В каждый момент времени мы можем сознавать лишь небольшую часть нашего опыта. Например, в тот самый момент, когда вы читаете это предложение, вы могли бы сознавать звуки вокруг вас, качество воздуха, которым вы дышите, тип шрифта, который вы читаете, величину по­лей, вкус у себя во рту, тяжесть и положение вашей левой руки. Возможно, что читая про каждую из возможностей, вы перемещаете сознание на то, что предлагается. Малове­роятно, что вы все это сознавали до того, как прочитанное предположение направило вас на это. Предполагается, что человеческое сознание может удерживать семь плюс-ми­нус два объекта информации в один момент, что означает, что сознание — ограниченный феномен. Специфические аспекты опыта, которые вы приводите в сознание, опреде­ляются взаимодействием ваших нынешних сенсорных воз­можностей, мотиваций и предыдущего научения.

Если вы слушаете лекцию эрудированного и умеющего говорить педагога, маловероятно, что вы будете сознавать цвет ботинок незнакомца, сидящего через два стула от вас. Ваше внимание будет приковано к лектору. Если лектор скучен, вы можете осознавать чувства скуки, одиночества, которые будут мотивировать вас оглядеться вокруг в по­исках того, с кем можно установить личностный контакт. В этом случае вы можете ярко осознавать цвет ботинок незнакомца и то, как он одет. Так наличная мотивация определяет аспекты опыта, которые вы приводите в созна­ние. В детстве вы научили ценить один аспект семейного общения больше, чем другие. Если ваша мать говорила: “Все в порядке,” — и при этом сжимала зубы, руки ее сжимались в кулаки и слезы стояли на глазах, — чему вы верили, тому что видели, или тому, что слышали? Если отец словами вас журил за мелкий проступок, но при этом весело улыбался и похлопывал вас по спине, чему вы вери­ли? Можно предположить, что ребенок из такой семьи мо­жет научиться ценить, а поэтому и обращать внимание на визуальный аспект опыта прежде всего. Он будет дове­рять, и будет более сознавать то, что он видит, а не слова, которые он слышит. Когда ему скажут “я тебя люблю”, — он может ответить “По твоему виду это не заметно. Не очень-то я тебе верю”.

Слушая, как человек говорит, вы можете различать аспекты опыта, которые он представляет себе внутренне в сознавании, обращая внимание на процессуальные слова, которыми он пользуется: прилагательные, глаголы и наре­чия, которые специфицируют процесс видения, слыша­ния, чувствования, и ощущения запаха/вкуса. Вот приме­ры слов:

Визуальные - видеть, рисовать, яркий...
Аудиальные - слышать...
Кинестетические - чувствовать...
Запах/вкус - нюхать...

Предположим, вы занимаетесь сбором информации у супружеской пары, и муж говорит:

— Для меня это выглядит вот как... я не могу увидеть какого-либо будущего за нашим браком. Я готов попробо­вать, потому что себя я вижу как человека беспокоящего­ся, но я не могу себе представить, что тут можно сделать. Все это слишком темно и мрачно.

А жена говорит так:

— Ну, а я чувствую, что дела могут пойти лучше. Нам есть что строить, и если мы поработаем над нашими отно­шениями и постараемся, мы можем сгладить наши трудно­сти.

Если слушая этот диалог вы обращаете внимание на содержание, то есть на то, что он не верит в улучшение, а она верит, вы можете далее начать гадать, кто же из них прав, а кто нет. При этом вы ничего не узнаете о процессе, в котором они находятся. Вы не узнаете, как они пришли к этому, что один представляет себе этот брак безнадежным, а другая — многообещающим. Вы ограничены реагирова­нием на их вербализации, и можете начать высказывать суждения, мнения и интерпретации, как будто их описа­ния — это реальный мир опыта, а это не так. Если вы верите ей или ему, вы реагируете на содержание, о котором они говорят, а это ставит вас перед той же дилеммой, с которой они оба сталкиваются. Мера того, насколько вы сможете на самом деле понять их ситуацию — это мера, в какой вы можете реагировать на форму их вербализации. Они не понимают друг друга; они не соглашаются по пово­ду реальности. Ваша работа, как профессионального коммуникатора, — заняться процессом, а не “реальностью”.

Как же оказывается, что двое людей, живущие вместе,. столь расходятся во мнениях? Первое, что можно обнару­жить по их словам, что они говорят о разных аспектах одного и того же опыта. Он говорит в визуальных терми­нах, о внутренних картинах и образах, которые он видит или не видит, то есть о внутренне порождаемых образах, а не о вещах во внешнем мире сенсорного опыта. Она гово­рит о том, что она чувствует. Можно убедиться в этом, отметив процессуальные слова в их вербализации. Если вы будете обращать внимание на существительные, вы може­те утонуть в содержании. Если вы следите за процессуаль­ными словами, вы можете многое узнать о процессах. Все предикаты в его фразах относятся к внутренним картинам: “вижу”, “выглядит”, “представить”, “мрачно”, — все они предполагают видение. Ее слова относятся к конструиро­ванию внутренних ощущений: “чувствую”, “стараться”, “сгладить”. Это сразу открывает нам, что оба описывают внутренне порожденные переживания относительно положения своего брака. И становится также понятно, что каж­дый из них сознает и говорит об ином аспекте переживаний, нежели партнер: он о визуальном аспекте, она — о кинестетическом. Это показывает, что есть значительная разница в том, как эти люди организуют и выражают свои восприятия. Эта разница значима: она показывает, поче­му они не могут договориться. В действительности эта разница в процессе в значительной степени определяет непонимание в общении. Как будто они говорят на разных язы­ках, не замечая этого.

Эти языковые паттерны — важная часть поведенче­ской информации, которая раскрывает структуру текущего состояния индивидуума. Каждое специфическое процессуальное слово — визуальное, аудиальное, кинстетическое, вкусовое — указывает, что внутренний опыт говорящего представлен в этой сенсорной системе. При­вычное использование определенной категории сенсорно-специфических слов, преимущественно перед другими, указывает на первичную репрезентативную систему. Первичная репрезентативная система — это внутренняя сенсорная система, которая более развита и более часто используется (и более полно), чем другие.