Настоящее имя Мэри Анн Эванс. Английская писательница. Из философии позитивизма заимствовала идею постепенной эволюции общества и гармонии классов. Автор романов "Мельница на Флоссе" (1860), "Сайлес Марнер" (1861), "Миддлмарч" (1871–1872).
Под этим псевдонимом скрывалась женщина, причем женщина нового типа, поистине воплотившая эмансипированную даму XIX века. Элиот являла собой феминистку в самой крайней радикальной форме, и Жорж Санд, по сравнению с нею, представляется всего лишь романтически настроенной мечтательницей. В первое знакомство с произведениями Элиот кажется, что вряд ли кто из английских писателей отличался столь резко выраженными мужскими чертами, как эта романистка. Но позже понимаешь — как невозможно спрятать волчьи зубы под заячьей маской, так не упрячешь под позитивной философией и резкими суждениями женскую натуру. И чем больше будешь "подпускать" жесткости и рационализма, тем очевиднее откроется человеческая слабость автора.
Под этим псевдонимом скрывалась женщина, причем женщина нового типа, поистине воплотившая эмансипированную даму XIX века. Элиот являла собой феминистку в самой крайней радикальной форме, и Жорж Санд, по сравнению с нею, представляется всего лишь романтически настроенной мечтательницей. В первое знакомство с произведениями Элиот кажется, что вряд ли кто из английских писателей отличался столь резко выраженными мужскими чертами, как эта романистка. Но позже понимаешь — как невозможно спрятать волчьи зубы под заячьей маской, так не упрячешь под позитивной философией и резкими суждениями женскую натуру. И чем больше будешь "подпускать" жесткости и рационализма, тем очевиднее откроется человеческая слабость автора.
Русская актриса. С 1835 года выступала в Александрийском театре. Прославилась в водевилях. Первая исполнительница ролей Марьи Антоновны ("Ревизор" Н.В. Гоголя) и Софьи ("Горе от ума" А.С. Грибоедова).
От нее почти ничего не осталось, только пересуды современников, несколько писем и догадки потомков. Она сверкнула в русской культуре словно промчавшаяся комета, никто не сумел даже понять, зачем имя Асенковой вспыхнуло так ярко на театральном небосклоне, что принесла она с собой, а главное, что она утаила, что унесла в могилу, так и не высказавшись до конца.
Бывают мистические случайности, преследующие человека и после его смерти. В 1941 году, спустя ровно сто лет после кончины актрисы, немецкий снаряд попал точно в могилу Асенковой, оставив после себя осколки памятника и глубокую яму, а на дне ее — ничего, темная вода. Казалось, сам злой рок уничтожал последние следы присутствия легендарной женщины на этой земле. И все же ее незримое причастие к русской культуре ощущается до сих пор, ее актерская судьба до сих пор волнует души тех, кто хотел бы посвятить себя театру.
От нее почти ничего не осталось, только пересуды современников, несколько писем и догадки потомков. Она сверкнула в русской культуре словно промчавшаяся комета, никто не сумел даже понять, зачем имя Асенковой вспыхнуло так ярко на театральном небосклоне, что принесла она с собой, а главное, что она утаила, что унесла в могилу, так и не высказавшись до конца.
Бывают мистические случайности, преследующие человека и после его смерти. В 1941 году, спустя ровно сто лет после кончины актрисы, немецкий снаряд попал точно в могилу Асенковой, оставив после себя осколки памятника и глубокую яму, а на дне ее — ничего, темная вода. Казалось, сам злой рок уничтожал последние следы присутствия легендарной женщины на этой земле. И все же ее незримое причастие к русской культуре ощущается до сих пор, ее актерская судьба до сих пор волнует души тех, кто хотел бы посвятить себя театру.
Английские писательницы, родные сестры: Шарлотта — псевдоним Каррер Белл — автор романов "Джейн Эйр" (1847), "Шерли" (1849), Эмили — автор романа "Грозовой перевал" (1847) и стихов, Энн — автор романа "Агнес Грей" (1847) и стихов.
Надо же такому случиться, что в семье пастора Патрика Бронте родились подряд три дочки, и все три были помечены божественной печатью литературного дара, и все были глубоко несчастны, потому что слишком отличались от окружающих, имели хилое здоровье и не имели детей — случай в истории уникальный. Чего только не понаписали критики и исследователи о сестрах за сто с лишним лет, какими только способами не разгадывали они этот феномен — и к фрейдизму примеряли, и воспитательные методы в доме пастора детально анализировали, и даже географический фактор английского графства Йоркшир, где жили знаменитые сестры, не обошли вниманием. Но чудо семейства Бронте по-прежнему таит в себе какую-то возвышенную, недоступную и немного жуткую загадку.
Надо же такому случиться, что в семье пастора Патрика Бронте родились подряд три дочки, и все три были помечены божественной печатью литературного дара, и все были глубоко несчастны, потому что слишком отличались от окружающих, имели хилое здоровье и не имели детей — случай в истории уникальный. Чего только не понаписали критики и исследователи о сестрах за сто с лишним лет, какими только способами не разгадывали они этот феномен — и к фрейдизму примеряли, и воспитательные методы в доме пастора детально анализировали, и даже географический фактор английского графства Йоркшир, где жили знаменитые сестры, не обошли вниманием. Но чудо семейства Бронте по-прежнему таит в себе какую-то возвышенную, недоступную и немного жуткую загадку.
Княгиня, дочь генерала Н.Н. Раевского, жена декабриста С.Г. Волконского, друг А.С. Пушкина, который посвящал ей стихи. В 1827 году последовала за мужем в Забайкалье. Автор "Записок".
Славная аристократическая фамилия Волконских известна многим, особенно по женской линии. Вспоминается сразу Зинаида Волконская, имевшая литературный салон начала XIX века, где бывали Пушкин и Баратынский, и еще одна Зинаида — уже эмигрантка, оставившая воспоминания о Набокове. Но, пожалуй, самой значительной представительницей этого семейства, превзошедшей по славе даже своего отца, известного генерала Отечественной войны 1812 года Раевского, стала Мария Николаевна.
Дело, вероятно, не в том, что она одной из первых отправилась за своим мужем-декабристом Сергеем Волконским в Сибирь. И не в том, что ее боготворил Пушкин. И уж, понятно, не в том, что она оставила интересные записки, рассказывающие о ссылке и каторге. А может быть, разгадка ее популярности в словах собственного отца о своей дочери: "Я не знал женщины более замечательной". Генерал Раевский был скуп на похвалы и сентиментальные чувства. Когда-то в памятном 1812 году он бросил совсем юных мальчиков, собственных сыновей, на самый опасный участок войны. Дочь тоже воспитывали в строгости и послушании…
Славная аристократическая фамилия Волконских известна многим, особенно по женской линии. Вспоминается сразу Зинаида Волконская, имевшая литературный салон начала XIX века, где бывали Пушкин и Баратынский, и еще одна Зинаида — уже эмигрантка, оставившая воспоминания о Набокове. Но, пожалуй, самой значительной представительницей этого семейства, превзошедшей по славе даже своего отца, известного генерала Отечественной войны 1812 года Раевского, стала Мария Николаевна.
Дело, вероятно, не в том, что она одной из первых отправилась за своим мужем-декабристом Сергеем Волконским в Сибирь. И не в том, что ее боготворил Пушкин. И уж, понятно, не в том, что она оставила интересные записки, рассказывающие о ссылке и каторге. А может быть, разгадка ее популярности в словах собственного отца о своей дочери: "Я не знал женщины более замечательной". Генерал Раевский был скуп на похвалы и сентиментальные чувства. Когда-то в памятном 1812 году он бросил совсем юных мальчиков, собственных сыновей, на самый опасный участок войны. Дочь тоже воспитывали в строгости и послушании…
Балерина. С 1828 года ведущая солистка Парижской оперы. В 1837–1842 годах выступала в Петербурге. Гастролировала во многих городах Европы. В историю театра вошла как выдающаяся романтическая балерина, впервые использовавшая в танце пуанты.
Едва ли кому еще из артисток балета XIX века выпала на долю такая слава, такое единодушное поклонение, как Марии Тальони. Имя ее гремело по всей Европе. У актеров той эпохи в строгом смысле родины не существовало, они по самой своей сути являлись космополитами, гражданами "всего мира" и свободно кочевали, преодолевая границы и страны. Семья Тальони не представляла собой исключения, с незапамятных времен ее родственники обручились с Терпсихорой и верно служили этой музе. Филиппо Тальони актерская судьба забросила в Стокгольм, где он влюбился в красавицу-дочку знаменитого шведского певца Карстена и немедленно женился.
Балет, в том виде, каком мы знаем его сегодня, многим обязан Филиппо. Именно Тальони реформировал устаревшие приемы. До него балет по большей части состоял из пантомимы, Тальони же главным выразительным средством сделал танец. Филиппо первым вознес танец на небывалую высоту и показал, что муза Терпсихоры легко может справиться со сложнейшими задачами настоящего искусства: сделать зримыми тончайшие движения души, передать нюансы самого интимного чувства.
Едва ли кому еще из артисток балета XIX века выпала на долю такая слава, такое единодушное поклонение, как Марии Тальони. Имя ее гремело по всей Европе. У актеров той эпохи в строгом смысле родины не существовало, они по самой своей сути являлись космополитами, гражданами "всего мира" и свободно кочевали, преодолевая границы и страны. Семья Тальони не представляла собой исключения, с незапамятных времен ее родственники обручились с Терпсихорой и верно служили этой музе. Филиппо Тальони актерская судьба забросила в Стокгольм, где он влюбился в красавицу-дочку знаменитого шведского певца Карстена и немедленно женился.
Балет, в том виде, каком мы знаем его сегодня, многим обязан Филиппо. Именно Тальони реформировал устаревшие приемы. До него балет по большей части состоял из пантомимы, Тальони же главным выразительным средством сделал танец. Филиппо первым вознес танец на небывалую высоту и показал, что муза Терпсихоры легко может справиться со сложнейшими задачами настоящего искусства: сделать зримыми тончайшие движения души, передать нюансы самого интимного чувства.
Настоящее имя Аврора Дюпен. Французская писательница. Проповедовала в многочисленных романах и повестях идеи освобождения личности, в том числе эмансипации женщин. Наиболее известны романы "Индиана" (1832), "Орас" (1841–1842), "Консуэло" (1842–1843).
Звезда этой женщины, скрывающейся под мужским именем, горит на литературном небосклоне необычайно ярко. Пожалуй, трудно найти писательницу, которая сравнялась бы славой и талантом с Жорж Санд. А в жизни она была земной женщиной и до обидного мало придавала значения своим литературным заслугам. Ее истинным стремлением было движение к абсолютному — сначала к любви, а потом к природе, к Богу. Она во всем пыталась отыскать подлинные, нефальшивые ценности, и оттого ее постигли все те огромные душевные муки, которые свойственны людям неординарным, наделенным каким-либо божественным даром.
Морис Дюпен, бравый адъютант наполеоновской армии, повстречал в Милане красивую, веселую женщину, которой было уже за тридцать. Была она комедианткой, имела ребенка от предыдущего любовника, да и, вообще, годилась только на роль легкомысленной подружки военного времени Но волею судьбы этот мимолетный роман перерос в серьезное чувство, и как бы ни противилась мать Мориса — образованная добропорядочная аристократка, любовники поженились. А вскоре на коленях у бабушки уже лежала внучка, на лице которой госпожа Дюпен разглядела знакомые темные бархатные глаза ее предков.
Звезда этой женщины, скрывающейся под мужским именем, горит на литературном небосклоне необычайно ярко. Пожалуй, трудно найти писательницу, которая сравнялась бы славой и талантом с Жорж Санд. А в жизни она была земной женщиной и до обидного мало придавала значения своим литературным заслугам. Ее истинным стремлением было движение к абсолютному — сначала к любви, а потом к природе, к Богу. Она во всем пыталась отыскать подлинные, нефальшивые ценности, и оттого ее постигли все те огромные душевные муки, которые свойственны людям неординарным, наделенным каким-либо божественным даром.
Морис Дюпен, бравый адъютант наполеоновской армии, повстречал в Милане красивую, веселую женщину, которой было уже за тридцать. Была она комедианткой, имела ребенка от предыдущего любовника, да и, вообще, годилась только на роль легкомысленной подружки военного времени Но волею судьбы этот мимолетный роман перерос в серьезное чувство, и как бы ни противилась мать Мориса — образованная добропорядочная аристократка, любовники поженились. А вскоре на коленях у бабушки уже лежала внучка, на лице которой госпожа Дюпен разглядела знакомые темные бархатные глаза ее предков.
Русская балерина. С 1816 года ведущая танцовщица петербургской балетной труппы. Первая исполнительница партий в балетах на пушкинские сюжеты.
Она была спутницей юности А.С. Пушкина, той богемной подругой, талантливой, искрометной, воспоминания о которой согревают в трудные, тоскливые минуты жизненных неудач. По выходе из Лицея молодой поэт становится завсегдатаем театра и страстным поклонником хорошеньких "актерок". Это было для него беззаботное, веселое время необязывающих влюбленностей и кутежа, время дружеских пирушек и застолий. И посреди их сумасшедшего мужского круга царила она — Дуня Истомина с огненными черными глазами, похожая на черкешенку, гибкая, как тростинка, непосредственная, с ярким, буйным темпераментом.
В среде блестящей молодежи XIX века считалось непременным условием воздыхать по балерине, актрисе, певице, дарить цветы, волочиться и попадать в скандальные истории, но по Истоминой страдали многие, ох как многие молодые повесы. Дуня умела привлечь к себе внимание. Легкая в общении, обаятельная, что называется, "без комплексов", она запросто сходилась с мужчинами, но главным в ней было все же то обаяние, талант, которыми безродная Дуня была щедро одарена от матушки-природы.
Она была спутницей юности А.С. Пушкина, той богемной подругой, талантливой, искрометной, воспоминания о которой согревают в трудные, тоскливые минуты жизненных неудач. По выходе из Лицея молодой поэт становится завсегдатаем театра и страстным поклонником хорошеньких "актерок". Это было для него беззаботное, веселое время необязывающих влюбленностей и кутежа, время дружеских пирушек и застолий. И посреди их сумасшедшего мужского круга царила она — Дуня Истомина с огненными черными глазами, похожая на черкешенку, гибкая, как тростинка, непосредственная, с ярким, буйным темпераментом.
В среде блестящей молодежи XIX века считалось непременным условием воздыхать по балерине, актрисе, певице, дарить цветы, волочиться и попадать в скандальные истории, но по Истоминой страдали многие, ох как многие молодые повесы. Дуня умела привлечь к себе внимание. Легкая в общении, обаятельная, что называется, "без комплексов", она запросто сходилась с мужчинами, но главным в ней было все же то обаяние, талант, которыми безродная Дуня была щедро одарена от матушки-природы.
Первая в России женщина-офицер, писательница. В 1806 году, выдав себя за мужчину, вступила в кавалерийский полк, участвовала в войнах с Францией в 1807-м и 1812–1814 годах, ординарец М.И. Кутузова. Автор мемуарных произведений ("Записки кавалерист-девицы", 1836–1839), приключенческих романов и повестей.
Двадцать четвертого марта 1866 года на рассвете по тихим улочкам Елабуги следовала похоронная процессия. Хоронили отставного штаб-ротмистра Литовского уланского полка Александра Андреевича Александрова. В гробу покоилось старое-престарое существо в черном строгом сюртуке. Вслед за гробом поручик резервного батальона, квартировавшего в городе, нес на маленькой подушечке солдатский орден Георгия пятого класса. Похоронили Александрова со всеми подобающими воинскими почестями. И только дородный священник в фиолетовой рясе, помахав кадилом, скороговоркой, невзначай, словно уличая в ошибке самого Бога, упомянул имя новопреставленной рабы божией Надежды.
Двадцать четвертого марта 1866 года на рассвете по тихим улочкам Елабуги следовала похоронная процессия. Хоронили отставного штаб-ротмистра Литовского уланского полка Александра Андреевича Александрова. В гробу покоилось старое-престарое существо в черном строгом сюртуке. Вслед за гробом поручик резервного батальона, квартировавшего в городе, нес на маленькой подушечке солдатский орден Георгия пятого класса. Похоронили Александрова со всеми подобающими воинскими почестями. И только дородный священник в фиолетовой рясе, помахав кадилом, скороговоркой, невзначай, словно уличая в ошибке самого Бога, упомянул имя новопреставленной рабы божией Надежды.
Жена парижского банкира, салон которой был модным политическим и литературным центром, постепенно объединившим людей, оппозиционно настроенных по отношению к Наполеону I. По распоряжению Наполеона I в 1811 году была выслана из Парижа. Вернулась в 1814 году. В 1819 году переселилась в монастырь Аббе-о-Буа, где в ее салоне собирались политические деятели, литераторы, ученые.
Сама эта женщина как будто бы ничего не сделала. Но, оказывается, можно быть просто хорошим человеком. На примере мадам Рекамье убеждаешься в правдивости известной поговорки — хороший человек — тоже профессия, да еще и какая нужная. Во всяком случае эта блестящая женщина помогала многим художникам, поэтам, писателям, тратя богатства своего мужа, и осталась в памяти потомков благодаря своему знаменитому салону.
Сама эта женщина как будто бы ничего не сделала. Но, оказывается, можно быть просто хорошим человеком. На примере мадам Рекамье убеждаешься в правдивости известной поговорки — хороший человек — тоже профессия, да еще и какая нужная. Во всяком случае эта блестящая женщина помогала многим художникам, поэтам, писателям, тратя богатства своего мужа, и осталась в памяти потомков благодаря своему знаменитому салону.
Русская актриса, певица (сопрано). До 1798 года была крепостной. С 1779 года выступала в театре Шереметевых.
Многие биографы этой женщины сокрушаются по поводу несчастной судьбы бедной крепостной актрисы, сочувствуют ее подневольному положению, делают ее едва ли не символом страдальческой участи художника на Руси, забывая почему-то при этом, что Параша Жемчугова имела в своей жизни все — любимое дело, в котором была вознесена на пьедестал славы, любимого человека, который души в ней не чаял, и наконец — богатство и неограниченную власть над всеми, кто находился в неволе у ее мужа. Жемчугова, безусловно, была талантлива, но сколько их прекрасных, гениальных русских актрис канули в Лету только потому, что в отличие от удачливой Параши не смогли обрести всесильного покровителя. Так что, если и считать Жемчугову символом, то скорее, почти чудесным — как может повезти женщине, от рождения имеющей только неплохие природные данные.
Многие биографы этой женщины сокрушаются по поводу несчастной судьбы бедной крепостной актрисы, сочувствуют ее подневольному положению, делают ее едва ли не символом страдальческой участи художника на Руси, забывая почему-то при этом, что Параша Жемчугова имела в своей жизни все — любимое дело, в котором была вознесена на пьедестал славы, любимого человека, который души в ней не чаял, и наконец — богатство и неограниченную власть над всеми, кто находился в неволе у ее мужа. Жемчугова, безусловно, была талантлива, но сколько их прекрасных, гениальных русских актрис канули в Лету только потому, что в отличие от удачливой Параши не смогли обрести всесильного покровителя. Так что, если и считать Жемчугову символом, то скорее, почти чудесным — как может повезти женщине, от рождения имеющей только неплохие природные данные.
Французская писательница. Автор романов "Дельфина" (1802) и "Коринна, или Италия!" (1807), книг "О литературе, рассматриваемой в связи с общественными установлениями" (1800), "О Германии" (1810).
До Жермены де Сталь ни одна женщина не сыграла такой роли в истории, какая выпала ей. Она не была королевой, императрицей, властвовавшей над людьми в силу наследственного права. Она добилась более высокого почета — стала властительницей дум целого поколения, пережившего Великую французскую революцию. Жермена де Сталь подготовила почву для романтического бунта во Франции, ее сочинения знаменуют собой переходную ступень от Просвещения к романтизму. Трудно найти женщину, которая в начале XIX века была бы столь известна в Европе и произведения которой считали бы своим долгом изучить самые достойные мужи. Высоко ценили дарование де Сталь Гете, Шиллер, Шамиссо, братья Шлегели. Байрон, скептически относившийся к "ученым женщинам", для нее делал исключение. "Это выдающаяся женщина, — писал он в своем дневнике, — она совершила в умственной области больше, чем все остальные женщины, взятые вместе, ей бы родиться мужчиной". Ну а Онегин, мучимый жестокой хандрой и перечитывавший по сему поводу все, что стояло на книжной полке образованного человека его времени, конечно, не мог пропустить труды французской писательницы.
До Жермены де Сталь ни одна женщина не сыграла такой роли в истории, какая выпала ей. Она не была королевой, императрицей, властвовавшей над людьми в силу наследственного права. Она добилась более высокого почета — стала властительницей дум целого поколения, пережившего Великую французскую революцию. Жермена де Сталь подготовила почву для романтического бунта во Франции, ее сочинения знаменуют собой переходную ступень от Просвещения к романтизму. Трудно найти женщину, которая в начале XIX века была бы столь известна в Европе и произведения которой считали бы своим долгом изучить самые достойные мужи. Высоко ценили дарование де Сталь Гете, Шиллер, Шамиссо, братья Шлегели. Байрон, скептически относившийся к "ученым женщинам", для нее делал исключение. "Это выдающаяся женщина, — писал он в своем дневнике, — она совершила в умственной области больше, чем все остальные женщины, взятые вместе, ей бы родиться мужчиной". Ну а Онегин, мучимый жестокой хандрой и перечитывавший по сему поводу все, что стояло на книжной полке образованного человека его времени, конечно, не мог пропустить труды французской писательницы.
Французская королева, жена (с 1770 года) Людовика XVI. Дочь австрийского императора. Казнена в годы Великой французской революции.
Жертвы бессмысленной человеческой жестокости в истории надолго остаются в памяти людей, словно постоянно напоминая нам о собственном неразумии и несовершенстве. Конечно, в поведении Марии-Антуанетты можно найти промахи, которые якобы привели ее к гильотине, но они кажутся вовсе несущественными перед роковыми обстоятельствами истории Франции, страны, где молоденькой австрийской принцессе выпало принять корону.
Мария-Антуанетта была младшей дочерью императрицы Марии-Терезии и Франца I, правителей Священной Римской империи. Когда девочке исполнилось десять лет, ее отец умер, оставив жене империю и восьмерых детей. Мария-Терезия оказалась весьма деловой женщиной, она не только отлично управляла государством, но и устроила своим отпрыскам удачное будущее. Самую блестящую партию австрийская императрица уготовила младшей дочери. Мария-Антуанетта была помолвлена с наследником Франции — Людовиком.
Жертвы бессмысленной человеческой жестокости в истории надолго остаются в памяти людей, словно постоянно напоминая нам о собственном неразумии и несовершенстве. Конечно, в поведении Марии-Антуанетты можно найти промахи, которые якобы привели ее к гильотине, но они кажутся вовсе несущественными перед роковыми обстоятельствами истории Франции, страны, где молоденькой австрийской принцессе выпало принять корону.
Мария-Антуанетта была младшей дочерью императрицы Марии-Терезии и Франца I, правителей Священной Римской империи. Когда девочке исполнилось десять лет, ее отец умер, оставив жене империю и восьмерых детей. Мария-Терезия оказалась весьма деловой женщиной, она не только отлично управляла государством, но и устроила своим отпрыскам удачное будущее. Самую блестящую партию австрийская императрица уготовила младшей дочери. Мария-Антуанетта была помолвлена с наследником Франции — Людовиком.