КРЕМЛЁВСКИЕ ТАЙНИКИ
Никто уже не узнает, зачем посылала царевна Софья в 1682 г. подьячего Василия Макарьева в кремлёвские подземелья. Но только после этого надолго запомнившегося путешествия Макарьев получил повышение по государевой службе — стал дьяком Большой казны. Фактически — министром финансов. О том, что увидел дьяк в кремлёвских тайниках, царевна Софья повелела ему молчать. Возможно, эта история так и канула бы в Лету, не окажись в окружении дьяка человека, выведавшего его тайну.
Человеком этим был пономарь церкви Иоанна Предтечи на Пресне Конон Осипов. Он вошёл в подземный ход около Тайницкой (Тайнинской) башни, прошёл под землёй через весь Кремль и вылез в Собакиной башне (теперь Угловая Арсенальная). И по пути видел две палаты, на которых замки «вислые превеликие на чепях». В палатах тех были зарешечённые окошечки. Заглянул в них: батюшки, сундуки — от пола до сводов!..
Вот эти-то сундуки и не давали покоя Конону Осипову. Дьяк умер, столицей стал Петербург, о кремлёвских тайниках, похоже, забыли. И тогда Конон обратился к князю Ивану Фёдоровичу Ромодановскому, бывшему на Москве главой Преображенского приказа. Тот повелел дьякам вместе с Кононом осмотреть тайник, а сам уехал в Петербург по делам. Дьяки поленились лезть под землю и спихнули эту работу на подьячего Петра Чичерина. В 1718 г. Осипов и Чичерин расчистили вход в подземелье. Но дальше идти было нельзя — сверху валилась земля. Вероятно, свод к тому времени был уже непрочен. И стали пономарь и подьячий просить у дьяков лес и людей, чтобы укрепить ход. Но они далее идти не велели…
Однако Конон Осипов не успокоился. В 1724 г. он подаёт в Комиссию фискальных дел просьбу о продолжении раскопок. Оттуда она попадает в Сенат, а из Сената — к Петру I. И вот тут самое интересное. По мнению известного историка Таисии Белоусовой, у Петра I обер-секретарём был Макаров (Макарьев), сын того самого дьяка Большой казны Василия Макарьева. Пётр I на просьбе пономаря начертал: «Освидетельствовать совершенно». Царь к тому же прекрасно помнил тот день, когда после поражения под Нарвой ему срочно понадобились деньги для армии и боярин Иван Прозоровский повёл Петра подземными ходами к палатам под старыми приказами, где Алексей Михайлович спрятал на чёрный для государства день часть казны… Пётр I приказал выдать деньги пономарю.
Конон Осипов приступил к раскопкам. Но у Тайницкой башни подземный ход был завален. Тогда он пытается проникнуть в подземелье у Собакиной башни. Он рассчитывает спуститься в полуразрушенный колодец, пробить замуровку и расчистить подземный ход. Но вскоре оказывается в затопленном подземелье. Потом — новая замуровка, у самой кремлёвской стены. Конон хотел пробить и её — запротестовал архитектор, опасавшийся за стену. Пришлось пробивать в другом месте. Появившееся наконец отверстие вывело его в сам Кремль. Никакого подземного хода там не оказалось. В эти полгода умирает Пётр I и Конона выставляют из Кремля.
В 1734 г., через десять лет, неугомонный пономарь опять подаёт прошение — уже правительству Анны Иоанновны. Ему разрешают. Он пытается перерезать ход сверху, с Ивановской площади. «Рвов рекрутами копано немало, но никакой поклажи не отыскал», — писал секретарь Сената Семён Молчанов об экспедиции пономаря.
Есть косвенные данные, что в 1736 г. неугомонный пономарь опять хотел приступить к раскопкам, но перед их началом умер…
В 1893 г. историк Забелин в архивной пыли обнаружил «доношения» Конона Осипова и опубликовал их. Забелин считал, что сундуки хранят архив Ивана Грозного. Другие исследователи полагали — его библиотеку. В 1894 г. директор Исторического музея князь Николай Сергеевич Щербатов начал в Кремле раскопки. Копали у Троицкой башни и попали в тоннель, соединявший четыре двухэтажные палаты, засыпанные землёй. Стали их расчищать, но тут рухнули своды и работы прекратились. Между Набатной и Константино-Еленинской башней Щербатов расчистил два внутристенных подземных хода, в Угловой Арсенальной башне обследовал колодец, заполненный водой. По семиметровой лестнице спустился вниз и, уже попав внутрь кремлёвской стены, по подземному ходу прошёл до столба — фундамента Арсенала. Дальше пробираться не рискнул. Переключился на Никольскую башню, где обнаружил очень причудливый ход.
Эстафета поисков перешла к археологу Игнатию Стеллецкому. Это был учёный-фанатик, свято веривший, что в кремлёвских тайниках находится библиотека Ивана Грозного. В начале 1930-х гг. он добился возобновления поисковых работ в Кремле и начал с Угловой Арсенальной башни. Пробил замуровку близко к стене, как раз в том месте, где архитектор запретил вести работы Конону Осипову. Прошёл 10 м и очутился в коридоре, ступени вели наверх. На десятом метре он увидел кирпичную кладку и вышел в тайный ход с итальянским потолком. Одна стена была у него кремлёвская. В 1934 г. ход, расчищенный на 28 м, обследовала комиссия, в которую входили архитекторы Виноградов и Щусев. В заключении, составленном ею, говорилось, что Стеллецкий сделал открытие и ход необходимо расчищать дальше. Но в этом же году работы были остановлены, а позднее прекращены. Предлог — убийство Кирова и постоянные провокации «врагов народа». Участок хода, расчищенный Стеллецким, отреставрировали. Колодец в Угловой Арсенальной башне забетонировали…
О кремлёвских подземных лабиринтах знали давно. Но где эти скрытые галереи, никто и не догадывался. Хранители тайн умерли, не оставив никаких свидетельств… В 1880 г. архитектор Никитин при ремонте храма Василия Блаженного нашёл остатки подземного хода, ведущего в Кремль. И, как водилось у всех реставраторов, ход засыпал.
Московские старожилы из поколения в поколение передают весьма любопытное предание. В 1912 г. вокруг Василия Блаженного ещё стояли домишки с небольшими лавочками. Хозяин одной из них решил углубить подвал и пригласил рабочих. Те стали копать по ночам, поскольку официального разрешения на эти работы хозяин не имел, а чтобы дело шло беспрепятственно, дал взятку городовому. И вот в одну из таких ночей рабочие раскопали металлическую дверь, взломали её. За дверью был коридор. Они решили посмотреть, что там дальше. Дальше оказалась горница со старинными книгами, большей частью на иностранных языках. Несколько книг на русском языке, весьма древних, они прихватили с собой, дверь замуровали. Хозяину о своей находке не сообщили, поскольку тот обманул их при расчёте. А в 1914 г. в одной американской газете появилась статья о библиотеке Ивана Грозного. В ней говорилось, что не так давно некий профессор богословия из Санкт-Петербурга купил список очень древнего Евангелия у московского рабочего. Рабочий сообщил, что нашёл книгу при земляных работах вблизи Кремля…
В 1930-е гг. около Спасской башни при земляных работах нашли подземный ход на глубине 4 м. Его своды были обиты кованым железом. Куда он вёл? Рабочие расчистили только 18 м. Вроде бы шёл он по направлению к Лобному месту. В нём были ниши в рост человека, через 2–3 м. Ход тогда благополучно засыпали…
…Время открытия кремлёвских тайников ещё не настало.
Никто уже не узнает, зачем посылала царевна Софья в 1682 г. подьячего Василия Макарьева в кремлёвские подземелья. Но только после этого надолго запомнившегося путешествия Макарьев получил повышение по государевой службе — стал дьяком Большой казны. Фактически — министром финансов. О том, что увидел дьяк в кремлёвских тайниках, царевна Софья повелела ему молчать. Возможно, эта история так и канула бы в Лету, не окажись в окружении дьяка человека, выведавшего его тайну.
Человеком этим был пономарь церкви Иоанна Предтечи на Пресне Конон Осипов. Он вошёл в подземный ход около Тайницкой (Тайнинской) башни, прошёл под землёй через весь Кремль и вылез в Собакиной башне (теперь Угловая Арсенальная). И по пути видел две палаты, на которых замки «вислые превеликие на чепях». В палатах тех были зарешечённые окошечки. Заглянул в них: батюшки, сундуки — от пола до сводов!..
Вот эти-то сундуки и не давали покоя Конону Осипову. Дьяк умер, столицей стал Петербург, о кремлёвских тайниках, похоже, забыли. И тогда Конон обратился к князю Ивану Фёдоровичу Ромодановскому, бывшему на Москве главой Преображенского приказа. Тот повелел дьякам вместе с Кононом осмотреть тайник, а сам уехал в Петербург по делам. Дьяки поленились лезть под землю и спихнули эту работу на подьячего Петра Чичерина. В 1718 г. Осипов и Чичерин расчистили вход в подземелье. Но дальше идти было нельзя — сверху валилась земля. Вероятно, свод к тому времени был уже непрочен. И стали пономарь и подьячий просить у дьяков лес и людей, чтобы укрепить ход. Но они далее идти не велели…
Однако Конон Осипов не успокоился. В 1724 г. он подаёт в Комиссию фискальных дел просьбу о продолжении раскопок. Оттуда она попадает в Сенат, а из Сената — к Петру I. И вот тут самое интересное. По мнению известного историка Таисии Белоусовой, у Петра I обер-секретарём был Макаров (Макарьев), сын того самого дьяка Большой казны Василия Макарьева. Пётр I на просьбе пономаря начертал: «Освидетельствовать совершенно». Царь к тому же прекрасно помнил тот день, когда после поражения под Нарвой ему срочно понадобились деньги для армии и боярин Иван Прозоровский повёл Петра подземными ходами к палатам под старыми приказами, где Алексей Михайлович спрятал на чёрный для государства день часть казны… Пётр I приказал выдать деньги пономарю.
Конон Осипов приступил к раскопкам. Но у Тайницкой башни подземный ход был завален. Тогда он пытается проникнуть в подземелье у Собакиной башни. Он рассчитывает спуститься в полуразрушенный колодец, пробить замуровку и расчистить подземный ход. Но вскоре оказывается в затопленном подземелье. Потом — новая замуровка, у самой кремлёвской стены. Конон хотел пробить и её — запротестовал архитектор, опасавшийся за стену. Пришлось пробивать в другом месте. Появившееся наконец отверстие вывело его в сам Кремль. Никакого подземного хода там не оказалось. В эти полгода умирает Пётр I и Конона выставляют из Кремля.
В 1734 г., через десять лет, неугомонный пономарь опять подаёт прошение — уже правительству Анны Иоанновны. Ему разрешают. Он пытается перерезать ход сверху, с Ивановской площади. «Рвов рекрутами копано немало, но никакой поклажи не отыскал», — писал секретарь Сената Семён Молчанов об экспедиции пономаря.
Есть косвенные данные, что в 1736 г. неугомонный пономарь опять хотел приступить к раскопкам, но перед их началом умер…
В 1893 г. историк Забелин в архивной пыли обнаружил «доношения» Конона Осипова и опубликовал их. Забелин считал, что сундуки хранят архив Ивана Грозного. Другие исследователи полагали — его библиотеку. В 1894 г. директор Исторического музея князь Николай Сергеевич Щербатов начал в Кремле раскопки. Копали у Троицкой башни и попали в тоннель, соединявший четыре двухэтажные палаты, засыпанные землёй. Стали их расчищать, но тут рухнули своды и работы прекратились. Между Набатной и Константино-Еленинской башней Щербатов расчистил два внутристенных подземных хода, в Угловой Арсенальной башне обследовал колодец, заполненный водой. По семиметровой лестнице спустился вниз и, уже попав внутрь кремлёвской стены, по подземному ходу прошёл до столба — фундамента Арсенала. Дальше пробираться не рискнул. Переключился на Никольскую башню, где обнаружил очень причудливый ход.
Эстафета поисков перешла к археологу Игнатию Стеллецкому. Это был учёный-фанатик, свято веривший, что в кремлёвских тайниках находится библиотека Ивана Грозного. В начале 1930-х гг. он добился возобновления поисковых работ в Кремле и начал с Угловой Арсенальной башни. Пробил замуровку близко к стене, как раз в том месте, где архитектор запретил вести работы Конону Осипову. Прошёл 10 м и очутился в коридоре, ступени вели наверх. На десятом метре он увидел кирпичную кладку и вышел в тайный ход с итальянским потолком. Одна стена была у него кремлёвская. В 1934 г. ход, расчищенный на 28 м, обследовала комиссия, в которую входили архитекторы Виноградов и Щусев. В заключении, составленном ею, говорилось, что Стеллецкий сделал открытие и ход необходимо расчищать дальше. Но в этом же году работы были остановлены, а позднее прекращены. Предлог — убийство Кирова и постоянные провокации «врагов народа». Участок хода, расчищенный Стеллецким, отреставрировали. Колодец в Угловой Арсенальной башне забетонировали…
О кремлёвских подземных лабиринтах знали давно. Но где эти скрытые галереи, никто и не догадывался. Хранители тайн умерли, не оставив никаких свидетельств… В 1880 г. архитектор Никитин при ремонте храма Василия Блаженного нашёл остатки подземного хода, ведущего в Кремль. И, как водилось у всех реставраторов, ход засыпал.
Московские старожилы из поколения в поколение передают весьма любопытное предание. В 1912 г. вокруг Василия Блаженного ещё стояли домишки с небольшими лавочками. Хозяин одной из них решил углубить подвал и пригласил рабочих. Те стали копать по ночам, поскольку официального разрешения на эти работы хозяин не имел, а чтобы дело шло беспрепятственно, дал взятку городовому. И вот в одну из таких ночей рабочие раскопали металлическую дверь, взломали её. За дверью был коридор. Они решили посмотреть, что там дальше. Дальше оказалась горница со старинными книгами, большей частью на иностранных языках. Несколько книг на русском языке, весьма древних, они прихватили с собой, дверь замуровали. Хозяину о своей находке не сообщили, поскольку тот обманул их при расчёте. А в 1914 г. в одной американской газете появилась статья о библиотеке Ивана Грозного. В ней говорилось, что не так давно некий профессор богословия из Санкт-Петербурга купил список очень древнего Евангелия у московского рабочего. Рабочий сообщил, что нашёл книгу при земляных работах вблизи Кремля…
В 1930-е гг. около Спасской башни при земляных работах нашли подземный ход на глубине 4 м. Его своды были обиты кованым железом. Куда он вёл? Рабочие расчистили только 18 м. Вроде бы шёл он по направлению к Лобному месту. В нём были ниши в рост человека, через 2–3 м. Ход тогда благополучно засыпали…
…Время открытия кремлёвских тайников ещё не настало.
Источник: М., «Вече»
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи