«…Чего в наши дни больше всего боятся люди? Ну, как сказать… Они боятся, что мир взлетит на воздух; боятся преступности на улицах и в собственных домах; перенаселения; седины в волосах; морщин; пробок на дорогах; парковочных талонов; заключения брака; расторжения брака; домашних паразитов; счетов за медицинское обслуживание; инфляции; летающих тарелок; слишком большого количества соли и сахара в пище; слишком большого количества хлорки в воде; слишком малого количества хлорки в воде… Я могу продолжать этот список до бесконечности…

Моя позиция такова: если что-то не поддается вашему контролю – если вы ничего не можете с этим сделать – ну и нет смысла насчет этого беспокоиться. А если вы что-то можете с этим сделать, тогда тем более нечего беспокоиться. Таковы мои чувства, когда самолет, на котором я лечу, входит в зону турбулентности. Это не моя проблема. Пилоту платят кучу денег, чтобы он управлял этим самолетом; пусть он и беспокоится…

Я могу честно признаться, что я не был даже встревожен перед операцией по шунтированию сердечных сосудов, которую мне провели несколько лет назад. Это не значит, что я преуменьшаю значение этой операции – я бы предпочел, чтобы мне сделали маникюр, – но опять-таки, что от меня зависело? Это было не в моей компетенции. Это было дело врача; он зарабатывал этим на жизнь. А мое дело – петь в стиле кантри. Кроме того, хирурга обучали многие годы в медицинской школе, он проводил эту операцию много раз… и у него длинные, сильные пальцы. Я был так уверен в нем, что особо не задумывался.

Когда я пришел в себя после анестезии, то услышал, как хирург сказал: «Джордж, вы были великолепны, все прошло превосходно».

Я сказал: «Доктор, я нисколько не беспокоился». «Правда? – переспросил он. – А я вот перенервничал».

И даже это не вывело меня из равновесия. Тогда он протянул мне счет, и я потерял сознание».

(Из книги Джорджа Бернса «Как прожить до 100 лет или больше».)

А если серьезно, Джордж Бернс высказывает здесь очень важное наблюдение, которое, знает он о том или нет, находит большую поддержку среди ученых, занимающихся проблемой долголетия. Свидетельства неизменно подтверждают, что беспокойство по поводу того, что может случиться в будущем, или переживание из-за того, что могло бы случиться в прошлом – эти самые «а вдруг» и «если бы только», способные довести нас до сумасшествия, – означает крайне пагубную стрессовую реакцию. Другими словами, именно то, чего мы не знаем (и с чем ничего не можем поделать), способно причинить нам реальный вред. Вот примеры:

• Согласно сообщению Британской службы здравоохранения, во время Второй мировой войны заболеваемость язвой желудка и двенадцатиперстной кишки среди жителей центральной части Лондона, где бомбежки производились регулярно, возросла на 50 процентов. Но в городских предместьях, где бомбежки были непредсказуемы, количество случаев язвы желудка возросло более чем в шесть раз.

• В эксперименте, отчет о котором представили два психолога из Стоктонского колледжа штата Нью– Джерси, у крыс, которых подвергали электрошоку без предварительного сигнала, развились значительно более серьезные желудочные осложнения, чем у крыс, которых заранее предупреждали об ударах тока.

• Студенты колледжа, опрошенные психологом из Университета штата Нью-Йорк в Олбани, сообщали, что гораздо чаще заболевают после таких событий в своей жизни, которые мало того что нежелательны, но вдобавок студенты не уверены, могут ли они хоть как-то повлиять на эти события.

А какова мораль этих историй?

Она в том, что стресс, разумеется, доставляет неприятности, но он протекает гораздо тяжелее, если к нему добавляется неопределенность.

А почему неопределенность так опасна? Потому что, говорит доктор философии Джерри Салс (психолог, проводивший вышеупомянутый опрос студентов колледжа), она непрерывно держит нас в состоянии подспудного возбуждения, таким образом перерасходуя ресурсы адаптации и сопротивляемости организма.

Другими словами, человеческий организм некоторым образом напоминает защиту футбольной команды: он действует лучше, когда имеет некоторое представление о том, чего ожидать. Когда он бесконечно теряется в догадках, он может так никогда и не выработать оптимально эффективную стратегию выживания.

Вот почему тем крысам приходилось так несладко, когда их било током без предупреждения. Они не могли постичь, по какому плану ведется игра. С другой стороны, та группа, которой всегда было известно заранее об ударах тока, могла. Эти крысы научились жить в относительном спокойствии и, следовательно, сохранять здоровье – в течение известных промежутков.

«Предсказуемая боль менее стрессогенна, поскольку… субъект способен научиться, когда это безопасно, «снижать свою бдительность» и расслабляться», – заметил в отношении этого эксперимента доктор философии Израэл Познер.

Стресс уже долгое время находится под пристальным наблюдением ученых, но только недавно всплыло значение этого «фактора неопределенности». И психологи пришли в восторг, поскольку это означает, что мы можем понижать степень травматичности стрессогенных событий в нашей жизни, просто определяя, когда мы должны – и когда не должны – чувствовать свою ответственность за них. В тот день, когда мы сумеем перестать чувствовать злость и/или вину за то, что не успели на свидание, простояв в пробке, мы сделаем своему здоровью большое одолжение. Говоря словами д-ра Джерри Салса: «Неспособность определить, на какие из нежелательных событий мы никак не можем повлиять, может гораздо сильнее подточить здоровье, чем нежелательность события сама по себе».