ЗАЙЦЫ

Долгое время зоологи относили зайцев к отряду грызунов. Но сейчас выделяют их вместе с пищухами (маленькие, до 25 см длиной, корот­кохвостые зверьки) в особый отряд зайцеобраз­ных. Одно из отличий зайцеобразных от грызу­нов в том, что в верхней челюсти у них не одна, а две пары резцов. Обитают они почти на всех континентах.

Существование зайцев на Земле далеко не безоблачно. То и дело слышишь горькие вздохи о том, что-де в нашем краю на одного зайца по 10 охотников. К сожалению, это соотношение не так уж преувеличено. Как же зайцы умудряются выжить? Их спасает плодовитость: выводков бы­вает до 3—4 в год, и в каждом — до 8 детёнышей. Размножаться начинают рано, когда ещё снег не стаял, отчего зайчат первого помёта называют настовиками. Затем бывают помёты летом (зай­чат тогда называют летниками, травниками), ближе к осени рождаются листопадники. На свет появляются зайцы зрячими, крупными и в шер­сти. Сразу после рождения они наедаются ма­теринского молока, которое у зайчихи раз в 6 жирнее коровьего, и замирают. Пауза между кормёжками — 3—4 дня. На это время мать зайчат оставляет, и молочные железы её молока не выделяют. Если чужая кормящая зайчиха найдёт в траве малого зайчонка, то обязательно его накормит, не пробежит мимо. Через месяц зайчата кормятся уже молодой зеленью.

Мать в сущности ничего не способна сделать для защиты своих детей от сильных врагов. Если до детёнышей кто-нибудь доберётся, она обычно бегает невдалеке и стучит лапами, отвлекает, приманивая к себе врага. Но это не всегда до­стигает желанной цели. Затаивание — лучшее, что есть в оборонном арсенале зайчат. С 2—3 м и лишь после большого напряжения увидишь в старой листве и траве желтоватые глаза, а затем и всего зверька: он лежит, ничем не прикрытый. Но отыскать его нелегко: потовых желёз у зайцев на теле нет, они на подошвах лап, и если за­таившийся зайчонок их под себя подобрал, то враг его и не унюхает.

И всё-таки зайчата гибнут: уж очень много у них врагов. Вороны, ласки, крысы, даже хомяки и кроты убивают и едят зайчат. Растут зайцы быстро, за один сезон (за 6—8 месяцев) уже взрослые. Живут до 8—13 лет.

Численность зайцев подвержена взлётам и падениям. Эти циклы не во всех местах одина­ковые: в Европе, например, они 5—7-летние. В Сибири — до 11 лет.

Весной зайцы-самцы ищут зайчих. Найдут — и обычно несколько самцов преследуют одну. Стараются оттеснить друг друга, прыгают, бьют задними ногами, иногда боксируют и перед­ними. Заяц, преуспевший больше других, рас-





пушив свой хвост, играет с зайчихой в «дого­нялки». Они скачут друг за другом, порой, ув­лекаясь, заводят такой «хоровод», что и лису, подбирающуюся к ним, не замечают.

Обычные среднерусские зайцы — русак и беляк. Русаки — жители полей, степей, вырубок и опушек. В глубине леса их не увидишь. В лесу обитает другой заяц — беляк. Несходство между беляком и русаком ограничивается в сущности только склонностью к разным местам обитания. В остальном они как братья-близнецы. Есть, значит, основание пренебречь пословицей «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь» и написать один портрет на двоих.

Зайцы — это звери, которые у нас с языка не сходят. «Труслив, как заяц», «заячья душонка», «улепётывает, как заяц», «петляет, как заяц», «косой, как заяц», «прыгает, как заяц» — эти выражения должны бы, кажется, со всей полно­той вызвать в нашем воображении облик зайца со всеми его повадками, но, увы, их давно по­стигла участь всех сравнений.

Возьмём первое из них, касающееся пресло­вутой трусости зайца. Зверь, оказывается, не так уж безоглядно труслив и, если видит, что хищ­ник за решёткой, на цепи или сыт, спокойно





занимается своими заячьими делами в самой непосредственной близости от опасности.

Чем объяснить общую убеждённость в трусли­вости зайца? Может быть, тем, что, когда нам удаётся поднять его с лёжки, он «как угорелый» несётся прочь. Едва моргнуть успеешь, а его уже нет. Но ведь тут есть ещё одно обстоятельство. Лежащий заяц чаще всего знает о нашем при­ближении задолго до того, как мы подойдём, и не торопится потихоньку удрать, а, прислуши­ваясь, ждёт, не свернём ли мы в сторону, ждёт до последнего мгновения. О трусости ли это го­ворит?

Длинные задние ноги позволяют зайцу сры­ваться с места со стремительностью катапульти­рованного и мчаться 3—5-метровыми прыжка­ми. Поэтому, когда про кого-то с раздражением или восхищением говорят, что он «прыгает, как заяц», то определённо преувеличивают.

От лисицы, волка, куницы заяц убегает зара­нее. Но когда заметит в небе ястреба, не бежит, а затаивается. Поэтому и человека близко под­пускает. Для зайца человек слишком высок, и мозг длинноухого автоматически реагирует на него, как на ястреба в высоте. Этот «автома­тизм», который создала эволюция задолго до изобретения людьми огнестрельного оружия, сейчас уже сильно устарел и губит многих зай­цев, слишком близко подпускающих охотников.

На этой врождённой реакции зайца на хищ­ника в высоте основан очень интересный способ охоты на зайца, впрочем, не принятый у нас: охота с бумажным змеем! Его запускают метров

на сорок в высоту, и напуганные мнимым ястребом зайцы ещё ближе подпускают человека.

Сон зайца беспокойный: раз по 20 на день он засыпает ненадолго, чтобы потом пробудиться, встать, оглядеться, прислушаться. Только когда уверится, что вокруг всё тихо, опять уляжется и глаза прикроет.

Надо сказать, что встреча с представителями заячьего племени всегда скоротечна. Так было и так будет. Недаром в старину бородач-охотник, сдвинув на затылок шапку и разводя руками, говаривал: «Цена зайцу две деньги, а бежать — сто рублёв».

Самка зайца-русака вынашивает детёнышей 50 дней. Но зайчихи придумали, как обогнать время: умудряются за­беременеть, ещё не разродившись! В результате время меж­ду родами сокращается до 25—30 дней.

КРОЛИКИ

Ближайшие родственники зайцев — кролики. Отличаются они от зайцев более короткими ушами и задними но­гами. Наиболее известен европейский дикий кролик, давший начало десяткам пород домашних кроликов. Кролики часто селятся колониями и примечательны своей привычкой выры­вать разветвлённые норы — настоящие подземные лабиринты, тянущиеся на целые километры. Порой они сами сбиваются там с дороги и бродят, рискуя задохнуться.

В 1859 г. в Австралию из Англии было привезено 24 кролика. Расплодившись в отсутствие хищников, кролики стали бедствием для австралийцев, портя посевы, опусто­шая пастбища для овец. Как только ни пытались с ними бо­роться — и завозили хищников, и объявляли «бактериологическую войну», но всё без особого успеха. Кролики остаются в Австралии проблемой и поныне.