В 1904 году русский богатырь Иван Михайлович Заикин (1880–1948) стал чемпионом мира по тяжёлой атлетике. Спустя несколько лет он же стяжал славу искуснейшего пилота России.

— Мне приходилось разрываться между тремя сильнейшими страстями: небом, гиревым спортом и борцовским ковром. Но небо часто ускользало, потому что не было средств на покупку очередного дорогостоящего летательного аппарата, и тогда мне приходилось выходить на арену, — вспоминал в 1946 году Заикин. — А там открывалось непонятное, то, что я применял для развлечения пресытившейся публики и что давало циркам аншлаги…

Что же побуждало и аристократов и простолюдинов стонать от восторга, а репортёров бульварных газет обвинять силача в дешёвом факирстве? Вот что говорил сам Заикин:

Жан-Этьен Робер был сыном часовых дел мастера. Он родился в городе Блуа, в центре Франции. Больше всего Жан-Этьен увлекался механикой, точнее, часовыми механизмами. Да это и неудивительно, если учесть, что вырос он в мире часов, окружавших его с самого раннего детства.

Молодым человеком Жан-Этьен перебрался в Париж и открыл там часовую мастерскую под названием «Точное время». Вскоре её уже хорошо знали во французской столице. Дело в том, что Робер прославился не только как искусный часовщик. Ещё больше он стал известен благодаря своим замечательным изобретениям. Один за другим появлялись его автоматы, вызывавшие восторг и удивление: поющие птицы, двигающиеся куклы, автоматические музыканты. На одной из парижских выставок в 1844 году Робер демонстрировал механического писца и рисовальщика. Посмотреть на это чудо механики приезжал сам король Луи-Филипп!

Однажды Жан-Этьен Робер выставил на всеобщее обозрение созданные им таинственные часы. Корпус их, изготовленный из хрусталя, был совершенно прозрачным и пустым. И тем не менее стрелки двигались по циферблату, точно показывая время.

Прошло полтора века, а подвиг американского акробата-канатоходца Жана Блондена поражает до сих пор. Он совершил такое, что, кажется, невозможно повторить. Недаром большой знаток цирка Александр Куприн писал о Блондене: «Такие люди рождаются только раз в тысячу лет по особому заказу природы».

Этот «чародей каната», как его нередко и справедливо называли, родился в феврале 1824 года во Франции в городе Сен-Омер на побережье Ла-Манша. Блонден — его цирковой псевдоним. На самом деле великого канатоходца звали Жан-Франсуа Гравеле. Любовь к цирку у него проснулась ещё в раннем детстве. Жану Гравеле исполнилось пять лет, когда в Сен-Омер приехала труппа странствующих циркачей. Мальчишка пропадал в их шапито. Особенно его поразило искусство канатоходцев, их умение сохранять удивительное равновесие, и он решил сам попробовать ходить по канату. К счастью, рядом жил старый моряк, кое-что понимавший в этом деле. Он-то и дал будущему Блондену первые уроки канатной эквилибристики. Ну а настоящим канатоходцем юноша стал, уже работая в цирковой труппе. С тех пор на афишах и замелькала фамилия Блонден, а весть о необыкновенно ловком и бесстрашном акробате разнеслась по всей Франции.

Для начала — небольшой экскурс в историю открытия рентгеновских лучей. Первые сенсационные публикации в тогдашних СМИ об этом открытии привели к международному скандалу. С подачи одной из американских газет была запущена чья-то довольно нелепая выдумка: якобы всемирно известный американский изобретатель Эдисон на базе открытых Рентгеном лучей изобрёл особый бинокль, который позволяет видеть человеческое тело сквозь одежду. Можете представить, какой скандал устроили многочисленные тогда феминистические организации и даже обычные женские журналы! Ситуацию усугубил кто-то из учёных, сообщивших, что защитой от «рентгеновских биноклей» может служить только одежда, обшитая свинцовыми пластинами!

Эдисон ограничился кратким опровержением: мол, в данный момент он работает над гораздо более важным изобретением и не собирается тратить своё время на подобную чушь. Рентген же на каверзные вопросы журналистов с улыбкой ответил, что такой бинокль, в принципе, возможен, только, к сожалению, в него можно будет увидеть не женщину без одежды, а совершенно голый женский скелет — зрелище, вряд ли способное доставить кому-либо эстетическое наслаждение.

Эта шутка спустя восемьдесят лет стала реальным для тридцатисемилетней крановщицы Юлии Фёдоровны Воробьёвой кошмаром. Её ударило током напряжением 380 вольт, врачи констатировали смерть, а тело отвезли в морг. Это произошло 3 марта 1978 года, в пятницу, а в понедельник прибывший на практику любознательный студент начал отрезать у «трупа» палец… Женщина застонала, и это был её первый феномен — воскресение из мёртвых.

Его называют «дистанционным энергетическим целителем». Известный под псевдонимом Адам Дримхилер студент из Канады может заткнуть за пояс любого дипломированного врача, исцеляя одним прикосновением или вовсе заочно, на огромном расстоянии, располагая лишь фотографией больного.

Необычные способности проявились у Адама, по словам родителей, ещё в пять лет, а в пятнадцать вокруг него стали твориться странные вещи: то карандаши вырывались из его рук и начинали носиться по комнате, то ластики летали… Вскоре мальчик понял, что кроме невинных фокусов ему по силам и исцеление больных. В шестнадцать лет он написал и издал свою первую книгу, которая стала бестселлером и разошлась по Канаде тридцатитысячным тиражом. Позже эта и две другие его книги были изданы на разных языках в 12 странах мира.

В один год заработал 1,2 млн. долларов, и это не считая доходов от книг, DVD-дисков, интернет-сеансов и семинаров.

Многие тысячи больных людей и просто любопытных со всех концов света прозвали Жуана ди Тейшейру ди Фариа «божественным Жуаном». Из всех бразильских целителей он, пожалуй, самый известный. За его работой наблюдали учёные из разных стран, пытаясь проникнуть в тайны чудодейственных исцелений. К его дому в Абадиании, обыкновенной бразильской деревне в глубине страны, каждый день выстраивается длинная очередь. На приём обычно приходит около трёх тысяч человек. Хотя всё прекрасно знают, что дон Тейшейра не имеет медицинского образования, к нему приезжают со всей Бразилии, из соседних стран, США и даже из Европы.

Бразильский целитель — человек немолодой, опытный и самоуверенный. Он много раз объяснял свой способ лечения пациентов тем, что вступает в контакт со своим духом-покровителем. Однако для излечения больных этого мало, и поэтому на сеансах исцеления он отдаёт власть над своим телом одному из тридцати трёх духов-руководителей, который управляет им и действует от его имени. Когда это происходит, целитель впадает в глубокий транс. Он совершенно не осознаёт происходящее, а потом, очнувшись, не помнит того, что делал в изменённом состоянии сознания.

Телесеансы Алана Чумака совпали по времени с телесеансами Анатолия Кашпировского. Тогда кто-то из литераторов удачно подметил: «Когда я смотрю по телевизору в глаза Кашпировскому, я млею, как кролик перед удавом». Даже когда Кашпировский настаивал, что делает добро, внушает только добрые мысли, в голосе его звучала сталь…

Волевое, жёсткое лицо Кашпировского, весь его суровый, непреклонный облик был полной противоположностью мягкости, обаянию, уравновешенности, спокойствию Алана Чумака, который внушал умиротворение, располагал к расслаблению, к тихому погружению внутрь собственного «я», даже когда молчал…

На сеансы Чумака ходили с банками, склянками, бидонами, бутылками и прочими ёмкостями. Вода, на которую энергетически воздействовал Чумак, меняла свою структуру, долго не портилась и оказывала лечебное действие — об этом свидетельствовали и многочисленные её потребители и объективные данные. Кандидат медицинских наук В. Киселёв установил, что даже на расстоянии 8 метров от телеэкрана приборы улавливали биоэнергию Чумака, в 140 раз превышающую нормальный фон.

Наверное, мало найдётся в России людей, которые не слышали об Анатолии Михайловиче Кашпировском. Ведь сравнительно недавно, в конце 80-х – начале 90-х годов минувшего века, огромная страна буквально замирала перед экранами телевизоров в ожидании его чудодейственных сеансов. Что это было?

В полной мере на этот вопрос трудно ответить даже с высоты прошедших лет. Совершенно очевидно одно: это не только «феномен Кашпировского», но и феномен социальной психологии, возникший в сложный переломный момент истории.

Сегодня звезда Кашпировского, можно сказать, закатилась. Правда, он продолжает гастролировать по городам и весям и, где только возможно, организует творческие встречи со своими почитателями. Но масштабы его деятельное и несоизмеримо малы по сравнению со временами бума, возникшего вокруг него.

По окончании Винницкого медицинского института Кашпировский работал психиатром; изучал теоретические источники, углублял профессиональные знания, но главное — постоянно находился в поиске новых форм и методов лечения — более эффективных, совершенных. Много экспериментировал.

Трудно назвать сегодня другое имя, которое за столь короткое время приобрело бы такую широкую популярность в нашей стране. Известные поэты посвящают её целительному искусству восторженные стихи. Художники и скульпторы пишут и ваяют её портреты. Авторитетные учёные даже ввели термин «феномен Джуны».

В чём же причина такой известности? Как этой хрупкой, красивой и своеобразной женщине удалось в своё время так быстро привлечь к себе и своему делу жгучий интерес, вызвать такое количество дискуссий и споров?

Однозначный ответ здесь вряд ли возможен. Это — и сама явно незаурядная личность Джуны, и эффективность методов её лечения, и её подкупающая искренность, и самоотверженная увлечённость всем, что она делает.

Смыслом жизни Джуны стало лечение людей, о чём знает, пожалуй, каждый. Но всем интересно: на чём же основано её лечение, на колдовстве или…

Об этом разговор впереди, а пока о самой Джуне — Евгении Ювашевне Давиташвили. Она ассирийка, а Джуна по-ассирийски — то же, что Евгения.

…Священник приехал в городок Конгоньяс-ду-Кампу (Бразилия), чтобы исповедать умирающую. Горели свечи, родственники и друзья собрались у её постели. Смерть от рака матки могла наступить в любую минуту.

Вдруг один из присутствовавших бросился вон из комнаты и минуту спустя вернулся с большим кухонным ножом. Приказав всем отойти, он откинул с женщины простыню и без каких-либо медицинских предосторожностей ввёл нож в вагину.

Сделав несколько резких поворотов лезвием, он вытащил нож, запустил руку внутрь тела женщины и извлёк огромную опухоль величиной с грейпфрут. Швырнув нож и опухоль в кухонную раковину, он опустился на стул и зарыдал.

Кто-то из родственников побежал за доктором; прочие застыли в молчании, поражённые разыгравшейся сценой. Пациентка же оставалась спокойной: она не почувствовала боли во время «операции» — более того, после осмотра местный врач заключил, что у неё не случилось ни кровоизлияния, ни иного опасного осложнения. Он также утверждал, что удалённое новообразование действительно было внутриутробной опухолью.

Порфирий Корнеевич Иванов родился 20 февраля 1898 года в селе Ореховка под Луганском в бедной шахтёрской семье, в которой кроме него было восемь детей. Учился в он церковноприходской школе, с двенадцати лет батрачил у пана, а с пятнадцати работал на шахте, в очень тяжёлых условиях. Никакой профессии, кроме шахтёрской, он не имел, позднее работал в разных местах, выполняя самую разную работу. По характеру он был, как говорят, «сорвиголова» и в то же время смекалистый, сообразительный юноша. Ум у него был ясный, способный на выдумки. Жилось ему трудно. Много терпела его семья и другие бедные семьи от богатых, которых он за это не любил и мстил им за такую несправедливость. С приходом советской власти он стал стараться примерно работать и учиться, ему нравилась идея коммунизма, справедливого общества. Хотя позже он, конечно, увидел всю реальную несправедливость советского режима.

Так он жил до тридцати пяти лет, а потом всё круто изменилось. Он пишет о себе так: «Детство, молодость и возмужалые годы жизни я провёл так же, как и все люди. Не сверхъестественный я был человек и не надо меня честным величать. Я был одно время разбойник в природе, грабил её, убивал жизнерадостность, не считался ни с чем, а себе строил благо — всё делал для того, чтобы жить хорошо. Но потом удалился от всего этого… и стал приближаться к тому, чтобы подружиться с природою…»

Трансовые состояния известны издревле — их умело использовали шаманы. Но изучение гипноза учёными началось только в конце XVIII века. И главную роль здесь сыграли потомок индийских жрецов аббат Фариа (прототип известного персонажа романа «Граф Монте-Кристо») и — уже в XIX веке — англичанин Джемс Брэд.

До этого, конечно, были попытки использовать транс в лечебных целях; например, этим занимался в Париже австриец Франц А. Месмер. Однако его «теория животного магнетизма», равно как и его далеко не бескорыстная практика, едва не дискредитировали метод. Мало того, что «исцеляемые» должны были держать в руках стержни или даже верёвки, торчащие из «магнетического бака», во время процедуры у многих начиналась истерика.

По-настоящему гипноз стал применять в Европе именно Хосе Кустодио ди Фариа (1746–1819). Родился он в Гоа — тогда португальской фактории на западном побережье Индии. Отметим, что подлинная история жизни аббата Фариа стала известной в нашей стране благодаря усилиям московского профессора-психиатра М.И. Буянова.