Этот добросовестный служака и офицер Генерального штаба к сорока годам, когда он стал начальником военной разведки кайзеровской Германии, дослужился лишь до чина майора. За годы Первой мировой войны, несмотря на всю ответственность и значительность своего положения, продвинулся в звании лишь на одну ступень и стал подполковником. Сам он в этом видел одну из причин провала германской разведки в войне: Генеральный штаб был переполнен генералами всех степеней и полковниками, и на армию, в которой было сильно развито чувство субординации, не могло не повлиять «то, что начальником разведывательной службы был самый младший по стажу начальник отдела в высшем командовании, притом гораздо более молодой, чем начальники других отделов Генерального штаба… Гражданские власти также привыкли к более высоким, чем майор, чинам в Генеральном штабе», — писал он в своих мемуарах.

Вильгельм Штибер, знаменитый мастер шпионажа, был соратником «Железного канцлера» Бисмарка (получившего это прозвище за то, что в своих речах требовал проводить политику «железом и кровью»), который однажды назвал его «королём шпионов». Историки говорили о Штибере, что он поднялся «до олимпийских высот международного негодяйства».

Штибер родился 3 мая 1818 года в небольшом саксонском городке Мерзебурге в семье мелкого чиновника, получив при крещении имя Вильгельм Иоганн Карл Эдуард. Из Мерзебурга семья переехала в Берлин, где юношу стали готовить в лютеранские пасторы. Но он избрал себе другой путь. Выучившись, стал юристом. Первым его «подвигом», отмеченным в истории, было то, что втёршись в доверие силезского текстильного фабриканта Шлеффеля, дяди своей жены, любимцем которого он был, Штибер спровоцировал мнимый заговор, известный под названием «заговора в Гиршбергской долине», якобы связанного с силезским восстанием ткачей. В действительности же единственной виной Шлеффеля было то, что он имел либеральные взгляды и распространял их среди рабочих. Штибер выдал полиции любящего дядюшку как главного заговорщика.

Наши предки зачитывались детективными рассказами о приключениях Ната Пинкертона. Уже в те времена это считалось дешёвым чтивом, но Нат Пинкертон был всё же существом более реальным, нежели Шерлок Холмс. Дело в том, что «пинкертонами» называли сотрудников сыскного агентства Аллана Пинкертона, и возможно, среди них был и некий Нат.

В Соединённых Штатах в середине XX века царил полный правовой беспредел. В полиции, как и в политике и в экономике, господствовал пиратский дух. Шефы полиции, избранные в городах и штатах, были скорее надёжными представителями своих партий или кланов, нежели добросовестными полицейскими. Взаимодействия между полицейскими учреждениями не существовало. Преступнику достаточно было переехать из одного штата в другой, чтобы оказаться в безопасности. Какой-либо центральный полицейский орган отсутствовал.

Именно в эти времена и появилось «неподкупное частное агентство» Аллана Пинкертона, которое получило мировую известность и стало синонимом американской уголовной полиции.

К началу Гражданской войны в США практически не существовало военной разведки. Аллан Пинкертон и сотрудники его сыскного агентства в годы войны были, скорее, контрразведчиками, нежели разведчиками. Между тем командующему северян, бывшему кандидату в президенты Уинфилду Скотту, требовалась подробная информация о противнике, которые не могли дать войсковые разведчики или случайные перебежчики.

Молодой офицер Лафайет Бэкер добровольно вызвался пробраться через линию фронта в лагерь конфедератов, может быть даже в их столицу Ричмонд. Он был представлен самому генералу Скотту. Тот внимательно выслушал горячего энтузиаста и спросил:

— А вы понимаете, что одного лишь патриотизма недостаточно? Требуется не отдать жизнь за родину, а собрать нужные данные и вовремя доставить их. Учтите, что Дэвис, Борегар и другие конфедераты не будут церемониться с вами, если поймают. Вас, конечно, будет жаль, но ещё хуже, что пропадут собранные вами сведения. Поэтому вы должны быть предельно осторожны.

Генерал Рене Савари, адъютант Наполеона, был отважным воином, преданным Франции и своему императору. За заслуги и подвиги он получил титул герцога Ровиго (став правителем этого крошечного герцогства в Италии) и, помимо жалования, как кавалер ордена Почётного легиона, ежегодную «пенсию» в размере ста шестидесяти двух тысяч франков (одну из самых больших в стране).

Савари был исполнительным, может быть даже несколько туповатым выходцем из военной среды, не обладавшим ни изворотливостью Фуше, ни хитростью Талейрана. Тем не менее Наполеон ценил его и давал ему серьёзные поручения, не только военного характера.

Савари был искусным царедворцем и начальником императорской жандармерии. Некоторое время он руководил формально не существовавшей секретной службой Наполеона. Именно он отыскал и завербовал талантливого разведчика Шульмейстера (см очерк о нём). Тот проявил свои способности ещё во время кампании 1805 года, внеся немалый вклад в победу Наполеона над русско-австрийскими войсками. Его действиями непосредственно руководил Савари, которому заслуженно принадлежит часть лавров Шульмейстера.

Наполеон не начинал ни одной крупной кампании, не располагая, по возможности, наиболее полными сведениями о противнике: его армии, экономическом и людском потенциале, ведущих полководцах и государственных деятелях. Тем не менее постоянной разведывательной службы он не имел. Разведка, как правило, находилась в ведении министра полиции. Наряду с борьбой с врагом внутренним, он занимался борьбой и с врагом внешним. Это вполне объяснимо, так как долгое время главными противниками Бонапарта были якобинцы и эмигранты-роялисты. Именно они устраивали заговоры и покушения. Можно провести некоторую аналогию с послереволюционным периодом в нашей стране, когда главные усилия разведки и контрразведки фокусировались на борьбе с белогвардейской эмиграцией. Даже термин «белый террор» был заимствован у французов. Как видно, это удел каждой крупной революции.

Первым (а впоследствии и последним) министром полиции Наполеона был Жозеф Фуше, герцог Отрантский. Это сложная и противоречивая фигура, двуличный негодяй и предатель. Предав якобинцев, он переметнулся к Наполеону, затем плёл заговоры против него, сам разоблачал их, перешёл на службу к Бурбонам, организовал заговор против них, во время «ста дней» поддержал Наполеона, предал его, снова перешёл к Бурбонам… Удивительно, как Наполеон терпел возле себя такую фигуру. Правда, какое-то время, именно как разведчик и контрразведчик, Фуше приносил пользу Наполеону, борясь с заговорами якобинцев и роялистских эмигрантов. В своём циркуляре от 6 фримера (27 ноября 1799 года) он предал проклятию эмигрантов, которых отечество «навеки извергает из своего лона».

В истории Англии был короткий период, когда страна была республикой.

В начале XVII века сложилась классическая ситуация — когда «верхи не могли управлять по-новому, а народ жить по-старому». Новое дворянство вошло в союз с буржуазией против старого, враждовали англиканская церковь и пуритане, усиливалась враждебность с Шотландией, вылившаяся в войну, которую в 1639 году проиграл Карл I. В 1640 году был созван так называемый «долгий парламент» (1640–1653) и произошла революция. Её возглавил Оливер Кромвель, выступивший защитником интересов нового дворянства и буржуазии. История его войн и побед интересна сама по себе, но мы коснёмся только деятельности его спецслужб. Кромвель был мудрым правителем и полагал, что в эпоху внутренних и внешних войн, междоусобицы и заговоров гораздо выгоднее платить своей спецслужбе, нежели пожинать плоды незнания замыслов врагов.

Спустя десять лет после смерти Кромвеля, вспоминал разведчик и мемуарист Пепис, «14 февраля 1668 года министр Моррис заявил в парламенте, когда речь шла о разведке, что ему ассигновано только семьсот фунтов стерлингов на весь год, тогда как Кромвель отпускал для этой цели семьдесят тысяч фунтов стерлингов в год; это было подтверждено полковником Берчем, заявившим, что благодаря этому Кромвель носил тайны всех монархов Европы в своём кармане. Парламент вернулся к обсуждению вопроса о секретной службе через три дня, и скудная сумма, отпущенная Моррису на разведку, была увеличена на пятьдесят фунтов стерлингов».

Времена королевы Елизаветы и её противоборства с Марией Стюарт — одни из самых драматических в истории Англии. Именно к этому времени относится деятельность Фрэнсиса Уолсингема, которого называют создателем британской разведывательной службы.

Собственно говоря, утверждение это спорное. В широком смысле создавала эту службу сама королева Елизавета I во многом руками Уильяма Сесила, получившего титул лорда Берли. В течение сорока лет он был фактически её первым министром, независимо от занимаемой им должности. И всё это время он заправлял секретной службой, которая до этого по указу Генриха VIII находилась в ведении Тайного совета.

Его первым помощником по линии разведки был Николас Трокмортон, хитрый и коварный, верный слуга Елизаветы. Он, как это было принято в те времена, обязанности посла во Франции сочетал с функцией резидента. Именно он обратил внимание на талантливого молодого человека Фрэнсиса Уолсингема, приобщил его к разведывательной работе и стал его наставником.

Фрэнсис появился на свет в 1532 году в семье видного юриста. Он состоял в очень отдалённом родстве с королевой Елизаветой, впрочем, почти все дворяне тех лет были в какой-то степени родственниками.

Екатерина Медичи — это целая эпоха французской истории. Племянница римского папы Климента VII, супруга короля Франции Генриха II (1533–1559), а затем фактическая правительница при своих сыновьях Франциске II (1559–1560), Карле IX (1560–1574) и Генрихе III (1574–1589). Жестокая, коварная и вероломная, организовавшая знаменитую Варфоломеевскую ночь, она создала агентурную сеть не только в своей стране, но и в Европе.

Одним из её любимых детищ стал, как его впоследствии называли историки, «летучий эскадрон любви», состоявший из двухсот фрейлин королевского двора, «разодетых как богини, но доступных как простые смертные». Писатель и историк Анри Эстьен в своей книге «Диалоги куртизанок былых времён. Прекрасные речи о жизни, деяниях и поведении Екатерины Медичи», изданной ещё в 1649 году, писал: «Чаще всего именно с помощью своих девиц своей свиты она атаковала и побеждала своих самых грозных противников. И за это её прозвали „великой сводницей королевства“».

Красивые и беззастенчивые девицы по указанию Екатерины Медичи запросто вытягивали любые сведения из мужчин или оказывали на них нужное ей влияние. Их жертвами становились короли и министры, иностранные дипломаты и полководцы, прелаты, принцы и вельможи. Мемуарист Брантом, который был очень близок с некоторыми из этих девиц, вспоминал: «Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, опалив своей страстью большую часть мужчин при дворе, а также всех, кто приближался к их огню. Никогда ни до, ни после постель не играла на политической сцене такой важной роли».

Если взглянуть на карту древнего мира, то на южном берегу Чёрного моря можно увидеть Понтийское царство. Царём его с 121 по 63 год до н.э. был Митридат VI. О жизни пяти предыдущих Митридатов историки знают немного, этот же получил прозвище «Великий». Но, откровенно говоря, он был великим негодяем. Судите сами: в борьбе за трон он умертвил свою родную мать, братьев, сестру и даже собственных сыновей, не считая более сотни тысяч римских граждан. В нашу книгу он попал потому, что был не только организатором шпионской службы, но и выдающимся шпионом.

Он взошёл на трон одиннадцатилетним мальчиком. Его мамаша (тоже не очень светлая личность) несколько раз покушалась на жизнь своего сына. Ему пришлось бежать от неё в горы, где поначалу он вёл жизнь охотника. Потом перебрался в город и, скрыв своё имя, нанялся служителем при караване. По-видимому, он уже тогда предвидел своё будущее и времени даром не терял. К четырнадцати годам изучил двадцать два (!) языка и обошёл с караваном почти всю Малую Азию. Зная, что это пригодится ему в дальнейшем, он, как заправский шпион, изучал обычаи местных племён, разведывал их военные силы, нравы, сильные и слабые стороны властителей. Запоминал дороги, удобные для передвижения войск, ознакомился со всеми крепостями и вызнал их оборонительные возможности. Множество способностей проявилось в этом четырнадцатилетнем отроке. Кроме того, во всех городах он имел верных друзей, которые позже стали его шпионами.

Если подвиги библейских и мифологических разведчиков в известной степени являются плодом творчества авторов Ветхого Завета и древних мифов, то первые документальные материалы о действиях разведок и их конкретном организаторе мы находим в свидетельствах историков, рассказывающих о выдающемся полководце древности Ганнибале.

Сын крупного политического деятеля и военачальника Гамилькара Барки, Ганнибал по примеру отца в двенадцатилетнем возрасте торжественно поклялся вечно ненавидеть Рим. Этой клятве он оставался верен до последнего часа своей жизни.

В нашу задачу не входит описание полководческой деятельности Ганнибала в эпоху II Пунической войны между Карфагеном и Римом (218–201 годы до н.э.). Мы расскажем лишь о тех эпизодах, в которых он проявил себя как руководитель своей военной разведки. Как свидетельствует Плиний, знаменитый греческий политический деятель и историограф, перед походом в Италию Ганнибал развил энергичную разведывательную и дипломатическую деятельность. Агенты Ганнибала наводнили Южную Галлию. Они разведывали дороги, прощупывали настроения галльских племён и, что особенно важно, галльских вождей, вели с ними переговоры и от имени своего хозяина обещали всё, что только можно пожелать за поддержку и за возможность пройти через Галлию, не подвергаясь нападениям местного населения. Результаты оказались обнадёживающими: галлы если и не оказали Ганнибалу помощи, то, во всяком случае, обещали соблюдать дружеский нейтралитет. Однако когда Ганнибал вступил на территорию галлов, это вызвало у них тревогу. Он вновь заслал большое количество лазутчиков, которые уверяли, что он не собирается воевать в Галлии и разорять её. Ганнибал пригласил к себе местных «царьков» и умаслил их миролюбивыми речами и подарками. После этого галлы разрешили ему пройти в Италию.

Авангардизм (от франц. avant-garde — передний край, передовой отряд) — обобщающее название течений в европейском искусстве, возникших на рубеже XIX и XX вв. Авангард характеризуется экспериментальным подходом к художественному творчеству, выходящим за рамки классической эстетики, с использованием оригинальных, новаторских средств выражения, подчеркнутым символизмом художественных образов.

Понятие «авангард» в большой степени эклектично по своей сути. Этим термином обозначают целый ряд школ и направлений в искусстве, порой имеющих диаметрально противоположную идейную основу.