Различные системы психоанализа, ориентированные на телесность, которые независимо друг от друга возникли в самых разных частях земного шара, имеют между собой много общего. Все они пропагандируют недеяние, смысл которого заключается в том, чтобы позволить нашему телу функционировать естественно и спокойно. Все должно способствовать тому, чтобы наша деятельность носила не напряженный, натужный, а свободный характер, чтобы человек научился редуцировать узлы напряжения в своем теле. Во всех этих системах нет разделения человеческого существа на душу и тело, их адепты воспринимают его как единое целое, как непрерывный психофизиологический процесс, в котором любые изменения любого уровня неизбежно сказываются на деятельности всех его частей.
Между этими системами существуют и некоторые любопытные различия. Каждая из них, так сказать, специализируется на одной конкретной области физического функционирования нашего организма. Райхианская и биоэнергетическая терапии имеют дело с эмоционально нагруженными блоками тела, в то время как рольфинг работает над реструктуризацией разрегулированностей, возникших в результате физических травм или иных причин. Техника Александера фокусирует свое внимание не на структуре нашего организма, а на проблемах владения собственным телом. Метод Фельденкрейса также имеет дело с владением телом, однако предлагаемые им упражнения включают в себя сравнительно более сложные модели поведения с целью восстановления физической эффективности и работоспособности нашего тела. Система сенсорного самосознания сосредоточивает свою работу на ощущениях, осязании и чувствах, вызываемых прикосновениями к нам окружающего мира, на проблемах большего осознания взаимодействия нашего тела и окружающего мира.

Система повышения сенсорного самосознания делает акцент на релаксации и концентрации нашего внимания в точке непосредственного переживания. Внимание здесь должно быть сосредоточено на непосредственном восприятии и отделении собственных ощущений от усвоенных прежде интерпретаций, которые всегда накладываются на наши переживания. Простейший акт восприятия может обогатить нас поразительным и богатым опытом, от которого мы нередко отгораживаемся тем, что по большей части «живем головой». Это требует от нас достаточной восприимчивости, чувства самосознания и внутреннего покоя, способности наблюдать за происходящим, не вмешиваясь в ход событий.
Система сенсорного самосознания преподается в Соединенных Штатах Шарлоттой Селвер (Charlotte Server), Чарльзом Бруксом (Charles Brooks) и их учениками.
Изучение этого рода деятельности представляет собой целостное функционирование нашего организма в воспринимаемом нами мире, частью которого все мы являемся, — наша персональная экология: как мы ведем себя в той или иной сфере деятельности, как мы относимся к другим людям и вещам, как мы с ними связаны, как мы чувствуем себя в различных ситуациях. Мы стремимся обнаружить, что именно в этом функционировании естественно, а что обусловлено чем-то иным, в чем заключается наша сущность, какого рода эволюция заставила нас приспособиться таким образом, чтобы поддерживать связь с остальным миром, и что стало нашей, как Шарлотта любит это называть, «второй природой», которая заставляет нас держаться подальше друг от друга (Brooks, 1974, р. 17).
С обретением способности к сенсорному самосознанию люди получают возможность снова вступить в контакт с собственным телом и собственными ощущениями. Только дети обычно поддерживают такой контакт постоянно, но, взрослея, они постепенно теряют эту способность. Потеря самосознания начинается в довольно раннем возрасте. Родители имеют склонность реагировать на запросы детей, сообразуясь лишь со своими личными предпочтениями и представлениями о том, что может улучшить функционирование организма ребенка.

Метод Фельденкрейса предназначен для того, чтобы вернуть естественную грацию и свободу, которой каждый из нас обладал в детстве. Последователи школы Фельденкрейса обучаются таким видам движений, которые позволяют им найти наиболее эффективный способ движений, устраняют мышечные напряжения и неэффективные привычки двигаться, приобретенные ими за годы жизни.
Моше Фельденкрейс (Moshe Feldenkrais) получил степень доктора физики во Франции и работал в этой области до 1944 года, когда ему исполнилось 40 лет. Он стал глубоко интересоваться борьбой дзюдо и основал первую школу дзюдо в Европе, а со временем разработал собственную систему этого единоборства. Кроме того, Фельденкрейс работал совместно с Александером, а также изучал труды Фрейда, Гурджиева, йогу и неврологию. После Второй мировой войны он посвятил себя изучению человеческого тела.
«Я переворошил огромное количество литературы по физиологии и психологии и, к своему величайшему изумлению, обнаружил лишь сплошное невежество, массу предрассудков и полный идиотизм в той области, которая касается поведения человека. Не нашлось ни одной книги, где говорилось бы о том, как именно функционирует наш организм» (Feldencrais, 1966, р. 115).
Метод Фельденкрейса использует огромное количество самых разных упражнений, которые меняются от занятия к занятию. Обычно упражнения начинаются с почти незаметных движений, постепенно переходящих в движения более энергичные. Цель подобных упражнений — развитие легкости и свободы в движениях всего тела.
Фельденкрейс часто цитирует китайскую пословицу: «Слышу и забываю, вижу и вспоминаю, делаю и понимаю». Его работа сосредоточена на понимании с помощью делания; свои упражнения он называет «знанием через движение».
Совершенствование по Фельденкрейсу есть постепенное овладение более эффективными приемами действия. Не отказываться от старых привычек, а расширять их ассортимент — вот в чем должна состоять наша цель. Например, когда мы учимся печатать на машинке, то обычно пользуемся всего двумя пальцами.

Техника Александера предназначена для повышения сознательного отношения к собственной манере двигаться. Последователи системы Александера учатся понимать, что своими телами они пользуются неправильно и неэффективно, а также избегать этого как в активном состоянии, так и во время отдыха. Под словом пользоваться Александер подразумевает нашу привычку держаться и двигаться, привычку, которая непосредственно воздействует на наше физическое, ментальное и эмоциональное функционирование.
«[Александер] положил начало не только весьма перспективной науке, очевидно, непроизвольных реакций, которые мы называем рефлексами, но и технике коррекции и самоконтроля, которая представляет собой существенное добавление к нашим крайне скудным ресурсам самообразования» (Джордж Бернард Шоу см.: Jones, 1976, р. 28).
Ф. Матиас Александер (F. Mathias Alexander), австралийский актер шекспировской школы, разработал свою систему в конце девятнадцатого столетия. Он страдал от периодической потери голоса, для которой, казалось, не было никакой естественной причины. Девять лет он посвятил внимательному и скрупулезному самонаблюдению, для чего использовал трехстороннее зеркало. Он обнаружил, что потеря голоса была связана со специфическими движениями его головы назад и вниз. Научившись сдерживать эту свою склонность, Александер обнаружил, что он избавился от ларингита, а кроме того, устранение давления на заднюю часть шеи положительно сказалось и на ощущениях во всем теле. Помимо этого Александер разработал технику обучения так называемому комплексному движению, основанному на сбалансированной связи между головой и позвоночником.
Александер считал, что необходимым условием для свободного и эффективного движения является удлинение позвоночника. Он не имел в виду растягивание с применением силы, а именно мягкое удлинение вверх. Студенты школы Александера работают преимущественно по следующей формуле: расслабить шею, чтобы голова свободно двигалась вперед и назад, а спина удлинялась и расширялась. Цель этого упражнения не мускульная активность, а автоматическая регулировка тела, в то время как индивид сосредоточен на его исполнении, руководствуясь указаниями учителя.

Биоэнергетику можно было бы назвать неорайхианской терапией. Она была основана двумя учениками Райха, а именно: Александром Лоуэном (Lowen) и Джоном Пьерракосом (Pierracos). Основное внимание в ней уделяется роли тела в процессе характерологического анализа и терапии личности. В своих работах Лоуэн пользуется гораздо более приемлемыми терминами, нежели Райх: например, вместо термина энергия оргона он употребляет термин биоэнергия, и его труды не встречают в научных кругах такого сопротивления, как это было с трудами Райха. Ученых, практикующих именно биоэнергетику, в Соединенных Штатах гораздо больше, нежели последователей методики Райха.
«Всякий человек стремится к полноте жизни, всякий хочет жить более насыщенно и интенсивно. Но мы не учитываем того, что жить более насыщенно, обладать полнотой жизни нужно научиться, нужно это усвоить, нужно уметь делать так, чтобы энергетический разряд имел возможность свободно проходить по нашему телу» (Keleman, 1971, р. 39).
Основные изменения, привнесенные в психоанализ биоэнергетикой, следующим образом суммировал Лоуэн (1989):
«1. Не отрицая важной роли сексуальности, большее внимание здесь придается не ей, а удовольствию как таковому.
2. К оригинальным понятиям Райха добавляется понятие базы. Традиционные райхианские методы предполагают, что во время сеанса пациент обычно лежит на постели. В процессе же биоэнергетического анализа используются и другие позиции, особенно позиция стоя, причем большое внимание уделяется роли ног как опоры стоящего пациента.
3. Производится обучение определенным физическим упражнениям, которые пациенты могут выполнять самостоятельно дома.»
Биоэнергетика не отказалась от райхианских дыхательных упражнений, а также от многих приемов, предложенных Райхом для освобождения эмоций пациента, таких, например, в которых пациенту позволяется кричать, вопить и стучать кулаком. Лоуэн использует также различные упражнения и позы, вызывающие напряжение в теле с целью зарядки энергией заблокированных его частей.

Попытки Райха рассматривать человеческое тело в качестве одного из элементов психологии, с которыми он выступил как первооткрыватель, проложили путь целому ряду научных систем. Его деятельность привела к гораздо большему пониманию роли нашего тела в функционировании всего организма как единого целого, к возможности улучшения физического состояния с помощью систематической тренировки.
Системы научных взглядов, ориентированные на телесность, которые рассматриваются в этом разделе, ни в коем случае не являются единственными из существующих. Есть десятки превосходных научных систем, которые, с целью улучшить психологическое и физическое функционирование человеческого организма, сосредоточили свое внимание на работе нашего тела. Методы тренировки и технические приемы, рассматривающиеся в этом разделе, возможно, более известны и более удобны, нежели некоторые другие. Кроме того, что касается психосоматики, они обладают и теоретической значимостью.

Райх был ведущим профессионалом в области психосоматики и телесно-ориентированной терапии. В сущности, до сих пор лишь крохотное меньшинство психологов проявляют интерес к психосоматике. Тем не менее понимание значения физических особенностей пациента и узлов напряжения в его теле как важных сигналов для постановки диагноза в научных кругах непрерывно растет. На многих терапевтов большое влияние оказал труд Фрица Перлса, который прошел курс психоанализа с Райхом и многим был обязан его теориям.
Внимание Райха к мышечному панцирю и эмоциональной разрядке с помощью работы с телом пациента вызывает гораздо меньший интерес, чем оно того заслуживает. До сих пор в психологии остается спорной проблема поощрения пациента к свободному выражению подавленных эмоций, таких, например, как гнев, страх и агрессия.
Так, Леонард Берковиц (Berkovitz, 1973), который много лет экспериментально изучал явления агрессии и насилия, подвергал резкой критике то, что он назвал вентиляционистским подходом в терапии, когда основное внимание уделяется освобождению закупоренных эмоций. Берковиц приводит ряд экспериментальных данных, показывающих, что поощрение к выражению чувства агрессии может лишь усилить это чувство, а также связанное с ним чувство вражды к внешнему миру. Согласно бихевиористской теории, поощрение к высвобождению данной эмоции действует как поддержка и поощрение соответствующего поведения, тем самым увеличивая вероятность того, что в будущем эта эмоция и сопутствующее ей поведение будут выпущены, как джинн из бутылки.
Подобная критика говорит лишь о весьма поверхностном понимании идей Райха, который никогда не практиковал терапии эмоционального освобождения лишь ради него самого. Возможно, отчасти и верно утверждение о том, что выброс сильных эмоций нередко ведет к их рецидиву. Тем не менее Райх всегда делал акцент на необходимости разрушения панциря, блокирующего наши чувства и искажающего психологические и физические проявления в поведении человека.

Кроме постоянного совершенствования в овладении терапевтической техникой, психотерапевт должен непременно заботиться и о своем личном духовном росте. В своей работе с пациентом, как в психологическом, так и в физическом ее аспекте, терапевт должен преодолеть всякую боязнь откровенно «сексуальных» звуков и «оргазменных истечений» — так проявляется свободное движение энергии в теле человека.
Элсуорт Бейкер, один из ведущих последователей терапии Райха в Соединенных Штатах, предостерегает: «Терапевт не должен и пытаться лечить пациентов, озабоченных такими проблемами, с которыми он не способен справиться в себе самом, как не должен он и ожидать, что пациент будет делать что-то такое, чего бы врач не смог и не сможет сделать сам» (Baker, 1967, р. 223). А вот что пишет другой выдающийся продолжатель дела Райха:
«...Какие бы методы освобождения эмоций, зажатых в мускулатуре пациента, ни использовал в своей работе терапевт, успеха он может достичь лишь при одном непременном условии: он должен постоянно держать под контролем и сознавать свои собственные чувства, быть способным до конца сопереживать своему пациенту и в своем собственном теле ощущать результаты тончайших движений энергии пациента» (Boadella, 1973, р. 365).
Ник Ваал (Nic Waal), одна из наиболее выдающихся психиатров Норвегии, так писала о совместном терапевтическом опыте с Райхом:
«Когда Райх буквально крушил все мое существо, устоять я могла только потому, что любила истину. И как ни странно, истина меня не уничтожила. Какие бы терапевтические приемы он ни применял, я всегда слышала его ласковый голос, он всегда сидел рядом и вынуждал смотреть прямо ему в глаза. Он принимал меня как личность, а крушил только мое тщеславие и мою фальшь. В те минуты я поняла, что истинная честность и истинная любовь как в терапевте, так и в родителе есть порой просто мужество, когда это необходимо, быть внешне жестоким. Однако для этого нужно обладать недюжинными способностями настоящего терапевта, опытом и навыками, а также знать точный диагноз пациента» (Boadella, 1973, р. 365).
Райх был широко известен как блестящий и настойчивый в достижении своих целей терапевт. Даже будучи ортодоксальным аналитиком, со своими пациентами он был поразительно честен и до жестокости прямолинеен.

Самостью Райх считал здоровую биологическую сердцевину всякого человеческого существа. Однако большинство людей утратили связь с собственной самостью, слишком они защищены, слишком крепок и толст их панцирь.
Так что же именно мешает человеку постичь самого себя, свою собственную личность? В конце концов, ведь его личность и есть он сам. Далеко не сразу я пришел к пониманию целости человеческого существа, составляющего прочную, неразделимую массу, которая противится любой попытке анализа. Вся личность пациента, его характер, его индивидуальность, изо всех сил сопротивляется тому, чтобы ее подвергали анализу (Reich, 1973, р. 148).
«Погружаясь в глубочайшие глубины, проникая в бескрайние пространства эмоционального целого нашего «я», мы не только ощущаем определенные переживания, не только чувствуем, мы также учимся понимать, пускай и смутно, смысл и работу космического океана органа, крошечной частью которого мы сами являемся» (Reich, 1961, р. 519-520).
Райх полагал, что подавленные импульсы и репрессивные защитные механизмы сообща создают фундамент неспособности к контакту. Неспособность к контакту есть выражение концентрированного взаимодействия двух этих составляющих (Reich, 1973). Для контакта необходимо свободное движение энергии. Оно возможно только в том случае, когда индивид, разрушив свой панцирь и полностью осознав ощущения и потребности своего тела, вступает в контакт со своей истинной сущностью, источником своих первичных импульсов. Там же, где присутствуют блоки, ток энергии и возможность осознания собственного «я» ограничены, а восприятие своей самости значительно снижается и искажается (Baker, 1967).

Райх полагал, что наш интеллект также выполняет роль защитного механизма. «Устное слово скрывает за собой выразительный язык нашей биологической сущности. В ряде случаев функция речи деградирует до такой степени, что слова ничего не выражают вообще, а представляют собой лишь непрерывную холостую деятельность мускулатуры шеи и артикуляционного аппарата» (1976, р. 398).
«Интеллектуальная деятельность может быть так структурирована и направлена в такое русло, что становится подобной большинству хитроумных приборов, единственная цель которых — затруднить понимание, т. е. выглядит как деятельность, которая фактически уводит нас от реальности. Короче, интеллект может работать по двум основным руслам нашей психики, ведущим либо к реальности нашего мира, либо прочь от нее» (Reich, 1976, р. 338).
Райх был против какого бы то ни было разделения таких понятий, как интеллект, эмоции и тело. Он указывал, что интеллект, который на самом деле представляет собой биологическую функцию, может обладать энергетическим зарядом по силе не меньшим, чем любая из эмоций. «Гегемония интеллекта не только делает невозможной иррациональную сексуальность, но и обладает в качестве своего предварительного условия способностью к регулируемой экономии либидо. Генитальное и интеллектуальное превосходство теснейшим образом связаны друг с другом» (1976, р. 203). Райх утверждал, что полный расцвет интеллекта возможен только при достижении истинной генитальности.

Согласно теории Райха, хронические напряжения блокируют поток энергии, который лежит в основе всякой сильной эмоции. Панцирь не позволяет человеку переживать сильные чувства, он ограничивает и искажает их проявление. А от блокированных эмоций невозможно избавиться, потому что полностью они никогда не выражены. Райх полагал, что только полное переживание заблокированной эмоции дает возможность освободиться от нее.
Райх обращал также внимание на то, что неспособность человека полностью отдаваться удовольствию нередко пробуждает в нем чувства гнева и ярости. В согласии с принципами терапии Райха, сначала следует справиться с подобными негативными эмоциями, а уже после появляется возможность полного и глубокого переживания эмоций положительных (лежащих в основе всякой отрицательной эмоции).

Сам Райх непосредственно не занимался проблемами человеческой воли; тем не менее он постоянно подчеркивал роль осмысленного действия в работе и в семейной жизни.
«Ты не прилагаешь никаких усилий, чтобы заставить свое сердце биться или ноги двигаться, точно так же ты не прилагаешь никаких усилий, чтобы искать и находить истину. Истина в тебе самом, она выполняет свою работу точно так же, как выполняют свою работу сердце или глаза, хорошо или плохо, неважно, но всегда в согласии с твоим организмом» (Reich, 1961, р. 496).
«Вовсе не обязательно заниматься чем-нибудь особенным или таким, чем раньше никто не занимался... От нас требуется лишь не стоять на месте и продолжать делать то, что мы делаем каждый день: трудиться, стараться, чтобы наши дети были счастливы, любить наших жен» (Reich, цит. по: Boadella, 1973, р. 236).
Райх непременно согласился бы с Фрейдом в том, что признаком зрелого человека является способность любить и работать.