Следующий текст взят из «Журнала трансперсональной психологии» (Journal of Transpersonal psychology). В нее вошли фрагменты дискуссии между Маслоу и несколькими другими психологами.
Я обращал внимание на то, что по мере того как я старею, вершинные переживания становятся менее интенсивными и менее частыми. Обсуждая эту проблему с другими стареющими людьми, я понял, что с ними происходит то же самое. Мне кажется, что это связано с процессом старения организма. И вероятно, это так и есть, недаром я стал побаиваться вершинных переживаний, не будучи уверенным, что моя бренная телесная оболочка выдержит их. Вершинные переживания могут просто потрясти автономную нервную систему. Возможно, отказывая нам в интенсивных вершинных переживаниях, природа таким образом защищает нашу бренную телесную оболочку...
Когда прекратились эти острые, эмоционально насыщенные переживания, я обнаружил, что мое сознание способно на другой опыт, который я бы назвал драгоценным. Я почувствовал, что те состояния озарения, которые случались в моей жизни, интуитивные провидения и другие важные жизненные впечатления — включая трагические переживания — не прошли бесследно, от них остался светлый осадок, они продолжают существовать в моем сознании, но в более спокойной форме. Это этап в развитии личности, и результатом его является состояние сознания, которое можно назвать объединяющим (unitive), которое имеет преимущества и недостатки по сравнению с вершинными переживаниями. Я могу объяснить, что означает это «объединенное сознание», очень просто — для меня это одновременные восприятия высокодуховного священного и самого обыденного, чудесного и повседневного (того, что достается нам без всяких усилий).
Теперь я воспринимаю мир с точки зрения вечности и чувствую, что в самых простых вещах есть своя мистика, поэзия и символика. Вы знаете — это дзэн-переживание (Zen-experience). Здесь нет ничего исключительного и особенного, но при этом человек чувствует, что окружающий мир полон чудес. Это кажется парадоксальным, поскольку есть ощущение чуда, но мощного эмоционального всплеска не происходит.
Я обращал внимание на то, что по мере того как я старею, вершинные переживания становятся менее интенсивными и менее частыми. Обсуждая эту проблему с другими стареющими людьми, я понял, что с ними происходит то же самое. Мне кажется, что это связано с процессом старения организма. И вероятно, это так и есть, недаром я стал побаиваться вершинных переживаний, не будучи уверенным, что моя бренная телесная оболочка выдержит их. Вершинные переживания могут просто потрясти автономную нервную систему. Возможно, отказывая нам в интенсивных вершинных переживаниях, природа таким образом защищает нашу бренную телесную оболочку...
Когда прекратились эти острые, эмоционально насыщенные переживания, я обнаружил, что мое сознание способно на другой опыт, который я бы назвал драгоценным. Я почувствовал, что те состояния озарения, которые случались в моей жизни, интуитивные провидения и другие важные жизненные впечатления — включая трагические переживания — не прошли бесследно, от них остался светлый осадок, они продолжают существовать в моем сознании, но в более спокойной форме. Это этап в развитии личности, и результатом его является состояние сознания, которое можно назвать объединяющим (unitive), которое имеет преимущества и недостатки по сравнению с вершинными переживаниями. Я могу объяснить, что означает это «объединенное сознание», очень просто — для меня это одновременные восприятия высокодуховного священного и самого обыденного, чудесного и повседневного (того, что достается нам без всяких усилий).
Теперь я воспринимаю мир с точки зрения вечности и чувствую, что в самых простых вещах есть своя мистика, поэзия и символика. Вы знаете — это дзэн-переживание (Zen-experience). Здесь нет ничего исключительного и особенного, но при этом человек чувствует, что окружающий мир полон чудес. Это кажется парадоксальным, поскольку есть ощущение чуда, но мощного эмоционального всплеска не происходит.
Раньше считалось, что трансперсональные аспекты человеческого опыта целиком находятся во владении священников, шаманов и разнообразных духовных наставников. В настоящее время трансперсональное мы в основном относим к области психологии. Когда речь идет о таких понятиях, как личностные ценности, значение того или иного явления или цель, которую ставит перед собой индивид, мы задумываемся о высшем смысле, то есть обращаемся к проблемам, имеющим духовную, трансперсональную природу.
Карл Юнг считал, что только путем преображения сознания мы можем изменяться и духовно расти.
«Все самые большие и важные проблемы жизни по своей сути неразрешимы... Их вообще невозможно решить, их можно только перерасти. При дальнейших исследованиях оказалось, что это «перерастание» требует нового уровня сознания. На горизонте тех, кто проявляет терпение и упорство, появляются контуры новых возможностей более высокого (или более широкого) порядка» (Jung in: Jacoby, 1959, p. 302).
Что касается научных исследований, трансперсональная психология занимается изучением и объяснениями процесса духовного роста и новых уровней сознания.
Карл Юнг считал, что только путем преображения сознания мы можем изменяться и духовно расти.
«Все самые большие и важные проблемы жизни по своей сути неразрешимы... Их вообще невозможно решить, их можно только перерасти. При дальнейших исследованиях оказалось, что это «перерастание» требует нового уровня сознания. На горизонте тех, кто проявляет терпение и упорство, появляются контуры новых возможностей более высокого (или более широкого) порядка» (Jung in: Jacoby, 1959, p. 302).
Что касается научных исследований, трансперсональная психология занимается изучением и объяснениями процесса духовного роста и новых уровней сознания.
Другим выдающимся пионером трансперсональной психологии является Роберто Ассаджиоли (Roberto Assagioli, 1971). Ассаджиоли — итальянский психиатр, которому довелось учиться как с Фрейдом, так и с Юнгом, разработал систему, называемую психосинтезом.
«Мы говорим об обычном «я» и о более глубоком «я», но это не означает, что существуют два отдельных и независимых «я», два существа в одной оболочке. На самом деле существует одно большое «Я». То, о чем мы обычно говорим «я», это всего лишь маленькая частица глубинного «Я», которое наше сознание способно осознать в тот или иной момент... Это отражение того, что когда-нибудь станет еще более ясным, еще более живым; и возможно, это «я» сможет воссоединиться со своим истоком» (Assagioli in: Hardy, 1987, p. 31).
«Если можно сказать, что гуманистическая наука (психология) имеет другие цели, кроме удовольствия изучать тайны человеческого сознания, ее задачей должно быть освобождение индивида от внешнего контроля, чтобы он стал менее предсказуемым для наблюдателя... хотя возможно, более предсказуемым для самого себя» (Maslow, 1966, р. 40).
Ассаджиоли различает два уровня работы в психосинтезе: персональный (personal) и трансперсональный. Персональный психосинтез фокусирует внимание на интеграции (integration) личности вокруг личностного «я». Трансперсональный психосинтез занимается воссоединением личности с трансперсональным «я». Ассаджиоли подчеркивает, что личностное «я», в основном, представляет собой отражение трансперсонального «я».
Психосинтез находит свое применение при лечении наиболее глубинных и ранних человеческих травм (Firman & Gila, 1997). Большинство современных практиков психосинтеза интегрируют психосинтез с психологией развития и личности, а также с клинической теорией и исследованиями (Firman & Gila, 2000).
«Мы говорим об обычном «я» и о более глубоком «я», но это не означает, что существуют два отдельных и независимых «я», два существа в одной оболочке. На самом деле существует одно большое «Я». То, о чем мы обычно говорим «я», это всего лишь маленькая частица глубинного «Я», которое наше сознание способно осознать в тот или иной момент... Это отражение того, что когда-нибудь станет еще более ясным, еще более живым; и возможно, это «я» сможет воссоединиться со своим истоком» (Assagioli in: Hardy, 1987, p. 31).
«Если можно сказать, что гуманистическая наука (психология) имеет другие цели, кроме удовольствия изучать тайны человеческого сознания, ее задачей должно быть освобождение индивида от внешнего контроля, чтобы он стал менее предсказуемым для наблюдателя... хотя возможно, более предсказуемым для самого себя» (Maslow, 1966, р. 40).
Ассаджиоли различает два уровня работы в психосинтезе: персональный (personal) и трансперсональный. Персональный психосинтез фокусирует внимание на интеграции (integration) личности вокруг личностного «я». Трансперсональный психосинтез занимается воссоединением личности с трансперсональным «я». Ассаджиоли подчеркивает, что личностное «я», в основном, представляет собой отражение трансперсонального «я».
Психосинтез находит свое применение при лечении наиболее глубинных и ранних человеческих травм (Firman & Gila, 1997). Большинство современных практиков психосинтеза интегрируют психосинтез с психологией развития и личности, а также с клинической теорией и исследованиями (Firman & Gila, 2000).
Другим значительным теоретиком трансперсональной психологии является Станислав Гроф (Stanislav Grof), европейский психиатр, много сделавший для исследования психоделиков и измененных состояний сознания. Гроф (1993) говорит, что разум можно сравнить с голограммой. Каждая часть голограммы несет информацию о целом. Гроф доказывает, что, хотя все мы представляем собой отдельные индивидуальности, наш разум содержит не только личный опыт, но и универсальные модели (паттерны) и истины.
Гроф (1975, 1993) описал следующие характерные особенности опытов с психоделиками: ощущение преодоления пространства и времени; ощущение преодоления различий между материей, энергией и сознанием; преодоление разрыва между индивидом и внешним миром.
Гроф (1975) разделил опыты с психоделиками на четыре категории: абстрактные, психодинамичные, перинатальные и трансперсональные.
«1. Абстрактные опыты — это главным образом переживания, связанные с органами чувств, необычно яркое восприятие цвета или звуков.
2. Психодинамичные опыты — это ожившие эмоционально окрашенные воспоминания. Сюда же относятся переживания, имеющие символический смысл, подобные тем образам, которые мы видим в своих снах.
3. Перинатальные опыты — переживания, связанные с рождением и смертью. Гроф говорит, что процесс рождения имеет четыре стадии. Первая начинается с периода, предшествующего началу схваток. Развивающийся ребенок спокойно лежит в утробе матери. Эта стадия ассоциируется с ощущением безграничности и с такими символами, как, например, океан. Вторая стадия, начало схваток, ассоциируется с тревогой и угрозой, ощущением западни. Во время третьей стадии ребенок продвигается по родовому каналу. С этой стадией может ассоциироваться борьба за существование, сильное давление и ощущение удушья. Четвертая стадия — это саморождение ребенка, борьба, которая в конце концов заканчивается освобождением и релаксацией. Сюда же можно отнести ассоциации с созерцанием прекрасного или света (visions of light and beauty), чувство освобождения или спасения, а также переживания, связанные со смертью и новым рождением.
Гроф (1975, 1993) описал следующие характерные особенности опытов с психоделиками: ощущение преодоления пространства и времени; ощущение преодоления различий между материей, энергией и сознанием; преодоление разрыва между индивидом и внешним миром.
Гроф (1975) разделил опыты с психоделиками на четыре категории: абстрактные, психодинамичные, перинатальные и трансперсональные.
«1. Абстрактные опыты — это главным образом переживания, связанные с органами чувств, необычно яркое восприятие цвета или звуков.
2. Психодинамичные опыты — это ожившие эмоционально окрашенные воспоминания. Сюда же относятся переживания, имеющие символический смысл, подобные тем образам, которые мы видим в своих снах.
3. Перинатальные опыты — переживания, связанные с рождением и смертью. Гроф говорит, что процесс рождения имеет четыре стадии. Первая начинается с периода, предшествующего началу схваток. Развивающийся ребенок спокойно лежит в утробе матери. Эта стадия ассоциируется с ощущением безграничности и с такими символами, как, например, океан. Вторая стадия, начало схваток, ассоциируется с тревогой и угрозой, ощущением западни. Во время третьей стадии ребенок продвигается по родовому каналу. С этой стадией может ассоциироваться борьба за существование, сильное давление и ощущение удушья. Четвертая стадия — это саморождение ребенка, борьба, которая в конце концов заканчивается освобождением и релаксацией. Сюда же можно отнести ассоциации с созерцанием прекрасного или света (visions of light and beauty), чувство освобождения или спасения, а также переживания, связанные со смертью и новым рождением.
Кен Вилбер (Ken Wilber) был крупным теоретиком трансперсональной психологии. В своей главной книге «Спектр сознания» (The spectrum of Consciousness, 1977) Вилбер попытался интегрировать восточную и западную психологию в единую модель. Согласно Вилберу, духовное развитие помогает преодолеть целый ряд дихотомий (dichotomies) человеческой психики. Во-первых, это разрыв между сознанием и подсознанием, или между персоной (persona) и тенью. Затем это разделение между разумом и телом, разделение организма и окружающей среды. Финальная стадия духовного развития — это достижение мистического единения с гармонией космоса. Вилбер доказывает, что каждый уровень сознания имеет свои проблемы и соответствующие формы терапии или духовной практики.
Вилбер (1980) также описал духовный рост и развитие человеческой личности применительно к двум основным методикам. Во-первых, есть внешняя «дуга» (верхний, внешний полукруг «круга» — arc), методика развития личности, развитие эго. Вторая методика — это внутренняя дуга (полукруг), это трансперсональное, духовное развитие от самосознания к сверхсознанию.
«История внешней дуги — это история Героя. Это история жестокой битвы за освобождение от сна подсознания... История внешней дуги — это также история эго, потому что эго и есть Герой... Но внешняя дуга, движение от подсознания к самосознанию, — это только половина истории эволюции сознания... За пределами самосознающего эго, согласно мистикам-мудрецам, лежит дорога возвращения в вечность и психология вечности — внутренняя дуга (arc)» (Wilber, 1980, p. 4).
Во внешней дуге (полукруге) мы начинаем с того, что чувствуем свое «я» как часть какого-то сообщества (membership self), поскольку научаемся языку и социализируемся в какой-то определенной культуре. Затем идет стадия ментального, субъективно ориентированного (egoic) «я», когда мы осмысляем идею своего «я» и у нас формируется здоровое, гармоничное эго. Финальная стадия внешней дуги (полукруга) — это интегрированное «я», это самоактуализация, которая, как правило, являет собой наивысший уровень человеческого развития, идентифицированного в западной психологии.
Вилбер (1980) также описал духовный рост и развитие человеческой личности применительно к двум основным методикам. Во-первых, есть внешняя «дуга» (верхний, внешний полукруг «круга» — arc), методика развития личности, развитие эго. Вторая методика — это внутренняя дуга (полукруг), это трансперсональное, духовное развитие от самосознания к сверхсознанию.
«История внешней дуги — это история Героя. Это история жестокой битвы за освобождение от сна подсознания... История внешней дуги — это также история эго, потому что эго и есть Герой... Но внешняя дуга, движение от подсознания к самосознанию, — это только половина истории эволюции сознания... За пределами самосознающего эго, согласно мистикам-мудрецам, лежит дорога возвращения в вечность и психология вечности — внутренняя дуга (arc)» (Wilber, 1980, p. 4).
Во внешней дуге (полукруге) мы начинаем с того, что чувствуем свое «я» как часть какого-то сообщества (membership self), поскольку научаемся языку и социализируемся в какой-то определенной культуре. Затем идет стадия ментального, субъективно ориентированного (egoic) «я», когда мы осмысляем идею своего «я» и у нас формируется здоровое, гармоничное эго. Финальная стадия внешней дуги (полукруга) — это интегрированное «я», это самоактуализация, которая, как правило, являет собой наивысший уровень человеческого развития, идентифицированного в западной психологии.
Сейчас уже ясно, что трансперсональная психология основывается на особых подходах, Томас Кун (Thomas Kuhn, 1962) называл это новой парадигмой.
Кун определял парадигму как набор ценностей и понятий, которых придерживаются члены любого научного сообщества. В любом таком сообществе теория и практические исследования идут в русле фундаментальных понятий и ценностей. Кун указывает, что решающий прорыв в науке часто происходит в результате коренного изменения парадигмы, которой придерживались исследователи. К сожалению, в первое время новое почти всегда встречает яростное сопротивление. Сторонники нового течения обычно обвиняются в использовании антинаучных методов или в изучении далеких от науки проблем.
Тарт (Tart, 1975) детально проанализировал подходы, отличающие трансперсональную психологию от традиционной. Сюда входят следующие отличия:
«1. Старые понятия. Физика — это наука наук (ultimate), изучение реального мира. Мечты, эмоции, человеческие переживания, в общем, все — производное от физики.
Новые понятия. Психологическая реальность почти так же реальна, как физическая. И современная физика подтверждает, что эти реальности не так уж далеки друг от друга.
2. Старые. Индивид существует в относительной изоляции от окружающего мира. Каждый из нас по своей сути является независимым созданием. И не ощущая себя частицей мира, мы можем стремиться владычествовать над ним.
Новые. Между всеми формами жизни существует глубинная психологическая духовная связь. Каждый индивид — это космическое создание, там, в космосе, его настоящие корни.
3. Старые. Обыденное состояние нашего сознания является наилучшим, самым удобным (адаптивным — adaptive) из всех возможных вариантов того, как может быть организован разум. Все другие состояния сознания не столь хороши или не являются нормальными. Даже «творческие состояния» вызывают подозрения, часто их рассматривают как граничащие с патологией (т. е. «regression» — идущие назад).
Кун определял парадигму как набор ценностей и понятий, которых придерживаются члены любого научного сообщества. В любом таком сообществе теория и практические исследования идут в русле фундаментальных понятий и ценностей. Кун указывает, что решающий прорыв в науке часто происходит в результате коренного изменения парадигмы, которой придерживались исследователи. К сожалению, в первое время новое почти всегда встречает яростное сопротивление. Сторонники нового течения обычно обвиняются в использовании антинаучных методов или в изучении далеких от науки проблем.
Тарт (Tart, 1975) детально проанализировал подходы, отличающие трансперсональную психологию от традиционной. Сюда входят следующие отличия:
«1. Старые понятия. Физика — это наука наук (ultimate), изучение реального мира. Мечты, эмоции, человеческие переживания, в общем, все — производное от физики.
Новые понятия. Психологическая реальность почти так же реальна, как физическая. И современная физика подтверждает, что эти реальности не так уж далеки друг от друга.
2. Старые. Индивид существует в относительной изоляции от окружающего мира. Каждый из нас по своей сути является независимым созданием. И не ощущая себя частицей мира, мы можем стремиться владычествовать над ним.
Новые. Между всеми формами жизни существует глубинная психологическая духовная связь. Каждый индивид — это космическое создание, там, в космосе, его настоящие корни.
3. Старые. Обыденное состояние нашего сознания является наилучшим, самым удобным (адаптивным — adaptive) из всех возможных вариантов того, как может быть организован разум. Все другие состояния сознания не столь хороши или не являются нормальными. Даже «творческие состояния» вызывают подозрения, часто их рассматривают как граничащие с патологией (т. е. «regression» — идущие назад).
Основная концепция человеческой природы в трансперсональной психологии не нова. Она существовала в человеческой культуре всегда и называлась perennial (вечная, преемственная) философия (Huxley, 1944), perennial религия (Smith, 1976) и perennial психология (Wilber, 1977). Что здесь есть нового, так это задача объединить идеи многочисленных и разнообразных традиций и культур для того, чтобы создать язык современной психологии и научных обоснований (см., например, Vaughan, 1995).
Не все трансперсональные психологи или исследователи религии согласны с тем, что существует какая-то perennial традиция, охватывающая различные формы религии. Другую крайность представляет собой позиция, согласно которой вообще не существует какого-то основного, нейтрального мистического опыта, к которому возвращались бы мистики всех времен и народов, давая ему свою интерпретацию. Мистический опыт зависит от традиций, в которых сформировался тот или иной мистик, невозможно полностью сохранить смысл опыта, лишив его культурного и религиозного контекста (см., например, Katz, 1978).
Вечная модель включает четыре основных положения (Valle, 1889):
«1. Существует некая трансцендентальная реальность или единство (Unity), охватывающая все (по-видимости, отдельные) явления.
2. Эго или индивидуальное «я» представляет собой всего лишь отражение большего, трансперсонального («сверхперсонального» «beyond the personal») «я» или единства. Мы приходим из этого большого «я» и туда возвращается. Мы теряем связь с источником, откуда вышли, и нам необходимо снова почувствовать эту связь, чтобы сформироваться как здоровая и цельная личность.
Не все трансперсональные психологи или исследователи религии согласны с тем, что существует какая-то perennial традиция, охватывающая различные формы религии. Другую крайность представляет собой позиция, согласно которой вообще не существует какого-то основного, нейтрального мистического опыта, к которому возвращались бы мистики всех времен и народов, давая ему свою интерпретацию. Мистический опыт зависит от традиций, в которых сформировался тот или иной мистик, невозможно полностью сохранить смысл опыта, лишив его культурного и религиозного контекста (см., например, Katz, 1978).
Вечная модель включает четыре основных положения (Valle, 1889):
«1. Существует некая трансцендентальная реальность или единство (Unity), охватывающая все (по-видимости, отдельные) явления.
2. Эго или индивидуальное «я» представляет собой всего лишь отражение большего, трансперсонального («сверхперсонального» «beyond the personal») «я» или единства. Мы приходим из этого большого «я» и туда возвращается. Мы теряем связь с источником, откуда вышли, и нам необходимо снова почувствовать эту связь, чтобы сформироваться как здоровая и цельная личность.
Исследователи, внесшие основной вклад в трансперсональную психологию, весьма разнообразны в подходах и интересах. Ниже приводится ряд небольших отрывков из работ, отражающих это разнообразие.
«Без трансцендентального и трансперсонального мы становимся больными, грубыми и отрицаем все и вся или же впадаем в состояние полной безнадежности и апатии» (Maslow, 1968, р. IV).
Одно из наиболее ранних формальных определений этой новой дисциплины появилось в первом выпуске «Журнала трансперсональной психологии» (Journal of Transpersonal Psychology):
«Трансперсональная психология (или психология «четвертой силы»). Это название дано новой силе, которая формируется в области психологии группой психологов и специалистов других областей знания — мужчин и женщин, интересующихся проблемами предельных способностей и возможностей человека, которые не получили систематического отражения в позитивной или бихевиористской теории («первая сила»), теории классического психоанализа («вторая сила») или гуманистической психологии («третья сила»)» (Sutich, 1969, р. 15).
Для некоторых людей трансперсональная психология особенно важна потому, что она включает в себя психологическую мудрость других культур и традиций.
«Трансперсональная психология соединяет в себе прозрения различных школ психологии личности (индивидуалистических психологии — individualistic psychologies) Запада с духовными психологиями Востока и Среднего Востока. Поначалу, когда мы начинаем понимать, насколько ограничен наш опыт и что западные идеи не являются центром психологической вселенной, это тревожит нас. Потом это чувство проходит, когда человек осознает, как много работы уже проделано, но нуждается в подтверждении результатов с помощью научных и экспериментальных возможностей западной психологии».
«Без трансцендентального и трансперсонального мы становимся больными, грубыми и отрицаем все и вся или же впадаем в состояние полной безнадежности и апатии» (Maslow, 1968, р. IV).
Одно из наиболее ранних формальных определений этой новой дисциплины появилось в первом выпуске «Журнала трансперсональной психологии» (Journal of Transpersonal Psychology):
«Трансперсональная психология (или психология «четвертой силы»). Это название дано новой силе, которая формируется в области психологии группой психологов и специалистов других областей знания — мужчин и женщин, интересующихся проблемами предельных способностей и возможностей человека, которые не получили систематического отражения в позитивной или бихевиористской теории («первая сила»), теории классического психоанализа («вторая сила») или гуманистической психологии («третья сила»)» (Sutich, 1969, р. 15).
Для некоторых людей трансперсональная психология особенно важна потому, что она включает в себя психологическую мудрость других культур и традиций.
«Трансперсональная психология соединяет в себе прозрения различных школ психологии личности (индивидуалистических психологии — individualistic psychologies) Запада с духовными психологиями Востока и Среднего Востока. Поначалу, когда мы начинаем понимать, насколько ограничен наш опыт и что западные идеи не являются центром психологической вселенной, это тревожит нас. Потом это чувство проходит, когда человек осознает, как много работы уже проделано, но нуждается в подтверждении результатов с помощью научных и экспериментальных возможностей западной психологии».
Маслоу добавил трансперсональную психологию к первым трем силам западной психологии — бихевиоризму, психоанализу и гуманистической психологии. Возможности бихевиоризма и психоанализа, с точки зрения Маслоу, были слишком ограниченными, чтобы стать основой целостной психологии человека. Психоанализ возник главным образом на основе исследования психопатологии. Бихевиоризм попытался свести сложности человеческой природы до более простых принципов, но ему не удалось полностью охватить такие проблемы, как человеческие ценности, любовь и сознание.
В начале 1960-х гуманистическая психология стала проступать из работ Маслоу, Роджерса и других теоретиков, занимающихся проблемами психологического здоровья и эффективного функционирования. Многие психологи гуманистического направления использовали теории Маслоу, в особенности его работы, касающиеся самоактуализации, как основу для собственных исследований.
В 1968 году Маслоу привлек внимание коллег к ограниченности возможностей гуманистической модели психологии. Изучая самые современные достижения человеческого разума, Маслоу сделал вывод, что кроме самоактуализации есть и другие возможности преображения личности. Когда вершинные переживания бывают особенно мощными, ощущение своего «я» растворяется в осознании какого-то более обширного единения. По-видимому, термин «самоактуализация» не подходит для этих переживаний.
«Человеку необходимо иметь какую-то жизненную основу из личностных ценностей, из философских убеждений... Чтобы чем-то жить и быть понятым другими людьми, это нужно, как нужен солнечный свет, кальций или любовь» (Maslow, 1968, р. 206).
В начале 1960-х гуманистическая психология стала проступать из работ Маслоу, Роджерса и других теоретиков, занимающихся проблемами психологического здоровья и эффективного функционирования. Многие психологи гуманистического направления использовали теории Маслоу, в особенности его работы, касающиеся самоактуализации, как основу для собственных исследований.
В 1968 году Маслоу привлек внимание коллег к ограниченности возможностей гуманистической модели психологии. Изучая самые современные достижения человеческого разума, Маслоу сделал вывод, что кроме самоактуализации есть и другие возможности преображения личности. Когда вершинные переживания бывают особенно мощными, ощущение своего «я» растворяется в осознании какого-то более обширного единения. По-видимому, термин «самоактуализация» не подходит для этих переживаний.
«Человеку необходимо иметь какую-то жизненную основу из личностных ценностей, из философских убеждений... Чтобы чем-то жить и быть понятым другими людьми, это нужно, как нужен солнечный свет, кальций или любовь» (Maslow, 1968, р. 206).
Сила Маслоу прежде всего заключается в том, что он уделял внимание тем сторонам человеческого существования, которые другие теоретики почти полностью игнорировали. Маслоу — один из немногих психологов, серьезно изучавших положительные стороны человеческого опыта.
«Я представляю собой новую породу — психолога-теоретика, работа которого параллельна теоретику-биологу... Я считаю себя, скорее, ученым, чем автором очерков по психологии или философом. Я чувствую, что привязан к фактам и связан фактами, которые пытаюсь понять, а не создать заново» (Maslow in International Study project, 1972, p. 6.3).
Его главные достижения можно резюмировать тремя основными идеями:
«1. Людям свойственно от природы стремиться к более высокому уровню здоровья, креативности, восприятий и самовыражения.
2. Неврозы по своей сути являются преградой врожденного стремления к самоактуализации.
3. Успешные занятия бизнесом и духовное развитие личности не противоречат друг другу. На самом деле процесс самоактуализации способствует эффективности творческих возможностей индивида, успешности во всех его делах и начинаниях.»
Экспериментальная работа Маслоу принесла результаты, которые нельзя считать окончательными, было бы правильнее назвать их предварительными, и Маслоу первым признавал это:
«Просто у меня не было времени самому проводить тщательно подготовленные эксперименты. Для этого требуется слишком много времени, если учесть, сколько лет я уже прожил и как много мне еще хочется сделать».
«То, что я сам делаю, это «быстрые и черновые» пилотажные исследования, по большей части это работа всего лишь с несколькими субъектами, ее результаты непригодны для опубликования, но они в достаточной степени представляются мне убедительными, и мне кажется, что однажды они найдут подтверждение. Мои исследования — быстрые наскоки спецотрядов, партизанские вылазки» (Maslow in: International Study Project, 1972, p. 66-67).
«Я представляю собой новую породу — психолога-теоретика, работа которого параллельна теоретику-биологу... Я считаю себя, скорее, ученым, чем автором очерков по психологии или философом. Я чувствую, что привязан к фактам и связан фактами, которые пытаюсь понять, а не создать заново» (Maslow in International Study project, 1972, p. 6.3).
Его главные достижения можно резюмировать тремя основными идеями:
«1. Людям свойственно от природы стремиться к более высокому уровню здоровья, креативности, восприятий и самовыражения.
2. Неврозы по своей сути являются преградой врожденного стремления к самоактуализации.
3. Успешные занятия бизнесом и духовное развитие личности не противоречат друг другу. На самом деле процесс самоактуализации способствует эффективности творческих возможностей индивида, успешности во всех его делах и начинаниях.»
Экспериментальная работа Маслоу принесла результаты, которые нельзя считать окончательными, было бы правильнее назвать их предварительными, и Маслоу первым признавал это:
«Просто у меня не было времени самому проводить тщательно подготовленные эксперименты. Для этого требуется слишком много времени, если учесть, сколько лет я уже прожил и как много мне еще хочется сделать».
«То, что я сам делаю, это «быстрые и черновые» пилотажные исследования, по большей части это работа всего лишь с несколькими субъектами, ее результаты непригодны для опубликования, но они в достаточной степени представляются мне убедительными, и мне кажется, что однажды они найдут подтверждение. Мои исследования — быстрые наскоки спецотрядов, партизанские вылазки» (Maslow in: International Study Project, 1972, p. 66-67).
Хотя сам Маслоу на пути формальных исследований сделал не слишком много, его труды вдохновили целый ряд исследователей, оценивших его идеи. Шостром (Shostrom) (1963) разработал опросник личностной ориентации (POI). Этот документ помог в проведении многочисленных исследований (Gray, 1986; Kelly & Chovan, 1985; Rychman, 1985). Концепция вершинных переживаний также вдохновила ряд исследований (Wilson & Spencer, 1990; см. Mathews и др., 1982, для литературного обозрения). Изучение примеров самоактуализирующихся индивидов подтвердило теорию Маслоу и, кроме того, помогло связать самоактуализацию с теорией Дабровского (Dabrovski, 1967), эмоционального развития (Piechowski, 1978, 1990; Piechowski & Tyska, 1982; Brennan & Piechowski, 1991).
Экспериментальная проверка содержания понятия самоактуализации также позволила уточнить первоначальную формулировку этого понятия, предложенную Маслоу (Leclerc, et al., 1998).
Работы Маслоу продолжают оказывать влияние на некоторые аспекты изучения религии (Fuller, 1994), образования (Kunc, 1992) и бизнеса (Schott, 1992). Его давно не переиздававшаяся работа «Эупсихический менеджмент», была переиздана под заголовком «Маслоу о менеджменте» (Maslow on Management, Maslow, 1999a). Другие основные работы Маслоу (Maslow, 1994, 1999b) также были переизданы. В новой биографии приведены подробности жизни Маслоу и дан краткий обзор его идей (Hoffman, 1999).
Экспериментальная проверка содержания понятия самоактуализации также позволила уточнить первоначальную формулировку этого понятия, предложенную Маслоу (Leclerc, et al., 1998).
Работы Маслоу продолжают оказывать влияние на некоторые аспекты изучения религии (Fuller, 1994), образования (Kunc, 1992) и бизнеса (Schott, 1992). Его давно не переиздававшаяся работа «Эупсихический менеджмент», была переиздана под заголовком «Маслоу о менеджменте» (Maslow on Management, Maslow, 1999a). Другие основные работы Маслоу (Maslow, 1994, 1999b) также были переизданы. В новой биографии приведены подробности жизни Маслоу и дан краткий обзор его идей (Hoffman, 1999).
Для Маслоу, как и для Роджерса, психотерапия может быть эффективной в первую очередь потому, что предполагает интимные и доверительные отношения психотерапевта с другим человеком. Так же как и Адлер, Маслоу считал, что хороший психотерапевт подобен старшему брату или сестре, то есть какому-то заботливому и любящему человеку. Но кроме этой модели Маслоу предлагал модель по типу Taoist helper (даосского «помощника»), то есть участие человека, предлагающего свою помощь, но ни во что не вмешивающегося. Примером такой модели может быть хороший тренер, который работает с естественными данными спортсмена, для того чтобы отшлифовать и подчеркнуть особенности его стиля. Умелый тренер не пытается заставить всех спортсменов следовать какому-то одному образу. Хорошие родители тоже подобны Taoist helper, они не лишают ребенка самостоятельности и не делают все за него. Лучше всего ребенок развивается, если им умело и незаметно руководят, но при этом не вмешиваются во все, что он делает.
«Уже указывалось, что психотерапевт может повторять одни и те же ошибки в течение 40 лет и потом назвать это «богатым клиническим экспериментом»» (Maslow, 1968, р. 87).
Хотя сам Маслоу в течение нескольких лет подвергался психоанализу и таким образом получил неформальную тренировку в психотерапии, его интересы всегда сосредоточивались, скорее, вокруг научно-исследовательской работы и работы над книгами, чем вокруг реальной практики психотерапии. Маслоу (1987) видел важное различие между тем, что он называл терапией основных потребностей, предназначенной для того, чтобы помочь людям удовлетворить потребности в безопасности, принадлежности, любви и уважении, и терапией «сути» (insight), то есть терапией, более глубоко связанной со сложными и высокими по иерархии потребностями духовной жизни, требующей серьезного и длительного процесса самопознания.
Маслоу видел задачи психотерапии в том, чтобы базовые потребности индивида в любви и уважении встретили понимание, поскольку почти каждый человек, обращающийся за психологической помощью, страдает именно из-за фрустрации этих потребностей. Маслоу доказывал (1970), что теплое человеческое отношение само по себе обеспечивает большую часть той помощи, которую может дать психотерапия.
«Уже указывалось, что психотерапевт может повторять одни и те же ошибки в течение 40 лет и потом назвать это «богатым клиническим экспериментом»» (Maslow, 1968, р. 87).
Хотя сам Маслоу в течение нескольких лет подвергался психоанализу и таким образом получил неформальную тренировку в психотерапии, его интересы всегда сосредоточивались, скорее, вокруг научно-исследовательской работы и работы над книгами, чем вокруг реальной практики психотерапии. Маслоу (1987) видел важное различие между тем, что он называл терапией основных потребностей, предназначенной для того, чтобы помочь людям удовлетворить потребности в безопасности, принадлежности, любви и уважении, и терапией «сути» (insight), то есть терапией, более глубоко связанной со сложными и высокими по иерархии потребностями духовной жизни, требующей серьезного и длительного процесса самопознания.
Маслоу видел задачи психотерапии в том, чтобы базовые потребности индивида в любви и уважении встретили понимание, поскольку почти каждый человек, обращающийся за психологической помощью, страдает именно из-за фрустрации этих потребностей. Маслоу доказывал (1970), что теплое человеческое отношение само по себе обеспечивает большую часть той помощи, которую может дать психотерапия.