Обнаружить судно, затонувшее четыре столетия назад, удается редко. Подобная находка для археолога-подводника — истинная награда за многолетние поиски и труды.

По свидетельству Фрэнка Годдио, подводного археолога со стажем, его знакомство с галионом «Сан-Диего», исчезнувшим в филиппинских водах еще 14 декабря 1600 года, началось задолго до обнаружения судна — тогда, когда он начал рыться в архивах, изучая фолианты со свидетельствами немногих уцелевших в этой трагедии.

Поначалу история галиона не обещала ничего загадочного. Имелись точные сведения о дне и часе его гибели. Также были известны численность экипажа, количество орудий, тип груза, даже место катастрофы: в шести милях от острова Лусон. Так, во всяком случае, значится в объемистом протоколе, который вот уже 400 лет хранится в испанских архивах; его составил свидетель катастрофы, адмирал Антонио де Морга.

Каравелла «Сан-Томе» вышла из Кохина в Восточной Индии в январе 1589 года под командованием Эстевеа да Вейги. Во время похода повредилась обшивка корабля, и сквозь щели стало проникать столько воды, что 16 марта капитан принял решение покинуть судно. На борту находилось несколько сот пассажиров. Капитан и офицеры взяли в единственную спасательную шлюпку только самых именитых из них, всего 140 человек. Остальные должны были остаться.

Автор описания катастрофы (издано в 1611 году) Диего де Коуто пишет: «Оставшиеся на корабле поняли, что их может спасти только провидение или их собственные усилия. И поскольку на корабле было достаточно необходимых материалов, они немедленно взялись за строительство плотов. Однако сразу же после спуска на воду все плоты затонули. Это произошло не только по божьей воле, но также из-за равнодушия и эгоизма тех, кто попал в лодку. Если бы построить плоты раньше и плыть под прикрытием спасательной лодки, могли бы спастись все. Довод о недостатке времени не соответствует действительности. Корабль оставался на поверхности еще целых двадцать четыре часа, и это при том, что насосы к тому времени уже не работали. Ситуация в шлюпке была, однако, не намного лучше. Все приняли руководство рыцаря Бернарди де Карвальго. Видя, что остальных охватила паника, а офицеры ненадежны, он также потерял голову. Известно правда, что в подобных ситуациях (это подлинные слова автора) моряки и военные ведут себя как варвары и не обращают внимания ни на что и ни на кого, а также что за свое поведение, грубость и жестокость они, в случае спасения, никогда не бывают наказаны…»

22 июля 1588 года 130 кораблей, имевших на борту 2431 пушку, отплыли из Ла-Коруньи на северном побережье Испании. Шестьдесят пять из них были галионами и вооруженными торговыми судами, двадцать пять — грузовыми, перевозившими лошадей, мулов и провиант. Среди них были 32 маленькие лодки, четыре галеры и четыре галеаса, одним из которых был «Жирона». Галеасы, усовершенствованные галеры, но гораздо меньшего размера, использовались в качестве маневренных приводимых в движение веслами канонерских лодок. Эта флотилия несла 27500 человек: 16 тысяч солдат, 8 тысяч моряков, 2 тысячи каторжников и галерных рабов, 1500 человек благородного происхождения и других добровольцев.

Возглавлял экспедицию дон Алонсо Перес де Гусман эль Буэно герцог Медина-Сидония, дворянин очень старинного рода и — даже по его собственному мнению — обладавший минимальной компетенцией для руководства операцией такого рода. Тем не менее среди его старших офицеров находился дворянин, прославившийся по всей Испании дон Алонсо Мартинес де Лейва, один из храбрейших и лучших капитанов того времени. Его репутация была так высока, что около сорока знатнейших фамилий Испании отправили своих сыновей на его корабль «Ла Рата Санта-Мария Энкоронада», чтобы он лично мог вести их к победе над еретиками протестантской Англии.

В феврале 1587 года, когда в лондонском Тауэре была казнена шотландская королева Мария Стюарт и католический заговор против Елизаветы был раскрыт, римский папа Сикст V призвал католиков к открытой войне с Англией. Испания, поставив своей целью сохранить монопольное положение на море, стала готовиться к вторжению на Британские острова. Для этого испанский король Филипп II снарядил громадный по тому времени флот — «Непобедимую армаду», состоявшую из ста тридцати кораблей, имевших на борту, помимо экипажей, 19 тысяч отборных солдат и около трех тысяч орудий.

Однако выход «Непобедимой армады» был отложен на целый год в связи с внезапным нападением английских кораблей на Кадис и другие испанские порты, во время которого было уничтожено несколько десятков испанских судов.

В мае 1588 года «Непобедимая армада» в составе семидесяти каравелл и шестидесяти галионов вышла из Лиссабона к берегам Нидерландов, но застигнутая жестоким штормом вынуждена была зайти в Ла-Корунью на ремонт.

В море она смогла выйти только 26 июля. Через несколько дней, достигнув английских вод у Плимута, «Непобедимая армада» взяла курс на Дюнкерк.

История мореплавания — это и хроника гибели кораблей. По подсчетам американских океанографов, в настоящее время на дне океана покоится не менее одного миллиона судов. Большинство из них погибло на скалах и подводных рифах около берега. Многие нашли свою могилу на огромной глубине в океанских просторах. Координаты некоторых затонувших кораблей известны страховщикам, морским историкам и искателям затонувших сокровищ.

В портовых кабачках Испании, Португалии и Франции, куда захаживают рыбаки и ловцы губок, поздними вечерами частенько звучат будоражащие душу истории о сокровищах, лежащих на дне моря. Несомненно, что не раз на протяжении истории человечества суда, потерпевшие кораблекрушение, увлекали с собой в пучину драгоценный груз серебра и золота в слитках и монетах. Среди них французские корабли «Ла Шамо» и «Телемак», американский «Генерал Грант», британские «Драммонд Касл», «Ройял Чартер», «Лютин» и «Черный принц», испанские «Флоренция» и «Нуэстра Сеньора де Аточа». Список этот можно продолжать и продолжать. По сведениям Гидрографического управления США, с 1500 года до нашего времени каждый год в море гибло в среднем 2172 судна. На каждую жертву кораблекрушения приходится по разным сведениям от 2,5 до 40 квадратных километров морского, дна.

Шарль де Голль родился в городе Лилль 22 ноября 1890 года в аристократической семье. Еще в детстве он узнал от отца, любившего рассказывать своим детям об их знаменитых предках, историю рода де Голлей, который на протяжении веков «помогал королям создавать Францию». В семейных преданиях говорилось, что первое упоминание о роде де Голлей относится к 1210 году, когда король Филипп-Август пожаловал Ришару де Голлю ленное владение в Эльбеже. Самым знаменитым предком был шевалье мессир Жеан де Голль — участник Столетней войны, правитель Орлеана. В 1406 году он с отрядом арбалетчиков штурмовал Шарантон. В 1413 году он по приказу короля защищал ворота Сен-Дени, которые осаждал герцог Бургундский. Через два года он храбро сражался при Азенкуре, но сражение окончилось поражением французов. Англичане, захватившие Нормандию, предложили Жеану де Голлю перейти на службу к английскому королю, но он отказался, хотя и утратил все свои владения в Бургундии. За доблестную службу король Франции вознаградил верного рыцаря владением в Кьюзери. Жеан де Голль был одним из шести рыцарей, сопровождавших Жанну д'Арк во время ее визита к дофину — будущему королю Франции Карлу VII.

Сталинградская битва была для командования вермахта одним из крупнейших поражений во Второй мировой войне. В ходе битвы 6-я немецкая армия фельдмаршала Паулюса попала в окружение и 2 февраля 1943 года капитулировала. В плен была взята 91 тысяча немецких солдат и офицеров, в том числе 24 генерала. Одним из них был Вальтер фон Зейдлитц-Курцбах.

Вальтер фон Зейдлитц-Курцбах был представителем немецкой аристократии, чей род уже не одно столетие служил монархам Пруссии (Германии). Самым знаменитым предком Вальтера был генерал-лейтенант Вильгельм Фридрих фон Зейдлитц-Курцбах, сподвижник Фридриха Великого.

Другой представитель этого рода, генерал-майор Флориан фон Зейдлитц-Курцбах, взял на себя смелость провести несанкционированные переговоры с Россией в период наполеоновских войн. Это привело к заключению мира между Россией и Пруссией, что фактически означало отмежевание Пруссии от союза с Францией.

Франц Гальдер был одним из самых убежденных противников нацистского режима. Он всегда примыкал к группе заговорщиков и пытался устраивать акции против Гитлера. По своей должности он готовил военные операции вермахта, втайне надеясь на их провал, чтобы потом обвинить в неудачах главного врага немецкой нации — Гитлера. Но благодаря профессионализму самого Гальдера, разработанные им военные операции приводили к успеху немецкой армии, и судить победителя было уже невозможно.

Франц Юлиус Гальдер принадлежал к старейшей офицерской семье в Баварии. Его прадед, Антон риттер фон Гальдер получил личное дворянство королевства Баварии в награду за военные заслуги. Его сын, Карл Антон Гальдер, дослужился до чина капитана королевской баварской армии. Его удачная военная карьера была прервана ранней смертью — он скончался в возрасте 45 лет в 1856 году, оставив после себя сына Максимилиана, которому к тому времени исполнилось лишь три года. Максимилиан Гальдер продолжил традиции семьи и выбрал военное поприще. Военную карьеру он закончил в чине генерал-майора на должности коменданта крепости Гермерсхайм. Он был женат на Матильде Штейнхейль, отец которой был гражданином США, а сама она родилась в Лионе и до конца жизни говорила по-немецки с французским акцентом.

Фон Клейсты были выходцами из Померании. Род был довольно многочисленный и к началу XVII века разделился на несколько ветвей, которые положили начало новым линиям дворян в Польше, России и Пруссии.

Одна из четырех прусских линий фон Клейстов в дальнейшем была возведена в графское достоинство. Представители мужской линии рода часто выбирали для себя военную карьеру, и более 30 из них были награждены военным орденом «Pour le Merite» («За заслуги»). Высшего воинского чина — фельдмаршала — достигли трое из фон Клейстов. Первым в этом списке стал Фридрих-Генрих-Фердинанд-Эмиль, граф Ноллендорф. Родился он в 1762 году и в возрасте 12 лет стал пажом принца Генриха. С 15 лет он принимал участие в военных действиях, а по окончании военного училища он стал служить при штабе главнокомандующего, князя Гогенлоэ. К 1803 году Фридрих фон Клейст достиг звания генерал-адъютанта и был на хорошем счету у императора. После тяжелого для Пруссии поражения при Ауэрштадте в 1806 году фон Клейст был направлен к Наполеону для переговоров о мире, а затем, уже после Тильзита, он вышел в отставку.

«Американец на все сто процентов, наш "американский кесарь"» — так назвал Дугласа Макартура один из его друзей. В США очень часто кесарями, королями, властителями называют людей, преуспевающих в бизнесе, даже если они по своему происхождению не имеют никакого отношения к высшей знати. Но о Дугласе Макартуре этого сказать нельзя, так как Макартуры были представителями древнего рода и гордились тем, что их предки входили в окружение короля Артура и принадлежали к Рыцарям Круглого Стола. Фамильная шотландка (ткань) Макартуров состояла из трех цветов — зеленого, черного и золотистого, что символизировало цвета местности, где располагалось раньше их родовое владение. Зеленый цвет обозначал сосны, черный — суровость узкой долины, а золотистый — отблеск дрока, росшего в тех краях кустарника. Девизом рода были слова «верой и трудом».

На американский континент Макартуры прибыли в 1825 году. Артур Макартур-старший стал преуспевающим юристом, членом Верховного суда столичного округа Колумбия.

Род Врангелей, ведущий свою родословную с XIII века, был датского происхождения. Многие его представители служили под знаменами Дании, Швеции, Германии, Австрии, Голландии и Испании, а когда Лифляндия и Эстляндия окончательно укрепились за Россией, Врангели стали верой и правдой служить российской короне. В роду Врангелей было 7 фельдмаршалов, 18 генералов и 2 адмирала (именем одного из них Ф. Врангеля названы острова в Северном Ледовитом и Тихом океанах).

Многие представители рода Врангелей в России посвятили свою жизнь военной карьере. Но были и такие, которые от нее отказывались. Одним из них был Николай Георгиевич Врангель. Отказавшись от карьеры военного, он стал директором страхового общества «Эквитэбль», находившегося в Ростове-на-Дону. Николай Георгиевич имел титул барона, но не имел ни поместий, ни состояния. Титул он по наследству передал сыну — Петру Николаевичу Врангелю, ставшему одним из самых известных военных деятелей начала XX века.

История знает немало примеров того, что сыновья выбирают профессию своих отцов. Из поколения в поколение создавались потомственные династии врачей, ювелиров, актеров, а многие представители дворянства были потомственными военными. Род Колчаков и принадлежал к династии «служилых людей».

По семейному преданию, род Колчаков появился в России в XVIII веке. По одной из версий, Колчаки возводили свой род к хану Кончаку, вероятно по созвучности фамилии. Но тюркские слова «кончак» и «колчак» абсолютно разные по значению: «кончак» переводится как «штаны», а «колчак» — как боевая рукавица. Хотя все может быть…

Совершенно достоверно то, что предки Колчаков имели сербские или хорватские корни. Первый представитель этого рода, о котором есть документальные сведения, был сербом, исповедовавшим христианскую религию. Попав под турецкое владычество, он перешел на службу к султану и принял мусульманство, что, впрочем, было обычным делом для представителей сербского дворянства. Зваться он стал Илиас-паша Колчак. У турок он стал болюбашем, что равно чину полковника. Он отличился в 1711 году в сражении с войсками Петра I во время Прутского похода русского царя. За мужество султан возвел Илиас-пашу в трехбунчужные паши. После мира с Россией он остался в Молдавии, в крепости Хотин, и был назначен начальником левого крыла бессарабской армии. К 1717 году Илиас-паша достигает должности Хотинского генерал-губернатора. Оставаясь в Хотине более 20 лет, он не только проявил себя хорошим военным командиром и администратором, но и отличным дипломатом, став проводником политики Стамбула в отношениях с Польшей.