В первые века нашей эры правители Китая взяли курс на максимальную изоляцию своего государства. В экономическом, техническом и культурном развитии оно ушло далеко вперед от своих ближайших соседей. Правда, на юго-западе находилась богатая, с давними культурными традициями Индия. Но путь к ней преграждали гигантские горные страны: Куньлунь, Тибет, Гималаи.

Из Индии в Китай, тем не менее, распространялось идеологическое влияние — учение Будды. Правда, в Китае было немало своих легендарным мудрецов, из них наиболее почитался Кун-цзы, или Конфуций (VI–V веках до н.э.). Однако его учение было преимущественно философским, проникнутым духом консерватизма, уважения к традициям (самоусовершенствование личности предполагало в то же время полное подчинение правителям). Он сформулировал основной принцип нравственности: "Не делай человеку того, чего не желаешь себе". Но при этом образ Конфуция оставался слишком обыденным и привычным, чтобы воздействовать не только на рассудок, но и на чувства людей. В этом отношении более привлекательным выглядел буддизм, отрывающий человека от мирской суеты, поднимающий к духовным высям и мистическим откровениям. Сам жизненный путь Будды, утверждающий отказ от низменных материальных утех и зовущий к постижению высших истин, приобщению к Мировому Духу, служил яркой путеводной звездой для верующих.

Географическое положение плодородных долин Восточного Китая во многом определяет его многовековую изоляцию. От остальной территории Азии эти долины отделяют горные системы, высокогорные пустыни, суровая тайга с севера и непроходимые дикие джунгли на юге.

Добраться из Западной Европы до Центральной Азии не очень трудно — по широкой полосе равнин, покрытых степями и лесостепью. С противоположной стороны, с Востока, пройти такой же протяженный путь чрезвычайно трудно.

О том, что представляли собой географические китайские трактаты древности, можно судить по "Каталогу гор и морей", который был создан в основе своей более 22 веков назад. В нем с научной точностью и беспристрастностью приведены и реальные, и фантастические сведения. Судите сами:

"Еще в трехстах ли к востоку есть гора Основная (Цзи). На ее южном склоне много нефрита… Там водится животное под названием бочи, похожее на барана, но с девятью хвостами и четырьмя ушами; глаза у него расположены на спине. Имей его при себе, не будешь знать страха. Там водится птица, похожая на петуха, но с тремя головами и шестью глазами, шестью ногами и тремя крылами. Она носит название чанфу. Если съешь ее, не заснешь…"

По-видимому, связи Китая с Индией возникли в незапамятные времена, но не осталось никаких письменных следов этих контактов. Поэтому первооткрывателем Индии с севера, со стороны Китая, считается буддийский монах Фа Сянь, оставивший описание своего длительного и нелегкого путешествия, совершенного в IV веке. Он вышел в 399 году с группой паломников-буддистов из города Сиань на реке Вэйхэ. Это тот самый город, откуда начинался Великий Шелковый путь. В ту пору он был заброшен и до его возрождения оставалось ни много ни мало девять столетий.

Путь начинался с пересечения гигантского пустынного пояса Алашань — Бэйшань — Такла-Макан. Пустынность этих мест Фа Сянь выразил одной фразой: "Не видишь ни птицы в небе, ни четвероногих на земле". Но вокруг блуждающего озера Лобнор тогда располагался цветущий оазис Шеншен, и паломники провели здесь месяц, набравшись сил перед горным переходом через Тянь-Шань. Они спустились с заснеженных перевалов в долину реки Или, а потом, снова перевалив горы, попали в Ферганскую долину, за которой простирались новые горные перевалы и новые долины. Через хаос утонувших в снегу гор, на востоке теперешнего Афганистана, они подошли к белоглавому гиганту-хребту Гиндукуш (800 км в длину, 35 — в ширину, высота — около 8 км). Еще один хребет пришлось преодолеть — Каракорум, горы которого, как отметил Фа Сянь, "круты, подобно стене". Но стена обрывается к долине Инда, от которой по широкой равнине можно дойти до другой индийской реки — Ганга. По пути Фа Сянь посетил буддийские монастыри, выполняя главную задачу своего многолетнего паломничества. Истекал шестнадцатый год его путешествия. Пора было возвращаться на родину.

Две самые населенные страны мира — Китай и Индия — существуют рядом многие тысячелетия. В каждой из этих стран происходили переселения народов, образование и разрушение государств, войны и междоусобицы, и на фоне всего этого шел многократно повторяющийся процесс ознакомления каждого из народов со своей и с соседней страной. А за этим следовало взаимное знакомство с другими народами и странами.

Древнейшая цивилизация Южной Азии — хараппская, созданная предками современных дравидов, существовала в III — начале II тысячелетия до н.э. в бассейне Инда. Из низовьев этой реки шло распространение хараппской культуры на весь полуостров Индостан. Хараппанцы открыли уступ Иранского нагорья, обрывающийся к долине Инда; пустыню Тар, протянувшуюся по левобережью Инда на 850 км; пустыню Тхал на севере, левые притоки Инда, спускающиеся со склонов Гималаев. Они проникли в гималайские предгорья, добывая там лес. К началу 2-го тысячелетия они открыли среднее течение Ганга и его главный приток Джамну, а также освоили Индо-Гангскую равнину, протянувшуюся почти на три тысячи километров.

Александра Македонского прославили его победоносные сражения и завоевания. В то же время он был крупнейшим землепроходцем древности. Его военные предприятия широко развернули для греков границы ойкумены.

Став после смерти отца Филиппа царем Македонии (в 20 лет), он увлекся дерзкой мечтой — завоевать весь мир. Трудно сказать, сопутствовали ли этим планам мысли о том, чтобы познать мир, пройти за пределы известной грекам земли, открыть новые страны и народы. По-видимому, этому учил Александра его мудрый наставник — Аристотель. Хотя в сферах познания этот ученик, как известно, ничем так и не отличился. Его вдохновлял образ гомеровского героя Ахилла.

…Географические открытия — тем более в далеком прошлом — слишком редко совершались из благородного стремления к познанию, из чистой любознательности. В этом отношении Александр Македонский не был исключением. Правда, в составе его экспедиционного корпуса находились картографы, историки, инженеры, художники. Они предназначались для изучения и описания новых стран. Но реально они вынуждены были служить военными инженерами и топографами, не вдаваясь в научные изыскания.

Берега и острова Средиземного моря еще 4–3 тысячи лет назад стали важнейшим центром открытия окружающего мира. И, естественно, одним из первых выходов за пределы был прорыв в соседнее на востоке море. По существу, тоже Средиземное. Это Черное море, соединенное с Мраморным морем проливом Босфор и с Эгейским — Дарданеллами. По размерам оно почти в шесть раз меньше Средиземного, да и глубина вдвое меньше. Его можно назвать "филиалом", или "младшим братом", Средиземного, а у этого "младшего брата" есть свой "младший", совсем крошечный — Азовское море. Оно меньше Черного в десять раз и в шестьдесят четыре раза меньше Средиземного. А о глубине Азовского моря и говорить не стоит — в среднем всего 13 м. Еще за три тысячи лет до н.э., а может быть, и раньше, древние греки приступили к колонизации Черного моря, названного ими Понтом Эвксинским, и чуть позже — Азовского, которое считали озером.

Кто же открыл миру Черное море? Конечно, как и всюду, — это те народы, которые издавна жили на его берегах. Но они не оставили никаких письменных свидетельств о своем прибытии к берегам Черного моря, поэтому их мы не считаем первооткрывателями. Возможно, раньше греков на Черном море побывали шумеры, имевшие письменность, но достоверные свидетельства этого отсутствуют.

Европу открывали с юга жители Северной Африки и Передней Азии. Впрочем, самые первые открытия на юге континента, видимо, сделаны островитянами с острова Крит, где еще три тысячи лет назад утвердилась крито-микенская цивилизация. Первые торговые морские пути проложены с острова Крит на берега Средиземного моря, в том числе и европейские.

Критяне первыми высадились на берег полуострова Пелопоннес, где жили тогда племена ахейцев. Это еще не эллины и тем более не греки. Цивилизованные критяне считали их варварами. В свое время они разграбили Трою, большой город, несколько веков существовавший на полуострове Малая Азия, близ пролива Дарданеллы. Много раз Троя уничтожалась пожарами и войнами, но возрождалась снова и снова, пока около 700 года до н.э. на ее месте греки не основали Новый Илион.

Согласно мифу, изложенному в "Энеиде" Вергилия, группа троянцев во главе с Энеем (сыном Венеры) бежала на запад. После шестилетних скитаний высадилась на берегу Апеннинского полуострова. Эней, как рассказывает миф, с тремя последними галерами поднялся по самой большой реке полуострова Тибр к семи холмам, на которых после кровопролитного сражения с жившим там племенем латинян был основан в 753 году до н.э. "вечный город" Рома (Рим). Эней женился на дочери царя латинян, а его спутники переняли обычай и язык покоренного племени. Так гласит легенда. В ней же, впрочем, говорится и о том, что рядом с латинянами жили и переселенцы из Греции. Как они попали на полуостров, неизвестно, но, наверно, все же со стороны моря.

Еще в 1-м тысячелетии до н.э. продвигавшиеся с севера кельтские племена буквально наткнулись на высокую белую стену, встававшую на горизонте. К ней вели глубокие ущелья, на подъем по которым кельты не решились: вершины, укутанные ослепительной белизны снегом, не таявшим под солнечными лучами, внушали им суеверный ужас. Они поселились в предгорьях. Почти два тысячелетия должно было миновать, прежде чем человек отважился взойти на гребень главной горной системы Западной Европы. Кельты же назвали возникшее перед ними препятствие просто Альпы, что значит на их языке "Высокая гора".

Не сохранилось слово, которым назвали Альпы этруски, предшественники Рима на Апеннинском полуострове; происхождение этого народа и его языка до сих пор полностью не выяснено. Они приблизились к Альпам примерно в одно время с кельтами, предположительно, в VI веке до н.э. Описания Альп они не оставили. Первым это сделал греческий историк Полибий, написавший "Всемирную историю" в 40 книгах. Он пересек Альпы в 151 году до н.э. В одной из его книг приведены размеры Альпийской горной системы: с запада на восток — 2200 стадий, что составляет 417 километров. Это более чем вдвое занижает реальную широтную протяженность Альп. Но все же его описание — первое, и он может быть признан первооткрывателем Альп.

Образовавшееся не менее 45 веков назад на территории теперешних Северной Сирии и Ливана государство Эбла не было захватническим, хотя некоторое расширение своей территории жители ее (эблаиты) все-таки произвели, распространившись от северо-восточного берега Моря Заката (так называли они Средиземное море) на восток — до среднего течения Евфрата и на север — до Анатолийского плоскогорья и горного хребта Армянский Тавр. Но это не была империя, подобная тем, которые позже возникали в древнем мире одна за другой. Главным занятием жителей Эблы была торговля, именно через установление торговых связей познавали они мир, делали в нем открытия. Прежде всего они исследовали район Передней Азии: покрытые кедровыми лесами хребты Ливан и Антиливан, бессточную Сирийскую пустыню, открыли, возможно, одновременно с египтянами, огромное, площадью более 1000 кв. км горько-соленое озеро — Мертвое море.

В средиземноморском порту Библ строились большие, до 50 метров в длину, морские суда, на которых эблаиты плавали по Средиземному морю, контролируя около 700 км побережья Передней Азии. Они достигли островов Кипр и Крит, тяготеющих к европейскому материку. Постоянными были их торговые отношения с Египтом. Но около 2305 года до н.э. Эбла была покорена царем шумерского государства Аккад Саргоном, заставившим эблаитов платить дань, а в конце 23-го столетия до н.э. Эбла была разграблена до основания внуком Саргона Нарам-Суэном, именовавшим себя "царем четырех стран света".

Петр I в 1724 году распорядился узнать, "соединяется ли Азиатский материк с Америкой".

Начальником экспедиции назначили опытного морехода, выходца из Дании Витуса Беринга, а его помощником — лейтенанта Алексея Ильича Чирикова. Путь на санях, телегах, лодках через всю восточно-европейскую и сибирскую Россию занял два года. Наиболее трудными были последние полтысячи километров: зимой впроголодь, без дорог, впрягались в тяжелые сани, на которых везли тяжелые грузы. После стоянки в Охотске переправились через Охотское море, построили бот "Святой Гавриил". На нем из устья реки Камчатки пошли вдоль берега полуострова на северо-восток, за Анадырским заливом открыли залив Креста и бухту Провидения. Перед входом в пролив (Берингов) открыли остров Святого Лаврентия.

Следуя дальше на север, участники экспедиции потеряли из виду и азиатский и американский берега. Плыли еще два дня на север, но не встретили земли. Чириков предложил направиться на запад, до устья Колымы, но его не поддержали. Решено было возвращаться. На обратном пути они открыли остров Святого Диомида.

Первым из европейцев увидел этот остров пират Эдуард Дэвис. Было это в 1687 году. Запись Дэвиса в корабельном журнале была лаконичной, а координаты острова очень неточны. Оправдание этому веское: за пиратом гнался военный корабль. Посещение острова отменялось: надо было поскорее скрываться от погони.

34 года спустя голландская экспедиция из трех кораблей под начальством Якоба Роггевена отправилась на поиски легендарной Неведомой Южной земли. Предполагалось, что клочок суши, открытый Дэвисом, может оказаться частью этого материка. Плавание проходило трудно, экипаж страдал от цинги. Вот что писал участник похода немец Карл Фридрих Беренс: "Эту жалкую жизнь не описать пером. На кораблях воняло больными и мертвецами. Заболеть можно было уже от одного запаха. Больные жалобно стонали и кричали… Они настолько отощали и сморщились от цинги, что являли собой зримый облик смерти… Много было страдающих от психических расстройств. Здесь не помогли бы никакие лекарства, кроме свежей пищи… Мои зубы почти полностью оголились от десен, а сами десны распухли в палец толщиной. На руках и на теле появились желваки величиной больше лесного ореха".

Географические открытия эпохи Возрождения совершались людьми, которые словно находились в состоянии гипнотического транса. Мало того, что плавание через Атлантический океан было опаснейшим предприятием. Прибыв в Новый Свет, вооруженные отряды пробирались сквозь лесные дебри, преодолевали заснеженные перевалы, карабкались по скалистым кручам, брели через болотные топи, пересекали знойные пустыни. И все это — в боевом снаряжении, в постоянных схватках с местными племенами.

Не жажда познания владела ими, а жадность. Девять из десяти конкистадоров погибали. Из оставшихся в живых далеко не каждый сколачивал себе состояние. Это были одновременно и злодеи, и жертвы. Они даже не догадывались, что в погоне за низменными целями они, помимо всего прочего, совершают подвиг познания.

С каждым годом все больше становилось открытых территорий в Новом Свете. Дополнялись и уточнялись карты. Белые пятна оставались главным образом в центральной, северной и западной частях Северной Америки. Все еще было неясно, соединяется ли она с Азией.

На глобусах и картах того времени был обозначен величайший материк планеты, расположенный в Южном полушарии. Он охватывал не только заполярные районы, но и местами подходил к тропикам.