Невероятная харизма Иисуса Христа и та благая весть, которую он принес с собой, в корне изменили жизни многих людей, знавших его и пришедших следом за ним [9]. Энтузиазм первых христиан распространился по всему Ближнему Востоку, и то, что начиналось как культ Христа в пыльной Иудее, переросло в революционное религиозное движение, охватившее всю Римскую империю.

По мере распространения идей, они фильтровались через теологические практики уже существующих религий и принимали такие формы, которые вряд ли смог бы узнать Христос. Это особенно относилось к институту духовенства, призванного служить посредником между человеком и Богом. На протяжении первых трех столетий Новой Эры не существовало единой христианской доктрины. Христианская теология и христианские доктрины, представляющие собой смесь интерпретаций учения Христа и философских воззрений из других религий, подвергались жаркому обсуждению по крайней мере последние триста лет [10]. Многие доктрины, которые современные христиане безоговорочно принимают, на протяжении длительного срока считались второстепенными идеями.

Известно, что некоторые христианские секты и христианские писатели принимали идею о перевоплощении как ценное дополнение к Христову учению. Ориген, один из высокочтимых отцов Церкви, являющийся, по словам св. Григория, «князем христианского учения третьего столетия», писал: «Всякая душа является в этот мир, набравшись сил благодаря победам и ослабленная поражениями в предыдущих жизнях» [11].

Итак, если идея о реинкарнациях вполне принималась ранними христианами, то почему она полностью изгнана из религии наших дней?

В начале четвертого столетия сильные фракции, существовавшие в христианской религии, стали вести жестокую борьбу за влияние среди верующих в то самое время, когда Римская империя распадалась на части. В 325 году Новой Эры Император Константин созвал глав враждующих христианских фракций на Собор в Никее. Он пообещал им оставить свои императорские интересы позади церковных, если те выработают единое кредо. Решения, принятые на Первом Соборе, заложили основу Римской Католической Церкви. (Вскоре после этого Библия и духовные книги также были проверены и изменены.) Во имя единства все верования, противоречащие принятому кредо, были отвергнуты, в том числе и идеи о перевоплощениях.

Позднее, под аплодисменты отцов Церкви, Константин двинулся войной на конкурирующие религии и утвердил еще более абсолютную императорскую власть [12]. Благодаря союзу, заключенному между Церковью и имперской властью, возникла новая Церковь, дающая представление об автократической Римской империи. Как считают некоторые историки, именно по этой причине Церковь добилась неоспоримой центральной власти и получила возможность изгонять неугодные ей идеи [13]. Это важно понимать, так как идея реинкарнации не согласуется с официальным кредо.

Очевидно, некоторые христиане продолжали верить в реинкарнации даже после Никейского Собора, так как в 553 году Церковь выделила эту идею и осудила ее. На Втором Соборе в Константинополе концепция реинкарнаций вкупе с остальными идеями о «пре-существовании души» была предана анафеме.

Если кто-то собирается утверждать мысль о пре-существовании души или говорить о чудовищном воскрешении, что следует из этого, тот будет предан анафеме [14].

Почему Церковь пошла на такие меры, чтобы дискредитировать идею о реинкарнациях? Сам психологический подтекст реинкарнаций являет собой наилучшее объяснение. Человек, верящий в реинкарнацию, принимает на себя ответственность за собственный духовный рост, происходящий посредством возрождений. Ему не нужны попы, исповедники и ритуалы, чтобы оградить себя от проклятий (за все идеи, которые не вошли в Христово учение). Он должен только следить за своими собственными поступками. Идея реинкарнаций отвергает страх перед муками вечными, коими Церковь любит запугивать свою паству и тем самым держать ее в руках. Иными словами, реинкарнации непосредственно подрывают авторитет догматической Церкви. Нет ничего удивительного в том, что Защитники Веры гак нервничали из-за реинкарнаций [15].

Но несмотря на декрет 553 года, вера в реинкарнации продолжала существовать в среде христиан. Потребовались еще тысяча лет и множество жестоких кровопролитий, чтобы полностью искоренить идею. В начале тринадцатого столетия катары – просвещенные и преданные члены христианской секты, верившие в реинкарнации, – процветали в Италии и на юге Франции [16]. Папа Иннокентий Третий, организовав Крестовый Поход, остановил распространение ереси и уничтожил полмиллиона человек – целые деревни, пораженные ересью, были сметены с лица земли [17]. Это «очищение» задало тон вскоре начавшейся жестокой Инквизиции. Но преследования вызывала не только вера в реинкарнации, а любая метафизическая идея, не вписывающаяся в рамки христианской догмы.

Преступная расторопность Инквизиции оказалась весьма эффективной. Церковь сумела внести страх в коллективную психику и окружила пас невидимым заграждением, разделяющим мир на то, во что верить можно, и на то, во что верить опасно. С тех пор люди, несущие в себе запрещенные идеи, научились держать свои мысли при себе. Наша культурная память до сих пор несет страх перед возмездием за открытую практику любых оккультных учений, использующих психические силы или веру в реинкарнации.

Вот какова причина этого двойного стандарта. Не удивительно, что многие люди, тайно верящие в перевоплощения, боятся высказывать свои взгляды, чтобы не подвергнуться нападкам и не быть обвиненными в «прелести» (слово, обозначающее ересь). Возможно, поняв, где находится источник страха, мы сможем опрокинуть невидимые барьеры, ограничивающие наше мировосприятие. Итак, услышав, что дети заговорили о прошлых жизнях, мы сумеем пойти за своим сердцем, а не за своими страхами и прислушаться к их словам.

Виктория Брэгг и Новый Завет

Виктория Брэгг, благоверная христианка, поняла, что именно идея о реинкарнации была тем недостающим звеном, которое помогло ей укрепить свою веру.

Я провела два года в Библейском Колледже, но это ничего мне не прояснило. Я всегда оставалась бунтаркой, я все время задавала вопросы – я была нарушителем спокойствия, не верящим в формальную доктрину, так как чувствовала, что от нас что-то скрывают. Я все время задавала такие вопросы, на которые никто не мог дать ответ.

После регрессий и всего того, что я пережила со своим четырехлетним Марком, я осознала, что наконец двигаюсь в верном направлении. Все стало на свои места. Все это значит для меня так много, так как никто не заставлял меня верить в подобные вещи. Это пришло само. Я верю в это просто оттого, что верю.

Это помогло моей вере в Новый Завет, так как реинкарнации не противоречат ничему тому, что написано в Библии. Моя вера в Святое Писание даже окрепла. Все представления прекрасно стали увязываться между собой, тогда как раньше я не могла понять многих вещей. Скажем, в Евангелии от Матфея Иисус говорит о возращении Илии как Иоанна Крестителя. Сейчас я знаю, что это означает – Иоанн Креститель был перевоплощенным Илией.

Я думаю, что Иисус говорил нам, что следует возвратиться назад, чтобы научиться большему. Я верю также и в законы Кармы, а Библия учит: что посеешь, то и пожнешь. Я действительно верю в то, что мы создаем свою судьбу на земле, а также свой личный рай и ад.