В теории коммуникации рассматриваются следу­ющие процессы: 1) обработка - размышление, оцен­ка, умозаключение, интерпретация и т. д. 2) вывод – передача данных при помощи языка (вербальный) и поведения (невербальный) и 3) ввод – получение данных, слушание и т. д. Мы оперируем репрезента­циями. Это означает, что слова не имеют значений, – их наделяют значениями люди. Слова являются лишь средствами для передачи значения, символами референций, отличных от их самих. Мы используем слова как символы наших идей, мыслей, убеждений, понимания и т. д. Мы используем их для переноса наших идей в голову другого человека. Язык суще­ствует в визуальной, аудиальной, кинестетической, обонятельной и вкусовой модальностях, а также в форме абстрактных значений слов.





В чем недостаток данной модели? Она описывает коммуникативный процесс так, как если бы он был в основном линейным. Какую это создает проблему? Данная модель представляет «коммуникацию» реду­цированной, она не учитывает сложности, которая обычно присуща «коммуникации». Например, когда мой партнер по коммуникации говорит, мое сознание не ждет, пока я начну обработку! Я осуществляю об­работку и вывод информации (главным образом, невербально), в то время как собеседник продолжает говорить, и если его глаза и уши открыты, он будет одновременно обрабатывать мои реакции, внутрен­не осуществлять коммуникацию с самим собой по данному поводу и т. д.

Сложность № 1, которая при этом возникает, свя­зана с тем, что коммуникация функционирует как цикл интерактивных явлений, включающий в себя говорящего и слушателя. Это означает, что когда мы осуществляем коммуникацию, мы неизбежно порож­даем совместно созданный феномен (или опыт) го­ворящего и слушателя, участвующих во взаимодей­ствии, обмене информацией, ее проверке, непонима­нии, получении и предоставлении обратной связи и т. д.

Сложность № 2. На этом осложнения не заканчи­ваются. Сложность № 2 заставила добавить одну из самых главных пресуппозиций НЛП: «Смысл ком­муникации заключается в той реакции, которую она вызывает». Иначе говоря, реакция вашего парт­нера указывает, какой смысл имеет для него комму­никация, независимо от ваших намерений!

В НЛП мы используем это положение в качестве главного руководящего принципа коммуникации при развитии наших навыков более профессиональ­ной и изысканной коммуникации. Этот принцип за­ключается в том, что пока мы не получим ответную реакцию, мы никогда не знаем, что мы сообщили. «Скажите мне, что я, по-вашему, сказал? О, нет, я не это имел в виду; позвольте мне вернуться и прове­рить, смогу ли я предоставить другой набор сигналов и слов, чтобы более точно передать нужное мне зна­чение».

Очевидно, что этот подход позволяет нам осо­знать, что при коммуникации не бывает «неудач», – есть только результаты, реакции и обратная связь! Мне не нужно упрекать или обвинять других людей в непонимании, невнимании, искажении моих сооб­щений и т. д. Это почти всегда провоцирует у них за­щитную реакцию. В этом нет ничего хорошего. При­нимая «не обвиняющую» систему отсчета, я начи­наю с осознания того, что другие люди живут в своем собственном мире (некоторые люди на самом деле живут в своем собственном мире!). Настроившись на эту «реальность» (даже если мне этого совсем не хо­чется), я не испытываю потребности в морализиро­вании по поводу другого человека!

Сложность № 3. Это приводит нас к третьей сложности модели: «Ожидайте, что вы (и другие люди) всегда, неизбежно и неотвратимо будете "за­грязнять" коммуникативный процесс!». Кроме ска­занного другим человеком, мы «слышим» в комму­никативном обмене то, что вносим в него сами. НЛП добавляет в модель коммуникации такую де­таль: все мы используем внутренние фильтры. Наш мозг и наша нервная система не видят, не слышат и не записывают информацию, которая поступает в «чистой» форме, как делают аудио- или видеомагнитофоны. Мы не «видим» события фотографичес­ки и не «слышим» «чистых» значений. Мы слышим и видим в контексте собственного внутреннего мира - мира значений, ценностей, убеждений, пони­мания и опыта. В НЛП мы называем это нашими внутренними «референциями», то есть теми концеп­туальными фильтрами, которые определяют нашу реальность. Выражаясь образно, все мы имеем соб­ственные «библиотеки референций». Следовательно, чтобы «наделить смыслом» предмет, мы «заходим в себя» и используем свои личные субъективные рефе­ренции. Лингвисты называют это путешествие внутрь себя «трансдеривационным поиском рефе­рентного индекса». Референтный индекс определяет личность, место или предмет, который совершают или над которым совершается действие, описывае­мое глаголом. Осуществляете ли вы трансдериваци­онный поиск своего референтного индекса во время чтения этих строк?

Трансдеривационный поиск - процесс по­иска в памяти и ментальных репрезентациях референтного опыта, объясняющего настоя­щее поведение, суждения или реакции.

В конце 1950-х - начале 1960-х годов Ноам Хомский с коллегами создали трансформационную грамматику. Задача этой области знаний состояла в том, чтобы определить, как в нервной системе человека



работает язык в терминах перевода, пересылки и трансформации поверхностных высказываний в глубинные структуры. Используя некоторые из фор­мулировок общей семантики, касающиеся уровней знания (абстракции), специалисты по трансформа­ционной грамматике создали модель глубинного, до-лингвистического «знания» внутри нашей нервной системы и того, как это «знание» трансформируется в язык и затем в поверхностные высказывания, ко­торые мы произносим, пытаясь сообщить то, что мы «ощущаем» глубоко внутри. Бэндлер и Гриндер построили НЛП с использованием некоторых положений модели трансформационной грамматики.

Какое отношение это имеет к обычному коммуни­кативному событию, вроде презентации, разговора, сеанса психотерапии, шутки, чтения книги и т. д.? Самое непосредственное! Потому что это означает, что ни вы, ни я не получаем никакой информации (сигналов, сообщений) в чистой форме. Мы «загряз­няем» все своим «хламом». Я слышу вас сквозь мои фильтры убеждений, фильтры ценностей, фильтры ментальной обработки, когнитивные искажения, опущения и обобщения.

По этой причине вы никогда не знаете, как я от­фильтровал ваши слова, жесты, интонации и т. д. Неудивительно, что мы должны так напряженно работать, если хотим осуществлять эффективную ком­муникацию! Мы всегда должны принимать во вни­мание «системы значений», которые используют другие люди при обработке нашей информации. Иногда мы должны остановить разговор на интере­сующую нас тему, сделать в уме шаг назад и погово­рить о процессе коммуникации – осуществить метакоммуникацию, разговор о разговоре.

Сложность № 4. Мы еще не закончили определе­ние уровней сложности, потому что любая «комму­никация» происходит в определенном «состоянии» сознания. Под «состоянием» мы понимаем состояние разума и тела или нейролингвистическое состояние человека. Чаще всего мы подразумеваем под «состо­янием» установки, настроение, чувства и т. д.

Когда мы учимся принимать во внимание свое или чужое состояние при коммуникации, мы осознаем, что и мы, и другие люди существуем не как машины, а как активно действующие субъекты. Я полагаю, что мы можем говорить о «состоянии» магнитофона, «со­стоянии» видеомагнитофона. Но их «статус» содер­жал бы в себе только механические параметры.

В случае с людьми это не так. Что входит в поня­тие состояния сознания человека? Из-за того, что оно связано с настроением, установками, эмоциями, фи­зиологией, отношениями и т. д., оно относится ко всем процессам, происходящим «ментально» в на­шей голове, и ко всем процессам, происходящим «физически» в нашем теле. А мы никогда не забываем дома ни головы, ни тела! Куда бы мы ни пошли, мы берем их с собой - и поэтому они создают наши текущие и постоянно изменяющиеся состояния.

Насколько это важно? Наши состояния обуслов­ливают «зависимые от состояния» или «определяемые состоянием» коммуникацию, восприятие, обуче­ние, память, поведение и эмоции. Зависимость от состояния означает, что способ, каким вы передаете и получаете информацию (и иногда ее содержание), то, как вы ее воспринимаете, узнаете, запоминаете, какие испытываете эмоции и как ведете себя, зави­сит от вашего текущего состояния сознания. Когда мы в депрессии, мы можем с удивительной легкос­тью вспоминать, обдумывать, воспринимать, сооб­щать и проявлять в поведении все, что связано с на­шим осознанием депрессии! Когда мы чувствуем гнев, мы можем с такой же легкостью видеть и запо­минать другие связанные с гневом события. Когда мы смеемся, шутим и чувствуем радость, мы смотрим на мир сквозь призму юмора и хорошего настроения. Наши состояния, по-видимому, открывают «библио­теку референций» внутри нас, чтобы мы получили специальный доступ к определенным ресурсам. И когда мы оказываемся в одном состоянии, оно ча­сто препятствует нам в получении доступа к ресур­сам другого состояния. Испытывая страх или гнев, нам намного сложнее получить доступ к ресурсу спо­койствия.

В НЛП мы используем следующий руководящий принцип коммуникации: «Мы никогда не знаем, что мы сообщили». Смысл коммуникации заключается в получаемой реакции. Когда мы не получаем желае­мой реакции, нам нужно изменить свое поведение и продолжать попытки до тех пор, пока мы не получим нужной реакции! НЛП предлагает навыки, необхо­димые для проявления гибкости поведения в процес­се коммуникации.

Если каждый из нас на самом деле живет в своем собственном уникальном мире, управляемом его соб­ственными значениями и личной историей, то, как мы вообще можем реально установить отношения с дру­гим человеком? Какие навыки и средства облегчают установление искренних и глубоких отношений? В этой книге мы познакомили вас с главными сред­ствами НЛП, предназначенными именно для это­го, - стратегией установления и поддержания рап­порта, моделью сенсорной остроты и моделью хо­рошо сформулированного результата. Что мы подразумеваем под раппортом? Раппорт - это «от­ношения взаимного доверия и гармонии, чувство связанности, ощущение ведения коммуникации на одной длине волны».

В НЛП мы оцениваем раппорт путем анализа присоединения (или подстройки) к определенным наблю­даемым параметрам другого человека: дыханию, лексике, ценностям, позе и т. д. Мы установили раппорт с другим человеком тогда, когда говорим (буквально) на том же языке, что и он. Делая это, мы «входим в его модель мира». Мы входим в модель мира другого человека тогда, когда используем те же психические процессы, что и он. Если он мыслит визуально, мы тоже мыслим визуально. Если он будет обрабатывать свои мысли аудиально (в звуковой форме), мы при­соединимся к нему, если тоже будем мыслить аудиаль­но. Если он часто использует ощущения, то есть мыс­ли кинестетически, мы делаем то же самое. Это позво­ляет нам войти в его модель мира.

Устанавливая раппорт, мы, образно выражаясь, входим в способ, каким другой человек наделяет смыслом реальность. Это дает нам доступ к его ма­нере мышления и приписывания значений. Можно сказать, что, устанавливая такой раппорт, мы «вле­заем в чужую шкуру» и оцениваем, таким образом, точку зрения другого человека. Чтобы «влезть в чу­жую шкуру», мы можем моделировать тональность голоса или физиологию другого человека. Когда мы делаем это, его речь становится нашей речью; его фи­зиология становится нашей физиологией.

Установление раппорта требует, чтобы мы опреде­лили внутренние процессы другого человека и затем присоединились к ним. Как христианский священ­ник, я (Б. Б.) иногда нахожу это затруднительным. У меня однажды была клиентка, которая хотела оставить своего мужа и выйти замуж за более моло­дого мужчину. Она думала, что любит этого молодо­го человека. Я не мог найти оправдания тому, что она оставит мужа. Поэтому как я мог войти в ее «модель мира», если я не принимал ее результат? Однако я мог принять и разделить ее боль. Она испытывала сильную душевную боль, значительное замешатель­ство и дистресс. Ее боль брала начало в ее детстве. Итак, я принял эту модель мира. Мы можем устанав­ливать раппорт с эмоциями и мыслительными процессами человека, не принимая его поведения. При­соединение к модели мира другого человека, или подстройка к ней, подразумевает не концептуальное обоснование этой модели реальности, а только ее по­нимание.

В случае неприемлемого для нас поведения людей решение проблемы заключается не в наставлении или оценочных суждениях. Для того чтобы устано­вить раппорт с такими людьми и подтолкнуть их к целостному, конструктивному результату, сначала нужно обнаружить их цели, стоящие за неприемле­мым поведением, и присоединиться к их позитивным намерениям. Намерения, лежащие в основе поведе­ния, часто будут для нас неожиданными. Как только мы найдем исходную причину поведения человека, мы обнаружим позитивные намерения.

Используемая в НЛП модель установления рап­порта позволяет нам сопереживать другим людям. Мы делаем это посредством разделения их стиля об­работки информации. В этом смысле мы становимся их слугами.