Настоящее имя — Анри Мари Бейль. Французский писатель, автор романов «Красное и черное» (1831), «Пармская обитель» (1839–1846), «Люсьен Левен» (1834–1836), а также «Истории живописи в Италии» (1817), «Жизни Гайдна, Моцарта и Метастазио» (1817), психологического трактата «О любви» (1822), новеллы «Ванина Ванини» (1829), цикла новелл «Итальянские хроники» (издан в 1855).



«Литературная слава — это лотерея. Я вытягиваю билет с выигрышным номером. Этот номер 1935», — написал Стендаль в своем автобиографическом романе «Жизнь Анри Брюлара». Его «билет» действительно выиграл. Труды этого французского писателя XIX столетия, который создавал свои произведения, как он сам говорил, лишь для «небольшого числа счастливцев», действительно были по достоинству оценены лишь в XX веке, а не его современниками. На вопрос, какая у него профессия, Стендаль отвечал: «Наблюдать за поведением человеческого сердца».

Стендаль отличался скромностью, у него была приятная улыбка и красивые руки, но — большой нос, толстые щеки и короткие ноги, к тому же он очень рано облысел и, почти не снимая, носил парик. С возрастом писатель «приобрел» внушительный живот. Однажды он сказал, что хотел бы быть высоким светловолосым немцем. Впрочем, изъяны его внешности с лихвой компенсировались острым умом и редким чувство юмора.

Будущий писатель родился в Гренобле. В 16 лет уехал учиться в Париж. В столице Франции он поселился на чердаке невзрачного дома и, вместо того чтобы учиться в школе, рыскал днем по улицам города в надежде найти какую-нибудь даму или девицу, которой понадобились бы его услуги. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы не объявился его дальний родственник Ноэль Дарю. Он буквально спас от смерти тяжелобольного юношу. Дал ему комнату в своем парижском доме, подыскал для него работу секретаря в министерстве по военным делам.

В 1800 году Анри Мари Бейль отправился в Италию, где вступил в Наполеоновскую армию. В 1812 году участвовал в русской кампании Наполеона, как известно, с треском провалившейся.

Вернувшись в Париж, Стендаль с увлечением занялся литературной деятельностью. После неудачных попыток стать префектом, он переехал в 1814 году в Италию, но в 1821 году был заподозрен в шпионской деятельности и выслан в Париж. В 1831 году он принял предложение стать консулом в папской провинции Чивитавеккия на севере Италии.

Но там он вскоре заскучал. На протяжении всех семи лет службы консулом его официальные обязанности были весьма необременительными. В эти годы он начал работу над тремя романами, но ни один из них не успел закончить. Он умер от удара в возрасте пятидесяти девяти лет. На надгробье, как он и просил, были высечены слова: «Анри Бейль, миланец, жил, писал, любил». Подходящая эпитафия для создателя и совершенствования чувств и ума, вся суть которого выражена в следующей формуле: счастье = любовь + работа.

Стендаля возбуждали эротические картины, музыкальные произведения и девственная природа. Однажды, разглядывая картину с изображением купающихся обнаженных девушек, Стендаль мечтательно произнес: «Как бы я хотел купаться вот там, с такими прекрасными созданиями!»

Он стал мужчиной в Милане, в семнадцать лет. Скорее всего, она была проституткой. Позднее Стендаль писал: «…неистовство моей робости и моих ощущений изгладило из моей памяти все мои воспоминания об этой встрече».

Весной 1806 года он подробно описал в своем дневнике встречу с молодой служанкой в подъезде дома. После этого он проводил ее домой, где они продолжали заниматься любовью. Он ушел от нее только под утро, «стыдясь и презирая себя».

Сексуальные возможности Стендаля всегда сильно зависели от его душевного состояния. Одну свою сексуальную неудачу (за которой утром последовала победа), он объяснил так: «Мой мозг был перевозбужден настолько, что мое тело просто не смогло быть великолепным».

В то же время в дневнике Стендаля есть запись о том, что однажды он вступал в интимную связь со своей партнершей семь раз за один вечер. В 50-летнем возрасте он написал о том, что его сексуальные страсти улеглись, и теперь он «спокойно может прожить две или даже три недели без женщины». Стендаль умер холостяком.

В 1835 году на берегу озера Альбано около Рима Стендаль написал на песке инициалы женщин, оставивших заметный след в его жизни. Он вспомнил все «глупости и необдуманные поступки», которые прелестницы заставляли его совершать. Одну из них он любил так, что даже дважды написал ее инициалы.

Вот эти женщины, в том порядке, в каком упомянул их сам Стендаль.

В. — Вирджини Кюльби, высокая, замужняя актриса. Он восхищался ею в Гренобле, будучи еще подростком. Однажды он гулял по парку и вдруг увидел, что Вирджини идет по дорожке ему навстречу. Он развернулся и убежал, поскольку был «обожжен» ее близостью. Заговорить с ней юноша так и не осмелился.

Апг. — Анджела Пьетрагруа («Джина»), замужняя итальянка. Он познакомился с ней в Милане в 1800 году. Анри Мари был слишком застенчив, чтобы признаться ей в любви. В 1811 году они встретились вновь, и писатель долго ухаживал за ней, прежде чем они разделили любовное ложе. Когда это произошло, Стендаль украсил свои подтяжки надписью «А.П. 22 сентября 1811», а в дневнике сделал запись: «Мне кажется, что чистое совершенное наслаждение можно получить только от близости: первый раз — это победа; три следующих раза — это уже близость». Они часто ссорились. Однажды Стендаль наблюдал через замочную скважину за тем, как Джина, ничего не подозревая, занималась в постели любовью с другим мужчиной. Поведение Джины и ее любовника в постели напомнило Стендалю о «пляшущих марионетках». Вначале это событие лишь рассмешило его, но затем очень огорчило. Вскоре они с Джиной расстались. Во время последнего разговора, как утверждал Стендаль, «Джина вцепилась в мою одежду и упала передо мной на колени. Так, как в тот день, она меня точно никогда не любила».

Ад. — Адель Реббюффель. Во время знакомства с писателем, крутившим роман с ее матерью, Адели было 12 лет. Стендаль преследовал Адель на протяжении четырех лет. Но на большее, чем положить девочке руку на грудь, он не решился.

М. — Мелани Гилберт по прозвищу Луазон. С этой актрисой он жил в Марселе с лета 1805 года до весны 1806 года. Впервые он увидел ее, когда она купалась в реке обнаженной, совсем как на тех картинах, возбуждавших его в детстве. Когда Мелани вернулась в Париж, Стендаль написал: «Я страстно желал, чтобы меня любила эта меланхоличная и стройная женщина. Она действительно любила меня, но это не принесло мне продолжительного счастья».

Ми. — Минетта, или Вильгельмина фон Гришхайм, дочь прусского генерала, ответила резким отказом на все ухаживания Стендаля.

Ал. — Анжелина Берейтер, оперная певица. С ней у Стендаля был роман, продолжавшийся три года. Она учила его исполнять арии из опер. Стендаль позже пожаловался, что физическое наслаждение украло у него «большую часть его воображения».

А-на. — Александрина Дарю, жена его кузена Пьера. Александрина тоже не ответила взаимностью на оказываемые ей знаки внимания. Стендаль, например, в ее присутствии ласкал ее перчатки так, как если бы они были ее руками.

М-да. — Матильда Висконтини-Дембовская. Еще одна безответная любовь Стендаля (с 1818 по 1821 год). Она сочувствовала революционному движению в Милане. Дембовская вдохновила его на создание знаменитого трактата «О любви». В этой книге Стендаль объяснил свою теорию «кристаллизации», которая заключалась в том, что любовь может стать такой сильной, что превращает любимую (или любимого) в совершенное создание. За десять лет после публикации было продано… 17 экземпляров книги.

К. — Графиня Клементина Кюрьяль. Графине было тридцать шесть лет, ему — сорок один. Однажды Стендалю пришлось провести три дня на чердаке. Клементина приносила ему пищу и выносила его ночной горшок. Там же, на чердаке, они предавались любви. В 1826 году она отдалась другому, что явилось для Стендаля неприятным сюрпризом. Через несколько лет Стендаль попытался возобновить их роман, но Клементина, которой было уже сорок семь, отказалась от его ухаживаний, заявив: «Неужели вы можете любить женщину в моем-то возрасте?»

Дж. — В 1830 году Стендаля попыталась соблазнить 19-летняя аристократка-девственница Джулия Риньери: «Я полностью отдаю себе отчет в том, что Вы старый и некрасивый». После этих слов она поцеловала его. Несколько месяцев Стендаль колебался, а затем все же сблизился с ней. В том же году он предложил ей стать его женой, но она отказалась.

Ар. — Альберта де Рюбампре — остроумная, взбалмошная замужняя женщина, увлекалась оккультизмом. Их роман продлился полгода. Стендаль отметил в дневнике, что любил ее не больше месяца. После его смерти Альберта не раз пыталась вызвать во время спиритических сеансов дух «бедного Анри».

Вообще, для Стендаля понятия «писал» и «любил» были неразделимы. Все его романы и все его новеллы — это прежде всего романы и новеллы о любви. Мало того, он посвятил любви целое исследование, специальный трактат, в котором сделана попытка дать «добросовестное и точное описание последовательных стадий болезни, именуемой любовью».

Трактат «О любви» изобилует примерами из собственной жизни, редкостными откровениями и поэтическими образами.

«Любовь — восхитительный цветок, но надо иметь мужество, чтобы сорвать его на краю страшной пропасти. Не говоря уже о боязни показаться смешным, любовь постоянно видит перед собою несчастье быть покинутым тем, кого мы любим, и тогда на всю жизнь нам остается только смертельная тоска».

Победы одерживались — когда они одерживались! — не благодаря расчету, а вопреки ему, и Стендаль прекрасно понимал это. «Мое сердце гораздо опытнее, чем голова: я много любил и мало рассуждал».

Любил он действительно много: начертанный на песке буквенный реестр, увековеченный затем на бумаге, — лучшее тому свидетельство. Но Стендаль порой приходил к результатам, не очень-то лестным для себя. «Я всегда больше чувствовал, чем постигал умом, благодаря чему я наивен, как ребенок; и так как я к тому же знаю пределы возможного, у меня есть склонность к подозрительности и обидчивости — отвратительные недостатки».

Матильда, так звали эту женщину: Матильда Висконтини, в замужестве Дембовская.

«Матильда совершенно заполнила мою жизнь от 1818 до 1824 года. И до сих пор я еще не излечился… Любила ли она меня?»

Когда они познакомились в Милане, ей было двадцать восемь, она растила двух сыновей и уже развелась с мужем, который, устав от горячей во всех смыслах слова Италии, укатил на родину, в свою благочестиво-холодную Польшу. Бывший офицер наполеоновской армии Анри Бейль, подобно герою своему Жюльену Сорелю, впервые увидевшему г-жу де Реналь, «готов был поклясться сейчас, что ей никак не больше двадцати лет». В «Красном и черном» словам этим предшествуют другие, сполна объясняющие означенный феномен. «Таково действие истинного обаяния, когда оно является природным даром, а в особенности, когда существо, обладающее этим даром, не подозревает о нем».

Матильда не подозревала. Матильда, утверждал Стендаль, комментируя в «Жизни Анри Брюлара» выведенный тростью перечень женских инициалов, — «Матильда превосходила других благородными испанскими чувствами».

Другому было отдано сердце г-жи Дембовской, Бейль знал даже его имя: Николо, хотя свои романы и поэмы он подписывал именем «Уго». Уго Фосколо… В Италии этого бунтаря (а с некоторых пор — и изгнанника) знали все. Знал его и Стендаль.

«Я поклялся отправиться куда-нибудь в морское путешествие», — извещал он г-жу Дембовскую, но клятва эта, как и тысячи других, осталась невыполненной. «Когда путешествие изолирует человека, — написано в трактате «О любви», — оно не является лекарством».

В один прекрасный день Анри Бейль, переодетый, в зеленых очках, отправился на пароходе в городок Вольтерра, где г-жа Дембовская с сыновьями проводила лето. Зачем был этот маскарад? А затем, что ему запретили являться перед ней чаще, нежели два раза в месяц. Но разве в состоянии он был со своим темпераментом целых четырнадцать дней не видеть «божественной Матильды»!

Когда-то, совсем еще юным, Бейль записал в дневнике: «Любовь сильная, живущая без пищи… может существовать лишь при наличии пылкого и богатого воображения». Теперь он убедился, что «пылкое и богатое воображение» лишь усугубляет пытку разлуки. Потому-то и появились зеленые очки. Потому-то и появилось чужое платье…

«Я приехал 3-го, и первый человек, кого я увидел в Вольтерре, были вы, сударыня, был час пополудни, вы, наверное, вышли из коллежа и направлялись обедать; вы меня не узнали».

Он жаждал говорить лишь о своем чувстве — только о нем, и ни о чем кроме, но поскольку «вы потребовали клятвенного обещания не говорить ни о чем, относящемся к моей любви», то он готов довольствоваться беседой о чем угодно, — да, о чем угодно! — однако ему было отказано даже в этом.

«Не думайте, сударыня, что я сразу решил приехать в Вольтерру. Право, с вами я не так смел; каждый раз, как исполненный нежности, я лечу к вам, я уверен, что ваша обидная суровость вернет меня с небес на землю».

«Я всегда умел обольщать только тех женщин, которые мне совсем не нравились, — делился он с г-жой Дембовской. — Едва лишь я полюблю, как становлюсь робким, и вы можете судить об этом по растерянности, которую я проявляю всякий раз, когда нахожусь подле вас».

Не только подле… Не только. Уже расставшись с Матильдой — расставшись навсегда, хотя одному Богу известно, чего стоило ему это, — Бейль уступил однажды своим парижским друзьям, которые, «найдя, что я очень печален, устроили веселую пирушку с девицами». Анри досталась некая Александрина. «Она была восхитительна, ничего подобного по красоте я, пожалуй, еще не видел. В ней совсем не было никакого распутства, разве только в глазах…»

Удалившись в соседнюю комнату, Александрина ждала его уже в кровати, но, писал Стендаль, «меня постигла неудача. Полное фиаско».

Через четверть часа это стало достоянием всей честной компании. «Хохот не умолкал десять минут. Пуатевен катался по полу. Чрезвычайное изумление Александрины было уморительно; бедняжка в первый раз оказалась в таком положении. Все эти господа хотели меня уверить, что я умираю от стыда и что это-то и есть самый горестный миг в моей жизни. Я был удивлен, только всего. Не знаю почему, мысль о Матильде овладела мною в ту минуту, как я вошел в комнату с прекрасным украшением в виде Александрины».

Подобное приключилось с ним не впервые. Еще раньше, в Милане, «по той же глупости, какая случилась у меня с Александриной, я отказался однажды стать любовником…» И Стендаль называл имя «очаровательной, несравненной» графини Кассера — «самой милой, — признал он, — из всех мне известных». Отказался «все для того же: чтобы стать достойным в глазах Бога, чтобы Матильда полюбила меня».

Матильда не полюбила и, понял он, уже не полюбит, ибо любила другого. Наверное, это был самый большой ее недостаток, но, как признался Стендаль однажды, «я… обожаю ваши недостатки».