В начале XIX века в Западной Европе и Соединённых Штатах Америки распространилось увлечение так называемым месмеризмом — наукой о внушении. Основатель этого направления в медицине Франц Антон Месмер считался магом и волшебником, о нём слагались легенды, а писатели-романтики посвящали ему прозаические произведения и даже стихи. Тысячи людей мечтали стать пациентами знаменитого лекаря и стремились встретиться с ним.

Для своего времени Месмер был по-настоящему выдающейся личностью. Он изучал такие науки, как философия, теология, право и конечно же медицина. В тридцать два года он защитил диссертацию о влиянии планет на организм человека, предвидя таким образом несколько направлений в астрологии. Его познания были поистине безграничны. Интересовался он и искусством: имея свой домашний театр, приглашал для выступлений Моцарта, Гайдна и Глюка. Заглядывали в гости к Месмеру и другие композиторы и артисты. Учёный говорил на многих языках и отличался несомненным литературным даром. К тому же он обладал личным обаянием, привлекавшим к нему многих людей.

Магниты были едва ли не самым сильным увлечением молодого Месмера. Как-то раз один пастор рассказал ему, как вылечил больную женщину с помощью магнита. Это известие привело учёного в восторг. С тех пор интерес к магнитам всецело завладел им. Месмер был уверен: магниты — это кусочки метеоритов, упавших когда-то с неба. Ничто в мире не обладает таким набором волшебных свойств, считал он, как магнит.

Личность этого человека была на удивление противоречивой и загадочной. Он ни минуты не сидел на месте, придумывая всё новые и новые козни. И в результате даже оказался косвенным виновником Великой французской революции, а также гибели Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Самого же Калиостро, считавшего себя великим оракулом и знатоком человеческих душ, погубила досадная и нелепая случайность…

Несмотря на чудом сохранившиеся документы, проникнуть в тайну человека, называвшего себя Бальзамо Калиостро, не так уж и просто: слишком много несовпадений и противоречий встречается в архивных данных. А всё потому, что великий мошенник был патологическим лгуном. Он настолько виртуозно врал, что вскоре и сам не мог отличить, где правда, а где ложь. Скорее всего, он придумал даже собственную биографию, создав для доверчивых простаков притягательный образ магистра всех известных на тот момент наук. Его считали богатым наследником муфтия Ялахаима, основателем новой религии, и наконец, гонимым волшебником, который знал секрет философского камня. На самом деле это был талантливый авантюрист, владевший гипнозом и умевший в совершенстве подделывать почерки. Благодаря смекалке и буйной фантазии он умудрялся проворачивать самые невероятные финансовые операции, как правило, оставаясь в выигрыше.

Никто точно не знал, где и когда сиятельный граф родился, что позволяло ему с лёгкостью рассказывать о своих встречах со знаменитостями, умершими сотни, а то и тысячи лет назад. Граф прекрасно владел немецким, английским, французским, испанским, португальским, знал и восточные языки, так что совершенно невозможно было установить, какой из них для него родной. Его красочные рассказы об экзотических странах просто поражали воображение слушателей. Немудрено, что граф вызывал чрезвычайное любопытство и многие пытались выведать его подноготную, подкупив слуг. Старик слуга предложенные деньги взял, однако заявил, что ничего не знает о родословной графа и его прошлом, так как служит у него всего-то… 300 лет! После такого ответа окружающие решили, что Сен-Жермен знает секрет изготовления эликсира бессмертия. А вскоре нашлись свидетели, утверждавшие, что видели графа десятки лет назад, и с тех пор он нисколько не изменился.

В исторических документах имя графа де Сен-Жермена впервые упомянуто в 1745 году, когда того, уже два года жившего в Англии, арестовали за то, что он привёз письма в поддержку Стюартов. После подавления якобинского мятежа в этой стране с недоверием относились к иностранцам, особенно к тем, кто совал нос в её внутренние дела. Несколько недель Сен-Жермен провёл под домашним арестом; его допрашивали, но выяснили всего два обстоятельства: он живёт под чужим именем и не желает иметь никаких дел с женщинами.

В 1746 году Сен-Жермен покинул Лондон и исчез на двенадцать лет. Нет никаких упоминаний о том, где он провёл эти годы; предположительно, занимался в Германии алхимией или путешествовал по Индии и Тибету.

Благодаря знаменитой пьесе Эдмона Ростана и некоторым письменным свидетельствам, в нашем сознании личность Сирано де Бержерака ассоциируется с образом бесшабашного и остроумного француза, мало отличающегося от всемирно известного д'Артаньяна в искусстве владения как языком, так и шпагой. Но существует другой, таинственный Сирано де Бержерак… Во многих своих произведениях он описывает мир, который не мог существовать в XVII веке. Информация кажется подчас невероятной и странной, так как совершенно не соответствует нашим представлениям ни об интеллектуальном, ни о научно-техническом потенциале того времени. Что это — фантастика или отголоски каких-то реальных знаний?

Сирано де Бержерак родился в 1619 году в Париже. В 1637 году, закончив образование в коллеже при Парижском университете, он за короткое время прославляет себя виртуозным владением шпагой и участием в многочисленных дуэлях. Потом, по настоянию своего друга Н. Лебре, поступает на службу в действующую армию. Получив несколько тяжёлых ранений, в 1640 году Сирано оставляет шпагу и возвращается в Париж, где некоторое время ведёт светскую жизнь. Вскоре он неожиданно и резко меняет свои интересы: его привлекает новый объект — книги.

Леонардо родился в городке Винчи (или рядом с ним), расположенном к западу от Флоренции, 15 апреля 1452 года. Он был незаконнорождённым сыном флорентийского нотариуса и крестьянской девушки, воспитывался в доме отца и, будучи сыном образованного человека, получил основательное начальное образование.

Возможно, в 1467 году в возрасте 15 лет Леонардо был отдан в ученики к одному из ведущих мастеров Раннего Возрождения во Флоренции, Андреа дель Вероккьо; в 1472 году вступил в гильдию художников, изучил основы рисунка и других необходимых дисциплин; в 1476 году всё ещё работал в мастерской Вероккьо, по-видимому, в соавторстве с самим мастером.

К 1480 году Леонардо уже получал крупные заказы, однако через два года переехал в Милан. В письме к правителю Милана Лодовико Сфорца он представился как инженер и военный эксперт, а также как художник. Годы, проведённые в Милане, были наполнены разнообразными занятиями. Леонардо написал несколько картин и знаменитую фреску «Тайная вечеря» и начал старательно и серьёзно вести свои записи. Тот Леонардо, которого мы узнаём из его заметок, — это архитектор-проектировщик (создатель новаторских планов, которые никогда не были осуществлены), анатом, гидравлик, изобретатель механизмов, создатель декораций для придворных представлений, сочинитель загадок, ребусов и басен для развлечения двора, музыкант и теоретик живописи.

В 1999 году в африканской прессе впервые появилось сообщение об уникальном мальчике — шейхе Шарифу. Он проповедовал перед толпами мусульман, которые слушали его, затаив дыхание. Мальчик посетил четырнадцать африканских стран, и всюду его сопровождали верные последователи.

Шарифу родился в бедной крестьянской семье на севере Танзании. Родители его были правоверными мусульманами, отец даже учился в медресе. Говорят, как только младенец появился на свет, он вместо обычного плача издал крик по-арабски: «Ла илаха илла Ллаха!» («Нет бога, кроме Аллаха!») . Услышав такое, мать Шарифу, Лейла, потеряла сознание и, не приходя в себя, умерла.

В возрасте четырёх месяцев Шарифу уже цитировал строки Корана. Как свидетельствует известный танзанийский журналист Абду Маджира, вундеркинд никогда не посещал школу, тем более что в его родной деревне таковой не имелось. Однако Шарифу свободно говорил по-английски, по-французски, по-арабски и на языке суахили.

Когда ребёнку исполнилось пять лет, отец его умер, и малыш пустился странствовать как дервиш в компании своего дяди Вазира. Нищие бродили по дорогам, прося милостыню. Люди охотно давали им деньги и лепёшки, очарованные удивительной мудростью маленького мальчика. Вскоре Шарифу стали именовать шейхом, что значит по-арабски «почтенный человек».

С глубокой древности и до наших дней известна особая категория людей, ревностных приверженцев христианской веры, посвящающих всю свою жизнь духовному совершенствованию и усматривающих высшую цель в «непосредственном единении с Богом». Такие люди всегда считали, что достичь этого единения можно, лишь пройдя через муки, хотя бы подобные тем, которые принял на себя, во искупление грехов человечества, его Спаситель, Иисус Христос. Отсюда отказ от жизненного комфорта общения с внешним миром и вообще от мирских благ, истязание себя жестоким постом (хлеб и вода раз в сутки), молитвами и земными поклонами, затворничество, отшельничество и т.п.

Однако в последнее время всё шире распространяется мнение, что обретение духовного совершенства не обязательно связывать с принятием на себя мучений и страданий. Оказывается, живя в достатке, радости и любви, можно не только развивать и совершенствовать своё мировоззрение, но и оказывать своим личным примером такое воздействие на окружающих людей, которое помогает им открыть для себя истинные ценности жизни и её сокровенный смысл.

Такую жизненную позицию приняла для себя и жительница Австралии Джасмахин, многие годы посвятившая развитию своей духовности и интуиции. Во время глубоких медитаций ей являются ангелы и духовные наставники, уже закончившие свой жизненный путь на земле. Благодаря контактам с ними Джасмахин передаёт мудрость окружающим и руководит международными обществами, оказывающими положительное влияние на развитие человеческого сознания.

То, что он совершает, во многом напоминает деяния Иисуса Христа. «Придите ко мне с пустыми руками, и я наделю вас дарами и благодатью», — любит повторять он. И к нему идут и идут со всех концов мира; и он действительно наделяет людей дарами и своей Божественной Любовью. Его называют Великим Чудотворцем, а приверженцы и Аватаром — воплощением Бога.

Сатья Саи Баба родился 23 ноября 1926 года в небольшой деревушке Путтапарти в штате Андхра-Прадеш в Индии. Он стал четвёртым ребёнком в простой семье. Его рождение сопровождалось знаменательным явлением. Под простынями, на которые был положен новорождённый, была обнаружена кобра. По индуистским поверьям это означало, что младенец связан с каким-то божеством.

С самого раннего детства Сатья отличался от своих сверстников, ибо обнаруживал необыкновенные способности, свидетелями проявления которых оказывались многие. Его одноклассники, например, рассказывали, что часто Сатья из пустой школьной сумки доставал для них фрукты, сладости, игрушки. А если кто-нибудь был нездоров, оттуда же появлялись и гималайские целебные травы. В четырнадцать лет Сатья неожиданно осознал, что является воплощением глубоко почитаемого в Северной Индии святого Ширди Саи Бабы, который перед смертью, в 1918 году, сказал, что вновь родится через восемь лет на юге Индии. И, похоже, выполнил своё обещание, переселившись в тело Сатьи Саи Бабы.

Иные православные святые поражают своими делами, силой и значимостью своей личности, большим вкладом в важнейшие исторические события. А иные как бы незаметны, живут в гуще народной, но почитают и любят их не менее чем первых, — за то, что посвятили свою жизнь помощи простым людям. Такова была и матушка Матрона, канонизированная 2 мая 1999 года.

Родилась Матрона Никонова 9 (22) ноября 1885 года в селе Себино Тульской губернии, расположенном в 20 километрах от Куликова поля. Семья была очень бедная и уже имела четверых детей. Бедность была такая, что Наталия — мать Матроны — решила отдать будущего ребёнка в приют князя Голицына в селе Бучалки.

Но перед родами увидела Наталия сон: спустилась с неба большая белая птица и села ей на правую руку. Лицо у птицы было человеческое и без глаз, с накрепко сомкнутыми веками. Сон оказался вещим — девочка появилась на свет слепой. Наталия сочла это божьим знамением — и ребёнка оставили в семье.

Когда девочка подросла, то стала ночами тайком ускользать из родительской постели. Бывало, проснутся взрослые, начинают звать дочку и слышат: «Да вот я». Смотрят: она в переднем углу сидит и играет с иконами. «Спите, — говорит, — я скоро приду».

Джидду Кришнамурти (Алкион) — один из наиболее выдающихся философов и духовных учителей нашего времени, человек, отказавшийся от роли мессии из любви к истине, которую он назвал «страной без дорог». «Я ничему не учу вас, я только держу фонарь, чтобы вам было лучше видно, а захотите ли вы увидеть — ваше дело»…

Среди сторонников Кришнамурти были видные государственные деятели, представители творческой элиты и даже нобелевские лауреаты. Бернард Шоу, встречавшийся с Кришнамурти, в начале 1930-х годов назвал его самым прекрасным из всех человеческих существ, каких когда-либо видел.

Джидду Кришнамурти родился 11 мая 1895 года на юге Индии, в небольшом горном городке Маданапалле вблизи священной долины Риши. Отец его, Джидду Нарианья, служил в департаменте налогов и сборов британской администрации, поэтому семья была, по индийским меркам, неплохо обеспечена. Нарианья был теософом, мать же Кришнамурти, Саньевамма, поклонялась Шри Кришне, именем которого (а он был восьмым ребёнком в семье) она назвала собственное восьмое дитя. Ей было предсказано, что ребёнок будет в чём-то особенным, и она настояла, чтобы он появился на свет в комнате для молитв. Это требование казалось кощунственным: невозможно было себе представить, чтобы в молельне, куда заходили только в чистых одеждах и после ритуального омовения, могли происходить роды. Но так и произошло.

В первое утро наступившего 1899 года, монахи-отшельники монастыря Святых Петра и Павла направлялись по горам Ливана к монастырю, расположенному в местечке Анная. По узкой, занесённой снегом горной тропинке, находящейся на высоте 1300 метров над уровнем моря, они несли туда хоронить тело семидесятилетнего монаха Шарбеля. Последние двадцать пять лет своей жизни он был отшельником.

Все чудеса начались после его смерти, хотя при жизни тоже отмечались необъяснимые явления, связанные с монахом. На второй день нового года жители Анная увидели над монастырём Святого Маруна, где погребли тело Шарбеля, свечение, похожее на люминесценцию. Это явление, продолжавшееся многие месяцы, привлекло внимание многих людей.

15 апреля 1899 года полицейские искали в горах преступника-убийцу; увидев свечение около монастыря, поспешили туда. Они потребовали открыть склеп, думая, что там скрывается преступник. Оказалось, что вешние воды заполнили склеп, разрушив все трупы монахов, похороненных в одно время с Шарбелем. Только тело монаха Шарбеля не было тронуто разложением. Его лицо и руки обволакивала паутина из грибка, похожая на тонкую вату. Расчистив её, присутствующие, а их было семь человек, увидели лицо не умершего, а спящего человека с испариной розового цвета на лице, похожей на сукровицу. Все члены тела были гибки и эластичны, не чувствовалось трупного запаха. Тело Шарбеля облачили в сухую одежду и положили в маленькую комнатку. Осмотрев его, нескольких врачей констатировали, что монах мёртв.

Город Лурд, расположенный на юге Франции, вероятно, одно из самых известных в христианском мире мест паломничества. Ежегодно его посещают тысячи пилигримов, привлечённых слухами о чудесах и целебных свойствах воды. Откуда у Лурда такая репутация? Почему крестьянская девочка, ставшая известной как святая Бернадетт, удостоилась нескольких видений Девы Марии? Подойдём к самому началу той каменистой тропы, с которой начались чудеса.

Лурд — город парадоксов. Посетитель, ожидавший увидеть тихую деревушку, погружённую в благодать своего славного прошлого посреди живописных Пиренейских гор, бывает ошеломлён царящим здесь духом суетливого торгашества. Гостиницы переполнены, на витринах магазинов разложены всевозможные предметы католического культа, на улицах — неумолчный гул. И тем не менее Лурд остаётся одним из крупнейших духовных центров христианского мира.

Удивительно, что из всех возможных мест на земле Дева Мария избрала именно эту сонную деревушку для распространения своей вести. Почему её «орудием» послужила Бернадетт, четырнадцатилетняя девочка, безграмотная, нищая, страдающая от астмы и туберкулёза и совершенно ничего не значащая в этом мире? И почему, когда Бернадетт спросила её имя, Богородица не сказала: «Я Мария, мать Господня» или: «Я Мария, зачавшая без греха»? Или не представилась ещё как-нибудь попонятней для простой христианки, а она выбрала: «Я — Непорочное Зачатие» — имя, которое ничего не говорило Бернадетт?