знания обусловливают значимое увеличение изменений. Кроме того, когда помимо них в качестве параметров прогноза привлекаются измерение IQ и подобранные по опросникам личности иные субтесты, становятся ясными почти все реальные изменения критериев. Этими результатами подтверждается стратегия повышения валидности и практичности, поскольку к существующим процедурам отбора добавляются еще и другие. Они также приводят к мысли, что конструкт неявных знаний нельзя просто так отнести к существующим конструктам когнитивной способности и личности, репрезентируемым прочими измерениями, применяемыми в исследовании.
Продавцы
Вагнер, Рашот и Стернберг (Wagner, Rashotte & Sternberg, 1994) провели два исследования с продавцами (см. также: Wagner, Sujan, Sujan, Rashotte & Sternberg, 1999). Целью первого было разработать и обосновать методы эмпирического подхода для измерения неявных знаний. В предыдущих исследованиях применялся эмпирический подсчет баллов, учитывались корреляции между разделами теста и индексами групп или отклонениями от экспертного образца. Вагнер и др. (Wagner et al., 1994, 1999) стремились выявить более объективный, экспертно обоснованный метод подсчета баллов, исходящий из эмпирических методов, применявмых продавцами, чтобы достичь в своей деятельности максимальных результатов. Опираясь на интервью, литературу о продажах и личный опыт, исследователи создали список практических методов для продавцов. Они были разделены на несколько категорий, например определение целей продажи, обращение с клиентом, который медлит, привлечение новых клиентов, обращение с конкурентами. В категории привлечения новых клиентов примером такой успешной акции является выбор тех, на кого направлена реклама, и проведение опросов покупателей с целью обеспечения притока новых средств.
Шаблон состоит из двух групп — продавцов со средним опытом продаж 14 лет и 50 студентов Государственного университета Флориды. Участники получили восемь сценариев продаж, предлагавших от 8 до 12 вариантов реакции, которые были сформулированы по указанному принципу. Опции ответов включали как точные представления об успешных акциях продаж, так и ослабленные или искаженные их версии. При оценке ответов в расчет принималась степень, в какой участники предпочитали точные или искаженные варианты. Перечень неявных знаний продавцов (77(75) (Wagner & Sternberg, 1989) включен в приложение Б. В дополнение к тесту для продавцов студенты подверглись испытанию тестом вербального рассуждения (DAT).
Участников просили оценить уместность каждой стратегии по отношению к данной проблеме. Баллы присуждались исходя из одобрения участником фактически существующих эмпирических методов. Вагнер и др. (Wagner et al., 1994, 1999) обнаружили, что баллы, набранные в рамках теста на неявные знания, становятся лучше с приобретением опыта. Средний балл для продавцов был 209, в то время как для студентов — только 166. Общие подсчеты в студенческой группе не коррелировали с баллами, отмеченными по тесту вербального рассуждения.
Во втором исследовании были проведены измерения деятельности продавцов дополнительно к подсчетам по тесту неявных знаний. Участниками стали 48 страховых агентов со средним опытом продаж 11 лет и 50 студентов Государственного университета Флориды, не имеющих опыта продаж. Участники обеих групп прошли тестирование по TKIS, а студенты еще и тест вербального рассуждения (DAT). Кроме того, исследователи получили от продавцов данные о стаже работы в компании, количестве лет, посвященных обучению продажам, размере ежегодных вознаграждений, ежегодном коммерческом обороте и премиях, учебе в колледже и бизнес-образовании.
Было отмечено, что неявные знания возрастали в зависимости от опыта; студенты и продавцы получили по 165 и 206 баллов соответственно. Отмечались значимые корреляции между подсчетами в рамках неявных знаний и стажем работы в компании (0,37), количеством лет, посвященных продажам (0,31), размером ежегодных вознаграждений (0,35) и бизнес-образованием (0,41). Когда же произвели подсчеты по специфическим и общим неявным знаниям, Вагнер и соавторы пришли к выводу, что во втором случае отмечаются показательные корреляции с размером коммерческого оборота и премиями (г в диапазоне от 0,26 до 0,37). И вновь подсчеты в рамках неявных знаний не имели соотношения с баллами, репрезентирующими способность к вербальному рассуждению.
Новобранцы военно-воздушных сил
Проведя под руководством Малькольма Ри эксперименты в Лаборатории человеческих ресурсов на базе военно-воздушных сил в Бруксе, Эдди (Eddy, 1988) уточнил наличие связи между TKIM и батареей тестов, выявляющих профессиональную пригодность к армейской службе (the Armed Services Vocational Aptitude Battery — ASVAB). Для этого привлекли 631 новобранца Военно-воздушных сил, из которых 29% составляли женщины, а 19% — меньшинства. ASVAB — это батарея заданий, уточняющих большее число способностей. Она применяется в процессе отбора кандидатов для службы во всех родах войск, составляющих вооруженные силы США. Согласно прежним исследованиям, ASVAB —это типичное измерение когнитивной способности, коррелирующее с другими оценками когнитивной способности в пределах коээфициента 0.7. Проведенный факторный анализ ASVAB также дает основания для предположения о том, что этой батареей заданий оцениваются те же вербальные, количественные и механические способности, что и DAT, и те же вербальные и математические знания, что и в рамках Калифорнийского теста достижений.
Работа Эдди (Eddy, 1988) выявила незначительные корреляции между неявными знаниями и субтестами ASVAB. Средняя величина их равнялась -0,07 при диапазоне от 0,06 до -0,15. Из 10 корреляций только две показательно отличались от нуля, несмотря на большую выборку респондентов —631 солдат. В результате факторного анализа всех данных теста, предполагающего обнаружение отклонений в чередовании показателей, установили четыре обычных фактора ASVAB (профессионально-техническая информация, организационный/скоростной, вербальная способность и математика) и отличающийся от них фактор неявных знаний. Удельный вес последнего в подсчете баллов в рамках TKIM имел коэффициент 0,99, а в границах четырех обычных факторов только 0,06. С учетом отклонений в чередовании показателей четыре фактора ASVAB были умеренно взаимосвязаны, но корреляции между ими и фактором неявных знаний приближались к нулю (0,08; 0,00; 0,10; 0,08).
Эти результаты позволяют предположить, что измерения неявных знаний выявляют потенциальных менеджеров (исходя из нетрадиционных и меньших предпосылок), практическая осведомленность которых дает основания считать, что они станут эффективно работающими менеджерами, даже если и не имеют заметных результатов по традиционному тестированию интеллекта. Эдди (Eddy, 1988) не разделял подсчеты по расовому и половому признаку, но учитывал корреляции баллов с величинами, указывающими на расовую принадлежность и пол. Диапазон соотношений от 0,2 до 0,4 между количеством баллов в рамках субтестов ASVAB и показателями расы и пола демонстрирует, что в границах ASVAB члены меньшинств имеют меньшие оценки, чем у основной группы, как и женщины — более низкие, чем у мужчин. Незначительные корреляции между неявными знаниями и индексами расы (0,03), пола (0,02) указывают, однако, на сопоставимые уровни результатов, выведенных из измерения неявных знаний, группы меньшинств и основной, женщин и мужчин.
Менеджеры различного уровня
Исследуя развитие неявных знаний в карьере менеджеров, Уильяме и Стернберг (Williams & Sternberg, in press) разработали измерения неявных знаний как общего, так и специфического характера. Они получили от руководителей описания менеджеров, которых те считали выдающимися или посредственными для низшего, среднего и высшего уровней управления в четырех высокотехнологичных производственных компаниях. Подход с помощью оценки знаний, имеющихся у экспертов каждого уровня, и отсутствия таковых у коллег, не показывающих заметных достижений, позволил схематично отобразить специфическое содержание неявных знаний для каждого уровня управления (низшего, среднего и высшего).
Уильяме и Стернберг в результате обнаружили, что эти знания дифференцированно соотносятся с достижением успеха. Данные выводы были получены путем сравнения ответов преуспевающих и посредственных менеджеров, задействованных на разных уровнях управления. Респонденты оценивались на основе перечня неявных знаний, специально составленного с учетом специфики каждого менеджерского уровня. Из сферы, связанной с самой личностью индивида, осведомленность о том, как искать, творить и получать удовольствие, намного важнее для руководителей высшего уровня, чем среднего и низшего звена. Умение поддерживать соответствующий масштаб контроля более значимо на высших уровнях менеджмента. Знания же о самомотивации, самоуправлении, самосознании и самоорганизации сравнимы по важности относительно низшего и среднего уровней и заметно более значимы применительно к высшему. Наконец, знания о том, как можно исполнить определенную задачу, и об эффективной работе в сфере бизнеса оказываются важнее для менеджеров высшего звена по сравнению со специалистами среднего уровня и заметно более значимыми для последних в сопоставлении с низшим управленческим звеном. Если рассмотреть сферу неявных знаний, связанных с межличностными отношениями, то умение влиять на других и управление ими необходимо всем менеджерам, особенно высшего уровня. Способность поддерживать, сотрудничать и понимать других чрезвычайно значима для руководителей высшего звена, существенна для руководителей среднего и достаточно важна для низшего.
Кроме того, Уильяме и Стернберг проверили соотношение неявных знаний с несколькими критериями. Они обнаружили, что первые связаны со следующими измерениями успеха менеджера: вознаграждением (г= 0,39,р < 0,001), вознаграждением в зависимости от возраста (г = 0,38,р< 0,001) и занимаемым положением (г = 0,36, р < 0,001). Эти корреляции были высчитаны после проверки квалификации и уровня обучения. Неявные знания умеренно соотносятся с ростом удовлетворения, получаемого от работы (г = 0,23, р < 0,05).
Исследователи также выяснили, что возраст, годы управления и годы, проведенные на занимаемой должности, не связаны с неявными знаниями. Недостаточная корреляции с годами управления означает, что играет роль не только опыт сам по себе, но, по всей вероятности, и то, что менеджер вынес из своего опыта. Продолжительность работы в одной компании негативно соотносится с неявными знаниями (г = 0,29, р < 0,01), возможно, это свидетельствует о том, что неэффективно действующие менеджеры остаются на одном месте дольше, чем их более успешные коллеги. Число компаний, в которых работал менеджер, позитивно коррелирует с подсчетами в рамках тестов на неявные знания (г = 0,35, р < 0,001). Также с ними напрямую связаны количество лет обучения в высших учебных заведениях (г = 0,37, р < 0,001), самооценка школьных успехах (г - 0,26, р < 0,01) и уровень обучения в колледже (г = 0,34, р < 0,01). Эти результаты вкупе с фактором автономности неявных знаний и IQ, позволяют предположить, что тестирование неявных знаний отчасти перекрывает те измерения, которые не прогнозируются IQ.
Уильяме и Стернберг применили иерархически регрессивный анализ, чтобы проверить, содержат ли неявные знания независимую информацию, связанную с достижением успеха и отличную от квалификации или опыта. Паттерны результатов оказались сходными в анализах различного рода. В анализе регрессии, прогнозирующей максимальное вознаграждение, первой переменной, введенной в уравнение, стали годы, затраченные на получение образования, что объясняет 19% дисперсии (р < 0,001). Вторая переменная — годы менеджерского опыта, обусловливающие дополнительных 13% дисперсии (р < 0,001). Третья и итоговая переменная — неявные знания, дающие дополнительные 4% дисперсии (р < 0,04) и увеличивающие общие изменения до 36%. В регрессии, прогнозирующей максимальное вознаграждение в зависимости от возраста, сначала в уравнение вводилось число лет, отведенных на обучение, показывая 27% дисперсии (р < 0,001), а затем переменная неявных знаний, объясняя дополнительные 5% изменений (р < 0,03). Эта регрессия демонстрирует значимость неявных знаний для деятельности менеджеров, которые работают весьма успешно для своего возраста.
Студенты университета
Уильяме и Стернберг (цит. по: Sternberg et al., 1993) опросили 50 студентов Йель-ского университета, задавая вопрос: «Что незнакомое вам по учебникам оказалось необходимым для достижения успеха в Йельском университете?» Предложенные ответы послужили для разработки перечня неявных знаний студентов университета. Он состоял из описания 14 ситуаций; респондентам надо было оценить несколько опций ответа по шкале от 1 до 9. Например, одна ситуация содержала рассказ о студенте, записавшемся на большой вводный курс лекций. Требования этого курса обучения предполагали три зачета и выпускной экзамен. Респондентов просили оценить в качестве характеристики поведения, как бы они распределили время, учитывая различного рода деятельность: регулярное посещение занятий, факультативное посещение (раз в неделю с товарищем по учебе), добросовестное чтение заданных глав из учебника, ведение подробных конспектов занятий и собеседование с профессором как во время, так и после занятий.
Критериями были выбраны академический индекс и индекс приспособленности. Первый составлен на основе вычисления среднего балла (GPA) для высшей школы, а также колледжа, баллов в рамках SAT и подсчетов по тесту достижений Совета колледжа (College Board achievement test). Индекс приспособленности базировался на измерении счастья от пребывания в колледже, осознания успеха здесь, осознания успеха в применении неявных знаний, на измерении пользы для каждого участника от приобретения неявных знаний и измерении оцениваемой близости колледжа к идеальному представлению участника об учебном заведении.
Два этих индекса незначительно коррелировали между собой (-0,09). Индивидуальные образцы неявных знаний по-разному соотносились с академическим индексом и индексом приспособленности. Первый коррелировал с осознанием важности сохранить высокий уровень GPA (0,42); с чтением сверх установленной нормы и выполнением работы, не заданной в обязательном порядке (0,27), а также с отрицанием таких позиций, как посещение занятий факультативно раз в неделю (0,23), просмотр требуемого материала утром перед занятиями (0,37), приготовление краткого тезисного плана для учебной дискуссии (0,31), отказ помочь в выполнении заданий друзьям (0,34), постоянство поведения в разных ситуациях (0,25) и, наконец, такими, как неприятие давления и стресса как части жизни (0,30), неумение постоять за себя (0,34) и нерегулярные занятия спортом (0,45).
Пункты, значимо коррелирующие с индексом приспособленности, базировались на убеждении, что профессора ценят ясный, последовательный стиль работ, хорошую организацию мыслей и представлений, творческие или необычные идеи (0,38); убеждении, что профессора ценят работы, содержащие иные взгляды и материалы (0,27); убеждении, что подчас важно сразу взять на себя большую ответственность (0,31). Эти пункты предполагали также значимость следующих позиций: поиск совета у нескольких преподавателей факультета, а не только у своих профессоров (0,31); выбор занятий, позволяющих отсутствовать время от времени (0,36); позитивный настрой и видение «красок жизни» (0,42); не быть запуганным (0,33), быть гибким (0,27); быть уверенным в себе и независимым (0,37); не волноваться по пустякам, не подвергаться деструктивному воздействию (0,31); знать, как сделать себя счастливым (0,32); не разрешать мелким неприятностям влиять на долгосрочные цели (0,29).
Уильяме и Стернберг на основе подмножества образцов, составивших перечень неявных знаний, вывели прогнозы академического индекса и индекса приспособленности. Четыре раздела (не готовить краткий тезисный план для дискуссии; сохранение высокого уровня GPA; не помогать друзьям с заданиями; не играть в спортивной команде или в спортивные игры) прогнозировали академический индекс с общим К2 = 0,43. Шесть разделов (например, убеждения, что профессора ценят ясный, последовательный стиль работ; быть уверенным в себе и независимым; поиск совета у других преподавателей; выбор занятий, которые позволяют отсутствовать время от времени) прогнозировали индекс приспособленности с общим R2 = 0,63. Это исследование показало, что неявные знания важны как в рамках профессиональной деятельности, так и обучения.
Выводы, полученные в границах программы исследования неявных знаний
Мы рассматриваем открытия в сфере неявных знаний, сконцентрировав внимание на четырех главных вопросах: о взаимосвязи этих знаний с опытом, с генеральным интеллектом; об их общем конструкте; о соотносимости их с исполняемой деятельностью, направленной на достижение успеха.
Неявные знания и опыт
В большинстве исследований, указанных нами, была выявлена связь неявных знаний с опытом, при этом учитывалось либо специфика группы (эксперт или новичок), либо сколько лет индивид занимает свою должность. Стернберг и его коллеги показали, что индивиды, обладающие меньшим опытом в конкретной области деятельности, имеют меньшие баллы в рамках подсчетов, выявляющих неявные знания (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985; Sternberg et al., 1993). Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1985), например, дифференцировали группы бизнес-менеджеров, аспирантов, изучавших бизнес, и студентов, оценив реакции на 39 разделов неявных знаний, предложенных в тесте для менеджеров. Проверка с применением биномных исчислений, уточняющая вероятность таких различий, дала в результате р < 0,001. Сравнимые результаты были получены со студентами, аспирантами-психологами и преподавателями психологии Йельско-го университета, когда в исследованиях с ними использовали тест на неявные знания для университетских психологов. Кроме того, Вагнер (Wagner, 1987) отметил, что самые высокие баллы в рамках тестов на неявные знания получили бизнес-менеджеры, затем следовали аспиранты, изучающие бизнес, потом — студенты, что сопоставимо с результатами, полученными в исследовании с профессорами психологии, аспирантами и студентами, изучающими психологию. Вагнер и др. (Wagner et al., 1994), кроме того, обнаружили, что подсчеты по аналогичному тесту для продавцов показательно коррелировали с продолжительностью участия в продажах.
Уильяме и Стернберг (Williams & Sternberg, in press), однако, не выявили значимых корреляций между баллами по разделам неявных знаний и измерениями, основанными на опыте, например, возрастом, годами менеджерского опыта и числом лет, проведенных на занимаемой должности, но выяснили, что важность специфических частей неявных знаний варьируется в зависимости от уровня, занимаемого в организации. Их открытие ведет к мысли о том, что менеджер добивается успеха не только на основе накопленного опыта, но и благодаря извлеченным из него урокам.
Неявные знания и генеральный интеллект
Предлагая новый подход к измерению интеллекта, важно уточнить, что повторное введение концепта g, или так называемой генеральной способности, измеряемой традиционными тестами на интеллект, не случайно. Мы не оспариваем значимость общей когнитивной способности для достижения успеха. Шмидт и Хан-тер (Schmidt & Hunter, 1998) отметили, что g прогнозирует деятельность во множестве областей. Наша цель — показать, что тесты на неявные знания измеряют нечто иное, чем g. Во всех перечисленных выше исследованиях, традиционно измеряющих когнитивную способность индивидов, подсчеты в рамках тестов на неявные знания коррелировали с g незначительно.
Наиболее используемым средством измерения генеральной способности в таких исследованиях был субтест вербального рассуждения DAT. Абсолютные величины корреляций между неявными знаниями и вербальным рассуждением варьировались в диапазоне от 0,04 до 0,16, когда тестировались студенты (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985), и 0,14 при тестировании руководителей из сферы бизнеса (Wagner & Sternberg, 1990).
Потенциальная локальность этих открытий заключается в том, что они получены на основе узких выборок (например, выпускники Йельского университета, бизнес-менеджеры). Однако подтверждение взаимосвязи между неявными знаниями и g найдено и при более общей выборке, представлявшей солдат военно-воздушных сил, привлеченных для исследования Эдди (Eddy, 1988). Корреляции между оценками по TKIM и шкалами ASVAB были умеренными, и ни один из четырех факторов ASVAB значимо не коррелировал с фактором неявных знаний.
Тестирование последних прогностически более точно, чем измерения личности, когнитивного стиля и межличностной ориентации, что показывают исследования Центра творческого лидерства (Wagner & Sternberg, 1990). Стернберг и Григоренко (Sternberg & Grigorenko, 1999) недавно разработали тест, устанавливающий степень здравомыслия претендентов на вакантное место (например, как вести себя во время интервью при приеме на работу). Он прогнозирует оценку индивидом своего здравого смысла, но не оценку им различных видов академических способностей, присущих этому индивиду. Этот тест также прогнозирует контрольные оценки с коэффициентом корреляции около 0,4.
В конечном счете имеются доказательства, что неявные знания могут даже негативно соотноситься с измерениями академического интеллекта и достижений в некоторых областях. Проводя исследования в кенийской деревне, Стернберг и др. (Sternberg et al., in press) разработали тест для выявления неявных знаний, связанных с лечением различных заболеваний травами, у детей. Вызываемые паразитами инфекции эндемичны для данной популяции, и знание таких лекарств и способов их применения важно для адаптации к условиям окружающей среды. Эти знания, однако, приобретаются не на занятиях в школе, а, скорее, от членов семьи и знахарей общины.
Тест на неявные знания, связанный с лечением травами, состоял из коротких историй, описывающих специфические проявления конкретного заболевания и его варианты (Sternberg et al., in press). Он проводился с детьми от 12 до 15 лет наряду с тестом цветных прогрессивных матриц Равена (Raven Colored Progressive Matrices test) (Raven, 1958), с применением словарной шкалы английского языка Mill Hill (the English Mill Hill Vocabulary Scale), словарной шкалы Долуо (родного языка) и основанных на школьных знаниях измерений успехов в английском языке и математике. Все тесты академического интеллекта существенно и положительно коррелировали друг с другом. Подсчеты же по тесту неявных знаний негативно коррелировали со всеми тестами академического интеллекта, особенно с баллами по словарным тестам, а также с успехом в изучении английского языка. Стернберг и др. пришли к выводу, что практический интеллект, проявляющийся в неявных знаниях, важный для адаптации к повседневной жизни, может отличаться от академического интеллекта, связанного с успехами в школе. Это негативное соотношение подкрепляет утверждения о том, что компетентность, развившаяся в рамках одних условий (например, школы), может быть ограниченной в рамках других (например, дома или в общественной жизни). Таким образом, возрастает количество аргументов (выведенных из различных парадигм — работы, школы, жизни общины), подтверждающих, что неявные знания измеряют конструкт, отличный от генерального академического интеллекта.
Неявные знания как общий конструкт
Хотя виды официального процедурного знания, измеряемые тестами на неявные знания, не соотносятся с традиционным, психометрически определяемым интеллектом, подсчеты первых коррелируют относительно разных областей. Кроме того, структура неявных знаний лучше всего может быть представлена в виде одного общего фактора.
Вагнер (Wagner, 1987) исследовал ее, обратившись к перечню неявных знаний для менеджеров. Он применил два факторных анализа к баллам, полученным в результате этого тестирования. Во-первых, основной компонентный анализ выявил первый главный компонент, объясняющий 44% всей дисперсии и 76% изменений, отмеченных после того, как корреляции между подсчетами были увеличены. 44% дисперсии типичны для анализа, примененного к традиционным субтестам когнитивной способности. Во-вторых, подтверждающий факторный анализ выявил, что модель, состоящая из одного общего фактора, наилучшим образом совпадает с данными. Результаты этих факторных анализов дают возможность предположить наличие общего фактора неявных знаний.
Подобным анализам подверглись измерения неявных знаний университетских психологов. Как и в предыдущем случае, результаты привели к идее о наличии единственного фактора неявных знаний в области академической психологии. Вагнер (Wagner, 1987) также исследовал генерализацию неявных знаний в различных областях, проведя два вида тестирования (для бизнес-менеджеров и университетских психологов) со студентами. Он обнаружил значимую корреляцию 0,58 между двумя видами баллов, предположив, что, кроме существования генерального фактора неявных знаний в конкретной специфической области, индивидуально различающиеся знания обобщаются применительно к разным сферам деятельности. Эти открытия подтвердили существование общего фактора, лежащего в основе неявных знаний, фактора, который рассматривается как аспект практического интеллекта.
Неявные знания и успешная деятельность
Итак, мы показали, что измерения неявных знаний прогнозируют успешную деятельность во множестве сфер, коррелируя в диапазоне от 0,2 до 0,5 с такими измерениями, как престиж бизнеса или учреждения, жалованье, моделирование деятельности, количество публикаций. Эти корреляции сравнимы с теми, что получены для IQ, протестированного нами диапазона способностей.
В исследованиях с бизнес-менеджерами баллы по тесту на неявные знания коррелировали в диапазоне от 0,2 до 0,4 с такими критериями, как жалованье, стаж управленческой работы, с местом в компании из списка 500 лучших, упомянутых «Fortune» (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985). Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternberg, 1990) установили коэффициент корреляции 0,61 между неявными знаниями и деятельностью в пределах имитации менеджерской работы и отметили, что баллы по тестам неявных знаний объясняют дополнительные вариации между IQ и другими измерениями личности и способностей. В исследовании с менеджерами банковских филиалов Вагнер и Стернберг (Wagner & Sternbtrg, 1985) получили значимые корреляции между подсчетами неявных знаний и средним процентом увеличения жалованья, зависящего от заслуг (г= 0,48,р < 0,05), а также средней оценкой исполняемой деятельности для категории создающих в банке новое дело (г = 0,56, р < 0,05).
Уильяме и Стернберг (Williams & Sternberg, in press) обнаружили, что неявные знания связаны с несколькими показателями успеха менеджера, включая вознаграждение, вознаграждение в зависимости от возраста, уровень занимаемого положения и удовлетворенность работой; корреляции варьировались в диапазоне от 0,23 до 0,39.
Хотя многие исследования неявных знаний обращены к деятельности бизнес-менеджеров, имеются свидетельства того, что неявные знания объясняют успехи и в других областях. В академической психологии были обнаружены корреляции в диапазоне от 0,4 до 0,5 между баллами по тестам на неявные знания и измерениями таких критериев, как количество цитат, количество публикаций и уровень факультета (Wagner, 1987; Wagner & Sternberg, 1985). Исследуя продавцов, Вагнер и др. (Wagner et al., 1994) установили наличие корреляций от 0,3 до 0,4 между неявными знаниями и такими критериями, как объем продаж и полученные в их результате вознаграждения. Наконец, неявные знания студентов колледжа коррелировали с индексами академических успехов и приспособленности к учебе в колледже (Williams & Sternberg, цит. по: Sternberg et al., 1993).
Программа исследования неявных знаний, рассмотренная выше, убеждает, что они обычно увеличиваются с приобретением опыта, а не только полномочий; что тесты, их измеряющие, оценивают конструкты, далекие от тех, что тестируются традиционными заданиями на абстрактный интеллект; что подсчет в рамках таких тестов репрезентирует общий фактор, который соотносим для разных сфер; и наконец, что эти тесты прогнозируют успехи в многочисленных областях и положительно сравнимы с результатами /() в пределах протестированного нами диапазона способностей. В девятой главе мы полностью представляем исследование для определения, измерения и обоснования тестов на неявные знания в новой области — в сфере военного руководства.
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи