В 1795 году во Франции был установлен режим Директории. Поиск политического равновесия привел к созданию двухпалатного законодательного органа — Совета пятисот и Совета старейшин. Они сформировали новое правительство — Директорию (в составе пяти директоров), в ведении которой находились министерства.

Финансовые реформы Директории открыли поистине неограниченные возможности для дальнейшего обогащения тех, кто уже был богат. Впоследствии историки подсчитали, что за все национальные имущества, проданные в годы Великой французской революции, государство получило не более 10 процентов их реальной стоимости. Новая буржуазия учинила настоящий грабеж имущества бывшей церковной и дворянской знати.

Но если нувориши все больше обогащались, то положение беднейших слоев народа стало поистине отчаянным. Урожай 1795 года был плохим, и зерно почти не поставлялось на рынки. Вот в этой‑то обстановке голода и нищеты, с которыми соседствовала кричащая роскошь нуворишей, и зародился знаменитый Заговор во имя равенства, или заговор Бабефа.

Гракх Бабеф, происходивший из семьи сборщика податей, еще до революции был знаком с коммунистическими теориями, сочувствовал им, но не считал их практически осуществимыми.

В первые годы революции Бабеф Гракх Бабеф был ревностным поборником «аграрного закона», требовал уравнительного передела земли. Однако уже в 1793— 1794 годах он стал склоняться к мысли о том, что для достижения фактического равенства недостаточно переделить землю, а надо сделать ее общим достоянием.

Начало Заговору во имя равенства было положено в 1795 году, в тюрьмах Арраса и Парижа, где томились бывшие «террористы». Именно здесь встретились Бабеф, Дарте, Буонарроти и многие другие участники заговора. Характерно, что важнейший программный документ движения «Манифест плебеев» Бабеф написал именно в Аррасской тюрьме. Манифест заканчивался призывами: «Народ! Пробудись, выйди из своего оцепенения. Пусть это произведение станет сигналом, станет молнией, которая оживит, возродит всех. Пусть народ узнает подлинную идею равенства. Пусть будут низвергнуты все эти старые варварские учреждения… Пусть будет нам видна цель общества, пусть будет видно общее благоденствие».

После декрета Конвента от 26 октября 1795 года о всеобщей амнистии Бабеф и его друзья вышли из тюрьмы и некоторое время вели вполне легальную деятельность. Они приняли участие в организации Клуба Пантеон и заняли в нем видное положение. Члены клуба собирались в зале старинного, заброшенного монастыря Святой Женевьевы, находившегося недалеко от Пантеона, а иногда — в подземелье этого монастыря. Со временем общество выросло до двух тысяч человек.

В ноябре 1795 года Бабеф возобновил издание газеты «Народный трибун», в которой открыто излагал свои коммунистические взгляды и призывал к новой революции. После публикации «Манифеста плебеев» в «Народном трибуне» было возбуждено судебное преследование Бабефа. Однако разбирательство окончилось его оправданием. Бабеф продолжил выпуск своей газеты.

В начале 1796 года в Париже начались стачки. Печатники, грузчики, литейщики, столяры, шляпочники бросили работу, требуя повышения заработной платы. Правительство арестовало вожаков, заменяя забастовщиков штрейкбрехерами из солдат. Все чаще полиция стала сообщать о намерении рабочих выступить против «шайки, которая изводит народ голодом вот уже 18 месяцев». Среди рабочих начали раздаваться призывы поголовно перерезать всех менял и ростовщиков, махинациям которых приписывалось обесценивание денег.

На заседаниях Клуба Пантеон политика Директории подвергалась все более резкой критике. В начале февраля 1796 года министр юстиции возбудил новое дело против редактора «Народного трибуна», но открыть местонахождение Бабефа не удалось. Тогда арестовали его жену, обвинив ее в укрывательстве мужа. Арестованную держали в тяжелейших условиях и после допроса предъявили обвинение в заговоре против правительства. Бабеф же в это время кочевал по квартирам своих друзей.

Один из ближайших друзей Бабефа прочитал на заседании Клуба Пантеон статью, в которой критиковалась вся господствующая правительственная система. Директория объявлялась главной виновницей всех бедствий французской нации. Сами директора назывались тиранами, изменниками и узурпаторами. Чтение статьи закончилось аплодисментами. Директорию тот час же известили обо всем, и 7 вантоза IV года (26 февраля 1796 года) вышло предписание закрыть клуб. На другой день это предписание выполнил Бонапарт, который был тогда командующим Внутренней армией.

Бабувисты (сторонники Бабефа) тем временем сколотили повстанческую организацию, которая должна была подготовить свержение Директории Во главе этой организации стояла Тайная директория, своего рода повстанческий комитет, образованный 10 жерминаля IV года (30 марта 1796 года)

В заговоре участвовали робеспьеристы, такие, как Филипп Буонарроти, Шарль Жермен, Александр Дарте (один из виднейших деятелей якобинской диктатуры в департаменте Па‑де‑Кале), Феликс Лепелетье (брат убитого члена Конвента Мишеля Лепелетье), Антонель (бывший член Законодательного собрания, при якобинской диктатуре — член парижского Революционного трибунала), Сильвен Марешаль (известный атеист, активный деятель революции)

«Ничем не ограниченное равенство, максимальное счастье для всех, уверенность в его прочности — таковы были блага, которые Тайная директория общественного спасения хотела обеспечить французскому народу» — писал Филипп Буонарроти.

При подготовке к выступлению повстанческий комитет разделил Париж на 12 округов Во главе каждого из них был поставлен «тайный агент» из числа виднейших деятелей парижских секций В обязанности «агентов» входило следить за общественным мнением, организовывать собрания в округе, вербовать новых сторонников Ни один из «агентов» не знал состав Тайной директории Связь между ними и директорией осуществлял специальный «агент связи», каковым являлся Дидье.

Был создан также Военный комитет Одним из руководителей военной организации стал Жан Россиньоль, рабочий‑ювелир, первый генерал‑плебей, одно время стоявший во главе всех армий, действовавших в Вандее.

Бабувисты вербовали сторонников и в войсках, в частности, в Гренельском лагере расположенном в пригороде Парижа Им удалось также склонить на свою сторону Полицейский легион Бабувисты заключили соглашение и с бывшими депутатами Конвента из группы Амара, в которую входили Вадье, Ро‑бер Ленде, герой Варена Друэ и некоторые другие из бывших депутатов Конвента, мечтавшие о восстановлении конституции 1793 года.

На заседаниях Тайной директории были обсуждены и приняты программные документы движения «Акт о восстании», «Проект экономического декрета», «Декрет об управлении» и другие, в которых излагались социальные и политические цели восстания.

В «Акте о восстании» давался план восстания, определенные экономические меры в случае успеха реквизиция пекарен, раздача хлеба, конфискация имущества контрреволюционеров, вселение бедноты в их дома, возвращение вещей из ломбардов Власть должна была перейти в руки нового собрания.

«Солнце светит для всех, а земля ничья, — говорилось в „Акте“, — идите же, друзья мои, опрокидывайте, свергайте это общество, которое не желает знать нас Берите повсюду то, что вам подойдет Излишек по праву принадлежит тому, у кого ничего нет1 И это не все, друзья и братья Если вашим благородным усилиям противопоставят конституционные барьеры, опрокидывайте и барьеры и конституции Безжалостно убивайте тиранов, патрициев, золотой миллион, всех безнравственных людей Вы — народ, настоящий народ, единственный народ, достойный пользоваться благами этого мира»

Незадолго до выступления Бабеф напечатал и выпустил в свет отдельной листовкой «Изложение доктрины Бабефа» В этом документе, который был широко распространен в городе, в простых, доступных выражениях автор выразил сущность своего учения.

1. Природа дала каждому человеку равное право на пользование всеми благами.

2. Цель каждого общества — защищать это равенство, на которое часто посягают сильные и злые люди, и увеличивать при содействии всех сумму общих наслаждений.

3. Природа наложила на каждого человека обязанности трудиться, никто не может безнаказанно избавить себя от труда.

4. Труд и наслаждение должны быть общими.

5. Существует угнетение там, где один надрывается в работе и терпит во всем недостаток, в то время как другой утопает в изобилии, ничего не делая.

6. Никто не может, не совершая преступления, присвоить себе в исключительное пользование блага земли и промышленности.

7. В истинном обществе не должно быть ни богатых, ни бедных.

8. Богатые, не желающие отказаться от излишка в пользу неимущих, враги народа.

9. Никто не имеет права посредством сосредоточения в своих руках всех материальных средств лишать других необходимого для их счастья просвещения просвещение должно быть общим.

10. Цель революции — уничтожить неравенство и восстановить общее счастье.

11. Революция еще не закончена, потому что богатые захватывают все блага и пользуются исключительной властью, в то время как бедные работают, как настоящие невольники, изнывают в нищете и ничего не значат в государстве.

12. Конституция 1793 года является истинным законом для французов, потому что народ торжественно утвердил ее.

Бабувисты подчеркивали свою вражду только к крупной собственности богатых и знатных и проявляли большую заботу о том, чтобы привлечь в движение мелких собственников.

Членом Коммуны мог стать каждый француз, в том числе и богач, если он предварительно откажется в ее пользу от всего принадлежащего ему имущества Право наследования отменялось Хозяйство Коммуны должно было вестись совместными силами ее членов Все они должны были трудиться Продукты труда членов Коммуны поступали в общественные магазины и распределялись поровну Деньги упразднялись.

Бабувисты требовали восстановления конституции 1793 года, но предполагали внести в нее изменения Политические права они намечали предоставить исключительно лицам, занятым полезным трудом.

Заговор во имя равенства потерпел неудачу Еще 30 апреля 1796 года власти распустили Полицейский легион, на который бабувисты возлагали особые надежды А 4 мая к президенту Исполнительной директории Карно явился предатель Жорж Гризель, в прошлом портной, дослужившийся в армии до чина капитана, и сообщил о существовании заговора, назвал его руководителей, дал их адреса.

Первую — неудачную — попытку арестовать заговорщиков полиция сделала вечером 19 флореаля (8 мая) Через два дня по доносу предателя полиция застала Бабефа и Буонарроти на нелегальной квартире Бабеф в это время редактировал «Народного трибуна», а Буонарроти переписывал начисто текст «Воззвания к французам», в котором были такие слова «Народ победил, тирания больше не существует, вы свободны!»

Вслед за ними были арестованы почти все другие участники заговора, в том числе и член Совета пятисот Друэ.

Арестованных заключили в тюрьму. Несмотря на то что правительство старалось скрыть местопребывание арестованных, в течение нескольких дней на улицах, примыкавших к тюрьме, толпился народ.

Через некоторое время Бабефа и его соратников перевозят в Тампль. Бабеф пишет письмо Исполнительной директории, в котором попытался убедить директоров в необходимости изменить правительственную политику. «Граждане, члены Директории, управляйте в народном духе, — призывал он. — Вы знаете, в какой мере имею я влияние на… патриотов; я использую это влияние, чтобы убедить их, что раз вы за народ, они должны быть с вами едины». Разумеется, это обращение Бабефа было наивно и окончилось ничем.

Как свидетельствовал Буонарроти, на допросах Бабеф не отрицал факта существования заговора. «Я убежден самым положительным образом, — говорил он на допросе, — что нынешние правители являются угнетателями, и я сделал бы все, что в моей власти, чтобы низвергнуть их».

9—10 сентября уцелевшие участники заговора пытались поднять войска в Гренельском лагере, в пригороде Парижа, но потерпели неудачу. По делу Гре‑нельского лагеря был арестован 131 человек. Военный суд приговорил 30 человек к расстрелу, но впоследствии Кассационный трибунал признал этот приговор незаконным. Аналогично были подавлены довольно многочисленные попытки выступлений в других городах.

Бабефа и его друзей судил специально учрежденный в Вандоме Верховный суд (поскольку среди обвиняемых находился член Совета пятисот Друэ). Всего к суду были привлечены 65 человек, но 18 из них удалось скрыться, в том числе Друэ, Роберу Ленде, Россиньолю. На скамье подсудимых оказались 47 человек. Обвиняемых перевезли в Вандом в железных клетках, их жены шли за ними пешком.

В октябре 1796 года начался суд, который продолжался около шести месяцев Вандом был заполнен войсками и полицией. Несколько батальонов расположились прямо около тюрьмы и суда.

Всем подсудимым было предъявлено обвинение в принадлежности к заговору, имевшему целью вооруженное восстание, ниспровержение Директории и восстановление конституции 1793 года. Однако из 47 подсудимых были признаны виновными лишь 9 человек Бабефа и Дарте приговорили к смертной казни, остальные семь, среди них и Буонарроти, — к ссылке.

Когда объявили приговор, Бабеф и Дарте попытались покончить с собой, ударив себя в грудь ножами, которые сделали из принесенной сыном Бабефа проволоки. Однако самоубийство не удалось — ножи, лишь ранив Бабефа и Дарте, сломались.

Приговоренных перевезли в тюрьму. Бабеф провел целый день в ужасных мучениях кусок железа застрял у самого сердца. Он еще успел написать своей семье письмо, заканчивающееся словами: «Прощайте же еще раз, мои горячо любимые, мои дорогие друзья. Прощайте навсегда. Я погружаюсь в сон честного человека».

27 мая 1797 года Бабефа и Дарте гильотинировали.

Идеи и дела Бабефа сохранил в памяти потомства Филиппе Буонарроти, опубликовавший в 1828 году в Брюсселе книгу «Заговор во имя равенства, именуемый заговором Бабефа»