Эриксон подробно останавливается на развитии воли, описывая стадию «автономии против стыда и сомнения». Развитие здоровой и сбалансированной воли (а также доброй воли) продолжается в течение всей жизни. Решающим для достижения здорового ощущения идентичности является вера в то, что «я — тот, кем я сам хочу быть».
Традиционный психоанализ прежде всего исследует личностную концепцию реальности, мысли, эмоции и особенно поведение человека. Эриксон делает акцент, в частности, на значении воли и поступка в мире. Одна из целей психоанализа — «восстановить продуктивное взаимодействие психологической реальности и исторической действительности» (1964, р. 201) и интегрировать внутренние субъективные переживания с внешними действиями и событиями. По Эриксону, реальность относится к «миру феноменального опыта, воспринятого с минимальным искажением». Хотя искажение и непонимание в какой-то степени неизбежны, Эриксон подчеркивает необходимость понимания реальности как «сферы причастности, разделенной между участниками» (1964, р. 165).
Возвращаясь к классическому случаю Доры из практики Фрейда, Эриксон критикует предшественника за то, что хотя Фрейд и провел блестящий анализ динамики и искажений психики своей пациентки, но он не учел ее беспомощности и бессилия в кругу семьи среднего класса. Дора проходила курс лечения у Фрейда в течение трех месяцев. Тогда ей было 19 лет, и отец Доры попросил Фрейда «образумить девочку». Господин К., друг семьи, сделал ей предложение, когда девушке было 16. Выяснилось, что отец Доры состоял в любовной связи с женой господина К. и, похоже, весьма снисходительно отнесся к ухаживаниям господина К. за своей дочерью. Еще больше осложняло дело то обстоятельство, что члены обеих семей делали Дору доверенным лицом — ее отец, мать, господин и госпожа К. Дора в данной ситуации пыталась противостоять воле родителей. Фрейд рассматривал ее поведение как притворство и игру, однако Эриксон с ним не соглашается.
Традиционный психоанализ прежде всего исследует личностную концепцию реальности, мысли, эмоции и особенно поведение человека. Эриксон делает акцент, в частности, на значении воли и поступка в мире. Одна из целей психоанализа — «восстановить продуктивное взаимодействие психологической реальности и исторической действительности» (1964, р. 201) и интегрировать внутренние субъективные переживания с внешними действиями и событиями. По Эриксону, реальность относится к «миру феноменального опыта, воспринятого с минимальным искажением». Хотя искажение и непонимание в какой-то степени неизбежны, Эриксон подчеркивает необходимость понимания реальности как «сферы причастности, разделенной между участниками» (1964, р. 165).
Возвращаясь к классическому случаю Доры из практики Фрейда, Эриксон критикует предшественника за то, что хотя Фрейд и провел блестящий анализ динамики и искажений психики своей пациентки, но он не учел ее беспомощности и бессилия в кругу семьи среднего класса. Дора проходила курс лечения у Фрейда в течение трех месяцев. Тогда ей было 19 лет, и отец Доры попросил Фрейда «образумить девочку». Господин К., друг семьи, сделал ей предложение, когда девушке было 16. Выяснилось, что отец Доры состоял в любовной связи с женой господина К. и, похоже, весьма снисходительно отнесся к ухаживаниям господина К. за своей дочерью. Еще больше осложняло дело то обстоятельство, что члены обеих семей делали Дору доверенным лицом — ее отец, мать, господин и госпожа К. Дора в данной ситуации пыталась противостоять воле родителей. Фрейд рассматривал ее поведение как притворство и игру, однако Эриксон с ним не соглашается.
Основной эпигенетический принцип Эриксона гласит: «Можно сказать, что личность развивается постепенно, в соответствии с готовностью развиваться самого человеческого организма, вместе с готовностью человека интересоваться более широким кругом людей и взаимодействовать с ними и общественными институтами» (1968, р. 92-93).
Социальные взаимоотношения играют главную роль практически на всех стадиях развития. Отношения с родителями, семьей и сверстниками являются решающими на первых пяти стадиях. Появление чувства идентичности строго обусловлено утверждением подростка в обществе ровесников. Стадия близости открывает возможность для более глубоких социальных взаимоотношений. Следующая качественная перемена происходит на стадии генеративности, когда люди учатся заботиться, кормить и воспитывать тех, кто младше, слабее и ничего не знает об окружающем мире.
Социальные взаимоотношения играют главную роль практически на всех стадиях развития. Отношения с родителями, семьей и сверстниками являются решающими на первых пяти стадиях. Появление чувства идентичности строго обусловлено утверждением подростка в обществе ровесников. Стадия близости открывает возможность для более глубоких социальных взаимоотношений. Следующая качественная перемена происходит на стадии генеративности, когда люди учатся заботиться, кормить и воспитывать тех, кто младше, слабее и ничего не знает об окружающем мире.
По мнению Эриксона, роль телесных ощущений особенно важна на ранних стадиях. Позже развитие физических и интеллектуальных навыков определяет способность человека к тому, чтобы приобрести уверенность в себе и выбрать роли, имеющие спрос в сложном современном обществе. Так, например, здоровые дети чувствуют себя увереннее по мере того, как их тело растет. Они сами становятся более крепкими и ловкими и оказываются в состоянии овладеть более сложными навыками.
Будучи психосоциальным теоретиком, Эриксон осознавал взаимодействие телесных, психологических и социальных процессов и сил. Он разделяет классическую фрейдистскую точку зрения о том, что биологические импульсы являются фундаментальными. Однако Эриксон указывает, что эти импульсы подвержены социальным влияниям.
«Каждая стадия развития придает прошлому и будущему новые очертания, создает новую комбинацию влечений и защитных реакций, высвобождает новые способности, которые подходят для постановки задач и раскрытия возможностей личности, открывая новый, более широкий круг значимых для человека встреч и отношений» (Erikson, 1964, р. 166).
Будучи психосоциальным теоретиком, Эриксон осознавал взаимодействие телесных, психологических и социальных процессов и сил. Он разделяет классическую фрейдистскую точку зрения о том, что биологические импульсы являются фундаментальными. Однако Эриксон указывает, что эти импульсы подвержены социальным влияниям.
«Каждая стадия развития придает прошлому и будущему новые очертания, создает новую комбинацию влечений и защитных реакций, высвобождает новые способности, которые подходят для постановки задач и раскрытия возможностей личности, открывая новый, более широкий круг значимых для человека встреч и отношений» (Erikson, 1964, р. 166).
Личность может с успехом выйти из кризиса каждой стадии или оставить его каким-то образом нерешенным. Эриксон указывает, что успешный выход заключается в некотором равновесии. Наглядный пример неудачного решения — возникновение чувства негативной идентичности.
Пропорция и баланс
На каждой стадии существует динамическая пропорция между двумя полюсами. Характеристика, данная Эриксоном этим двум полюсам, может ввести в заблуждение, потому что один из этих полюсов неизбежно кажется крайне желанным, а другой, наоборот, нежелательным. На самом деле оба этих полюса непривлекательны и нежеланны, поскольку представляют собой крайности (см. рис. 8.1).
Зачастую Эриксона понимают неправильно, считая, что он будто бы делает акцент лишь на позитивном полюсе каждой стадии. Сам Эриксон отмечал, что люди не учитывают недоверие, сомнение и стыд — все «нехорошие» стороны — и создают для себя эриксоновскую шкалу достижений, на которой уже пройдена первая стадия — доверие (Erikson in: Evans, 1969, p. 15). Однако человек, развивший несбалансированное чувство доверия, легко может превратиться в Поллианну[9] и утратить связь с реальностью, так же как и человек, парализованный крайним недоверием.
Мы должны быть в состоянии различать ситуации, в которых можем доверять, и те, в которых уместны некоторое недоверие, предчувствие опасности и дискомфорт. В нормальной здоровой личности пропорция между относительным доверием и относительным недоверием и подозрением колеблется, однако в каждом отдельном случае в человеке присутствуют элементы и того и другого.
Точно так же несбалансированная независимость может привести к необоснованному упрямству. Несбалансированная инициатива выражается в сосредоточенности на достижении собственных целей и интересов. Безграничное трудолюбие приводит к преувеличенной оценке собственных способностей. Чрезмерное чувство идентичности, жесткое и негибкое, вероятно, будет дисгармонировать с реальностью, и т. д.
Пропорция и баланс
На каждой стадии существует динамическая пропорция между двумя полюсами. Характеристика, данная Эриксоном этим двум полюсам, может ввести в заблуждение, потому что один из этих полюсов неизбежно кажется крайне желанным, а другой, наоборот, нежелательным. На самом деле оба этих полюса непривлекательны и нежеланны, поскольку представляют собой крайности (см. рис. 8.1).
Зачастую Эриксона понимают неправильно, считая, что он будто бы делает акцент лишь на позитивном полюсе каждой стадии. Сам Эриксон отмечал, что люди не учитывают недоверие, сомнение и стыд — все «нехорошие» стороны — и создают для себя эриксоновскую шкалу достижений, на которой уже пройдена первая стадия — доверие (Erikson in: Evans, 1969, p. 15). Однако человек, развивший несбалансированное чувство доверия, легко может превратиться в Поллианну[9] и утратить связь с реальностью, так же как и человек, парализованный крайним недоверием.
Мы должны быть в состоянии различать ситуации, в которых можем доверять, и те, в которых уместны некоторое недоверие, предчувствие опасности и дискомфорт. В нормальной здоровой личности пропорция между относительным доверием и относительным недоверием и подозрением колеблется, однако в каждом отдельном случае в человеке присутствуют элементы и того и другого.
Точно так же несбалансированная независимость может привести к необоснованному упрямству. Несбалансированная инициатива выражается в сосредоточенности на достижении собственных целей и интересов. Безграничное трудолюбие приводит к преувеличенной оценке собственных способностей. Чрезмерное чувство идентичности, жесткое и негибкое, вероятно, будет дисгармонировать с реальностью, и т. д.
Схема Эриксона отличается от схемы Фрейда и от схем других ученых — теоретиков личности. Эриксон сосредоточил внимание на позитивных характеристиках, развиваемых на каждой стадии. Он рассматривает базовые силы, качества и добродетели не только как вид психологической защиты от психических болезней и негативных воздействий и не только как установки морали и благородства. Это врожденные силы. Они характеризуются возможностью укрепления и позитивного роста. Как уже говорилось в предыдущей главе, надежда — сила первой стадии, «базисное доверие против базисного недоверия». Воля — это способность, возникающая в кризисе стадии «автономия против стыда и сомнения». Намерение возникает на стадии «инициативность или чувство вины». Компетентность — результат стадии «трудолюбие или неполноценность». Верность появляется на стадии «идентичность против спутанной идентичности». Любовь — это способность, развивающаяся в процессе сближения двух людей. Забота вытекает из производительности. Мудрость извлекается из кризиса последней стадии человеческой жизни, стадии «целостности против отчаяния».
Эриксон еще более расширил сферу психоанализа, изучая биографии крупных исторических личностей. Анализируя их психологическое развитие, он пришел к пониманию того психологического воздействия, которое они оказывали на современников. Интерес к соединению психоанализа с изучением истории возник у Эриксона, когда он переехал из Европы в США. В Европе к власти пришел Гитлер. На корабле по пути в Америку Эриксон сформулировал основные причины, по которым немецкая молодежь потянулась за Гитлером. События в Германии глубоко потрясли Эриксона. Хотя он и родился в Дании, но в Германии вырос и считал ее своим домом. Теперь же некоторые из его немецких друзей превратились в нацистов и убивали других школьных друзей и приятелей с такими же, как у Эриксона, еврейскими корнями. Эриксон анализировал происходящее, не списывая нацистов в категорию «иных» людей, отличных от остальной части человечества. Эти заметки легли в основу понятия психоистории, появившегося в главе о Гитлере в книге «Детство и общество».
«Психоистория — это изучение частной и коллективной жизни с использованием методов психоанализа и истории... На каждом берегу следует возвести укрепления, чтобы построить мост между ними. Однако на готовом мосту должно быть обеспечено двустороннее движение транспорта. Как только это произойдет, история окажется снова просто историей, хотя в то же время будет осознан факт ее погруженности в скрытое, окольное психологическое движение, теперь — открытое и понятое. Кроме того, психоанализ, благодаря своим историческим детерминантам, станет сознательным, а выражения вроде «история болезни» или «история жизни» перестанут быть просто фигурами речи» (Erikson, 1974, p. 13).
«Психоистория — это изучение частной и коллективной жизни с использованием методов психоанализа и истории... На каждом берегу следует возвести укрепления, чтобы построить мост между ними. Однако на готовом мосту должно быть обеспечено двустороннее движение транспорта. Как только это произойдет, история окажется снова просто историей, хотя в то же время будет осознан факт ее погруженности в скрытое, окольное психологическое движение, теперь — открытое и понятое. Кроме того, психоанализ, благодаря своим историческим детерминантам, станет сознательным, а выражения вроде «история болезни» или «история жизни» перестанут быть просто фигурами речи» (Erikson, 1974, p. 13).
По сравнению с другими понятиями, которые Эриксон ввел для своих восьми стадий, идентичность описывается наиболее подробно. Впервые он употребил выражение кризис идентичности (identity crisis), характеризуя психическое состояние солдат, которых лечил в 40-е годы в реабилитационной клинике для ветеранов в Сан-Франциско. Эти пациенты легко расстраивались при воздействии на них внезапного или интенсивного стимула. Казалось, они утратили всякую способность бороться с шоком и адекватно воспринимать его. Их психика находилась в состоянии перманентного «испуга». На психические стимулы у этих мужчин появлялась физиологическая реакция: поднималась температура, возникали сердцебиение, сильная головная боль и бессонница. «Кроме того, пациентам казалось, что они не знают, кто же они на самом деле. Это была явная потеря идентичности эго. У них исчезли ощущения тождественности, целостности, исчезла вера в свою социальную роль» (Erikson, 1968, р. 67).
Определение идентичности
Термин идентичность (identity) объединяет теории глубинной психологии, когнитивной психологии и психологии эго (Erikson, 1993). Ранний фрейдизм игнорировал важную роль эго, которое Эриксон считал «избирательным, интегрирующим, последовательным и упорным, играющим главную роль в функционировании личности» (Erikson, 1964, р. 137). Концепция идентичности охватывает психологию, социологию и историю. В силу его сложности Эриксон избегал однозначного определения идентичности:
«Я могу попытаться более явно представить суть идентичности, только рассмотрев ее с разных точек зрения. С одной стороны, ее можно отнести к сознательному ощущению личной идентичности; с другой — это бессознательное стремление к целостности личного характера. С третьей — это критерий для процесса синтеза эго. И наконец, внутренняя солидарность с групповыми идеалами и групповой идентичностью» (1980, р. 109).
Эриксон выделяет следующие аспекты идентичности (Evans, 1969, р. 218-219):
Определение идентичности
Термин идентичность (identity) объединяет теории глубинной психологии, когнитивной психологии и психологии эго (Erikson, 1993). Ранний фрейдизм игнорировал важную роль эго, которое Эриксон считал «избирательным, интегрирующим, последовательным и упорным, играющим главную роль в функционировании личности» (Erikson, 1964, р. 137). Концепция идентичности охватывает психологию, социологию и историю. В силу его сложности Эриксон избегал однозначного определения идентичности:
«Я могу попытаться более явно представить суть идентичности, только рассмотрев ее с разных точек зрения. С одной стороны, ее можно отнести к сознательному ощущению личной идентичности; с другой — это бессознательное стремление к целостности личного характера. С третьей — это критерий для процесса синтеза эго. И наконец, внутренняя солидарность с групповыми идеалами и групповой идентичностью» (1980, р. 109).
Эриксон выделяет следующие аспекты идентичности (Evans, 1969, р. 218-219):
В 1937 году Эриксон отправился в Южную Дакоту для исследования причин апатии у школьников племени сиу. Он обнаружил, что детей поставило в тупик противоречие между двумя системами ценностей: традиционной, усвоенной ими в раннем детстве, и системой ценностей среднего класса белого населения, прививаемой им в школе. В культуре сиу не ценилась ни собственность, ни конкуренция. Некогда индейцы занимались охотой на бизонов, а успешные охотники по обычаю щедро делились со своими односельчанами.
Спустя несколько лет Эриксон побывал у индейцев юроков, живших на реке Кламет в Северной Калифорнии. Он с особым интересом сравнивал воспитание детей и личностные типы этой относительно оседлой рыболовной общины с образом жизни охотников равнин, который исследовал раньше. Эриксон обнаружил, что юроки непрестанно заботились об умножении своей собственности. С раннего детства их приучали приобретать. Получение прибыли в будущем ставилось выше сиюминутных прихотей. Дети принимали участие в представлениях, изображавших поимку лосося и накопление денег. Юроки значительно отличались от сиу, их ценности были гораздо ближе к ценностям американского среднего класса.
Работа с индейцами сиу и юроками оказала огромное влияние на образ мыслей Эриксона. В экспедициях обнаружилась его замечательная способность усваивать мировоззрение и образ мыслей людей из различных культур. В полевых исследованиях Эриксона сопровождали профессиональные антропологи, установившие дружеские связи со старейшинами индейцев. С помощью этих антропологов Эриксон получил доступ к информантам и первоисточникам, которыми до него не располагал ни один психоаналитик. Перед поездками Эриксон прочел антропологические доклады об этих племенах. В докладах фактически ничего не было сказано о воспитании детей, и в экспедициях Эриксон занялся опросом пожилых женщин. Он расспрашивал, как индейцы воспитывали свои детей до того, как появились белые люди. Женщинам нравилось говорить на эту тему, и они удивлялись, почему никто их об этом не спрашивал раньше.
Последние теоретические разработки Эриксона отчасти и были обязаны своим появлением его кросскультурным исследованиям. Он обнаружил, что фрейдовские теории прегенитальных стадий развития тесно связаны с западной технологией и мировоззрением. Сам Эриксон разрабатывал теорию развития здоровой личности, основываясь на добытом непосредственно из первоисточника знании других культур.
Спустя несколько лет Эриксон побывал у индейцев юроков, живших на реке Кламет в Северной Калифорнии. Он с особым интересом сравнивал воспитание детей и личностные типы этой относительно оседлой рыболовной общины с образом жизни охотников равнин, который исследовал раньше. Эриксон обнаружил, что юроки непрестанно заботились об умножении своей собственности. С раннего детства их приучали приобретать. Получение прибыли в будущем ставилось выше сиюминутных прихотей. Дети принимали участие в представлениях, изображавших поимку лосося и накопление денег. Юроки значительно отличались от сиу, их ценности были гораздо ближе к ценностям американского среднего класса.
Работа с индейцами сиу и юроками оказала огромное влияние на образ мыслей Эриксона. В экспедициях обнаружилась его замечательная способность усваивать мировоззрение и образ мыслей людей из различных культур. В полевых исследованиях Эриксона сопровождали профессиональные антропологи, установившие дружеские связи со старейшинами индейцев. С помощью этих антропологов Эриксон получил доступ к информантам и первоисточникам, которыми до него не располагал ни один психоаналитик. Перед поездками Эриксон прочел антропологические доклады об этих племенах. В докладах фактически ничего не было сказано о воспитании детей, и в экспедициях Эриксон занялся опросом пожилых женщин. Он расспрашивал, как индейцы воспитывали свои детей до того, как появились белые люди. Женщинам нравилось говорить на эту тему, и они удивлялись, почему никто их об этом не спрашивал раньше.
Последние теоретические разработки Эриксона отчасти и были обязаны своим появлением его кросскультурным исследованиям. Он обнаружил, что фрейдовские теории прегенитальных стадий развития тесно связаны с западной технологией и мировоззрением. Сам Эриксон разрабатывал теорию развития здоровой личности, основываясь на добытом непосредственно из первоисточника знании других культур.
Эриксон считал себя психоаналитиком и применял психоанализ в новых областях, включая в него последние достижения антропологии, психологии и других социальных наук. В результате он стал развивать идеи, значительно отличавшиеся от базовых теорий психоанализа, но работы Эриксона всегда обнаруживают, сколь многим он обязан Фрейду. Отказавшись от ярлыка неофрейдиста, Эриксон предпочел нейтральный термин — постфрейдист.
Детальные психологические биографии, созданные Эриксоном, и его работы о психологическом развитии детей и взрослых были, по сути, психоаналитичны. «Я имею в виду скорее понимание, чем знание или факты, так как, исследуя человеческую ситуацию, очень трудно сказать, что вы действительно можете назвать знанием» (Erikson in: Evans, 1969, p. 89). Поскольку Эриксон имел дело с новым материалом, он преобразовал и расширил свое понимание психоанализа.
«Когда около двадцати пяти лет назад я начал писать, то действительно полагал, что просто иллюстрирую теорию, усвоенную мной у Зигмунда и Анны Фрейд. Только постепенно я осознал, что любое свежее наблюдение влечет за собой изменение теории. Наблюдатель из другого поколения, работающий в другом научном климате, неизбежно развивает и всю область науки, если только эта область жизнеспособна. Когда Фрейд сделал свое открытие, он страстно заботился о том, чтобы привести в порядок факты, которые, выражаясь языком Дарвина, буквально «преследовали» Фрейда в силу его сложной личности и обстоятельств времени, в котором он жил. Можно стать последователем такого человека, только если поступаешь так же, как он. Но как только начинаешь это делать, неизбежно формируешь собственное мнение. Я говорю это, потому что некоторые специалисты делают попытки усовершенствовать Фрейда, как будто это не теории, а отдельные мнения, так как им нравятся более изящные или благородные теории» (Erikson in: Evans, 1969, р. 13).
Эриксон до определенной степени приспособил психоаналитическую теорию к условиям второй половины XX века.
Детальные психологические биографии, созданные Эриксоном, и его работы о психологическом развитии детей и взрослых были, по сути, психоаналитичны. «Я имею в виду скорее понимание, чем знание или факты, так как, исследуя человеческую ситуацию, очень трудно сказать, что вы действительно можете назвать знанием» (Erikson in: Evans, 1969, p. 89). Поскольку Эриксон имел дело с новым материалом, он преобразовал и расширил свое понимание психоанализа.
«Когда около двадцати пяти лет назад я начал писать, то действительно полагал, что просто иллюстрирую теорию, усвоенную мной у Зигмунда и Анны Фрейд. Только постепенно я осознал, что любое свежее наблюдение влечет за собой изменение теории. Наблюдатель из другого поколения, работающий в другом научном климате, неизбежно развивает и всю область науки, если только эта область жизнеспособна. Когда Фрейд сделал свое открытие, он страстно заботился о том, чтобы привести в порядок факты, которые, выражаясь языком Дарвина, буквально «преследовали» Фрейда в силу его сложной личности и обстоятельств времени, в котором он жил. Можно стать последователем такого человека, только если поступаешь так же, как он. Но как только начинаешь это делать, неизбежно формируешь собственное мнение. Я говорю это, потому что некоторые специалисты делают попытки усовершенствовать Фрейда, как будто это не теории, а отдельные мнения, так как им нравятся более изящные или благородные теории» (Erikson in: Evans, 1969, р. 13).
Эриксон до определенной степени приспособил психоаналитическую теорию к условиям второй половины XX века.
Психоанализ и изучение жизни и воспитания детей в других культурах — вот два основных фактора, которые влияли на формирование теорий Эриксона.
«Психоанализ уникален. Он создает ситуацию лечения, при которой интеллектуальное понимание по необходимости становится эмоциональным в строго спланированных обстоятельствах, ограниченных техническими правилами. Однако за пределами данной ситуации интерпретация уже не будет такой, какой она была раньше» (Erikson in: Evans, 1969).
«Психоанализ уникален. Он создает ситуацию лечения, при которой интеллектуальное понимание по необходимости становится эмоциональным в строго спланированных обстоятельствах, ограниченных техническими правилами. Однако за пределами данной ситуации интерпретация уже не будет такой, какой она была раньше» (Erikson in: Evans, 1969).
История происхождения Эрика Эриксона (Erik Erikson) довольно темна. Он родился 15 июня 1902 года. Его мать, датская еврейка, уже будучи беременной, уехала из Дании в Германию и там вышла замуж за немецкого еврея — доктора Хомбургера. Несмотря на датские корни, Эриксон считал себя немцем. Однако немецкие сверстники отвергали его за то, что он был евреем, а еврейские приятели называли гоем (не евреем) из-за белокурых волос и арийской внешности.
Настоящая фамилия Эриксона — Хомбургер. Под фамилией Хомбургер были опубликованы его первые работы. Позднее он стал подписываться Эрик Хомбургер Эриксон и в конце концов остановился на Эрике Эриксоне (дословно, Эриксон — сын Эрика), хотя Эриксон — это не фамилия его родного отца. Датчанин по происхождению, с немецким образованием, он по своей воле стал американцем. Рожденный евреем, Эриксон женился на христианке и принял христианство.
Формальное академическое образование Эриксона продолжалось до 18 лет, когда он окончил классическую гимназию. В гимназии Эриксон изучал латынь, греческий язык, античную и немецкую литературу и древнюю историю. Он не был очень прилежным учеником. После окончания гимназии Эриксон отправился в путешествие по Европе. Как и многие молодые люди того поколения, он пытался «найти себя». После года странствий Эриксон возвращается и поступает в художественную школу. Изучает живопись в Мюнхене, а затем отправляется во Флоренцию. Жизнь художника вполне подходила для молодого человека, не желавшего остепениться. Она давала ему свободу и время для самопознания.
Эриксон возвращается домой в возрасте 25 лет, намереваясь жить оседло и преподавать живопись. Его приглашают в Вену учить детей, родители которых проходят курс психоанализа. Эриксон преподавал живопись, историю и другие предметы. Ему была предоставлена возможность создать собственную образовательную программу.
Настоящая фамилия Эриксона — Хомбургер. Под фамилией Хомбургер были опубликованы его первые работы. Позднее он стал подписываться Эрик Хомбургер Эриксон и в конце концов остановился на Эрике Эриксоне (дословно, Эриксон — сын Эрика), хотя Эриксон — это не фамилия его родного отца. Датчанин по происхождению, с немецким образованием, он по своей воле стал американцем. Рожденный евреем, Эриксон женился на христианке и принял христианство.
Формальное академическое образование Эриксона продолжалось до 18 лет, когда он окончил классическую гимназию. В гимназии Эриксон изучал латынь, греческий язык, античную и немецкую литературу и древнюю историю. Он не был очень прилежным учеником. После окончания гимназии Эриксон отправился в путешествие по Европе. Как и многие молодые люди того поколения, он пытался «найти себя». После года странствий Эриксон возвращается и поступает в художественную школу. Изучает живопись в Мюнхене, а затем отправляется во Флоренцию. Жизнь художника вполне подходила для молодого человека, не желавшего остепениться. Она давала ему свободу и время для самопознания.
Эриксон возвращается домой в возрасте 25 лет, намереваясь жить оседло и преподавать живопись. Его приглашают в Вену учить детей, родители которых проходят курс психоанализа. Эриксон преподавал живопись, историю и другие предметы. Ему была предоставлена возможность создать собственную образовательную программу.
Эрик Эриксон — пожалуй, самый читаемый и влиятельный теоретик постфрейдизма. Его книги расходятся тиражами в сотни тысяч экземпляров. Фотографии Эриксона появлялись на обложках таких журналов, как «Ньюсуик» и «Нью-Йорк таймc мэгезин». Книга о Махатме Ганди (1969) получила Пулитцеровскую премию и была удостоена Национальной книжной премии США.
Эрик Эриксон расширил понимание психоанализа, изучив методы воспитания детей в разных культурах, создавая психологические биографии выдающихся мужчин и женщин и анализируя взаимодействие психологического и социального развития. Теория Эриксона о периодах развития эго серьезно повлияла на психологию и смежные области научного знания. Он является и основателем современной психоистории.
Работы Эриксона прочно базируются на психоаналитической теории: никто еще со времен Фрейда не сделал столько для разработки и применения принципов психоанализа в новых областях и для решения проблем современности. Постепенно Эриксон развил собственную оригинальную теорию, которая хотя и основывалась на психоаналитическом понимании, но существенно отличалась по охвату, концепции и расстановке акцентов. Его называли «недогматичным, эмансипированным фрейдистом». Эриксоновские понятия личности и кризиса личности стали обиходными и оказали определяющее влияние на все социальные науки.
Эриксон — блестящий, проницательный теоретик и прекрасный писатель. В основе его работ лежит теория циклов человеческой жизни, модель, которая интегрирует рост и развитие человека от рождения до преклонного возраста. Основной вклад Эриксона в изучение личности заключается в том, что, наряду с фрейдовскими стадиями психосексуального развития, он, во-первых, показал, как человек одновременно проходит стадии психосоциального развития и стадии развития эго, и, во-вторых, доказал, что развитие личности продолжается всю жизнь и что каждая стадия развития может иметь как положительный, так и отрицательный результат.
Эрик Эриксон расширил понимание психоанализа, изучив методы воспитания детей в разных культурах, создавая психологические биографии выдающихся мужчин и женщин и анализируя взаимодействие психологического и социального развития. Теория Эриксона о периодах развития эго серьезно повлияла на психологию и смежные области научного знания. Он является и основателем современной психоистории.
Работы Эриксона прочно базируются на психоаналитической теории: никто еще со времен Фрейда не сделал столько для разработки и применения принципов психоанализа в новых областях и для решения проблем современности. Постепенно Эриксон развил собственную оригинальную теорию, которая хотя и основывалась на психоаналитическом понимании, но существенно отличалась по охвату, концепции и расстановке акцентов. Его называли «недогматичным, эмансипированным фрейдистом». Эриксоновские понятия личности и кризиса личности стали обиходными и оказали определяющее влияние на все социальные науки.
Эриксон — блестящий, проницательный теоретик и прекрасный писатель. В основе его работ лежит теория циклов человеческой жизни, модель, которая интегрирует рост и развитие человека от рождения до преклонного возраста. Основной вклад Эриксона в изучение личности заключается в том, что, наряду с фрейдовскими стадиями психосексуального развития, он, во-первых, показал, как человек одновременно проходит стадии психосоциального развития и стадии развития эго, и, во-вторых, доказал, что развитие личности продолжается всю жизнь и что каждая стадия развития может иметь как положительный, так и отрицательный результат.