Американский актер и кинорежиссер. Снимался в комедийных фильмах: "Три эпохи", "Навигатор", "Генерал", "Наше гостеприимство", "Шерлок-младший" и др. Создал неподвижную, бесстрастную маску человека, "который никогда не смеется". В США выпущен монтажный фильм "История Бастера Китона" (1975).



Джозеф Френсис Китон родился 4 октября 1896 года в Пикуа, штат Канзас. Сын Джозефа и Майры, актеров варьете, он с раннего детства жил в атмосфере театра. Из-за отсутствия няньки мать забирала его с собой на работу. Шести месяцев от роду ребенок скатился по ступенькам театральной лестницы и остался цел. Прославленный "король цепей" Гарри Гудини дал ему прозвище "Бастер" (жаргонный термин, означающий нечто поразительное, необыкновенное, сногсшибательное).

Ничего удивительного, что в трехлетнем возрасте Бастер уже выступал в семейном эстрадном номере "Три Китон Три". Конечно, больше всего вызывал смех мальчишка, чье имя было Джозеф, а прозвище Бастер. Отец, хоть и сам неплохой эстрадник, акробат и музыкант, не мог примириться с тем, что сын больше нравится аудитории, чем он, Джозеф Хэлли Китон. Однажды, выпивши, он во время исполнения номера отшвырнул пятилетнего ребенка с силой большей, чем обычно, так что тот полетел в яму для оркестра. Бастер был уже настоящий артист с двухлетним стажем, презирал боль и знал ритуал; он вылез на сцену с традиционной улыбкой на лице. Смех зрителей, аплодисменты и — вновь злоба отца. Теперь отец уже умышленно швырнул сына в оркестр. Маленький артист на этот раз выбрался наружу с совершенно невозмутимым видом. Овация зрительного зала была ему наградой. Даже если это легенда, в ней — гигантский смысл. Позже Бастера Китона будут называть "комиком без улыбки".

В 1917 году молодой актер Джозеф Китон, с согласия матери, ушел из семейного номера трех Китонов. Вероятно, справедливы догадки о том, что сделал он это по психологическим причинам — для него явно печальной была необходимость расстаться с отцом, пристрастившимся к выпивке и часто срывавшим номер. Китон сразу получил ангажемент в один из лучших мюзик-холлов, в обозрение Шуберта, с окладом 250 долларов в неделю и обещанием скорого повышения ставки. Бастера давно приметили и в прессе и в зрительном зале: его фото, в возрасте девяти и десяти лет, были на обложках театральных журналов, а в 1909 году бостонская газета вышла с заголовком: "Даже гигантский снегопад не удержал публику, стремившуюся увидеть Бастера Китона!"

Ему исполнился двадцать один год в момент встречи с Фатти — Арбэклем, который только что ушел от Мака Сеннетта и искал двух "умельцев" для короткометражных лент. Он выбрал своего кузена Ола Сент-Джона и Бастера Китона.

В 1918 году Китона мобилизуют и отправляют во Францию сражаться в американских войсках.

По возвращении он снова сотрудничает с Фатти и Сент-Джоном. В 1920 году Бастер снялся в полнометражном фильме "Олух" и сразу стал популярным. В том же году Китон сам стал продюсером, основав "Китон филм компани", которой на самом деле заправлял Джордж Шенк. В 1921 году Бастер Китон женился на свояченице продюсера актрисе Натали Толмедж.

Первой короткометражной лентой производства Китона был фильм "Одна неделя" (1920). Начинающий режиссер оказался мастером комического жанра.

Он находит свою маску — "мертвое лицо". Сам Китон утверждал, что его маска возникла чисто случайно: "Я до такой степени сосредоточивался на своей актерской задаче, что ничего не знал о выражении моего лица, пока мне не сказали об этом друзья и пока я сам не увидел себя на экране…" Отсутствие улыбки, таким образом, не было эффектным приемом. Позже продюсеры запретили ему улыбаться не только на съемках, но и в общественных местах; за нарушение этого пункта договора Китон должен был выплачивать неустойку.

С 1920 по 1923 год Китон снял двадцать двух- и трехчастевых короткометражных лент, которые расценивались некоторыми критиками как лучшая часть его творчества. К примеру, фильм "Кузнечных дел мастер" (1922) вызывает смех, с одной стороны, сказочным использованием реквизита (подковы, уложенные как обувь в коробки и на полки), с другой — манией уничтожения: герой причиняет массу неприятностей красивой амазонке, белому жеребцу и разрушает слишком роскошный экипаж.

Подлинная известность приходит к Китону в 1923 году, когда он начинает выпускать полнометражные фильмы. Студия предоставила в распоряжение Китона все необходимые средства и полную свободу действий. Приступая к съемкам, он никогда не имел готового сценария. Была тема фильма, придумывались некоторые трюки — остальное рождалось на съемочной площадке.

Каждая сцена снималась до тех пор, пока актеры не "выложились" до конца и пока в камере хватало пленки. Восемь недель — и картина готова. Тогда Китон принимался за монтаж — и тут уж не жалели ни пленки, ни времени.

Первый его фильм "Три эпохи" имел огромный успех. Три эпохи — каменный век, Древний Рим и современная Америка. Гэги здесь отменны, особенно в средней части (Рим). Чтобы завоевать сердце любимой девушки, Бастер должен участвовать в состязании колесниц. Астролог предсказал отличную погоду, однако, выглянув на улицу, увидел идущий снег и быстро изменил прогноз. Китону приходит блестящая идея, он заменяет колеса полозьями, лошадей — собаками. Лишившись одной собаки в упряжке, Китон достает другую из багажника. Победа близка, но внезапно собаки увидели кошку, выпущенную на поле соперниками, и свернули с пути. Китон поймал кошку и, держа ее на палке перед собаками, приходит первым к финишу.

За "Тремя эпохами" последовала неоспоримая классика — "Наше гостеприимство" (1923) — комедия ситуаций. Действие фильма происходит в тридцатых годах XIX века. Начало не может не поразить. Ночь, стрельба, ужас, смерть… Именно в этом доказательство великолепного понимания Китоном законов комедии. Контраст, сочетание противоположных эмоций…

Получив известие о смерти родственника, завещавшего ему свой дом, герой отправляется в поезде в южный городок, где находится завещанный ему дом и где ему суждено столкнуться с семьей врагов его рода — некими Мак-Кеями. Части, посвященные путешествию героя на Юг, надо считать столь же хрестоматийными для кино, как танец булочек у Чаплина.

В 1924 году Китон выпускает еще два шедевра — "Шерлок-младший" и "Навигатор".

"Шерлок-младший" — самый короткий из полнометражных фильмов Китона (пять частей). Бастер исполняет роль киномеханика. Он мечтает покорить сердце дочери своего хозяина и стать великим детективом. Во время демонстрации фильма он засыпает. И тут начинают происходить странные вещи.

От спящего механика отделяется его, так сказать, "астральное тело", его двойник. Проходит через стены кинобудки, входит в зал кинотеатра, присаживается, смотрит дальше фильм, все больше волнуется, конечно в своей манере, с застывшим лицом. Затем становится частью демонстрируемого фильма.

Ничего подобного не было в мировом искусстве, но это только прелюдия. Начинается смена сцен, повергающая в оцепенение. Китон на экране очутился на садовой скамье, перед домом любимой девушки. Он хочет встать, но обнаруживает, что скамья находится уже не на лужайке, а посредине наполненной движением улицы. Спасаясь от мчащихся на него автомобилей, Китон собирается отпрыгнуть и обнаруживает, что едва не свалился с гигантской скалы. Попятившись назад, он оказывается в дремучем лесу, где его ждет голодный лев. В конце концов он снова очутился у того же дома девушки.

Места действия менялись, но Китон переходил из кадра в кадр не монтажно, а непрерывно, как если б кадр снимался с одной точки. Позже Китон объяснил в статье: перед съемкой каждого нового кусочка он становился точно на место, в объектив съемочного аппарата вставлялась последняя клеточка (кадрик) предыдущего кусочка, и оператор поправлял положение актера, пока не совпадали все контуры-фигуры. Работа каторжная, но этого и следовало ожидать от актера, с трех лет работавшего в цирке и на эстраде, где требуется феноменальная точность.

Иначе строится "Навигатор". Здесь совершенно необычна ситуация, зато действия героя в высшей степени обыкновенны.

Нерасторопный миллионер оказывается в открытом море, на корабле, покинутом командой. По странной случайности на корабль попала также любимая миллионера. Бастер старается показать себя: он и капитан, и матрос, и кок, и стюард, и механик-водолаз.

В критических статьях о фильме жизнь двух героев на корабле справедливо уподоблялась пребыванию Адама и Евы в раю. Сам Китон заметил по этому поводу: "Если б Адам и Ева так же не могли встретиться, как мои герои, человеческого рода не было бы".

Годом позже он выпускает "Шагай на Запад!", еще позже — считающийся лучшим китоновским фильмом "Генерал". Если учесть, что в этот же период (1923–1928) созданы, может быть, менее совершенные, но, несомненно, интересные картины "Семь шансов", "Сражающийся Батлер", "Колледж", "Пароходный Билл-младший", а также один из лучших фильмов — "Кинооператор", становится ясно, что Китон создал одиннадцать отменных фильмов за шесть лет!

В фильме "На запад" (1925) Китон превратился в ковбоя. Он сдружился с коровой и, чтобы спасти ее от бойни, ведет животное сначала в деревню, а затем в город.

В основу сценария кинокартины "Генерал" (режиссеры Китон и Клайд Бракмэн) положен подлинный эпизод Гражданской войны Севера и Юга. У машиниста Джонни Грея (Бастер Китон) две великие страсти: паровоз "Генерал" и очаровательная Анабелла. Идет война. Разведка противника похищает "Генерала" вместе с Анабеллой. Джонни бросается в погоню… После бесчисленных приключений ему удается не только спасти паровоз и невесту, но и посодействовать поражению противника.

Ни в одном фильме до "Генерала" Китон не достигает таких высот актерского мастерства, такой человечности. Удирая на паровозе от врагов, он просит девушку принести ему дров для топки. По-английски и дрова и щепки обозначаются одним словом. Девушка послушно приносит одну щепочку. Китон без улыбки смотрит на нее, потом вдруг целует, берет щепку, бросает в топку. Очарование этого кадра невозможно передать.

Как ни удивительно, при выходе на экран "Генерал" не имел успеха — ни у зрителей, ни в прессе. Уже много лет спустя киноведы назовут "Генерала" среди десяти лучших фильмов за всю историю кино.

К "Генералу" полностью относятся размышления Бунюэля по поводу следующего фильма Китона — "Колледж" (1927). "У Бастера столь же скромное выражение лица, как у бутылки, хотя на светло-круглой арене его зрачков танцует вся его асептическая душа. Но и у бутылки и у лица Бастера нескончаемое количество точек зрения…"

В фильме "Пароходный Билл-младший" (1928), почти сравнимом с "Генералом", Китон играет роль смешного студента, вступающего во владение стареньким пароходиком отца (Эрнст Торренс) и берущего в жены дочь его конкурента. Главная сцена фильма — циклон, который разрушает все, кроме старого суденышка. Рушатся дома, на Китона падает целый фасад, но его не удивляет, что его от смерти спасает окно, и он продолжает невозмутимо идти вперед, пока до него не доходит весь ужас положения. Китон так рассказал о съемке этой сцены: "Я должен был вписаться в раму этого окна с точностью трех дюймов, чтобы она не задела моей головы и плеч. Фасад дома, я не шучу, весил две тонны. Его следовало построить из тяжелого и твердого материала, чтобы он не гнулся и не деформировался под напором ветра. Вся съемочная группа, за исключением Гэйба [Фрэд Гэйбури, технический директор фильмов Китона], восстала против исполнения мною этого гэга. "Ты не должен этого делать". Бракмэн грозился уйти в отставку. Мой режиссер Чак Рейснер остался в палатке, где читал "Сайенс энд хелс" ("Наука и здоровье"). Впервые я видел, что операторы смотрели в другом направлении. Но мы с Гэйбури предусмотрели все детали и знали, что все получится".

На экране (как и в жизни) молодой Китон был постоянно влюблен, как Чаплин или Макс Линдер.

Бастер Китон обожал механику и принимал послевоенных посетителей Голливуда в бунгало, где целую комнату занимала большая адская машина для колки орехов. Он построил ее из частей "Генерала" и, как бывший его машинист, включал ее перед гостями, демонстрируя, что сей сказочно сложный механизм не в состоянии раздавить даже ореховую скорлупку…

Для кинолюбителей 1920–1930-х годов каждый новый фильм Бастера Китона был событием, и они шли смотреть его, даже если не было денег. Во всех журналах тех времен, издававшихся интеллектуалами, публиковались статьи, в которых о Бастере Китоне говорилось с глубоким восхищением.

С 1923 года полнометражные фильмы Китона производились фирмой "Бастер Китон продакшнз", а распространялись компанией "Метро" (позже "МГМ"); прокат двух последних картин обеспечивала фирма "Юнайтед Артистс", куда перешел Джозеф Шенк. Когда началось повсеместное распространение звукового кино, Китон совершил, как он указывает в автобиографии, "крупнейшую ошибку в жизни". Он расстался со своей независимой компанией и "окончательно перешел на службу гиганта "МГМ".

Правда, первый из сделанных для нее фильмов был одной из самых лучших и совершенных картин. В фильме "Кинооператор" (1928) Бастер, мелкий уличный фотограф, становится оператором-документалистом, пытаясь добиться любви Салли (Марселина Дэй), и после множества приключений превращается в профессионала. Результаты его первых проб, показанных на экране, таковы: "…лошади скачут задом наперед, опрокидывая барьеры, которые сами собой встают на место; красавицы наяды выпрыгивают из вод на трамплин; броненосец добирается до моря по нью-йоркским улицам, пугая людей, соперничающих в скорости с автобусами".

Вторым фильмом Китона для "МГМ" был "Брак поневоле" (1929). То был его последний немой фильм.

Взяв на службу Китона, Ирвинг Тальберг дал ему продюсера, своего зятя Лоуренса Вейнгартена. Руди Блеш писал по этому поводу: "Как-то утром после просмотра отснятых кадров Вейнгартен повернулся к монтажеру и сказал: "Не трудитесь приводить эту сцену в порядок. Я не люблю таких вещей в моих фильмах".

"Я бешено сражался ради спасения этой сцены, — вспоминает Китон. — Она вызывала самый большой взрыв смеха".

В вызвавшей разногласия сцене Бастер пытается уложить в постель свою супругу, после того как оба они сверх меры накачались на свадьбе шампанским. Именно эта сцена спасла фильм — и прежде всего из-за ловкости Китона при обращении с реквизитом, а "реквизитом" была в данном случае исключительно красивая женщина.

За любую хорошую сцену из "Брака поневоле" пришлось вести борьбу с тем или иным руководителем "МГМ". Эксперты оттачивали свои нападки, сражения ужесточались, а каждая победа означала то или иное наказание. "Я думаю, — говорил много лет спустя Бастер, — что Ларри Вейнгартен разозлился, особенно после того, как сцена с постелью завоевала широкую популярность. Боже мой, приходилось сражаться из-за очевидного, а они отказывались меня слушать". Постепенно у Китона сложилась репутация "несговорчивого", и его стали всем и вся попрекать. Ну а Ларри Вейнгартен отправился заседать в административный совет фирмы".

Китон благожелательно относился к звуковому кино. Он говорил: "В Нью-Йорке продюсеры платили бешеные деньги, пытаясь заручиться услугами драматических авторов, композиторов-песенников и театральных режиссеров. Мне пришлось работать с этими людьми и студией, тщетно убеждая их, что из-за особенностей моей мимической игры звук для нас губителен и речь надо свести к минимуму, делая упор на сцены без больших диалогов, но с музыкальным фоном. Только в этом случае мы не отойдем от принципов немых комических фильмов".

Клод Отан-Лара, который работал в 1931–1932 годах в Голливуде над французскими вариантами двух полнометражных фильмов Китона, "Бастер женится" и "Влюбленный водопроводчик", говорит, что тогда актера считали в "МГМ" кинозвездой и он даже имел право жить во время съемок фильма в бунгало, построенном на территории студии, — привилегия ведущих киноактеров.

В 1932 году, едва достигнув тридцати восьми лет, Китон стал очередной жертвой продюсеров. Ему силою навязали отвратительный сценарий, и после сравнительной неудачи с еще двумя навязанными фильмами его спокойно выставили за ворота. Жена торопливо разведясь с ним, высудила себе все деньги Китона.

Но ни один из его десяти полнометражных фильмов, снятых в период между 1930 и 1933 годами, не имел настоящего успеха. Ему пришлось отправиться в Лондон и Париж и сниматься в плохих условиях.

Китон постарался вернуться в кино в качестве актера. Его взяли в "МГМ" обратно на зарплату в 100 долларов в неделю, но Китон хорошо помнил, как ранее ему та же "МГМ" выплачивала недельное содержание в размере трех тысяч долларов.

Во Франции он играл в "Короле Енисейских полей" (1934), о котором он сказал: "Я подписал контракт, не прочтя сценария. А когда он оказался у меня в руках, выяснилось, что это тот самый сюжет, от которого я отказывался в течение десяти лет". В Голливуде Китона снимали лишь в короткометражных картинах. Его несчастливая звезда привела Бастера даже в Мексику, где он снялся в фильме "Пан на Луне" (1946), и в цирк — он дал в парижском цирке Медрано несколько представлений, вернувшись к старой профессии мима.

В 1950 году Билли Уайлдер дал ему в фильме "Сансет Бульвар" эпизодическую роль одного из голливудских "призраков", возникающих перед Нормой Десмонд.

Затем Бастер Китон появляется в "Огнях рампы", где он и Чаплин исполняют эксцентричный музыкальный дуэт. В первый и последний раз два величайших комических актера немого кино снялись в одной картине. Китон играет близорукого развалину-пианиста, на которого, стоит ему усесться за инструмент, лавиной обрушиваются кипы нотных листов.

Пригласить Китона было со стороны Чаплина благородным жестом: тот уже много лет как не снимался в комедиях и публика почти успела его забыть. Вся съемочная группа пришла в восторг, убедившись, что на сцене Чаплин и Китон превратились в двух старых комиков-профессионалов, каждый из которых стремится затмить другого.

Успех на телевидении поправили дела Китона. Он смог переиздать свои старые фильмы. Их демонстрация завершилась полным триумфом. Критики снова открыли Китона, осыпав заслуженными похвалами. Его ретроспективы в Венеции и во Французской синематеке вернули ему заслуженную славу гения. Несмотря на возраст и подорванное здоровье, теперь ему предлагали в фильмах главные роли (а не работу статиста, как в картине "В восемьдесят дней вокруг света", 1956, режиссер М. Андерсон).

В 1957 году фирмой "Парамаунт" был поставлен фильм о жизни актера. Роль Китона исполнял малозначительный актер Доналд О'Коннор, а сам Бастер был "техническим консультантом". Следует также упомянуть об эпизодической роли Китона в картине Крамера "Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир".

В 1963 году актеру и режиссеру Бастеру Китону был вручен специальный "Оскар" за вклад в киноискусство. Киноведы пытались разгадать его феномен. Китон никогда не улыбается, но реагирует и притом очень точно: он боится, удивляется, сердится. Теоретики, изучавшие этот феномен, пришли к выводу, что Китон таким образом хотел добиться контраста между гротесково-фатальными приключениями, в которые попадает герой, и абсолютным отсутствием его реакции.

"Бастер Китон построил свою комическую игру на невозмутимости, — пишет французский киновед Ж. Садуль. — "Человек, который никогда не смеется" обязался даже по контракту не улыбаться ни в фильмах, ни в общественных местах. Его бесстрастное хладнокровие резко контрастировало с экстравагантными ситуациями, куда его вовлекали. Слабый и удачливый, как Чарли, выдумщик, мастер на все руки, меланхолик, он выглядел убежденным в абсурдности мира и жизни, был готов все принять и все преодолеть. Однако он редко становился жертвой абсурдных ситуаций, страдая больше от механических средств, входящих в набор комического реквизита клоуна".

Зал Венецианского фестиваля в 1965 году, на "Ретроспективе Китона", устроил ему пятнадцатиминутную овацию.

Он не жаловался на судьбу. На закате жизни Китон давал многочисленные интервью. Он охотно рассказывал, как делались те или иные сцены. Он говорил, что в его лучших полнометражных фильмах есть слабые места и паузы. Китон, артист и ремесленник в лучшем смысле этого слова, любил "хорошо сделанную работу" и был по-настоящему скромен. Он считал, что так и не достиг совершенства.

Неподражаемый Бастер Китон скончался 1 февраля 1966 года после съемки печальной короткометражки "Фильм" (1965), снятой Алэном Шнейдером по оригинальному сценарию Сэмюэля Беккета.