СРЕДНЕВЕКОВАЯ ИНДИЯ
Когда стемнело и на небе зажглись звёзды, не находивший себе места Бханугупта поднялся на крышу дворца. Охваченный прокалённым за день воздухом, он подумал о прохладе дворца, где в каждой комнате бил маленький благоуханный фонтан, а стены охлаждались при помощи специальных приспособлений. При свете луны с крыши просматривались обсерватория, склады, арсенал, помещения для стражи, сторожевые башни, конюшни, стойла для слонов, дворцовый бассейн. Дальше вырисовывались городские постройки. Бханугупта рассеянно переводил взгляд с храма на караван-сарай и дальше: на школу, больницу, священную рощу...
Задумчивость не покидала его. В этот вечер он не притронулся к шахматам, равнодушно прошёл мимо павлинов в огромных золотых клетках. О чём думал великий царь могущественной державы Гуптов в тот вечер? Может быть, вспоминал о победах над врагами? Или понимал, что, несмотря на военные успехи, держава слабеет, и предчувствовал впереди тяжёлые дни? Шёл 510 год...
Бханугупта оказался последним правителем великой империи. Впоследствии период правления Гуптов историки назовут временем величайшего благополучия объединённой страны — «золотым веком Индии». Некогда могучее государство вскоре распадается на множество мелких феодальных владений.
Богатейшими феодалами были, конечно, индусские монастыри и храмы. Их земли, пожалованные владыками на срок «пока светят Солнце и Луна», т. е. навечно, освобождались от всех налогов. Уже начиная с VI в. храмы получают в дар целые деревни, обитателям которых вменялось в обязанность снабжать священнослужителей продуктами. Богослужения в храмах происходили много раз в день, и к каждому требовались гирлянды живых цветов, разнообразные благовония, свежее топлёное масло «гхи». Всё перечисленное поставляли исключительно «свои» крестьяне. При храмах жило много людей — ремесленники, писцы, музыканты и даже... танцовщицы. Ведь некоторые древние танцы исполнялись не для увеселения, а только как посвящение богам. Эти танцовщицы, «дэвадаси» («отданные Богу»), составляли отдельную касту. Их дочери наследовали профессию матерей. В каждом храме наряду со святилищем, залом для молящихся, залом для подношения даров был «нат-мандир» — зал для ритуальных танцев.
Уже в раннем средневековье сложились два вида индусских храмов. Северные, «нагара-шикхара» — изящны, приближены по форме к эллипсу и как бы «облеплены» со всех сторон резными полубашенками всевозможных размеров. Названы так по имени полулегендарного зодчего — Нагара («шикхара» означает «вершина»). На самом верху храма — трезубец — символ бога Шивы. Самые красивые и известные храмы этого типа — храм Лингараджа в городе Бхубанешваре, храм Солнца в городе Конараке, именуемый также «Чёрной пагодой», и, конечно же, храмовый комплекс в Кхаджурахо. Южные храмы, «дравида-шикхара» (дравиды — древние обитатели Индии), напротив, массивны и внешне напоминают многоступенчатую пирамиду, увенчанную куполом или двускатной крышей. Наиболее полное представление о них даёт знаменитый храмовый комплекс в местечке Махабалипурам на берегу Бенгальского залива.
Несмотря на то что буддизм как религия уже утратил главенствующую роль, наряду с индусскими храмами строились и храмы буддийские. Храмы Аджанты, несомненно, — лучший пример.
Некогда процветающий монастырь в Аджанте угасал. Меньше становилось паломников, перед изображением Будды реже курились благовония, монахи разбредались по другим монастырям. В обезлюдевшие святилища заходили дикие звери, заползали змеи, вили гнёзда птицы, и когда джунгли скрыли от людских глаз даже входы в монастырь — люди забыли о нём.
В начале XIX в. один английский офицер, охотившийся в горах Северного Декана, случайно заметил неясные очертания пещер. С трудом добрался он до них. Пещер оказалось 29, а внутри — великолепные постройки с хорошо сохранившимися росписями. Учёные выяснили, как они появились.
Сначала мастера готовили смесь из глины, коровьего навоза и порошка трапового камня, иногда добавляя для прочности рисовую шелуху. На этот слой специальной щёткой наносили тончайший слой белой штукатурки «чунам» и полировали его тонкой железной лопаточкой. Для приготовления красок растирали яйца, добавляя рисовый отвар, патоку, клей и нужные красители (кроме ляпис-лазури, привозимой с острова Ланка, их получали из местных минералов).
Возникает вопрос: как же могли художники в полутёмных пещерах так тщательно выписать мельчайшие детали? Оказывается, они использовали белую материю и полированные металлические пластины для отражения в пещеры яркого солнечного света. Самым же удивительным является то, что многие краски этих росписей... светятся в темноте!
Росписи Аджанты можно рассматривать в течение многих дней. Здесь есть изображения богов, небесных красавиц апсар, сцены придворной жизни. Художники Аджанты оставили нам портреты множества красавиц с замысловатыми украшениями и причёсками, среди которых нет одинаковых. Конечно, большинство сюжетов посвящено жизни
Будды и его учению. Здесь и Махамайя, мать Будды, стоящая у колонны, и трогательная сцена поклонения Будде его жены и сына, а также изображение главного события в его жизни — преодоления искушения, посланного Будде демоном Марой, и обретения истины под деревом Бодхи.
Интересны традиции изображения Будды, сохранившиеся с древности. Будду можно было изобразить символически — в виде следов босых ног, или колеса судьбы «дхармачакры», зонтика. Можно было изобразить Будду и в обычном человеческом облике.
Знатоки утверждают, что если бы Индия внесла в сокровищницу мирового искусства только живопись Аджанты, — уже одно это было бы бесценным даром.
В XI в. в Индии начались резкие перемены, связанные с участившимися набегами тюркских завоевателей. Правитель государства Саманидов Махмуд Газневи грабил на севере Индии богатые храмы, дворцы индийских феодалов, города и деревни, а потом уходил, уводя караваны с богатой добычей. В одном из походов он захватил 57 тыс. рабов и 350 боевых слонов, не считая денег и золотых украшений. Присоединить к своим владениям значительные индийские территории ему не удалось.
Из преемников Махмуда Газневи успех сопутствовал полководцу Кутб-уд-дину Айбеку — наместнику севера Индии. В 1206 г. он объявил себя независимым султаном индийских территорий со столицей в Дели.
Для того чтобы «...осенить тенью Аллаха Восток и Запад», да и подчеркнуть своё собственное могущество, Кутб-уд-дин Айбек распорядился начать строительство высочайшего в мире минарета, известного в истории мирового искусства как Кутб минар. Увы, вскоре удача изменила правителю Делийского султаната — во время игры в поло он упал с лошади и умер, так и не дождавшись завершения строительства. Лишь в 1236 г. это удалось его преемнику Шамс-уд-дину Ильтутмышу. У Ильтутмыша было много сыновей, но, к негодованию и ужасу всего двора, он назначает своей преемницей дочь Раззийю, считая её более подходящей для этой роли.
Не прошло и четырёх лет, как Раззийя была убита. С её смертью начинается период дворцовых переворотов и смены династий: семь раз сменялись правители слабеющей, распадающейся империи. Окончательный удар нанёс Делийскому султанату правитель Самарканда Тимур в 1398 г. Он разграбил Дели, увёл в плен многих его жителей. Завоеватель вернулся в Самарканд с богатой добычей, оставив за спиной разорённую страну, страдающую от голода и эпидемий. Империя распадалась. Многочисленные мусульманские завоеватели захватывали её земли.
Оказавшись в 1469 г. в «Индии мусульманской», русский путешественник Афанасий Ники-
тин был поражён великолепием правителей: «...выехал султан на прогулку, а с ним 20 везиров великих да 300 слонов, наряженных в доспехи булатные с башнями, а башни окованы. В башнях же по 6 человек в доспехах с пушками да с пищалями, а на великом слоне 12 человек». И дальше перечисляет: «Да коней выехало простых тысяча в сбруе золотой, да верблюдов 100 с литаврами, да трубников 300, да плясунов 300, да дев из гарема 300». Особенно его привлекает роскошная одежда владыки: «На султане кафтан весь унизан яхонтами, да на шапке большой алмаз...» Наблюдая пышную процессию, Афанасий Никитин удивляется: «А брат султанов сидит на носилках золотых, и над ним балдахин бархатный, маковка золотая с яхонтами».
Богатство мусульманских правителей в Индии нельзя считать необъяснимым чудом. Климат страны чрезвычайно благоприятен для сельского хозяйства и позволяет выращивать два, а в некоторых местах — даже три урожая в год. Хариф (осенний урожай) и раби (весенний) были очень щедрыми. Крестьяне выращивали более 20 сортов риса, пшеницу, горох, овощи, фрукты, сахарный тростник. Для выкармливания шелковичных червей и последующего получения шёлка сажали тутовые деревья. Сажали также индиго, дававшее самый распространённый тогда в Индии краситель тканей.
Но те, кто трудился на земле, получали малую часть плодов своего труда. Остальное уходило на налоги. Особенно тяжкой была джизия, которую платили все, не являвшиеся мусульманами. Хорошо известно, что подавляющая часть населения Индии исповедовала индуизм, значит, джизия приносила громадный доход.
При дворе султана появляются «кархана» — мастерские, где трудились многочисленные ремесленники различных специальностей. Всё, что они производили, предназначалось для удовлетворения потребностей султана, его огромной наёмной армии и целого сонма придворных, которые поглощали горы продовольствия.
Но не всё было благополучно в султанате. Нежелание большинства феодалов подчиняться верховному правителю и его стремление во что бы то ни стало обуздать непокорных приводили к постоянным распрям, накаляли обстановку. Жестокая тирания делийского султана Ибрахима Лоди показалась его вассалам невыносимой, и в 1525 г. они призвали на помощь Захаруддина Мухаммада Бабура — правителя Кабула.
Потомок завоевателя Тимура и сам опытный полководец, Бабур разбил в 1526 г. войско Ибрагим-шаха в битве при Панипате. Это событие он описал в своих записках «Бабур-наме»: «Призыв к бою последовал, когда солнце поднялось на высоту копья; битва продолжалась до полудня. В полдень враги были побеждены и подавлены, а друзья радовались и ликовали. Великий Господь, по своей милости и благоволению, сделал лёгким для нас это трудное дело: столь многочисленное войско он в полдня сравнял с землёй. Возле Ибрахима, в одном лишь месте, было убито пять или шесть тысяч человек; число павших в других местах мы приблизительно определили в пятнадцать-шестнадцать тысяч. Потом, когда мы прибыли в Агру, то из рассказов жителей Хиндустана стало известно, что в этой битве было убито сорок-пятьдесят тысяч человек».
Бабур овладел почти всей долиной Ганга. Как и полагалось правоверному мусульманину, этот успех он приписывал воле Аллаха: «Как я и надеялся, великий Господь не заставил нас страдать и терпеть напрасно и помог нам одолеть сильного врага и завоевать столь обширное государство, как Хиндустан».
1526 год считается датой основания державы Великих Моголов, правивших в Индии более 200 лет. Бабур пришёл в Индию с территории, называемой тогда Моголистаном, потому его самого и всех, кто пришёл с ним, стали называть моголами.
Бабур правил совсем недолго. В 1530 г. он умирает, завещая престол своему любимцу Хумаюну, почтительному сыну и храброму полководцу, чей первый военный поход, по словам Бабура, «явился прекрасным предзнаменованием на будущее».
Груз этого наследства оказался очень тяжёлым — Индию пришлось отвоёвывать заново в непрерывной борьбе с другими претендентами. Лишь в 1555 г. Хумаюн окончательно воцаряется в Дели. После недолгого правления он умирает, неудачно упав на мраморной лестнице, и на престоле оказывается его 13-летний сын Акбар.
Акбара можно по праву считать одним из самых выдающихся людей средневековья. Он расширил границы империи, провёл серьёзные экономические преобразования. Однако главной его заслугой является религиозная реформа. Мудрый политик, Акбар понимал, что для поддержания спокойствия в стране необходимо ладить со всеми подданными. В 1563 г. Акбар отменяет унизительный налог на индусов-паломников, а потом ликвидирует джизию. В 1575 г. Акбар повелевает построить молитвенный дом для религиозных дискуссий. Он выслушивает индусов, парсов-огнепоклонников, христиан и, более того, вводит у себя во дворце некоторые их обычаи к недовольству фанатичных мусульман.
Переломным становится 1580 г. Акбар подавляет восстание мусульманского духовенства и военачальников и утверждает новую, не существовавшую до того религию «дин-и-илахи» («божественная вера»), соединявшую наиболее нравственные идеи из разных религий. После смерти Акбара в 1605 г. «божественная вера» в Индии почти исчезла; сохранилась лишь исповедовавшая её немногочисленная секта.
Сын Акбара, принц Салим, известен как император Джахангир — тонкий знаток искусства. Могольская школа индийской миниатюры возникла как придворная в середине XVI в. ещё при Акбаре и достигла наивысшего расцвета при Джахангире.
Прекрасно разбиравшийся в живописи и покровительствовавший художникам, Джахангир утверждал: «Если в одной картине несколько портретов, написанных разными мастерами, я могу указать художника каждого из них. Даже если один и тот же портрет исполнен несколькими живописцами, я могу назвать имена всех, кто нарисовал его различные части. Поистине, я могу указать без промаха, кем нарисованы брови и кем ресницы».
Могольская миниатюра продолжает развиваться и при следующем императоре Шах Джахане, обессмертившем себя любовью к красавице-жене Мумтаз-и-Махал и воздвигшем ей усыпальницу, известную всему миру под названием Тадж Махал («Венец Дворца»). Её настоящее имя было Арджуманд Бану Бегум, но любящий муж называл её только Мумтаз-и-Махал — Избранница дворца. Для него, остававшегося одиноким среди множества окружавших его людей, она, персиянка по рождению, была единственным близким человеком, единственной, кому он доверял. И когда в 1630 г. она умирает, убитый горем Шах Джахан приказывает построить на берегу реки Джамны усыпальницу, редкую по красоте и чистоте линий, достойную прекрасного облика и нежной, преданной души любимой Мумтаз. Он собирает лучших мастеров из разных стран, привозит редкостной белизны мрамор. Для отделки здания, словно для драгоценной шкатулки, доставляют бирюзу из Тибета, сердолик — из Багдада, ляпис-лазурь — с острова Шри-Ланка, хризолит — из Египта, рубины — из горного Бадахшана и даже... уральский малахит.
Несмотря на внушительные размеры (его высота 57 м), мавзолей кажется невесомым и лёгким, как чистое белое облачко. Когда солнечный или лунный свет отражаются на стенах Тадж Махала, он подобен драгоценной жемчужине, удивительно гармонирующей с окружающей природой.
По обеим сторонам усыпальницы находятся два одинаковых здания из красного песчаника: мечеть и «джамаат-хана» — «дом для гостей», в котором обычно собирались родственники и друзья Мумтаз-и-Махал, чтобы почтить её память. Обе постройки оттеняют красоту Тадж Махала. Архитектурный комплекс был завершён в 1653 г.
На другом берегу реки Шах Джахан, сам прекрасный архитектор, задумал построить мавзолей для себя, но уже не из белого, а из чёрного мрамора. Этой мечте не дано было, к сожалению, воплотиться в жизнь. В 1656 г. император тяжело заболевает.
Начинается жестокая борьба за трон между его сыновьями. Обычно правители сами назначали своих преемников. Однако Шах Джахан был настолько болен, что не смог объявить свою волю и передать трон любимому старшему сыну Дара Шукоху.
Борьба между его четырьмя сыновьями продолжалась два года и закончилась победой Аурангзеба, человека волевого и сильного, но жестокого и коварного.
Аурангзеб был приверженцем ислама, стремившимся выкорчевать ростки идей и настроений, посеянных его прадедом Акбаром. Он запретил живопись, музыку и танцы, приказал разрушить до основания многие индусские храмы, а из их камней выстроить мечети. Индусам даже самого знатного происхождения Аурангзеб запретил ездить на слонах, что они посчитали величайшим оскорблением.
1679 г. стал чёрным годом для индусского населения Могольской империи: Аурангзеб вновь ввёл ненавистную джизию, казалось бы, навсегда отменённую Акбаром. По стране прокатилась волна народных выступлений. Особенно заметный след оставило в истории восстание маратхов. Рам Дас, наставник правителя маратхов Шиваджи, говорил: «Всё отнято, и только родина осталась!» Маратхи верили, что смогут установить царство справедливости, лишь освободившись от гнёта Великих Моголов. Они славились своей быстрой конницей; внезапно нападали на могольские отряды и так же стремительно исчезали, нагруженные добычей. В 1674 г. Шиваджи образовал независимое от Моголов маратхское государство, короновавшись в городе Пуне.
Жестокая и непримиримая политика Великого Могола Аурангзеба обратилась прежде всего против него самого. Не зная ни минуты покоя, ненавидимый большинством подданных, он подавлял вспыхивавшие то и дело в разных местах империи восстания. И жизнь, и правление Аурангзеба оказались очень долгими — он прожил 89 лет, пробыв на престоле 49 лет. В свои последние дни старик-правитель признался с горечью: «Жизнь, столь ценная, ушла ни на что».
После смерти Аурангзеба Могольская империя фактически распадается, и три его преемника являются уже не правителями, а марионетками враждующих феодалов. Эта практически не затухавшая междоусобица подготовила прекрасную почву для внедрения в страну англичан и последующего превращения Индии в английскую колонию.
Когда стемнело и на небе зажглись звёзды, не находивший себе места Бханугупта поднялся на крышу дворца. Охваченный прокалённым за день воздухом, он подумал о прохладе дворца, где в каждой комнате бил маленький благоуханный фонтан, а стены охлаждались при помощи специальных приспособлений. При свете луны с крыши просматривались обсерватория, склады, арсенал, помещения для стражи, сторожевые башни, конюшни, стойла для слонов, дворцовый бассейн. Дальше вырисовывались городские постройки. Бханугупта рассеянно переводил взгляд с храма на караван-сарай и дальше: на школу, больницу, священную рощу...
Задумчивость не покидала его. В этот вечер он не притронулся к шахматам, равнодушно прошёл мимо павлинов в огромных золотых клетках. О чём думал великий царь могущественной державы Гуптов в тот вечер? Может быть, вспоминал о победах над врагами? Или понимал, что, несмотря на военные успехи, держава слабеет, и предчувствовал впереди тяжёлые дни? Шёл 510 год...
Бханугупта оказался последним правителем великой империи. Впоследствии период правления Гуптов историки назовут временем величайшего благополучия объединённой страны — «золотым веком Индии». Некогда могучее государство вскоре распадается на множество мелких феодальных владений.
Богатейшими феодалами были, конечно, индусские монастыри и храмы. Их земли, пожалованные владыками на срок «пока светят Солнце и Луна», т. е. навечно, освобождались от всех налогов. Уже начиная с VI в. храмы получают в дар целые деревни, обитателям которых вменялось в обязанность снабжать священнослужителей продуктами. Богослужения в храмах происходили много раз в день, и к каждому требовались гирлянды живых цветов, разнообразные благовония, свежее топлёное масло «гхи». Всё перечисленное поставляли исключительно «свои» крестьяне. При храмах жило много людей — ремесленники, писцы, музыканты и даже... танцовщицы. Ведь некоторые древние танцы исполнялись не для увеселения, а только как посвящение богам. Эти танцовщицы, «дэвадаси» («отданные Богу»), составляли отдельную касту. Их дочери наследовали профессию матерей. В каждом храме наряду со святилищем, залом для молящихся, залом для подношения даров был «нат-мандир» — зал для ритуальных танцев.
Уже в раннем средневековье сложились два вида индусских храмов. Северные, «нагара-шикхара» — изящны, приближены по форме к эллипсу и как бы «облеплены» со всех сторон резными полубашенками всевозможных размеров. Названы так по имени полулегендарного зодчего — Нагара («шикхара» означает «вершина»). На самом верху храма — трезубец — символ бога Шивы. Самые красивые и известные храмы этого типа — храм Лингараджа в городе Бхубанешваре, храм Солнца в городе Конараке, именуемый также «Чёрной пагодой», и, конечно же, храмовый комплекс в Кхаджурахо. Южные храмы, «дравида-шикхара» (дравиды — древние обитатели Индии), напротив, массивны и внешне напоминают многоступенчатую пирамиду, увенчанную куполом или двускатной крышей. Наиболее полное представление о них даёт знаменитый храмовый комплекс в местечке Махабалипурам на берегу Бенгальского залива.
Несмотря на то что буддизм как религия уже утратил главенствующую роль, наряду с индусскими храмами строились и храмы буддийские. Храмы Аджанты, несомненно, — лучший пример.
Некогда процветающий монастырь в Аджанте угасал. Меньше становилось паломников, перед изображением Будды реже курились благовония, монахи разбредались по другим монастырям. В обезлюдевшие святилища заходили дикие звери, заползали змеи, вили гнёзда птицы, и когда джунгли скрыли от людских глаз даже входы в монастырь — люди забыли о нём.
В начале XIX в. один английский офицер, охотившийся в горах Северного Декана, случайно заметил неясные очертания пещер. С трудом добрался он до них. Пещер оказалось 29, а внутри — великолепные постройки с хорошо сохранившимися росписями. Учёные выяснили, как они появились.
Сначала мастера готовили смесь из глины, коровьего навоза и порошка трапового камня, иногда добавляя для прочности рисовую шелуху. На этот слой специальной щёткой наносили тончайший слой белой штукатурки «чунам» и полировали его тонкой железной лопаточкой. Для приготовления красок растирали яйца, добавляя рисовый отвар, патоку, клей и нужные красители (кроме ляпис-лазури, привозимой с острова Ланка, их получали из местных минералов).
Возникает вопрос: как же могли художники в полутёмных пещерах так тщательно выписать мельчайшие детали? Оказывается, они использовали белую материю и полированные металлические пластины для отражения в пещеры яркого солнечного света. Самым же удивительным является то, что многие краски этих росписей... светятся в темноте!
Росписи Аджанты можно рассматривать в течение многих дней. Здесь есть изображения богов, небесных красавиц апсар, сцены придворной жизни. Художники Аджанты оставили нам портреты множества красавиц с замысловатыми украшениями и причёсками, среди которых нет одинаковых. Конечно, большинство сюжетов посвящено жизни
Шах Джахан. Мумтаз-и-Махал.
Будды и его учению. Здесь и Махамайя, мать Будды, стоящая у колонны, и трогательная сцена поклонения Будде его жены и сына, а также изображение главного события в его жизни — преодоления искушения, посланного Будде демоном Марой, и обретения истины под деревом Бодхи.
Интересны традиции изображения Будды, сохранившиеся с древности. Будду можно было изобразить символически — в виде следов босых ног, или колеса судьбы «дхармачакры», зонтика. Можно было изобразить Будду и в обычном человеческом облике.
Знатоки утверждают, что если бы Индия внесла в сокровищницу мирового искусства только живопись Аджанты, — уже одно это было бы бесценным даром.
В XI в. в Индии начались резкие перемены, связанные с участившимися набегами тюркских завоевателей. Правитель государства Саманидов Махмуд Газневи грабил на севере Индии богатые храмы, дворцы индийских феодалов, города и деревни, а потом уходил, уводя караваны с богатой добычей. В одном из походов он захватил 57 тыс. рабов и 350 боевых слонов, не считая денег и золотых украшений. Присоединить к своим владениям значительные индийские территории ему не удалось.
Из преемников Махмуда Газневи успех сопутствовал полководцу Кутб-уд-дину Айбеку — наместнику севера Индии. В 1206 г. он объявил себя независимым султаном индийских территорий со столицей в Дели.
Для того чтобы «...осенить тенью Аллаха Восток и Запад», да и подчеркнуть своё собственное могущество, Кутб-уд-дин Айбек распорядился начать строительство высочайшего в мире минарета, известного в истории мирового искусства как Кутб минар. Увы, вскоре удача изменила правителю Делийского султаната — во время игры в поло он упал с лошади и умер, так и не дождавшись завершения строительства. Лишь в 1236 г. это удалось его преемнику Шамс-уд-дину Ильтутмышу. У Ильтутмыша было много сыновей, но, к негодованию и ужасу всего двора, он назначает своей преемницей дочь Раззийю, считая её более подходящей для этой роли.
Не прошло и четырёх лет, как Раззийя была убита. С её смертью начинается период дворцовых переворотов и смены династий: семь раз сменялись правители слабеющей, распадающейся империи. Окончательный удар нанёс Делийскому султанату правитель Самарканда Тимур в 1398 г. Он разграбил Дели, увёл в плен многих его жителей. Завоеватель вернулся в Самарканд с богатой добычей, оставив за спиной разорённую страну, страдающую от голода и эпидемий. Империя распадалась. Многочисленные мусульманские завоеватели захватывали её земли.
Оказавшись в 1469 г. в «Индии мусульманской», русский путешественник Афанасий Ники-
Махараджа.
тин был поражён великолепием правителей: «...выехал султан на прогулку, а с ним 20 везиров великих да 300 слонов, наряженных в доспехи булатные с башнями, а башни окованы. В башнях же по 6 человек в доспехах с пушками да с пищалями, а на великом слоне 12 человек». И дальше перечисляет: «Да коней выехало простых тысяча в сбруе золотой, да верблюдов 100 с литаврами, да трубников 300, да плясунов 300, да дев из гарема 300». Особенно его привлекает роскошная одежда владыки: «На султане кафтан весь унизан яхонтами, да на шапке большой алмаз...» Наблюдая пышную процессию, Афанасий Никитин удивляется: «А брат султанов сидит на носилках золотых, и над ним балдахин бархатный, маковка золотая с яхонтами».
Богатство мусульманских правителей в Индии нельзя считать необъяснимым чудом. Климат страны чрезвычайно благоприятен для сельского хозяйства и позволяет выращивать два, а в некоторых местах — даже три урожая в год. Хариф (осенний урожай) и раби (весенний) были очень щедрыми. Крестьяне выращивали более 20 сортов риса, пшеницу, горох, овощи, фрукты, сахарный тростник. Для выкармливания шелковичных червей и последующего получения шёлка сажали тутовые деревья. Сажали также индиго, дававшее самый распространённый тогда в Индии краситель тканей.
Но те, кто трудился на земле, получали малую часть плодов своего труда. Остальное уходило на налоги. Особенно тяжкой была джизия, которую платили все, не являвшиеся мусульманами. Хорошо известно, что подавляющая часть населения Индии исповедовала индуизм, значит, джизия приносила громадный доход.
При дворе султана появляются «кархана» — мастерские, где трудились многочисленные ремесленники различных специальностей. Всё, что они производили, предназначалось для удовлетворения потребностей султана, его огромной наёмной армии и целого сонма придворных, которые поглощали горы продовольствия.
Но не всё было благополучно в султанате. Нежелание большинства феодалов подчиняться верховному правителю и его стремление во что бы то ни стало обуздать непокорных приводили к постоянным распрям, накаляли обстановку. Жестокая тирания делийского султана Ибрахима Лоди показалась его вассалам невыносимой, и в 1525 г. они призвали на помощь Захаруддина Мухаммада Бабура — правителя Кабула.
Потомок завоевателя Тимура и сам опытный полководец, Бабур разбил в 1526 г. войско Ибрагим-шаха в битве при Панипате. Это событие он описал в своих записках «Бабур-наме»: «Призыв к бою последовал, когда солнце поднялось на высоту копья; битва продолжалась до полудня. В полдень враги были побеждены и подавлены, а друзья радовались и ликовали. Великий Господь, по своей милости и благоволению, сделал лёгким для нас это трудное дело: столь многочисленное войско он в полдня сравнял с землёй. Возле Ибрахима, в одном лишь месте, было убито пять или шесть тысяч человек; число павших в других местах мы приблизительно определили в пятнадцать-шестнадцать тысяч. Потом, когда мы прибыли в Агру, то из рассказов жителей Хиндустана стало известно, что в этой битве было убито сорок-пятьдесят тысяч человек».
Бабур овладел почти всей долиной Ганга. Как и полагалось правоверному мусульманину, этот успех он приписывал воле Аллаха: «Как я и надеялся, великий Господь не заставил нас страдать и терпеть напрасно и помог нам одолеть сильного врага и завоевать столь обширное государство, как Хиндустан».
1526 год считается датой основания державы Великих Моголов, правивших в Индии более 200 лет. Бабур пришёл в Индию с территории, называемой тогда Моголистаном, потому его самого и всех, кто пришёл с ним, стали называть моголами.
Бабур правил совсем недолго. В 1530 г. он умирает, завещая престол своему любимцу Хумаюну, почтительному сыну и храброму полководцу, чей первый военный поход, по словам Бабура, «явился прекрасным предзнаменованием на будущее».
Груз этого наследства оказался очень тяжёлым — Индию пришлось отвоёвывать заново в непрерывной борьбе с другими претендентами. Лишь в 1555 г. Хумаюн окончательно воцаряется в Дели. После недолгого правления он умирает, неудачно упав на мраморной лестнице, и на престоле оказывается его 13-летний сын Акбар.
Акбара можно по праву считать одним из самых выдающихся людей средневековья. Он расширил границы империи, провёл серьёзные экономические преобразования. Однако главной его заслугой является религиозная реформа. Мудрый политик, Акбар понимал, что для поддержания спокойствия в стране необходимо ладить со всеми подданными. В 1563 г. Акбар отменяет унизительный налог на индусов-паломников, а потом ликвидирует джизию. В 1575 г. Акбар повелевает построить молитвенный дом для религиозных дискуссий. Он выслушивает индусов, парсов-огнепоклонников, христиан и, более того, вводит у себя во дворце некоторые их обычаи к недовольству фанатичных мусульман.
Переломным становится 1580 г. Акбар подавляет восстание мусульманского духовенства и военачальников и утверждает новую, не существовавшую до того религию «дин-и-илахи» («божественная вера»), соединявшую наиболее нравственные идеи из разных религий. После смерти Акбара в 1605 г. «божественная вера» в Индии почти исчезла; сохранилась лишь исповедовавшая её немногочисленная секта.
Сын Акбара, принц Салим, известен как император Джахангир — тонкий знаток искусства. Могольская школа индийской миниатюры возникла как придворная в середине XVI в. ещё при Акбаре и достигла наивысшего расцвета при Джахангире.
Прекрасно разбиравшийся в живописи и покровительствовавший художникам, Джахангир утверждал: «Если в одной картине несколько портретов, написанных разными мастерами, я могу указать художника каждого из них. Даже если один и тот же портрет исполнен несколькими живописцами, я могу назвать имена всех, кто нарисовал его различные части. Поистине, я могу указать без промаха, кем нарисованы брови и кем ресницы».
Могольская миниатюра продолжает развиваться и при следующем императоре Шах Джахане, обессмертившем себя любовью к красавице-жене Мумтаз-и-Махал и воздвигшем ей усыпальницу, известную всему миру под названием Тадж Махал («Венец Дворца»). Её настоящее имя было Арджуманд Бану Бегум, но любящий муж называл её только Мумтаз-и-Махал — Избранница дворца. Для него, остававшегося одиноким среди множества окружавших его людей, она, персиянка по рождению, была единственным близким человеком, единственной, кому он доверял. И когда в 1630 г. она умирает, убитый горем Шах Джахан приказывает построить на берегу реки Джамны усыпальницу, редкую по красоте и чистоте линий, достойную прекрасного облика и нежной, преданной души любимой Мумтаз. Он собирает лучших мастеров из разных стран, привозит редкостной белизны мрамор. Для отделки здания, словно для драгоценной шкатулки, доставляют бирюзу из Тибета, сердолик — из Багдада, ляпис-лазурь — с острова Шри-Ланка, хризолит — из Египта, рубины — из горного Бадахшана и даже... уральский малахит.
Несмотря на внушительные размеры (его высота 57 м), мавзолей кажется невесомым и лёгким, как чистое белое облачко. Когда солнечный или лунный свет отражаются на стенах Тадж Махала, он подобен драгоценной жемчужине, удивительно гармонирующей с окружающей природой.
По обеим сторонам усыпальницы находятся два одинаковых здания из красного песчаника: мечеть и «джамаат-хана» — «дом для гостей», в котором обычно собирались родственники и друзья Мумтаз-и-Махал, чтобы почтить её память. Обе постройки оттеняют красоту Тадж Махала. Архитектурный комплекс был завершён в 1653 г.
На другом берегу реки Шах Джахан, сам прекрасный архитектор, задумал построить мавзолей для себя, но уже не из белого, а из чёрного мрамора. Этой мечте не дано было, к сожалению, воплотиться в жизнь. В 1656 г. император тяжело заболевает.
Начинается жестокая борьба за трон между его сыновьями. Обычно правители сами назначали своих преемников. Однако Шах Джахан был настолько болен, что не смог объявить свою волю и передать трон любимому старшему сыну Дара Шукоху.
Борьба между его четырьмя сыновьями продолжалась два года и закончилась победой Аурангзеба, человека волевого и сильного, но жестокого и коварного.
Аурангзеб был приверженцем ислама, стремившимся выкорчевать ростки идей и настроений, посеянных его прадедом Акбаром. Он запретил живопись, музыку и танцы, приказал разрушить до основания многие индусские храмы, а из их камней выстроить мечети. Индусам даже самого знатного происхождения Аурангзеб запретил ездить на слонах, что они посчитали величайшим оскорблением.
1679 г. стал чёрным годом для индусского населения Могольской империи: Аурангзеб вновь ввёл ненавистную джизию, казалось бы, навсегда отменённую Акбаром. По стране прокатилась волна народных выступлений. Особенно заметный след оставило в истории восстание маратхов. Рам Дас, наставник правителя маратхов Шиваджи, говорил: «Всё отнято, и только родина осталась!» Маратхи верили, что смогут установить царство справедливости, лишь освободившись от гнёта Великих Моголов. Они славились своей быстрой конницей; внезапно нападали на могольские отряды и так же стремительно исчезали, нагруженные добычей. В 1674 г. Шиваджи образовал независимое от Моголов маратхское государство, короновавшись в городе Пуне.
Жестокая и непримиримая политика Великого Могола Аурангзеба обратилась прежде всего против него самого. Не зная ни минуты покоя, ненавидимый большинством подданных, он подавлял вспыхивавшие то и дело в разных местах империи восстания. И жизнь, и правление Аурангзеба оказались очень долгими — он прожил 89 лет, пробыв на престоле 49 лет. В свои последние дни старик-правитель признался с горечью: «Жизнь, столь ценная, ушла ни на что».
После смерти Аурангзеба Могольская империя фактически распадается, и три его преемника являются уже не правителями, а марионетками враждующих феодалов. Эта практически не затухавшая междоусобица подготовила прекрасную почву для внедрения в страну англичан и последующего превращения Индии в английскую колонию.
Источник: Мир Энциклопедий Аванта+
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи