Изучение половых различий помимо научной преследует еще и прагматическую цель: вопреки этим различиям, достигнуть взаимопонимания мужчин и женщин, особенно в области объяснения репродуктивного поведения, потому что у человека, как это ни удивительно, сосуществует несколько форм брачных отношений (в то время как у любого другого биологического вида форма брачного поведения является системообразующим признаком). Попытки исследований в этом направлении предпринимались отечественным этологом В.Р.Дольником (5). Сравнительная этология, наука об инстинктивных основах поведения, использует метод сравнения программ между неродственными формами животных, родственными видами и между прямыми родственниками, что дает богатый сопоставительный материал, потому что эволюция брачного поведения человека, по-видимому, шла зигзагами, включая групповые и моногамные формы семьи.
У людей присутствуют четыре формы брачных отношений: групповой брак, полигиния (один мужчина и много женщин), полиандрия (одна женщина и много мужчин) и моногамия (один мужчина и одна женщина); в последнее время, кроме того, все более распространенной оказывается одиночная материнская семья или непожизненные браки по любви. В чем причина этого многообразия?
Программы, которыми у животных руководствуется самка в своем родительском и брачном поведении, могут не совпадать: так, ей не всегда удается получить самца с элитным генным набором, потому что он может быть уже занят. Однако потомство нужно иметь. И в таких случаях иногда получается, что, например, самка гнездового вида имеет детей вовсе не от того самца, с которым вьет гнездо, что и было обнаружено лишь недавно благодаря методам биохимического анализа.

С чем же могут быть связаны индивидуальные различия между представителями мужского и женского пола? Очевидно, что для ответа на этот вопрос необходимо выйти за пределы психологии и обратиться к теориям и гипотезам, существующем в этологии и биологии.
Вопрос, для чего вообще существует пол, возникал давно. Самый простой ответ ‑ для размножения ‑ удовлетворительным считаться не может. В живом мире существует помимо раздельнополого еще также бесполое (вегетативное) и гермафродитное размножение, причем очевидных преимуществ перед ними у раздельнополого размножения не отмечается. Напротив того, комбинаторный потенциал (сочетание генов) у гермафродитов в два раза больше, а количество потомства (эффективность размножения) выше у бесполых. Однако все прогрессивные формы размножаются именно половым путем (3, 5).
Для прояснения роли раздельнополого размножения в 1965 г. отечественным биологом В.А.Геодакяном (под очевидным воздействием кибернетики и теории систем) была создана так называемая эволюционная теория пола, в которой автор утверждал, что дифференциация полов связана со специализацией по двум основным аспектам эволюционного процесса ‑ сохранению и изменению генетической информации как выгодной для популяции формы информационного контакта со средой (3). Очевидно, что только мужских (или только женских) особей недостаточно для обеспечения преемственности и развития вида. Они должны сосуществовать.
Положив в основу своей теории принцип сопряженных подсистем, Геодакян отметил, что адаптивные системы, эволюционирующие в движущей среде, значительно повышают свою общую устойчивость при условии дифференциации на две сопряженные подсистемы, с консервативной и оперативной специализацией, которые принадлежат особям соответственно женского и мужского пола. Как же это происходит?
Изначально организм женских особей обладает более широкой нормой реакции, чем мужской. Так, если мужчина в конфликтном поведении, например, обычно ведет себя взрывчатым образом, то сделать его терпимым и миролюбивым едва ли удастся. А женщина может сочетать в своем поведении несколько стратегий, гибко используя их в зависимости от ситуации.

В психологии по-разному рассматривали соотношение мужского и женского в психологическом облике человека. Во-первых, маскулинность (мужественность) и фемининностъ (женственность) противопоставлялись и понимались дихотомически: либо одно, либо другое. Во-вторых, эти качества рассматривались как полюса одного континуума: то, что уводит от мужественности, автоматически приближает к женственности. Подобным образом построена шкала № 5 опросника MMPI. В-третьих, они могут рассматриваться как независимые автономные измерения, и каждый человек может содержать в себе некоторые маскулинные и некоторые фемининные признаки. Поэтому, хотя биологических полов существует всего два, психологических вариаций полоролевой идентичности отмечается намного больше.
Психология последних лет ориентируется на смешанные модели полоролевого поведения. Так, Сандра Бем выделила 8 типов полоролевого поведения, по 4 для мужчин и женщин. Маскулинные мужчины нечувствительны, энергичны, честолюбивы и свободны. Маскулинные женщины обладают сильной волей, склонны соперничать с мужчинами и претендовать на их место в профессии, социуме, сексе. Фемининные мужчины чувствительны, ценят человеческие отношения и достижения духа, нередко принадлежат к миру искусства. Фемининные женщины ‑ это уже архаичный тип абсолютно терпеливой женщины, охотно соглашающейся быть «фоном» в жизни близких людей, отличающейся выдержкой, верностью и отсутствием эгоизма.
Андрогинные мужчины сочетают в себе продуктивность и чувствительность, нередко выбирая гуманные профессии врача, педагога и т.д. Андрогинные женщины способны осуществлять вполне мужские задачи, используя женские средства (гибкость, коммуникабельность). Андрогинность ‑ скорее признак высокой жизнестойкости их обладателей, которые нередко успешно самореализуются и в семье, и в работе. Наконец, недифференцированные мужчины и женщины характеризуются скорее недостатком либидо в широком смысле слова и страдают от нехватки жизненных сил.

Выше мы уже убедились, с одной стороны, в несводимости индивидуальных особенностей к биологическому фундаменту, а с другой ‑ в значительной их детерминированности врожденными механизмами регуляции. Таким образом, основная идея теории интегральной индивидуальности; B.C.Мерлина и специальной теории индивидуальности В.М.Русалова об иерархическом соподчинении всех индивидуальных различий при определяющей роли факторов биологического характера постоянно обретает подтверждение. Это в полной мере относится и к психологии пола. Изучая проблемы пола, за рубежом используют два термина: sex, если речь идет о биологических основах поведения, и gender, когда имеют в виду социокультурное содержание поведения (6, 7, 8, 11, 12, 13).
Пол как биологическое явление относится к индивидным характеристикам ‑ он определяется в момент зачатия человека, его невозможно изменить. Однако принимать или отвергать свой пол, переживать его как награду или наказание человек может по-разному под влиянием культурно-социальных влияний: ожиданий родителей, представлений о предназначении собственного пола, его ценности и т.д. Поэтому природные основы поведения могут либо усиливаться, либо, наоборот, тормозиться, ослабляя продуктивность человеческой деятельности и приводя к возникновению неврозов. (Напомним, что либидо (половое влечение) в психоанализе рассматривалось как основное влечение, определяющее человеческую активность и трансформирующееся посредством сублимации в творческую энергию, а в теории Юнга стало рассматриваться как источник жизненной силы вообще.)
Что же касается различий в психологических качествах у людей различного пола, то они стали выделяться как предмет исследования сравнительно недавно, особенно в отечественной психологии, ориентированной на понимание личности как совокупности общественных отношений. Это в существенной мере связано с тем, что общечеловеческая культура, в том числе и психоанализ, создавалась в основном мужчинами, причем слово «мужчина» в различных языках нередко совпадает со словом «человек» и отличается от слова «женщина» (12).

И, наконец, еще одна попытка создания факторной теории личности была сделана в конце 80-х гг. в рамках так называемой «лексической модели», продолжающей исследования Г.Оллпорта, Р.Б.Кеттелла, Л.Терстоуна (7, 9). Основная идея данного подхода состоит в том, что все существенные психологические и поведенческие различия обязательно фиксируются в языке, а значит, достаточно изучить бытовые и литературные выражения, относящиеся к человеческому облику, чтобы быть уверенным в отражении системообразующего ядра личности. Ограничение подхода состоит в том, что трудно определить соотношение между собой различных характеристик без введения «вертикального» и «горизонтального» измерений, задающих основу иерархии внутри системы личности. Модель основана на тех переменных, которые наиболее популярно представлены в языке; «языковую личность» представляют состоящей из 5 наиболее устойчиво определяемых факторов. К ним можно отнести следующие:
- Экстраверсия (вовлеченность) ‑ общительность, напористость или спокойствие, пассивность.
- Доброжелательность (приятность) ‑ доброта, доверчивость, теплота или враждебность, эгоизм, недоверчивость.
- Добросовестность (надежность) ‑ организованность, основательность, надежность или беззаботность, небрежность, ненадежность.
- Эмоциональная стабильность ‑ расслабленность, уравновешенность, устойчивость или невротизм ‑ нервозность, удрученность, раздражительность.
- Культурность, открытость к опыту ‑ спонтанность, креативность или ограниченность, заурядность, узость интересов.
К настоящему времени пятифакторная модель, или Модель Большой Пятерки (FFM, five factor model) получила свое подтверждение и благодаря психометрическим исследованиям; она является наиболее разрабатываемой, потому что выделенные факторы обладают высокой конвергентной валидностью, проявляясь в различных подходах.
Постулаты пятифакторной теории личности заключаются в следующем.

Несколько иной подход использовал при описании личности Р.Б.Кеттелл, который полагал, что среди черт личности можно выделить поверхностные (вторичные) и порождающие (первичные, исходные), которые, в свою очередь, могут подразделяться на конституциональные, обусловленные генетически, и развивающиеся под влиянием опыта и обучения, т.е., иначе говоря, на темпераментальные и характерологические (5, 7, 10, 14).
В своей эмпирической работе Кеттелл пошел по пути укрупнения групп выделенных Г.Оллпортом эпитетов, относящихся к личности, и выделил 171 группу синонимов, которые затем, в свою очередь, свел к 36 биполярным наименованиям, а затем дополнил их терминами из других исследований до 46 пар.
Система порождающих (исходных) черт личности, согласно Кеттеллу, неоднородна, и включает:
- темпераментальные (конституциональные порождающие) черты, определяющие стиль индивидуального реагирования, такие, как эмоциональную реактивность, скорость и энергию реакций личности на стимулы среды;
- черты-способности, определяющие эффективность реагирования;
- динамические черты, относящиеся к движущим силам реакций и образующие два класса признаков ‑ эрги, врожденные черты, мотивирующие поведение человека (направленность на борьбу и соперничество, стадное чувство, автономия), и сентименты, формирующиеся под влиянием социокультурных норм и включающие также проявления интересов, аттитюды.
Для описания личности взрослого человека Р.Кеттелл считал достаточным 19 выделенных им факторов, а для описания ребенка ‑ всего 12, причем они частично не совпадают. Перечислим эти факторы, указывая их точное научное (техническое), выделенное чертой, и бытовое название.

Другая модель принадлежит Г.Айзенку, которого многие психологи считают основным последователем К.-Г.Юнга (5, 7, 14). Это утверждение, впрочем, основано лишь на том, что центральным понятием структуры личности по Айзенку является также экстраверсия-интроверсия, а свои базовые факторы он называл типами. По способу получения и психологическому содержанию это, однако, скорее черты, чем типы, просто они были представлены не дискретно, а континуально. Экстраверсия-интроверсия, в контексте теории Айзенка, включают преимущественно коммуникативную составляющую этого понятия, означая, таким образом, либо влечение к людям и способность легко вступать с ними в контакт, либо затруднения в общении.
Будучи убежденным в том, что для описания вариативности человеческого поведения не следует использовать более трех суперчерт, Айзенк выделил сначала два основных фактора личности: Е (экстраверсию ‑ интроверсию) и N (невротизм ‑ эмоциональную стабильность), которые являются независимыми друг от друга, а сочетаясь, приводят к образованию четырех типов личности. В дальнейшем, однако, Г.Айзенк добавил к уже выделенным еще один фактор Р (психотизм ‑ сила Суперэго). При этом он предполагал очень широкую вариативность проявлений личности внутри каждого из факторов (собственно, поэтому он и говорил о типах, а свои базовые измерения называл биологическими диспозициями личности). Так, например, фактор «психотизм» в качестве своих составляющих (компонентов второго уровня) имеет агрессивность, эмоциональную холодность, эгоцентризм, импульсивность, а в качестве компонентов третьего уровня ‑ асоциальность, неэмпатийность, креативность, «безумие». Базовый фактор, доминирующий у каждого человека, и определяет его типологические особенности (14).

В начале своей работы Г.Оллпорт совместно с X.Одбертом проанализировал 18 000 слов, относящихся к внутреннему и внешнему облику человека, из которых впоследствии они отобрали 4500 слов, более или менее ясно обозначающих черты личности (1, 3, 4, 5, 7, 10, 14). Одним из первых к корреляционно-факторным исследованиям обратился Дж.Гилфорд, выделивший с В.Циммерманом следующие 13 факторов структуры личности:
1. общая активность (энергичность, быстрота действий, любовь к действию),
2. доминирование (инициативностть, отстаивание своих прав, стремление к лидерству),
3. мужественность (профессиональные и внепрофессиональные мужские интересы, бесстрашие, недостаток со страдательности, невысокая эмоциональность),
4. самоуверенность (компетентность, ощущение признания со стороны других, уравновешенность),
5. спокойствие (хладнокровие и расслабленность, малые утомляемость и раздражительность, высокая концентрация на текущей деятельности),
6. общительность (социальная активность, социальная стабильность, интерес к лидерству),
7. рефлексивность (мечтательность, любопытство, созерцательность),
8. депрессия (эмоциональная и физическая подавленность, тревога, беспокойство),
9. эмоциональность (легкость возникновения и сохранения эмоций, поверхностность переживаний, фантазирование),
10. самоограничение (сдержанность, самоконтроль, серьезность),
11. объективность (реалистичность, трезвость оценок),
12. уступчивость (легкость в изменении позиции, дружелюбие и податливость),
13. сотрудничество (терпимость к замечаниям, отсутствие эгоизма, доверчивость).
Перечисленные черты имеют смешанную социобиологическую природу, а диагностического инструмента для их фиксации создано не было (7).

Изучение структуры личности в рамках подхода с позиции черт является альтернативным типологическому (5, 7, 9). На помним, что чертами называют качества, устойчиво присущие данному человеку и проявляющиеся в различных ситуациях. То есть о чертах можно говорить только в случае межситуативной устойчивости: ведь каждый человек хотя бы раз в жизни совершает поступки, которые можно назвать добрыми, честными, великодушными, однако это не означает, что можно прогнозировать его подобное поведение и в дальнейшем. Черты представляют собой не типичные для всей группы, а наиболее отличительные особенности отдельного человека. Если сравнить тип личности с групповым портретом, то черта ‑ это, скорее, та характеристика, которая выходит за рамки обобщенного образа и следует лишь логике поведения конкретного субъекта. Поэтому не удивительно, что типологический подход многократно подвергался критике, а теория черт разрабатывалась основоположником идиографического подхода к личности Г.Оллпортом. Критикуя типологический подход, Оллпорт писал: «Любая типология основывается на выделении какого-либо сегмента из целостной личностной структуры и на придании этому сегменту не свойственного ей значения. Все типологии устанавливают границы там, где границы неуместны... Каждый исследователь кромсает природу по-своему и только свою продукцию признает стоящей» (по 10, с. 28).
Черты могут выделяться во всех сферах индивидуальности ‑ в личности, характере, интеллекте, но мы сосредоточимся в этой главе на изучении черт личности. Г.Оллпорт выделил следующие восемь основных характеристик черт личности (10, 14).
1. Черта личности ‑ это не только номинальное, но и реальное обозначение. То есть они действительно существуют в людях, а не являются результатом теоретических выкладок.
2. Черта личности является более обобщенным качеством, чем привычка. Привычки, объединяясь, сливаются в черты.
3. Черта личности является движущим элементом поведения. То есть черты склоняют человека создавать или искать ситуации, в которых они могут проявиться.

Еще одна типология личности по содержанию ближе к клиническому рассмотрению и направлена на использование типологических особенностей в клиническом процессе, т.е. заведомо предполагает необходимость смягчения и коррекции тех или иных качеств (8). Типология эта носит сугубо прагматический характер. Построенная, подобно большинству современных работ по психотерапии, на эклектических посылках, она тяготеет к психоанализу, использует его терминологию и поэтому в качестве оснований для классификации вводит содержания бессознательного (в частности, психологических защит).
Из классического психоанализа в типологию Н.Мак-Вильямс вошли три положения: 1. Существующие психологические проблемы являются отражением своих младенческих предшественников. 2. Взаимодействия в ранние годы (называемые после работ М.Малер объектными отношениями) создают шаблон более позднего восприятия жизненного опыта. 3. Идентификация уровня развития личности ‑ это основа понимания характера.
Характер понимается в рамках данного подхода как способ осмысления существования, присущий каждому человеку. Характер достаточно устойчив: его можно модифицировать в процессе психотерапии, но трансформировать в другой нельзя. Структура характера образуется двумя измерениями: во-первых, уровнем развития личностной организации и, во-вторых, преобладанием защитного стиля внутри этого уровня. Чем раньше ребенок пережил травму, тем более значительными оказываются последствия, определяя психотический уровень; и, напротив, чем позже наступает фиксация, тем более зрелой является структура личности. При этом сохраняется внутрииндивидуальная вариативность: совершенно здоровый человек может вести себя как психотик в условиях стресса, а больной шизофренией ‑ способен к периодам совершенно ясного видения. Последовательность описания типов расположена по порядку от более ранних искажений к более поздним и, соответственно, опирающимся на более зрелые защитные механизмы.

Интересный взгляд на особенности характера представлен в клинико-экзистенциалъной типологии характера, составленной современным московским психиатром П.В.Волковым. И, хотя сам П.В. Волков четко разграничивает понятия «личность» и «характер» (см. главу 5), его типология позволяет судить о направлении развития личности, хотя бы через ограничения, налагаемые разрешающими возможностями характера (4). Название подхода подчеркивает тот факт, что, наряду с проявлениями болезни (в предельном развитии типа), в его содержание включены также и переживания самого больного человека. А будучи незначительно выраженными, акцентуации характеризуют особенности личности здорового человека, облегчая понимание себя и других и предвосхищая возникновение критических ситуаций.
Типология П.В.Волкова очень практична и содержит в себе ответы на самые важные вопросы, возникающие перед психологом-практиком: что присуще данному характеру всегда, что очень типично, но присуще не всегда, что нетипично, но возможно и, наконец, что в рамках данного характера не встречается никогда. Вся эта полезная информация объединена в так называемом ядре характера, описанием которого мы и ограничимся. Всего П.В.Волков выделяет девять типов характера.
Итак, клинико-экзистенциальный подход дает возможность понимания людей с различными особенностями исходя из доступной им нормы психологической реакции на все происходящее, что позволяет, с одной стороны, помочь им ярче проявиться, а с другой ‑ уберечься от трудных сторон их характера.

Наиболее известной эмпирической классификацией типов личности является систематика, предложенная К.-Г. Юнгом (1, 7, 8, 10, 16). Основу типологии составляет установка, принимающая одно из двух качеств: экстраверсия как обращенность к объектам окружающего или внутреннего мира либо интроверсия как рефлексия, препятствие контакту с объектами, сомнение и недоверие к объектам. Понятия экстраверсии–интроверсии как общих установок впервые в типологии человеческого характера были отмечены в 1896 году Ф.Джорданом, хотя именно эти термины он не использовал. Интроверты более обращены к своему субъективному состоянию, они судят о мире по своим впечатлениям и умозаключениям, задумчивы, сдержанны, склонны к самосозерцанию, обладают развитой психологической интуицией. Экстраверты, напротив, обращены вовне, ориентированы на объективность, наблюдательны, черпают жизненные силы в событиях вокруг и не всегда утруждают себя рефлексией. Экстраверты менее способны воспринимать естественный ход жизни, которая чаще приносит им неожиданности. Нередко считается, что экстраверты общительны, а интроверты ‑ нет, но это не совсем правильно, потому что эти типы просто по-разному общаются, и нет противопоказаний тому, чтобы интроверт, например, занимал пост руководителя. При размышлении о психологической совместимости различных людей в процессе общей деятельности полезно стремиться к тому, чтобы интровертированность одного уравновешивалась экстравертированностью другого, отмечал К.-Г.Юнг. Однако по-настоящему понять друг друга могут только люди одного типа.
Экстраверсия–интроверсия выражают отношение сознания к объектам, независимо от того, во внутреннем или внешнем окружающем человека мире они находятся. Большинство людей являются экстравертами; большинство интровертов ‑ мужчины. Но это соотношение непостоянно, прослеживаются и возрастные закономерности. Согласно К.-Г.Юнгу, значительная часть людей для обогащения внутреннего мира нуждается в том, чтобы присваивать себе объекты, идентифицироваться с ними, поэтому первая половина жизни, как правило, проходит под знаком экстраверсии.