Становление и развитие языка науки в своих истоках и предпосылках неотделимо от целеполагающего характера человеческой деятельности, социального общения, знаковых форм фиксации целей и средств социальной практики.
Языковые знаки служат средством опосредования и обособления духовно-познавательной деятельности, превращаясь в самостоятельный инструмент теоретической деятельности. Развиваясь как средство общения и как средство познания, естественный язык фиксирует существенные связи и свойства предметов. По мере возрастания роли знания в практическом целеполагании возникает и развивается противоречие между коммуникативной и познавательной функциями естественного языка – между универсальностью, общезначимостью употребления слов и высказываний и необходимостью точно передавать своеобразие, уникальность познаваемых объектов. Разрешение этого противоречия ведет к непосредственному появлению языка науки, первоначально в виде графических языков.
Графические языки, в свою очередь, служат материалом для создания искусственных научных языков, открывая возможность для сохранения накопленного опыта, в наглядной форме представляя и передавая его.
Языкам науки свойственно стремление к четкому определению значения используемых знаков и символов, правил объяснения и описания; они предписывают мышлению жестко заданную систему логических операций на основании специальной теории.
Ученые нуждаются в особом языке, который позволяет быть универсальным инструментом научной деятельности, точно представлять информацию о познаваемой предметной области и перерабатывать ее. Естественный язык, по мере усложнения и дифференциации человеческой деятельности, выделяет из себя специализированные языки, одним из которых и является язык науки, ориентированный на процесс познания.
Уже в естественном языке происходит первичная категоризация и интерпретация явлений, процессов, свойств и отношений, диктуемая жизненными потребностями и выступающая первым шагом в познании мира.
Язык науки связан с обыденным, повседневным языком и генетически, возникая в его недрах, и актуально – новые научные идеи чаще всего формулируются в повседневных языковых формах, уже потом, в составе научной теории, обретая строгое выражение.
Вместе с тем, необходимо помнить о противоречивом характере взаимосвязи естественного и научных языков, служащем предпосылкой развития научного познания, умножения его эвристических возможностей. Наряду со стремлением преодолевать «мешающие» науке свойства «живого» языка, в науке активно используются те или иные его стилистические формы и приемы – в процедурах объяснения, обоснования новых терминов. Особую, самостоятельную роль играют метафоры, причем не только в социально-гуманитарном знании, но и в естествознании, математике. Без метафорического контекста, введения порой парадоксально звучащих терминов-метафор невозможно сформулировать научную проблему, получить новое знание и включить его в уже существующие теории, обеспечить интерпретацию и понимание научных открытий.
Формирование научного языка неразрывно связано со становлением терминологических систем, являющихся разновидностью национального литературного языка. Научный язык стремится к максимально жесткой связи между знаком и значением, четкости употребления понятий, обоснования их следования и выводимости друг из друга, строгой определенности правил объяснения и описания.
Естественный язык является универсальным средством хранения и трансляции информации, мышления и коммуникации, используемым в любом виде человеческой деятельности – благодаря своему богатству значений, метафор, сравнений, явных и неявных смыслов, разнообразных средств иносказания. Но гибкость и полисемантичность естественного языка создают существенные трудности для научного познания – многозначность присуща даже служебным словам. Так, у слова «есть» выделяют пять значений – 1) существования, 2) принадлежности к классу, 3) тождества, 4) равенства, 5) принадлежности свойства предмету.
Также неоднозначна и сложна грамматика естественного языка; она содержит множество исключений из правил, причем правил разнообразных, идиом, развернутых словесных конструкций. Сложность и многообразие языка науки обусловливают и различные подходы к исследованию этого феномена.
В гносеологическом анализе язык науки предстает как способ объективации мыслительного процесса, детерминированного природой познаваемых объектов, характером их связей и отношений, интересующих исследователя.
В методологическом аспекте язык науки выступает как разновидность языка вообще, средство социальной коммуникации, фиксации, хранения и передачи научных знаний.
В лингвистическом подходе язык науки рассматривается как стилевая разновидность литературного языка. Семиотические концепции анализируют язык науки как знаковую систему, в рамках которой приобретается, хранится, преобразуется и транслируется информация в научном сообществе. Семиотический подход распадается на два аспекта: семантический и синтаксический. Семантически язык науки определяется как единство понятийного аппарата научной теории и средств ее доказательства. В синтаксической трактовке на первый план выходят принципы развертывания из исходных знаков научных теорий, под языком понимается структура, система отношений, регулируемых определенными правилами.
Каждый из этих подходов правомерен и плодотворен, отражая определенную сторону или состояние языка науки. В то же время можно говорить и об определенных издержках каждого из них, искажениях в представлении целостного объемного феномена.
Так, в гносеологическом аспекте акцент делается на отношении языка к мышлению и действительности. Но не определяется место языка науки в языковой картине мира, его отношение к естественному языку. «Лингвистический подход, – указывает Н.В. Блаже­вич, – хотя и позволяет выявить тенденцию научного языка к использованию терминов, однако не охватывает всех его изменений в частности, образование символических систем как компонентов современных научных языков, их структур и элементов»[22].
В синтаксическом аспекте язык науки лишается гносеологического качества – быть средством выражения, представления, хранения и передачи научных знаний.
Системно-целостная природа языка науки требует учета как внутринаучной организации и движения научного знания, так и социокультурного контекста его функционирования и развития, взаимосвязей с естественным языком и языком культуры в целом.
Понимание природы языка науки опирается на его антиномичность – противоречие между универсальностью, точностью и строгостью, с одной стороны, и пластичностью, гибкостью, индивидуальностью – с другой. По-другому, это противоречие между функциональным и структурным бытием языка науки.
Поскольку и корнями язык науки уходит в естественный язык, и актуально тесно с ним взаимодействует, то и функционально подобен обыденному языку, выполняя коммуникативную и когнитивную функции.
Разумеется, прежде всего, язык науки обладает функциональной направленностью на научно-познавательную деятельность. Когнитивная функция, в свою очередь, дифференцируется на ряд относительно самостоятельных частных функций в зависимости от особенностей интеллектуальных операций, производимых учеными:
- номинативная функция – указание, выделение и обозначение (именование) предметов исследования в познавательной ситуации. Назвать – значит дать слово, считает Н.В. Блажевич, которым научное сообщество обязывает себя рассматривать и закреплять связь внешнего выражения и внутреннего содержания.
Номинативная функция реализуется как обычным словарем естественного языка, так и особой символикой, например геометрическими схемами, терминами. Пройдя конкурентный отбор, проверку на эвристичность, конструктивные возможности, слова обыденного языка превращаются в систему научных наименований – номенклатуру;
- цель репрезентативной функции – закрепление и демонстрация результатов научных открытий, введение их в научный оборот. В отличие от номинативного указания на объект, здесь теоретическая модель в виде знаковой структуры представляет тот же самый объект, определяя аспекты его изучения.
Обе функции, номинативная и репрезентативная, проявляются в операциях описания. Если первоначально, на ранних ступенях развития науки, широко используется обычный язык, то с усложнением науки потребности точности и адекватности описания ведут к образованию специализированного языка, возрастанию доли искусственно созданных систем обозначения. Язык науки должен отличаться четкостью употребления понятий, определенностью их связи, обоснованием их следования и выводимости друг из друга. В любом случае язык научного описания должен быть достаточным для наименования любого предмета (явления, процесса) исследуемой области. Например, В. Гейзенберг отмечал, что обыденный язык непригоден для описания атомных процессов, поскольку его понятия относятся к повседневному опыту, в котором мы никак не может наблюдать атомы. – «Для атомных процессов у нас, таким образом, нет наглядного представления. Для математического описания явлений, к счастью, такая наглядность вовсе не нужна», поскольку математическая схема (понятийный аппарат) квантовой механики, вполне согласованна с экспериментами атомной физики»[23];
- сигнификативная функция устанавливает логическую связь между представлением объясняемого объекта в языке и языковыми выражениями других объектов, уже принятыми в науке. Логическое развертывание научного знания (сигнификация) в языке науки аналогично объяснительной функции научной теории, предполагающей включение объясняемого объекта в структуру теории. Здесь же речь идет о создании специализированных языковых средств, имеющих значение для данной теории, обозначая ее элементы;
- эвристическая функция языка науки состоит в эффективности его знаковых форм, в способности предвидения и предсказания. Эти качества языка теории определяются строгостью теории, уровнем ее формализации и математизации. Действует эвристическая функция и через метафоризацию – включение метафоры в определенную знаковую систему науки помогает появлению новых теоретических представлений. Метафоры позволяют фиксировать порой расплывчатые образы, возникающие при исследовании новых объектов, придавать предметный характер (реифицировать) гипотетические представления.
Метафоры могут связывать разные научные дисциплины. Например, М. Борн заимствовал термин «стиль» из искусствоведения, введя в научный оборот понятие «стиль мышления» для объяснения природы принципов физического знания. Сегодня совершенно привычными стали такие метафоры, как «цветность кварков», «дрейф генов», «память машины» и т.п., реифицирующие новые концепты.
Наконец, языку науки присуща оценочная функция, неразрывно связанная с эвристической функцией. Оценка служит выражением значимости объекта познания, индивидуальности ученого, особенностей его интеллектуального стиля, эмоционально-волевых качеств. Основанием оценочной функции выступает не только субъективность исследователя, но и воздействие на язык науки экстралингвистических факторов образности и экспрессивности.
Язык науки, подобно естественному языку, состоит из словаря (лексики) и грамматики.
В словаре языка науки выделяют три относительно самостоятельных слоя:
1) нетерминологическая лексика (знаменательные и служебные слова повседневного языка) – выражает связи научных терминов, их отношения и толкование, используется для описания фактического материала;
2) общенаучная лексика (специальная терминология науки в целом, общенаучные понятия);
3) терминологическая лексика (специальные слова частнонаучных систем, категориальный аппарат конкретных наук, составляющий основную часть лексики языка науки).
Конкретизируя лингвистическую модель словаря языка науки, в слое общенаучных терминов можно выделить:
а) слой философских терминов;
б) слой логических терминов;
в) слой математических терминов;
г) слой терминов родовой области науки.
В слое специальных терминов различают: а) теоретические и б) эмпирические термины.
Основная познавательная роль, разумеется, принадлежит специальным терминам, поскольку именно они непосредственно выражают знания об объекте исследования.
Значение терминов для науки трудно переоценить. Так, по П.А. Флоренскому: «Не ищите в науке ничего кроме терминов, данных в их соотношениях: все содержание науки, как таковой, сводится именно к терминам в их связи, которые (связи) первично даются определениями терминов»[24].
Онтологически термин является культивированным словом, аккумулирующим длительный и сложный путь познания.
В гносеологической роли термина концентрируются все когнитивные функции языка науки: номинативная, репрезентативная, сигнификативная, оценочная и эвристическая.
Онтологические и гносеологические качества термина могут быть выведены из его происхождения, этимологии. Слово «terminus», или «termen», производно в латыни от корня «ter», означающего – перешагивать, достигать цели, которая находится по ту сторону границы. Первоначально эта граница мыслилась в вещественном выражении и слово «термин» именовало пограничный столб или камень, пограничный знак вообще. Сакральный смысл, который вкладывался индоевропейскими народами в межевые знаки, свидетельствует о том, что термин трактовался как хранитель границы культуры, ее предельное значение.
Собственно философское понимание слова «термин», отмечает Н.В. Блажевич, введено Аристотелем, который называл термином логическое подлежащее и логическое сказуемое суждения, субъект и предикат суждения[25].
Идея границы хорошо демонстрируется кругом Эйлера, заключающим в себе все элементы множества предметов, на которых сосредоточено внимание. Круг наглядно показывает границы объема понятия, обозначенного термином, опосредованно очерчивает содержание понятия, тем самым говорит о наличии отличительных признаков у выделенного множества предметов.
В грамматике языка науки выделяют следующие группы относительно самостоятельных правил:
1. Грамматические правила естественного языка;
2. Правила общенаучных языков:
а) нормы философского языка;
б) логические правила;
в) математические правила;
г) правила родового языка.
3. Правила соотношения специальных терминов:
а) собственные правила эмпирического языка;
б) собственные правила теоретического языка.
Понятно, что грамматика естественного языка сохраняется в любом научном языке (с учетом различия между математикой, естествознанием и социально-гуманитарными дисциплинами). В любом тексте соотношение терминов подчиняется логическим правилам. При построении концептуальных структур высокого уровня, в контексте фундаментальных законов, существующей картины мира, в лексику и грамматику языка науки с необходимостью вводится философская, общенаучная, междисциплинарная терминология и правила ее построения.
В той мере, в какой концептуальная структура науки связана с исследованием количественных структур, в языке этой науки находит место совокупность математических терминов и правил.
Важнейшими функциональными и структурными характеристиками языка науки, обеспечивающими его предназначение, являются правильность, точность, строгость, адекватность, компактность, емкость, активность, алгоритмичность и эвристичность.
По мнению Н.В. Блажевича, «основным свойством языка науки следует признать правильность, ибо через данное качество могут быть определены и другие универсалии языка науки»[26].
Правильность в толковых словарях рассматривается через соответствие – эталону, норме, алгоритму и т.п.: если действие (практическое или теоретическое) полностью изоморфно эталону, тогда оно абсолютно правильно, если между ними нет соответствия, тогда действие неправильно. Разумеется, возможен вариант и относительной правильности.
Степень правильности оценивается как качественно, так и количественно. В этой модели правильного уместно, по Н.В. Блажевичу, употребление понятия точности как меры абсолютного соответствия действия эталону (правильности)[27].
Под адекватностью языка понимается его способность описывать любые ситуации в сфере функционирования данного научного языка (наличные или возможные) – выражения, хранения и передачи информации. Тогда точность будет характеризовать формальную правильность языка (однозначность определения терминов, создание утверждений по заранее определенным правилам), адекватность же языка – содержательную правильность.
Понятие точности применимо для характеристики как формальной, так и содержательной правильности языка науки. При этом формальную правильность точнее называть строгостью.
Разумеется, в точности не может быть отказано и естественному языку, но в реализации познавательной функции науки мы имеем дело с особой стилистикой ясности, убедительности, доказательности, аргументированности, последовательности и т.д.
Компактность предполагает строгость языка (формальную правильность) и точное выражение информации, совмещающее максимальное сохранение смыслового содержания с минимальными языковыми средствами. Емкость же соотносится с адекватностью языка (содержательной правильностью) и состоит в выражении информации точно и в максимальном объеме.
Нетрудно заметить, что между компактностью и емкостью научного языка возникает противоречие, разрешаемое оптимизацией языка науки – сокращением количества знаково-символических средств (развитием компактности), уплотнением содержания, концентрацией знания (совершенствованием емкости).
Активность языка характеризует меру его воздействия на познание и практику как определенного способа деятельности с содержанием познания. Аккумуляция в языке элементов правильности, познавательного опыта прошлых поколений ученых расширяют когнитивные возможности языка науки. Непрерывное развитие науки с необходимостью преобразуют и научные языки. Один и тот же термин начинает употребляться с различной смысловой нагрузкой, выдвигаются новые концепции, создаются новые терминосистемы.
Язык науки воздействует и на процесс, и на результаты познавательной деятельности, на становление новых теорий и обоснование их достоверности. Оптимальность воздействия языка науки оценивается категорией оперативности, или алгоритмичности – преобразования мыслительной деятельности в знаковую реальность, способы и приемы, операции познавательной деятельности.
По результативности языка в научной практике судят о его эвристичности, способности правильно выражать алгоритмы практических и познавательных действий.
Ведущей тенденцией развития современной науки является все возрастающее взаимодействие и взаимовлияние естественных, социально-гуманитарных и технических наук. В межнаучном взаимодействии растут и крепнут междисциплинарные связи в сфере фундаментальных наук, связи между группами наук в комплексных исследованиях, интеграционные процессы под эгидой обобщающей теории, философских и общенаучных методов.
Все эти виды взаимодействия с необходимостью ведут к унификации терминологических систем разных научных дисциплин. Развитие научной мысли приводит к совершенствованию существующих научных языков, их сближению и возникновению новых языковых систем, аналогично тому, как в социально-исторической практике происходит непрерывное обогащение естественного языка.
Продолжающаяся специализация научного знания, все большая его разветвленность ведут к дифференциации научной терминологии. Она протекает преимущественно стихийно, но периодически сопровождается бурным ростом новых понятий и категорий. В итоге в каждой отдельной дисциплине складывается специфическая, относительно закрытая система понятий и соответствующая ей терминосистема, освоенная достаточно узким кругом научных работников. Далеко зашедшая дифференциация терминологии препятствует обмену научными достижениями, плодотворным научным контактам даже между учеными близкородственных дисциплин.
Отсюда проблема и потребность создания понятийно-категориального аппарата, объединяющего разные научные дисциплины, терминов, обозначаемых, определяемых и употребляемых единообразно. Унификация научных языков, выработка общего, взаимоприемлемого языка способствует эффективной коммуникации между учеными. Кроме того, унифицированные языковые средства позволяют определить место и роль каждой научной дисциплины в решении комплексных научных проблем. Унификация, совершаемая через систему философских категорий, вносит существенный вклад в создание единой научной картины мира.
Но, признавая саму возможность создания унифицированного языка науки, мы должны понимать, что этот процесс должен быть органичен развитию самой науки, внутренней логике междисциплинарного синтеза. Речь не идет об отказе от сознательного воздействия, управления программой создания единого языка науки. Оборотной стороной дифференциации с необходимостью выступает интеграция научного знания, требующая согласования и упорядочивания терминологии. Возникает необходимость методологической рефлексии (философской и общенаучной) по отношению к языковым процессам в науке, унификации через создание унифицированных семиотических средств и стандартизированных понятийных систем – информационно емких понятий с определенным инвариантным содержанием.
В формировании подобного языка важнейшую роль играют общенаучные понятия, выражающие концептуальное единство современного научного знания, тем самым универсальные системные черты природы, общества и мышления. Общенаучные понятия создаются разными путями, но в любом случае они являются следствием методологической интеграции научного знания. Так, возникая в частных науках, одни понятия («модель», «структура», «функция», «информация» и т.п.), постепенно увеличивая свой объем и расширяя сферу применения, охватывают смежные науки, потом родственные и, наконец, распространяются на более широкие предметные области. Другие понятия становятся общенаучными благодаря математизации частного знания – «симметрия», «изоморфизм», «гомоморфизм», «вероятность», «инвариантность», «алгоритм» и т.п. Наконец, важнейшим источником пополнения арсенала общенаучных категорий является философия. Закономерно реализуя свою интегративно-методологическую функцию, философия распространяет понятийную сетку на частнонаучное теоретическое знание – такова судьба натурфилософских категорий («атом», «система», «элемент», «гармония») и категорий диалектики («форма» и «содержание», «сущность» и «явление», «возможность» и «действительность», и т.д.).
Унификация научного языка всегда опосредована семантическим полем конкретной научной теории, поэтому смысл даже устоявшихся общенаучных понятий может значительно меняться в зависимости от концепции ученого или от специфики научной дисциплины. Отсюда методологическое требование к любому исследователю определять смысл и содержание используемых терминов в контексте разрабатываемой концепции.
В языке социально-гуманитарных наук возрастает удельный вес неартикулированных (явно не обозначенных) традиций культуры, мировоззрения и менталитета, подразумеваемых смыслов и значений. Как отмечает Л.А. Микешина, «гуманитарное знание… …складывается не только из совокупности истинных высказываний, но и из различного рода высказываний, характеризующихся критериями справедливости, добра, красоты…»