ЕПИСКОП

Епископ — высший священнический сан, третья ступень в иерархии христианской церкви.

Первые епископы появились, когда вера в Хри­ста только завоёвывала человеческие души. Считается, что сами апостолы, желая со­хранить и упрочить церковь, избрали себе пре­емников — «епископов» (в переводе с греческого — «блюстители», «начальники»). Уже в «Послании к филиппийцам» апостол Павел приветствует и бла­гословляет епископа в Филиппах.

Христиан, однако, становилось всё больше, и од­новременно увеличивалось число епископов. Уже с середины II в. все крупные христианские общины возглавлялись епископами. Этот чин был выбор­ным. Его выбирали священники и верующие об­щины. Однако в те времена быть епископом было не только очень почётно, но и небезопасно. Хри­стиане подвергались преследованиям, и человек, занимавший такое видное место среди своих еди­новерцев, мог раньше других оказаться, подобно своему Спасителю, распятым на кресте или брошен­ным в клетку с дикими зверями. Поэтому еписко­пом становился не только достойный, уважаемый, но и мужественный священник.

Впрочем, ещё апостол Павел разъяснял, какими качествами должен обладать епископ. Кандидат на эту должность должен был пользоваться хорошей репутацией, уметь проповедовать и наставлять в христианском учении, содержать в послушании свой дом и детей, «ибо кто не умеет управлять соб­ственным домом, тот будет ли заботиться о церкви Божьей?». Епископом не мог сделаться глухой, сле­пой, пьяница, буян и забияка. Кроме того, епис­копу следовало быть «одной жены мужем». Вскоре, однако, установился вначале обычай, а потом и за­кон — епископам запрещалось вступать в брак.

До IV в. епископ управлял отдельной церковной общиной, к которой относились город и окружаю­щие его сёла. В управлении принимали участие клир (священники) и миряне. Подвластная еписко­пу территория называлась епархией. Здесь он как





преемник апостолов имел всю полноту духовной власти и никому не подчинялся. Епископ избирал и посвящал клириков, распределял церковные должности. Епископы соседних епархий устраива­ли совещания наподобие первых апостольских со­боров.

Но уже тогда между епископами существовало определённое неравенство. Владыки церквей, осно­ванных самими апостолами (Римской, Антиохийской, Александрийской), или те из них, к чьей епархии принадлежал большой город, получали «преимущество чести» (находились в большем по­чёте) перед теми, кто руководил церквами малень­ких городов. «Преимущество чести» со временем развилось в «преимущество власти».

Константин Великий (306—337 гг.) покрови­тельствовал христианам и, подметив, какое влия­ние эта религия оказывает на людей, решил исполь­зовать её на благо государства. Он провёл реформу государственного устройства, поделив империю на четыре префектуры, префектуры — на диоцезы, диоцезы — на провинции. При таком делении на­чальники меньших территорий подчинялись на­чальникам больших.

Церковь также быстро перестроила своё управ­ление по образцу светской власти. Этому способст­вовало то, что главными городами диоцезов чаще всего были те, епископы которых пользовались «преимуществом чести». Оставалось только предо­ставить им «преимущество власти» (право главен­ствовать над епископами маленьких городов), что и было сделано в IV и V вв. Таким образом уста­навливалась церковная иерархия. Епископы про­винций стали подчиняться епископам диоцезов, ко­торые теперь именовались архиепископами. Выше них стояли патриархи. Так стали называть иерар­хов церквей, по преданию основанных самими апос­толами (патриархи Римский, Александрийский, Антиохийский, позднее — Константинопольский). Правда, патриархи Рима и Александрии предпочи­тали называть себя «Папами» («papa» — отец), как было принято издавна (см. ст. «Папство»). Измени­лась и сама система избрания епископов. Теперь это делали все епископы провинции. Рукополагал же новоизбранного патриарх.

Император с удовлетворением наблюдал за тем, как переплеталась жизнь церкви и государства. Се­бя он называл «епископом внешних дел церкви», утвердил за церковью право приобретать земли, од­новременно согласившись с тем, чтобы епископы осуществляли нравственный контроль за правите­лями областей и высшими государственными чи­новниками. Император возвысил суд церкви, по­велев, чтобы решение суда епископов почиталось выше приговора всех других судей. Так церковные иерархи — епископы — оказались в выгодном сою­зе с государством.

Такое положение сохранялось и тогда, когда Римская империя пала под ударами варваров и на её территории возникли одно за другим новые ко­ролевства. Правители их со временем стали хри­стианами, а короли и епископы как высшие цер­ковные властители старались с выгодой использовать друг друга. Епископы, всемогущие в своих епархиях, стремились пользо­ваться такой же властью и в делах го­сударства. Часто прекрасно образованные, особенно по сравнению с малограмотными или вовсе негра­мотными правителями, умеющие вести спор, епис­копы становились близкими советниками королей, наставниками их наследников. Достигнув желае­мых высот, они неустанно заботились о выгоде церкви, не забывая, естественно, и себя.

Короли не оставались в долгу. Они и знатные сеньоры жаловали церкви земли, имения, иногда целые области — на содержание епархии или из милости. Епископы, становившиеся обладателями таких земель, превращались в вассалов дарителя. Вассальная зависимость епископов привела к тому, что власть светских сеньоров стала простираться и на церковные дела.

В X в. распространился обычай, названный ин­веститурой: епископов назначал король или знат­ный феодал, на землях которого находилась епар­хия будущего «князя церкви». Светский власти­тель вручал новоизбранному иерарху символы его власти: пастырский жезл и кольцо. Одновременно короли и сеньоры присвоили себе право судить епископов и даже лишать их по своему усмотрению сана, что раньше было совершенно недопустимо. Вместо смещённого прелата мог быть назначен тот, кого на этом месте было выгодно видеть в данный момент, — от покорного вассала до (и такое бы­вало!) неразумного ребёнка. Инвеститура привела к тому, что власть над церковью попала в руки свет­ских властей.

Но даже это не могло принизить роль и могу­щество епископов. Они не раз противостояли влас­ти королей, соперничая с ними в силе и влиянии. Так, безраздельно господствуя в своих владениях, получив по милости короля Оттона I духовную и светскую власть, германские епископы в XI в. вста­ли в оппозицию императорской власти. И ещё долго в Германии существовали на правах самостоятель­ных государств архиепископства Кёльн, Майнц, Бремен, Трир. Архиепископ Кентерберийский (гла­ва английской церкви) Томас Бекет, в 1170 г. не позволивший королю Англии прибрать к рукам церковные суды, был убит. Но самому Генриху II пришлось жестоко (в буквальном смысле этого сло­ва) каяться в содеянном — лёжа долгие часы на холодной могильной плите убиенного им священ­ника. Папа римский пригрозил королю интердик­том (отлучением от церкви). Интердикт могли на­лагать на зарвавшихся светских властителей и са­ми епископы. И это было грозным оружием.

Впрочем, многие епископы тех времён имели возможность разить противника не только отлуче­нием и анафемой (проклятием), но и мечом, т. к. владели им не хуже графов и баронов.

По полю битвы носится архиепископ Турпин;

Не бывало священника, чтоб пел обедню

и выказывал такую удаль и телесную ловкость...

...Говорят французы:

«Лихо разит наш архиепископ».

Так в «Песни о Роланде» говорится о священнике и воине Турпине — архи­епископе Реймсском.

Надо заметить, что многие епископы, хорошо владеющие мечом, просто не умели петь обедню, поскольку до назначения были людьми светскими. Приняв сан от светского же сеньора, они и не ду­мали исполнять обязанностей церковного иерарха. Зато пользоваться доходами с епископских земель были всегда готовы. Некоторые же прелаты не скрывали того, что служба их утомляет. Один реймсский архиепископ откровенно признавался, что его епархия была бы ему куда милее, если бы для получения доходов с неё не надо было служить обедню.

Потребовалось много сил и лет, чтобы искоре­нить беспорядки, вызванные инвеститурой. Ещё больше сил ушло на разграничение сфер влияния

светских и духовных властителей. И всё-таки они так и остались связанными невидимыми нитями, так как государство всегда заинтересовано в церк­ви, а церковь в большей или меньшей степени за­висит от государства.

Епископы утратили своё прежнее могущество. Но их роль велика и поныне. И сегодня епископ — высшее духовное лицо в католической, православ­ной и протестантской церкви (правда, в последнем случае епископ — не священник, а скорее чинов­ник, выполняющий чисто административные фу­нкции). Из высших церковных иерархов епископ ближе всех к прихожанам. По большим церковным праздникам он обращается к ним с проповедью. Он рукополагает священников, совершает миропома­зание, как бы наделяя при этом человека божест­венной благодатью.