ГУМАНИСТЫ

Иногда началом новой эпохи в культуре, в духовной жизни людей может стать событие на первый взгляд глубоко личное. Так было весной 1283 г. с флорентийцем Данте Алигьери, когда он, 18-летний, повстречал даму своего сердца

— Беатриче Портинари — и посвятил ей стихи. Прошло несколько лет, и Беатриче умерла. А ещё через некоторое время Данте написал книгу «Новая жизнь», в которую включил сонеты и канцоны, обращённые к Беатриче, и рассказ о своей любви, о том, что он пережил после смерти возлюбленной.

«В этом разделе книги моей памяти, до которого лишь немногое заслуживает быть прочитанным, на­ходится рубрика, гласящая: incipit vita nova» (лат. — началась новая жизнь).

Это была действительно новая внутренняя жизнь, не похожая на представления средневеко­вого человека о ничтожности всего земного перед волей Бога. Ещё когда Данте впервые в девять лет мимолётно увидел Беатриче, ему будто послышался голос некоего духа: «Вот пришёл бог сильнее меня, дабы повелевать мною». Предмет преклонения — земная любовь:

Узрев небесное, благоговеет,

Как перед чудом, этот мир земной.

Это новое мировоззрение не случайно возникло в Италии. Развитая городская культура, свободы в купеческих республиках способствовали понима­нию ценности человеческой жизни, красоты в окру­жающем мире. И языком этой культуры была уже не мёртвая латынь, а живой язык — итальянский. «Латинский комментарий, — написал Данте в тра­ктате «Пир», — был бы благом лишь для немногих, народный же окажет услугу поистине многим». Обиходный язык он уподобил хлебу из ячменя, а не из дорогой пшеницы.

(О самом известном произведении Данте — «Бо­жественной комедии», где он, впрочем, ещё отдал дань прежней культуре, путешествуя по загробным мирам с древнеримским поэтом Вергилием, а затем с Беатриче, вы можете прочитать в томе «Эн­циклопедии», посвящённом художественной лите­ратуре.)

Прошло полвека, и другой великий уроженец Тосканы, поэт Франческо Петрарка, в трактате «О средствах против всякой фортуны» написал: «Истинно благородный человек не рождается с великой душой, но сам себя делает таковым великолепными своими делами». Человек был им осознан как хо­зяин своей судьбы: «Ты будешь тем знатнее, чем более низкородны и гадки твои родители, если ты окажешься добродетельным. Всё благородство бу­дет твоим, и ты станешь предком благородного по­томства» . Такой взгляд на жизнь отвергал почтение к феодальной знати лишь ввиду её «благородного» происхождения.

Петрарка, бывший также видным политическим деятелем Италии, выступил с критикой папского Рима:

Источник гордости, обитель гнева,

Хранитель ереси, рассадник злых препон,

Когда-то Рим, а ныне — Вавилон...

Начиная с Петрарки, в Италии уже отчётливо сложилось явление, названное впоследствии гума­низмом (от латинского humanus — «человечес­кий»). Ученики поэта ввели это слово, взяв его из трудов древних авторов. Уже с Петрарки, страст­ного любителя античной истории, началось изуче­ние наследия Рима, а через него — Греции, в кото­ром видное место занимало мировоззрение, свобод­ное от отрешённости и аскетизма. Гуманистам были близки Платон, Аристотель, Софокл, Эврипид, Вер­гилий, Овидий, уделявшие внимание живому чело­веку во всём его многообразии. Начались и архео­логические поиски, и собирание предметов древне­го искусства — ведь в Италии они были на каждом шагу.

К XV в. (по-итальянски — Кватроченто) гума­низм пронизал уже всю передовую итальянскую культуру. Канцлер Флорентийской республики Леонардо Бруни пишет «Историю Флоренции», сво­бодную от голословных легенд и чудес, с опорой на архивные источники (по примеру римского истори­ка Полибия). Художник Мазаччо, скульптор Дона­телло создают реалистический человеческий порт­рет. Города, особенно Флоренция, украшаются на­рядными зданиями с широкими окнами, колонна­дами, высокими башнями, а на театральных под­мостках идут пьесы самого Лоренцо Великолепно­го, покровителя искусств, воспринявшие античную гармонию. Делаются первые попытки обучать по-новому подрастающее поколение, обучать так, что­бы знания не были для школяров грузом «учёного хлама», не связанного с жизнью. Витторино де Фельтре основал «Школу радости», совершенно не похожую на душную учебную келью с обычной зуб­рёжкой. Его ученики обучались на природе, изу­чали различные ремёсла, проводили время в бесе­дах с учителями, занимались физическими упраж­нениями. Всё это, правда, было уделом лишь изб­ранных.

Пико делла Мирандола и другие специалисты-филологи стали критически относиться к Библии и другим христианским сказаниям, изучая их как от­ражение своего времени и находя в них много про­тиворечий.

Идеалы раннего гуманизма были тесно связаны с развивавшимся пред­принимательством, накоплением состо­яний, зарождением буржуазии, стремлением к ос­воению новых торговых путей, открытию новых го­ризонтов. Купеческая щедрость порождала про­славление радостей жизни, всевозможных удоволь­ствий.

Вершиной новой культуры в Италии по праву можно считать конец XV — начало XVI вв., время жизни Леонардо да Винчи и Микеланджело Буонарроти. Всё-таки большинству Леонардо да Винчи известен прежде всего как художник, но он был одним из самых разносторонних гениев в истории человечества. Автор его первой биографии Джорджо Вазари писал: «Дарование его было так велико, что в любых трудных предметах, к которым обра­щалась его пытливость, он легко и совершенно на­ходил решения; силы в нём было много, и соеди­нялась она с лёгкостью; его помыслы и поведение были всегда царственны и великодушны... И хотя он больше влиял на умы словами, чем деяниями, вследствие великих качеств, которыми он был чу­десным образом одарён, слава об имени его никогда не исчезнет». Леонардо оставил литературные со­чинения и множество трудов и набросков по всем тогдашним наукам и предвосхитил развитие мно­гих современных наук. Он разработал проекты ле­тательных аппаратов, различных двигателей, опти­ческих приборов. Современники считали это фан­тазией, а мы с удивлением понимаем, что Леонардо заглянул в наш век. «Опыт никогда не ошибается, — замечал он, — ошибочными бывают только наши суждения, заставляющие нас ждать от опыта таких явлений, которых он не содержит». И свои великие живописные и скульптурные творения мастер соз­давал, используя все законы анатомии, света и тени в соответствии со своим исследовательским мето­дом.

Однако XVI в. стал для Италии тяжёлым време­нем, когда раздробленность страны привела к втор­жению французских и испанских войск, а потеря торговых путей на Восток — к невозможности при­менения образованными людьми своих знаний и умений. Поэтому многие учёные, инженеры, техни­ки, архитекторы, художники всё чаще отправля­лись в другие страны. Леонардо да Винчи прожил последние годы жизни в королевском замке Амбуаз во Франции. Выходцы из Италии сделали немало для распространения в Европе гуманистической культуры.

С конца XV в. новая культура начинает разви­ваться и в других европейских странах — Герма­нии, Франции, Англии, Нидерландах, Испании, где к тому времени также происходит ломка тра­диционного мировоззрения — развиваются техни­ка, торговля, складываются связи с внешним ми­ром. Повсюду создаются университеты — средото­чие научных знаний, а изобретение книгопечата­ния сделало главным источником этих знаний кни­гу. В каждой стране идеи гуманизма попадали на почву активной общественной борьбы, прежде всего против господства католической церк­ви. Многие гуманисты выступали и против феодальных порядков и их но­сителей — старой наследственной знати, дворянст­ва, чиновников. Немецкий поэт Себастьян Брант посадил в своей сатире всё современное ему косное и порочное феодальное общество на «Корабль дура­ков» (1494 г.). А выходец из Нидерландов Эразм Роттердамский опубликовал в 1509 г. сатиру «По­хвала Глупости». Глупость идёт по миру в сопро­вождении своих спутников — Самолюбия, Лести, Лени, Наслаждения, Безумия, Чревоугодия, Раз­гула и Непробудного Сна. «При помощи этих вер­ных союзников, — говорит Глупость, — я подчиняю своей власти весь род людской, отдаю приказы и самим императорам». Лучшими подданными этой царицы являются князья, кичащиеся своей знат­ностью, жадные священнослужители, капризные придворные.

Во Франции новая эпоха в культуре получила, наконец, общеупотребительное название — Ренес­санс (Renaissance) — Возрождение, т. е. возрожде­ние традиций древности.

Всюду Возрождение способствовало развитию национального самосознания, выводу националь­ных литературных языков на уровень древних.

Я, древних изучив, открыл свою дорогу,

Порядок фразам дал, разнообразье слогу,

Я строй поэзии нашёл — и волей муз,

Как Римлянин и Грек, великим стал Француз.

Так писал французский поэт XVI в. Пьер де Ронсар.

Принципы нового гуманистического воспита­ния, мечту о гармоничном человеке выразил во Франции медик и писатель Франсуа Рабле в своём знаменитом романе «Гаргантюа и Пантагрюэль». В нём описана Телемская обитель, куда нет доступа «лицемерам, ханжам и святошам, чванным пусто­словам». В этом аббатстве воздвигнуты прекрасный дворец и парк для прогулок, гимнастические пло­щадки и зверинец. Все обитатели аббатства — доб­ровольно пришедшие туда люди — умеют писать стихи, играть на музыкальных инструментах, го­ворить на пяти-шести языках. Там «льётся песня от полноты души». Правда, эту обитель приходится обслуживать, а телемиты не утруждают себя фи­зическим трудом.

Другой гуманист начала XVI в., англичанин То­мас Мор, выпустил «Золотую книгу о новом острове Утопия» («утопия» по-гречески — «место, которого нет») с рассказом моряка о далёком острове где-то в Атлантике — ведь подобные рассказы были так популярны в период Великих географических от­крытий. Жизнь на воображаемом острове основана на принципах равенства между людьми. Все они занимаются земледелием и ремеслом и могут осваи­вать науки, временно освобождаясь от физического труда. Утопийцы (жители Утопии) не пользуются деньгами и сообща владеют всем имуществом.

Иначе представлял себе идеальное общество другой английский гуманист, Фрэнсис Бэкон. В его «Новой Атлантиде» всеобщее благоденствие дости­гается благодаря развитию частной собственности и предпринимательства.

Некоторые гуманисты пытались обосновать принципы переустройства современного им общест­ва. Польский публицист Анджей Фрыч Моджевский написал трактат «Об исправлении Речи Посполитой», в котором высказывался за прекращение феодальных распрей, наделение крестьян землёй, равные права для всего населения.

Многие гуманисты отвергали догматы католи­ческой церкви, выступали за ограничение её влия­ния. Однако, когда в Германии и других странах началась Реформация, ряд мыслителей, в том числе Эразм Роттердамский и Томас Мор, не поддержали её. В чём тут дело? Реформация стала проводиться как приспособление церкви к укладу жизни нарож­давшейся буржуазии и «нового дворянства». Её идеологи опять-таки навязывали массам людей оп­ределённое религиозное учение и вскоре стали пре­следовать его противников, как и католики. А гу­манизм выступал за свободу мировоззрения. Неко­торые деятели культуры Возрождения вообще от­рицали сотворение мира Богом, его троичность и, если не совсем отрицали сверхъестественные нача­ла в мире, то считали, что божественна сама при­рода. Так, учёный и борец за науку Джордано Бру­но учил, что в основе мира лежит саморазвивающа­яся материя — «мировая душа», творящая всё но­вые и новые формы. В соответствии с многообра­зием Вселенной, развивая учение Коперника о Сол­нечной системе, Бруно утверждал, что в космосе есть другие звёздные системы и обитаемые миры, как Земля, «если не так и не лучше, то во всяком случае не меньше и не хуже». Человек выделяется из природы присущей ему способностью к позна­нию. «Умственная сила никогда не остановится на познанной истине, но всегда будет идти вперёд и дальше, к истине непознанной».

Джордано Бруно пал жертвой смертного приго­вора католических противников его учения. Во имя торжества познания он не отрёкся и пошёл в 1600 г. на костёр:

«Сжечь — не значит опровергнуть!»

За свои убеждения заплатили жизнью также француз Этьен Доле, итальянец Лючилио Ванини, испанец Мигель Сервет, причём последнего сожгли на костре не католики, а кальвинисты. В 1535 г. был казнён по обвинению в противодействии введе­нию в Англии англиканской церкви и в измене ко­ролю Томас Мор, бывший ранее лордом-канцлером.

Позднее Возрождение (с середины XVI до сере­дины XVII в.) было трагическим временем. Те ко­лоссальные сдвиги в обществе, ломка феодальных устоев, которые возвещали в своё время гуманисты, обернулись тяжелейшей борьбой между старыми и новыми общественными силами, затяжными вой­нами и поражением в ряде стран сторонников пре­образований. С одной стороны, в Испании, Италии, Польше, Чехии, на юге Германии свирепствовала феодально-католическая реакция, всюду простёрла свои щупальца инквизиция, иезуиты пытались привить новым поколениям безоговорочное подчи­нение властям. С другой стороны, зарождавшиеся буржуазные порядки привели уже тогда к культу денег, погоне за прибылью ценой нещадной эксплу­атации наёмных рабочих и ограбления колонизи­руемых стран. Это шло вразрез с гуманистическими представлениями об уважении к каждому челове­ку. Сами мыслители Возрождения, представляв­шие собой небольшой слой образованных людей, оказались не поняты до конца ни власть предержа­щими, ни народом. Это породило среди лучших умов того времени настроения разочарования, до­сады и отрешённости от мира.

Прошу, молчи, не смей меня будить.

О, в этот век, преступный и постыдный,

Не жить, не чувствовать — удел завидный.

Отрадней спать, отрадней камнем быть.

Такое четверостишие предпослал великий Микеланджело одному из своих поздних творений — статуе «Ночь». Ему созвучен знаменитый сонет Вильяма Шекспира:

Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж

Достоинство, что просит подаянья,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеянье. ..

«Быть или не быть — вот в чём вопрос?» — го­ворит себе герой трагедии Шекспира принц Гамлет. Можно сказать, что всё Возрождение оказалось по­добно Гамлету или герою Мигеля де Сервантеса Дон Кихоту — гуманисты страстно желали усовершен­ствовать, «поправить» мир, верили в безграничные возможности человека, мечтали о торжестве справедливости для всех, но не знали, как его добиться, действуя по наитию, как Гамлет, или наивно, как Дон Кихот.

Но и на своём излёте видные гуманисты не из­меняют своим идеям. Француз Мишель Монтень, переживший в своей стране долгие кровопролитные войны между католиками и протестантами, отра­зил в своей книге «Опыты» многие грустные вы­воды и сомнения. Но тут же замечал всему вопреки:

«Блаженство и счастье, которыми светится доб­родетель, заливают ярким сиянием всё имеющее к ней отношение... И одно из главнейших благоде­яний её — презрение к смерти; оно придаёт нашей жизни спокойствие и безмятежность, оно позволяет вкушать её чистые и мирные радости...» Большое место Монтень уделил образованию и воспитанию:

«Пусть учитель спрашивает с ученика не только слова затверженного урока, но и смысл и самую суть его и судит о пользе, которую он принёс, но не по показаниям памяти своего питомца, а по его жизни».

Представление о всеобщем просвещении, задача которого — усовершенствовать человеческое об­щество, уже прокладывало путь к новой культур­ной эпохе.

Эпоха Возрождения в европейских странах стала временем невиданного взлёта человеческого духа. Человек стал стремиться к внешней и внутренней независимости в мире. Идеи гуманизма легли в ос­нову дальнейшего развития науки, общественной мысли, литературы и искусства. Вплоть до наших дней люди обращаются к тому, что было создано творцами Ренессанса, — это помогает нам осознать себя, прояснить вопросы мировоззрения, задавае­мые заново новыми поколениями. И из глубин ис­тории на них отвечают мыслители-гуманисты.