В 1972 году Бобу Холлу было девятнадцать лет, и он обучался на пилота. Когда, выполняя тренировочный полет над аэродромом Кулидж в Аризоне, Холл катапультировался из своего самолета с высоты 3300 футов (примерно 1000 м), его парашют не раскрылся. Со скоростью 60 миль в час (порядка 96 км/ч) он ударился о землю, и спасся только благодаря чуду. Холл сломал себе нос и повредил зубы. Спустя несколько дней в интервью журналистам он рассказал о своих ощущениях: «Я закричал от ужаса. Я знал, что умру, и что моя жизнь кончена. Вся моя жизнь пробежала, как кинолента, перед глазами. Я просмотрел всю свою жизнь от начала до конца. Я видел лицо моей матери, все дома, в которых я жил, военную академию, лица моих друзей, просто все».

Этот рассказ Боба Холла спровоцировал многочисленные исследования, которые касались феномена внезапной смерти.

В том же 1972 году в журнале Omega появилась статья о скоропостижной смерти за авторством психиатров Рассела Нойса и Рея Клетти. Помимо краткого обзора по теме, в исследование был включен английский перевод с немецкого удивительной работы Альберта Хейма (1892), профессора геологии цюрихского университета. В том же году Рассел Нойс опубликовал развернутую статью, посвященную изучению феномена смерти.

Следует различать опыт внезапной смерти, которая следует, например, когда пилот ведет подбитый самолет или альпинист срывается с вершины горы, и опыт смерти вследствие продолжительной болезни (например, рака). Человек, внезапно оказавшийся лицом к лицу со смертью, понимает, что это — его конец, внезапно. Не следует, к примеру, рассматривать как стопроцентно внезапный опыт переживания известного психолога К. Г. Юнга во время его сердечного приступа. Ранние исследователи феномена смерти часто вносили неразбериху в два эти различные состояния. Мы говорим о внезапной смерти, если некто, допустим, беззаботно плавает в водоеме и вдруг, по какой-либо причине, может неожиданно утонуть. В большинстве случаев человек, столкнувшийся с возможностью собственной скоропостижной кончины, находится в полном сознании и абсолютно к ней не подготовлен, он не ожидает смерти. Напротив, людям, которые на протяжении долгих лет страдают, например, от рака или сердечных недомоганий, приходится считаться со своей смертью постоянно. Да, скорее всего, они не ждут смерти в каждый момент своей жизни, однако, по крайней мере, предполагают, что рано или поздно болезнь сделает свое дело. Проиллюстрируем это различие примером.

Смерть проходит в непосредственной близости от человека, когда известие о ней затрагивает не кого-то «другого», а лично его или одного из его родственников: отца, мать, ребенка. Тогда она не приносит ни облегчения, ни ложного чувства успокоения. Напротив, смерть вызывает страх и может привести к крушению внутренней системы безопасности. Впервые человек начинает ощущать угрозу «личной смерти», а также то, что у него лишь одна жизнь, концом которой он не всегда сможет распорядиться. Личность осознает неизбежность смерти, начинает принимать тот факт, что от смерти никуда не деться. При этом неразрешенные страхи, связанные со смертью, отравляют жизнь и не дают в полную силу наслаждаться радостью бытия.

Удивительно, но знание о неизбежности смерти приводит к поиску персонального смысла в жизни. Не исключено, что наша жизнь претерпевает изменения благодаря этому знанию. Экзистенциальный психолог Петер Кестенбаум пишет о «витальности» смерти. Знание о неизбежном конце придает силы и способствует тому, чтобы человек принимал ответственность за свою жизнь. Личность, которая отдает себе отчет в естественной функции смерти, не становится фаталистом. Такой человек отличает существенное от несущественного, старается не терять времени зря и принимает обширную концепцию своей жизни.

Как часто мы сидим у себя дома в уютном кресле перед телевизором или с газетой в руках и читаем/слушаем подробности какого-либо убийства, от которых шевелятся волосы на голове. Тем не менее, в этот момент нам вполне комфортно, мы отдыхаем. Люди испытывают, вероятно, в такой ситуации определенное легкое возбуждение. Вот истинное объяснение того, почему случаи убийств и преступлений относятся к новостям, которые привлекают наибольшее внимание. Это горькая правда, нравится она нам или нет. Что позволяет объяснить этот интерес, который не зависит от уровня культуры и образования? Люди отлично понимают, что это не слишком хорошо, но, тем не менее, своего поведения не меняют. Причина кроется в том, что подсознательно все верят в свое бессмертие, и, интересуясь смертью других, мы как бы отстраняем тем самым смерть от себя. Все избегают мыслей о собственной смерти. В личном бессознательном человека смерть невозможна. Ужасно представить конец нашей жизни на этой земле. Некий смутный страх может охватить нас при прослушивании сводки о количестве погибших в дорожно-транспортных происшествиях в праздничные дни, и все же втайне нас радует мысль: «Это был кто-то другой, а не я». Элизабет Кюблер-Росс, крупный современный исследователь смерти, пишет: «До тех пор, пока мы не уместим в своем подсознании мысль о личной смерти и будем верить в свое бессмертие, известия о людях, которые гибнут на войне или на дорогах, будут только укреплять нашу подсознательную веру в собственную вечную жизнь и позволят в уединении подсознания радоваться мысли о том, что это был кто-то другой, а я — не он».

Смертельно больной человек зачастую утаивает это. Его болезнь становится тайной, табу. Больной держит в тайне факт своей болезни даже от собственной семьи. Нередки истории, когда отец или мать семейства долгие годы борются с раком, и лишь на пороге смерти выясняется, что их собственные дети были совершенно не осведомлены об этом. Или некто заболевает, его госпитализации учащаются, состояние здоровья заметно ухудшается, но до последнего мгновения окружающим хватает мужества говорить ему: «Скоро тебе станет лучше». Или, к примеру, смертельно больна жена, и в то время как она не подозревает ничего плохого, ее супруг и родственники обо всем информированы. В таких ситуациях возникает вопрос: какого же рода духовные отношения между больным, его второй половиной и их детьми? Хуже всего то, что почти всегда больной или больная знает о своем состоянии, даже если ей или ему об этом не сообщалось. Личность, которую сразил, например, рак, больна, но не глупа. В последние дни и часы многолетнего недуга, испытывая тяжкие боли, человек размышляет, что же это может быть за болезнь, из-за которой его состояние здоровья, несмотря на врачебное вмешательство, постоянно ухудшается. Обо всем передумает в эти долгие одинокие часы больной, в том числе, и о тяжелой обязанности играть перед членами своей семьи роль ничего не знающего о своей болезни.

Я собираю свой инструмент: слух, зрение, обоняние, вкус, интеллект. Наступил вечер, рабочий день идет к концу, я возвращаюсь, как крот домой, обратно в землю... Солнце садится, горы тонут в дымке, и последние лучи золотят вершины горных гряд моего мозга...

Никос Казандзакис, «Отчет для Эль Греко»

Я часто представляю себе момент смерти. Что я почувствую? Буду ли испытывать мучительную боль? Многие люди связывают смерть с хроническими заболеваниями, такими, например, как рак, который доставляет сильные боли. Зачастую причиняемые раком страдания настолько мучительны, что онкологические больные начинают желать своей смерти, только бы мучения закончились. Что происходит с человеком в последние мгновения жизни? Что случается с его сознанием в момент внезапной смерти, например, от утопления с непереносимым чувством удушья? Испытает ли человек панику, и будет ли страдать от охватившего его ужаса?

Получая медицинское образование в Афинском университете, любой студент должен быть готов к тому, что рано или поздно ему придется иметь дело с человеческими трупами. Сначала к этому трудно привыкнуть. Уже на втором году обучения студенты должны присутствовать на вскрытии и принимать в нем участие. Любое медицинское образование начинается с изучения анатомии и физиологии, и лишь потом дается курс терапии.

Было раннее утро, осень, когда мы шли на первую лекцию по анатомии. Огромный лекционный зал со множеством окон был ярко освещен. Едва войдя в помещение, с непривычки мы едва не задохнулись от запаха формальдегида, который используется для консервации трупов. Вдоль стен слева и справа рядами располагались десять человеческих трупов. Замешательство, охватившее нас, скоро сменилось страхом. Обуреваемые самыми разными чувствами, мы в смятении смотрели друг на друга. В моей голове носились противоречивые мысли: спокойно, твердил я себе, только так я смогу получить полные знания о человеке. Однако при этом я не мог удержаться от мысли о том, что и сам однажды окажусь в «подобном состоянии».

Я долго думал, размышлял, сомневался. Сейчас, спустя годы, я вполне допускаю вероятность того, что в тот день одна из душ мертвецов наблюдала за нами и тем, что происходит с ее покинутой оболочкой.

Основным выводом философии процесса является вывод о наличии единого организационного принципа всех процессов, начиная от строения Вселенной и кончая структурой ДНК.

Также философия процесса позволяет выявить связь символики различных культур, которая очевидна при построении различных проекций системы, что свидетельствует о едином источнике их происхождения и, следовательно, наличии базовой исходной теории мирозданья. Представители древней цивилизации, пережившие катаклизм, сделали отчаянные попытки донести знания до сознания примитивных народов, но их усилия достигли цели только сейчас.

Система геометрических построений философии процесса позволяет выдвинуть идею о наличии в системе пространственно-временных точек, которые содержат в себе информацию о всей системе, как в прошлом, так и будущем. Более того, наличие таких точек позволяет сделать вывод о возможности изменения в настоящем не только будущего, но и прошлого. Изменяя настоящее, мы изменяем всю систему.

Описанная система применяет тот же алгоритм, который применялся в племени Майя – система отношения трёх элементов в пределах четырёх циклов и затем (пятое солнце) переход системы в новое состояние или её истощение.

Психоло́гия (греч. ψυχή — душа; греч. λόγος — мысль, причина) — академическая и прикладная наука о поведении и психических процессах в психике человека либо животного (Взято из Википедии)

Как видно из определения, психология изначально рассматривала предметом своего познания душу, однако современная психология давно не оперирует таким понятием, и даже более того: рассуждения о душе могут быть отнесены к признакам психического расстройства, по сути первоначальное значение понятия утрачено, равно как и такой предмет исследования – душа. Приведенное же определение психологии, по сути, является циклической ссылкой определения на себя – очередной наглядный пример софистического умозаключения. Удалив избыточные определения, получаем суть: психология – наука о психических процессах в психике. С другой стороны, новообразование и приращение в виде «наука о поведении» более конкретно, но утрачивает отношение с душой. Наука о душе потеряла душу как в прямом, так и в переносном смысле, осталась лишь пустая форма с противоположным содержанием – наука о душе стала наукой о бездушии, средством манипуляции, источником наживы. Закономерный исход материалистического подхода. Стимул и реакция – бихевиоральные приоритеты в процессе материального накопления не оставляют места для души.

Если попытаться создать проекцию структуры ДНК на плоскость, то можно получить всем хорошо известный знак – символ веры. Одна из проекций позволяет выстроить символ восточного понимания отношения мужского и женского начала – Инь и Ян.

Многие символы веры являются попыткой изображения на плоскости одновременно двух проекций. Проблема интерпретации плоскостного символа связана с особенностью процесса апперцепции человека, которая вызывает ошибки восприятия. Психология восприятия предполагает возможность перехода плоскостного изображения в объемную интерпретацию лишь при наличии перцептивного эталона, опосредующего таковой переход. При отсутствии эталона (ключа или алгоритма) достоверно интерпретировать изображение на плоскости невозможно. В качестве примера можно привести интерпретацию знака Водолея, принятую на сегодняшний день. Две извилистые линии однозначно воспринимаются как волны – символ воды, но символ Водолея исходно – это отношение двух объемных спиралей, элемент философии древних. Подобным образом было искажено понимание многих образов в древнеегипетских рисунках, прежде всего это касается изображений змей и жестов.

Обойти среди множества ключей метафору адамова яблока было бы непростительным упущением. Так что же послужило причиной изгнания из рая – факт ослушания или материальная потребность?

Земля, столь похожая на яблоко, – лишь точка среди Вселенной, а желание человечества принести таковую в рабство желудку столь велико, что никто не заметил, как жрица любви скормила точку похотливому философу. Обломались зубки о камень, иступились остроты и вот она – беззубая улыбка плоской науки, разменянной на серебряники.

Очередная метафора – предвестники конца света, всадники апокалипсиса – имеет конкретно практическое значение. Отношение к образу устрашающих наездников – следствие примитивных интерпретаций конкретного мышления, возросшее на почве паронойального сознания. Что имелось в виду под четырьмя всадниками апокалипсиса? Ответ можно найти в принципах синтаксиса эфиопского языка. Современный амхарский язык, своими корнями уходящий в более древний язык Эфиопии гыыз, сегодня практически утратил связь с последним, древний язык используется лишь в религиозной среде. Однако принцип построения сентенций сохранился, и, что примечательно, конец сентенции обозначается не одной точкой, как принято в европейской синтаксической традиции, а четырьмя точками. Четыре точки обозначают завершённость выражения. Артефакт и атавизм, но символ, позволяющий обнаружить ключ не только к интерпретации метафоры всадников, но и позволяющий сделать вывод об источнике зарождения письменности. Попытка графически изложить поэлементное содержание философии ушедшей цивилизации привела к появлению жестов, а затем и знакового письма. Потребность в описания элементов бинарной системы вызвало также необходимость использования знаков удвоения, а затем и их передачу через речь в виде иективных звуков.

Снова возвращаясь к образу наших наездников, можно обнаружить латентные аналогии не только в письменности. Как ни странно, но в биологии при описании системы ДНК также встречается система четырёх точек, по сути, также отражающая завершённость построения, но в данном случае биологического. Другими словами четыре точки обозначают целостность выражения, его завершённость.