ЛЕТУЧИЕ МЫШИ

Летучие мыши — из отряда рукокрылых млекопитающих. Рукокрылые — единственные из зверей овладевшие истинным, машущим, по­лётом.

Все представители отряда рукокрылых днём спят, активны в сумерках и ночью. Обитают они во всех частях света, за исключением Арктики и Антарктиды; за Северный полярный круг про­ник лишь один вид. Живут летучие мыши срав­нительно долго — до 20 лет (и даже до 32). В отряде рукокрылых два подотряда: летучие мы­ши и крыланы, или летающие собаки. Первые все без исключения наделены ультразвуковыми эхолотами, среди вторых лишь немногие виды имеют их. С помощью эхолотов летучие мыши как бы нащупывают ультразвуком свою добычу — мотыльков, комаров и прочих насекомых.

Нередко летучие мыши ошибаются ещё и потому, что многие насекомые, за которыми они охотятся, обзавелись «антиэхолотами». Ночные мотыльки, например, густо покрыты мелкими волосками. Дело в том, что мягкие материалы — пух, вата, шерсть, а также волосы — поглощают ультразвук. Значит, мохнатых мотыльков труд­нее «нащупать» эхолотом. Некоторые бабочки научились иначе спасаться от летучих мышей. Почувствовав близость хищника, они сначала мечутся из стороны в сторону, чтобы спутать показания его радара, а потом складывают кры­лышки и камнем падают вниз.

Обязательное обследование каждого нового помещения, в котором впервые оказывается ле­тучая мышь, создаёт в её мозгу из разрозненных «эхокусков» достаточно полную картину окру­жающего пространства, но картину не увиден­ную, а услышанную!

У крыланов взмахи крыльев плавны и не так часты, как у небольших летучих мышей. Широ­кокрылые летучие мыши, например ночницы, так сказать, степенны. Полёт у них спокойный, небыстрый: со скоростью до 16 км/ч. А рекорд скорости среди летучих мышей принадлежит мексиканскому длиннохвосту — 51 км/ч. Набрав достаточную скорость, летучие мыши могут и парить немного, а крыланы долго скользят по ветру на распростёртых крыльях.

Не всегда летучие мыши спят, повиснув вниз головой. Многие, например в пещерах, лежат на горизонтальных выступах и карнизах.

По земле многие летучие мыши, вопреки ожиданию, бегают неплохо, а некоторые и весь­ма проворно. Лазят по вертикальным плоско­стям тоже хорошо, цепляясь когтями пальцев, которые торчат спереди из перепонки крыла, и когтями лап. И вода, если упадут в неё, зверькам не страшна: хлопая крыльями и прыгая по воде, довольно быстро выбираются на берег.

Летучие мыши, это всем известно, днём прячутся по разным щелям, дуплам, чердакам, ко­локольням, пещерам, погребам, а ночами охо­тятся за насекомыми. Правда, вечерницы и не­которые другие вылетают на охоту за майскими и прочими жуками рано, ещё засветло, сразу после захода солнца. Ночью у них перерыв, отдых в дуплах, а перед рассветом они опять охотятся над вершинами деревьев.

На некоторые удобные ночёвки, обычно в пещерах и гротах, собирается прямо-таки огром­ное множество летучих мышей разных видов. В пещере Бракен (Сан-Антонио, Техас, США) но­чует примерно 20 млн. руко­крылых! В сумерках они ми­нут двадцать вьются над выходом из пе­щеры многометро­вым в поперечнике столбом, изда­ли, за три ки­лометра, по­хожим на дым по­жара.





Многие летучие мыши улетают зимой, как и птицы, зимовать на юг, юго-запад, где нет силь­ных морозов. Одни сравнительно недалеко, за 100—150 км, другие — за 300 км (прудовые ве­черницы). Большие ночницы с Украины улетают осенью в Венгрию. А североамериканские лету­чие мыши лазиурусы проводят зиму на лазур­ных берегах Флориды и Бермудских островов, до которых тысяча километров пути над бурным в осеннюю пору океаном!





Рыжие вечерницы зимуют в дуплах толстых деревьев, на черда­ках, в различных нишах и за оконными рамами заброшенных домов. Один крохотный нетопырь-карлик, длиной несколько санти­метров и весом 3—5 г, окольцованный под Днепропетровском, через 70 дней был пойман уже на юге Болгарии — он пролетел 1150 км.

Детёныши летучих мышей, слепые и голые, рождаются в июне — начале июля. Месяца через два они на вид почти взрослые, а до тех пор матери носят их на себе. Днём, когда спят, прикрывают, чтобы согреть, крылом.

Новорождённый летучий мышонок не выпускает изо рта ма­теринский сосок, позднее молочными зубами держится за её мех. Когда дети немного подрастут и сами уже умеют, зацепившись лапками, висеть вниз головой, матери, улетая ночью на охоту, оставляют их в убежищах. Когда на рассвете родители возвращают­ся, малыши попискивают, видимо, каждый как-то по-своему, пото­му что матери узнают голоса своих детей и летят к ним.

А позднее подросший детёныш уже сам отправляется в ночные полёты. Обычно мать подаёт ему ультразвуковой сигнал, и он летит следом за ней. Если потеряет акустический ориентир, то кричит, и она возвращается.

Врагов у летучих мышей немного: хватают их по ночам совы, а в сумерках — хищные птицы. В средних широтах страдают они больше не от хищников, а от паразитов: блох, клещей, клопов. Губит многих и быстро наступающая на пустоши и леса цивилизация. Мало осталось мест, пригодных для зимовок и дневного сна летучих мышей, оттого кое-где число их сильно сократилось.

По числу видов (около 1000) рукокрылые уступают только гры­зунам. Получается, что каждый пятый вид зверей летает! Обо всех рассказать невозможно. Ограничимся лишь особенно интересными или наиболее типичными.

Прежде всего — летучие мыши, обитающие на территории СНГ. Их три семейства: подковоносы, гладконосые и бульдожьи. По-









следних представляет в фауне бывшего СССР один вид — широкоухий складчатогуб (обитает на Кавказе и в Средней Азии). Они попадаются редко, в СНГ их немного. В тропиках и субтропиках — несколько десятков видов складчатогубов. Складчатогубы пря­чутся в расщелинах скал, вылетают на охоту поздно, в полной темноте, летят без резких поворотов, прямолинейно, быстро, как стрижи.

Подковоносы, напротив, медлительны, но полёт их тоже пря­молинеен. Их мордочка «украшена» голыми наростами, которые спереди и вокруг ноздрей образуют как бы подкову. В СНГ подко­воносы живут только в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии. Ползать по горизонтальным плоскостям, как другие летучие мы-













ши, они не умеют и потому спят в убежищах с широкими входами, в которые можно влететь, а не с узкими щелями и дырами, в которые можно забраться только ползком.

Гладконосые — без подков и прочих наростов на морде — самые обычные летучие мыши. Их много, и они разные: ночницы, вечерницы, уша­ны, нетопыри, кожаны, трубконосы, длинно­крылы...

Если летучая мышь охотится в сумерках, сразу после захода солнца (в лесах лиственных и смешанных), и летает быстро, высоко, на уров­не верхних веток крон деревьев, сама довольно большая, узкокрылая, рыжеватая, ловит май­ских жуков и других крупных насекомых, — то скорее всего это рыжая вечерница. Как и все летучие мыши, она весьма прожорлива — в неволе однажды подряд уничтожила 30 майских жуков.

Ночницы летают поздно, в полной темноте. Крылья у них широкие. Прудовая и водяная ночницы охотятся над прудами, реками и озё­рами.

Ушаны (с большими не по росту ушами: их длина около 4 см, а длина тела с головой — 5—7 см) тоже отправляются на промысел в пол­ной темноте. Полёт у них медленный, порха­ющий. Трепеща крыльями, повисают порой на одном месте в воздухе, высматривают насеко­мых, чтобы схватить их с листа или стены и съесть.

А теперь отправимся в страны экзотические. Тут разнообразие рукокрылых превеликое. Сна­чала несколько общих замечаний о размерах и «нарядах». В одной-единственной пещере, скры­той в джунглях Таиланда, живёт свиноносая летучая мышь весом всего 2 г и с размахом крыльев 5,5 см. Этому зверьку принадлежит





рекорд — зоологи считают её самым маленьким млекопитающим на свете! А самый большой размер в отряде рукокрылых не у летучих мы­шей, а у новогвинейской летучей лисицы Бис­марка. Размах её крыльев — порой свыше 1,8 метра!

Красочными нарядами летучие мыши обычно не блещут: бурые, серые, кто посветлее, кто почти чёрный. Но есть и красно-бурые, и оран­жево-красные, и кремовые, и даже белые! Со­всем, казалось бы, неподходящий для полуноч­ных прогулок наряд.

Насекомые — обычная пища большинства летучих мышей. И не только комары, как часто думают; для многих как раз главным образом не комары, а жуки, пойманные на лету, на земле и в листве, сверчки, мотыльки, даже гусеницы, пауки и... скорпионы! Хватают добычу широким ртом, а если схвачена она неудобно, подгибают

под живот летательную перепонку, натянутую между задними ногами. Сунут туда голову, как в чашу, положат добычу на секунду в образо­вавшийся карман и, перехватив её поудобнее, съедят. Проделывают всё это на лету или сидя.

Ложные вампиры едят и фрукты (даже иног­да рвут и глотают цветы!), но многие пред­почитают оставлять вегетарианскую пищу, так сказать, на закуску, если есть возможность пой­мать теплокровное или холоднокровное некруп­ное животное.

Листоносы, мелкие родичи южноамерикан­ских ложных вампиров, трепеща крыльями у цветка, как колибри, длинным тонким языком вылизывают пыльцу и нектар. В неволе их пои­ли медовой или сахарной водой, зверьки лакали её прямо на лету из плоской чашки. Нередко эти летучие мыши садятся на цветок, обхватив его крыльями и лапками, и пьют сладкий сок.

Подобно людям, летучие мыши тоже могут ошибаться. Если низко над рекой натянуть проволо­ку, то летучие мыши обычно заде­вают за неё, когда спускаются к воде, чтобы утолить жажду не­сколькими слизанными на лету каплями. Зверьки слышат одновре­менно два эха — громкое от по­верхности воды и слабое от проволоки — и не обращают внимания на последнее, оттого и натыкаются на проволоку.

Летучие мыши, привыкая ле­тать по давно освоенным ими трассам, полагаются на память и не прислушиваются тогда к своим эхолотам. Исследователи провели с ними такие опыты: соорудили различного рода препятствия на «проторённых веками» путях, ко­торыми летучие мыши каждый ве­чер вылетали на охоту, а на рассвете возвращались обратно. Зверьки наткнулись на эти пре­пятствия, хотя их эхолоты рабо­тали и заранее подавали им сигналы тревоги. Но они больше верили своей памяти, чем ушам.

Другой случай: дрессированных летучих мышей кормили из рук, держа их на определённой высоте. Зверьки отлично запоминали поло­жение кормящих рук. Когда чело­век вдруг опускал руки с кормом, проголодавшиеся летучие мыши всё же устремлялись к тому мес­ту в пространстве, где, как они помнили, была прежде пища.

СПЯЧКА ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ

Летучие мыши, зимующие в пещерах, обычно плотно прижимаются друг к другу — в тесноте теплее. Но все зверьки хо­лодные: температура тела падает порой до нуля. А в лабораториях понижали её даже до —3—4° С, и летучая мышь после этого не умирала. Кто ещё из теплокров­ных животных на такое способен? Ритм дыхания в зимнем сие — лишь 5—6 раз в минуту, а сердце бьётся с частотой 15—16 ударов в минуту. Летом, в движении, ритм дыхания и сердцебиения сов­сем иной — соответственно 96 раз и 420 ударов в минуту. Однако не все летучие мыши погружают­ся в зимний сон.

ЛЕТУЧИЕ МЫШИ-РЫБОЛОВЫ

Некоторые летучие мыши при слу­чае ловят и едят рыб, но только ноктилио и пизоникс достигли совер­шенства в этом деле.

Большой ноктилио обитает от Мексики до Северной Аргентины и на Антильских островах. Лапы у него сильные и длинные, а когти на них — острые и кривые, как у скопы, извест­ной птицы-рыболова, только, конеч­но, не такие большие. В сумерках или ночью летают эти крупные летучие мыши низко над водой озёр и морских прибрежий. Вдруг окунают в воду лапки, выхватывают рыбёшку и тут же отправляют её в рот. Ловят и морских рачков, разных жуков, но рыба — их основная пища. В неволе ноктилио пожирали за ночь каждый по 30—40 небольших рыбёшек.

Пизоникс-рыболов — родич обитающих в СНГ ночниц. Днём он прячется в расщелинах скал по бере­гам Калифорнийского залива, в кучах камней, в пещерах. На «рыбалку» вы­летает вечером, ещё засветло, и перед заходом солнца возвращается в места своего уединения. Лапы у него такие же длинные, с острыми ког­тями, как у ноктилио. И ноктилио, и пизоникс отыскивают рыб под во­дой с помощью своих ультразвуковых эхолотов.

ВАМПИРЫ

После того как Колумб и последовавшие за ним путе­шественники привезли в Европу страшные рассказы о крылатых демонах ночи, сосущих кровь человека, зна­менитый систематик Карл Линней скорее под впечат­лением этих рассказов, чем следуя обычной своей обстоятельности, толком не разобравшись, назвал вампиром-призраком самую большую и довольно страшную на вид (со «стилетом» на носу!) американскую летучую мышь. С той поры её именуют большим вампиром. К этому незаслуженному имени необходимое ради точности и спра­ведливости слово «ложный» не всегда даже и прибавляют. Так совершена была досадная ошибка, ибо истинные вампиры, сосущие кровь, не так огромны, как любитель фруктов и охотник за всякой живой мелочью большой лож­ный вампир. По размаху крыльев истинные вампиры втрое меньше ложного, а весом — так и вчетверо. Впрочем, в се­мействе вампиров-кровососов — три разных вида. Все они обитают в Америке (от Мексики до Уругвая плюс остров Тринидад), у всех морды бульдожьи — курносые, у всех нет хвоста, зубы-резцы с острыми краями, клыки с отточен­ными (толщиной с волос!) вершинами, чтобы молниеносно наносить аккуратные порезы. А в слюне у вампиров (разуме­ется, истинных) — особое вещество, которое не даёт крови свёртываться, и какое-то ещё обезболивающее.

Обезболивание нужно, чтобы люди, а также лошади, ко­ровы, козы, свиньи, собаки, куры и другие домашние (как правило) или дикие (что не исключено) теплокровные (это обязательно для вампира) животные не проснулись, не почув­ствовали раньше времени «диверсии» и не прогнали бы крово­соса.

А вампир жаден и прожорлив: не улетит, пока не на­сосётся крови так, что едва может двигаться. Один вампир в неволе за 20 минут вылакал большую миску крови! С трудом поднимается он в воздух и летит куда-нибудь: в дыру в скале, в пещеру, реже — в дупло или под крышу и, забившись туда, висит, дремлет несколько дней в одиночест­ве либо в обществе тысяч таких же, как он, или других летучих мышей, пока не переварит свою пищу и голод снова не выгонит его на охоту.

Атакуя кого-либо, вампир садится на спящего или дрем­лющего зверя тихо, осторожно, тот не чувствует прикосно­вения. Специально для этой цели служат мягкие подушечки на подошвах лап и кистевых суставах, которыми вампиры при посадке опираются на жертву. Не чувствует она и молниеносного укуса — обезболивание помогает. Но обычно вампир опускается около жертвы и проворно ползёт к ней. Тогда он похож на большого бурого паука. Рассказывают, будто трепетом крыльев вампир убаюкивает спящих и, что­бы не разбудить их, на лету, паря на одном месте, лижет кровь. Но зоологи этого не видели, и поэтому полной уверен­ности, действительно ли такое бывает, у нас нет.

Сами по себе раны, нанесённые вампирами, не страшны. Опасны порой кровотечения: они длятся по 8 часов после укуса и нередко очень обильны. После нападения вампиров люди от потери крови не умирают, но щенки в индейских де­ревнях иногда погибают. Взрослые собаки редко страдают от вампиров, т. к. тонкий слух помогает им вовремя услы­шать ультразвуковой «шёпот» кровососа. А вот домашний скот, из ночи в ночь питая вампиров своей кровью, худеет, плохо ест и гибнет. Там, где вампиров много, скотоводст­во находится под угрозой, а местами и вообще невозможно. Ведь вампиры не только изнуряют животных, но и заража­ют их бешенством и другими тяжёлыми болезнями.

ЛЕГЕНДЫ О ЛЕТУЧИХ МЫШАХ

В поверьях почти всех времён у разных народов летучие мыши названы друзьями чёрта и прочих злых духов и не­редко одним с ним именем (но только не у буддистов, авст­ралийских аборигенов, китайцев и исчезнувших индейцев майя — у всех них летучие мыши в почёте!). Древние греки посвятили летучих мышей Персефоне, супруге Аида, власти­теля загробного царства теней. В Индии они — болотные духи: согласно поверьям, подстерегают по ночам одиноких путников, чтобы заманить их в трясину. Летучие мыши — предвестники несчастья, гонцы смерти и беды, крылатое уведомление о близком шторме на море и нападении бандитов... Много-много подобных и ещё худших небылиц су­еверная фантазия нагромоздила вокруг летучей мыши. Стоит ли говорить, что в этих выдумках нет ни крупицы правды?