Известный в народе как «король свинга» (а среди музыкантов его эпохи по инициалам «БГ»), Бенни Гудмен был больше чем просто великий кларнетист и руководитель джаз-оркестра. БГ создавал ансамбли, известные своей удивительной сплоченностью и интеграцией (как в музыкальном, так и в расовом плане). Он пользовался огромным общественным влиянием, поскольку принимал чернокожих музыкантов в свои джаз-банды во времена сильнейшего фанатизма и сегрегации. Гудмен делал крупные заказы величайшим композиторам своей эпохи, в том числе Беле Бартоку, Паулю Хиндемиту и Аарону Копленду, исполнял и записывал произведения Леонарда Бернстайна, Игоря Стравинского, Иоганнеса Брамса, Карла Марии фон Вебера и многих других. Его виртуозные соло стали для кларнетистов примером для подражания. Гастролируя, БГ познакомил со своим уникальным классическим свингом аудитории в Азии и России, подняв свою особую манеру джазового исполнения на международный уровень.

Родившись Эммануилом Радницким в 1890 г. в Филадельфии, Мэн Рей был одним из самых великих художников XX в. — фотографом, живописцем, скульптором, философом, писателем, коллажистом и создателем предметов искусства. Он был лидером дадаистов-сюрреалистов, господствовавших в европейском искусстве 1920-х гг., и продолжает сегодня оказывать влияние на все области искусства. Вместе со своим соратником по творчеству и другом всей жизни, великим французским художником Марселем Дюшаном Мэн Рей создал нечто вроде антиискусства. Он находил художественный смысл и язвительный юмор в обычных вещах, якобы случайно собранных вместе, но всегда с серьезным намерением.

Сын еврея-иммигранта, занимавшегося пошивом жилеток, Эммануил вырос в Бруклине. По окончании мужской средней школы, он принял награду как ученик, отличившийся в английском языке (сочинение по «Листьям травы» Уолта Уитмена), в нетрадиционной ярко-красной рубашке. С началом нового столетия Нью-Йорк постепенно становился домом для таких выдающихся художников, как представители Ашканской школы — туземной формы социального реализма, рисовавших городские сценки в почти докубистском стиле. Мэн Рей подвергся воздействию великого европейского искусства того периода, посещая выставки работ Огюста Родена и других в «Галерее 291», принадлежавшей американскому еврею Алфреду Стиглицу — фотографу-новатору, поддерживавшему новейшие художественные движения, и будущему мужу американской художницы Джорджии О'Кифф. Он также проводил долгие часы в большом Бруклинском музее, изучая коллекцию старых мастеров. Хотя Мэн Рей окажется в авангарде одного из поистине авангардных движений художников в истории, он оставался верным традиции и свойственной ей дисциплине.

Для многих талантливых евреев в XIX – начале XX в. занятие музыкой было единственным способом бежать из гетто. Великий скрипач и мэтр Леопольд Ауэр стал маяком надежды и гордости для маленьких еврейских мальчиков с фамилиями Эльман, Цимбалист, Хейфец, Мильштейн и многих других, жаждавших избежать гонений. Ауэр воспитал целую плеяду скрипачей, которые господствовали в струнной музыке более ста лет. Как ни один другой музыкант в истории Ауэр установил нормы и технику исполнения, которые преобладают до сих пор в музыке и педагогике.

Ауэр также олицетворял невероятное влияние музыкантов-евреев, которое началось в XIX в. с Феликса Мендельсона, Йожефа Иоахима и Антона Рубинштейна. Оно продолжилось в первой половине XX в. с Йозефом Хофманом, Иосифом Левиным, Леопольдом Годовским, Вандой Ландовской и Артуром Шнабелем и в более недавние времена с Артуром Рубинштейном, Йожефом Сигети, Рудольфом Серкиным, Владимиром Горовицом, Бенни Гудменом, Эмануэлем Фейерманом, Давидом Ойстрахом, Иегуди Менухином, Исааком Штерном, Мстиславом Ростроповичем, Владимиром Ашкенази, Ицхаком Перлманом и Марри Перахией.

Тот, кто формирует общественное мнение, сильнее того, кто издает законы.

Авраам Линкольн


Эдвард Л. Бернайс, племянник Зигмунда Фрейда (основателя психоанализа), — общепризнанный отец «связей с общественностью». В желании провести разграничительную линию между своей областью деятельности и службами по связям с прессой Бернайс попросил своего друга Генри Л. Менкена дать следующее определение «связей с общественностью» в его книге об американском варианте английского языка: «Занятие обществоведа, дающего клиенту или нанимателю рекомендации по общественной позиции и мерам по привлечению на свою сторону той части публики, от которой зависит жизнеспособность клиента или нанимателя». Вместе с такими первопроходцами, как Айви Ли, Карл и Джон Хилл, Бернайс помог формированию современного (для двадцатого века) общественного мнения, оказавшего большее влияние на культуру, нежели многие из политиков и корпораций, которые он представлял.

На протяжении своей необычайно долгой карьеры Бернайс стремился поднять сферу связей с общественностью на тот же профессиональный и этический уровень, который обычно приписывается адвокатам или архитекторам. Он хотел, чтобы его называли «советником по связям с общественностью», и был профессиональным консультантом, который, исходя из глубокого понимания мотиваций человека, управлял общественным мнением.

Великий драматург и критик Джордж Бернард Шоу однажды язвительно заметил, что наряду с Иисусом и Шерлоком Холмсом Гарри Гудини был одним их трех самых известных людей в мировой истории. Колкость Шоу вполне могла соответствовать истине в период, чуть больший двенадцати лет, включавший Первую мировую войну.

Гарри Гудини — бросавший вызов смерти «Самоосвободитель», легендарный «Чудотворец», «Чемпион мира по побегам из тюремных камер и Король замков», был величайшим из циркачей в золотой для них век, страшно популярным эстрадником, первопроходцем массовых зрелищ и ловкого использования саморекламы. Подобно П.Т. Барнуму, Джону Л. Салливану, Энрико Карузо и Саре Бернар в их областях, Гудини был бесспорным и уникальным мастером своего дела, внушавшим благоговение цирковым артистом, демонстрирующим умение освобождаться от цепей и т.п., знаменитостью и героем, вызывавшим повсюду шумное одобрение.

Сын венгерского раввина, Гудини родился в Будапеште. Примечательно, что он родился в один год с Уинстоном Черчиллем, Арнольдом Шёнбергом, Хаимом Вейцманом, Шарлем Ивом, Гербертом Гувером, Сомерсетом Моэмом, Гульельмо Маркони, Гертрудой Стайн и Робертом Фростом. Настоящим именем Гудини было Эрик Вейш, и он сменил его на Эрих Вейс после иммиграции его семьи в штат Висконсин (его отец откликнулся на объявление о том, что маленький городок Эпплтон нуждался в раввине).

«Его дух наполнял весь наш дом», — записал российский поэт и романист Пастернак о друге семьи и наставнике, графе Льве Толстом. Этот дух Толстого, по правде сказать, дух заботы о человеке, дух терпимости, сострадания, глубокого понимания мотивов и надежд жил в мрачные ночи сталинского террора в Борисе Пастернаке.

Запад помнит его главным образом по его последнему крупному произведению — роману «Доктор Живаго» (и прежде всего по экранной версии Дэвида Лина). Русские же славят его жизнь за великую поэзию, созданную в золотой век Владимира Маяковского и Сергея Есенина после революции 1917 г. и позже, после Второй мировой войны.

Удостоенный в 1958 г. Нобелевской премии по литературе за свое творчество целом, достигшее кульминации в «Живаго», Пастернак вынужден был отказаться от нее из опасения быть изгнанным из России. Даже униженный властями, Пастернак, подобно своему соотечественнику Дмитрию Шостаковичу, остается убедительным символом силы художественной правды и мужества во мраке злейшей тирании. Почти его поэзия и роман «Живаго» проникнуты безудержным лиризмом и человечностью.

Грандиозная постановка в 1927 г. Цигфельдом «Плавучего театра», написанного Джеромом Керном и Оскаром Хэммерстейном II, стала поворотным пунктом в истории американского музыкального театра. С тех пор каждый театральный композитор и либреттист испытывал воздействие вплетения ими драмы в музыкальную ткань. В «Плавучем театре» есть песни и музыкальные моменты, которые способствуют развитию действия и обогащают пьесу, делая ее персонажей более яркими и человечными людьми, за которых мы переживаем и волнующая жизнь которых оказывается важной для нас.

Хотя сам Джером Керн великодушно заявил, что Ирвинг Берлин «и есть американская музыка», его собственное влияние на целые поколения композиторов неизмеримо больше. Берлин был несравненным мелодистом, способным писать поразительные и незабываемые песни с простым и очевидным содержанием. И все же именно к Керну обращались за советом и вдохновением Джордж Гершвин, Ричард Роджерс, Харолд Арлен и многие другие. Керн отошел от европейской (в частности, венской) модели оперетты, господствовавшей в американском музыкальном театре в начале XX в., в пользу вполне экспрессивного стиля, связанного не просто с развлечением, а с театром. Гершвин признавал, что его народная опера «Порги и Бесс» не была бы написана, если бы не было такого образца, как «Плавучий театр». Почти «бесшовное» вплетение поздним Роджерсом песен в драматургический контекст почти полностью позаимствовано у Керна (при ключевой помощи Хаммерстайна, соавтора сначала Керна, а затем и Роджерса). Музыкальные постановки Алана Джея Лернера и Фредерика Лоева, Леонарда Бернстайна и Стивена Зондгейма также являются прямыми наследниками «Плавучего театра». Только в большой опере Эндрю Ллойда Веббера ослабело влияние Керна. Излишества Ллойда Веббера — это возвращение к эффектности ради эффектности, к театру как парку развлечений, Варьете Зигфелда без «Плавучего театра».

Сын евреев-иммигрантов из Италии Мозес Монтефьоре в Англии XIX в. стал преуспевающим биржевым маклером (будучи зятем Натана Ротшильда), а затем и доверенным лицом королевы Виктории. В 1840 г. сэр Мозес возглавил первые в еврейской истории международные усилия, против антисемитизма, проявившегося в злобном обвинении евреев Дамаска в ритуальном убийстве. Организовав группу представителей ведущих западных стран, Монтефьоре добился освобождения большинства евреев, обвиненных в преступлении, которого они не совершали (двое умерли от жестоких пыток сирийцев).

Выйдя в молодом возрасте в отставку после успешной военной и деловой карьеры, Монтефьоре посвятил оставшиеся ему многие годы жизни улучшению условий жизни евреев по всему свету. Хотя многие его успехи оказались преходящими, сэр Мозес показал пример, которому следовали потом Бенджамин Дизраэли и другие еврейские руководители. Еврей мог успешно конкурировать не только в международных финансах (что доказали Ротшильды), но и в мировой политике и дипломатии. С помощью таких просвещенных современных стран, как демократическая Англия, евреи могли позаботиться о себе.

Известная миллионам американцев перед Первой мировой войной как «Красная Эмма», она была в те времена женщиной, которую больше всего опасались в США. Анархистка и одна из основательниц движения за права женщин, иммигрировавшая из России еврейка Эмма Гольдман проповедовала свободную любовь, политические покушения, равноправие женщин (до и после предоставления им права голоса), агрессивную оппозицию всеобщей воинской повинности, капиталистическому угнетению и регулированию деторождения. Она высвободила феминизм XX в. из викторианских оков ради — как она сама это называла — «истинной эмансипации» свободы собственного «я». Она была самым великим агитатором начала XX в. вплоть до Ленина.

В отличие от многих более поздних феминисток, она черпала свои уникальные идеи не только из собственных интеллектуальных способностей. Идеология Эммы выросла непосредственно из беспокойной, активной и захватывающей жизни: ей пришлось бежать из России от жестокого отца, работать на предприятии с потогонной системой, планировать казнь крупного промышленника, редактировать анархический журнал, ухаживать за больными и любить мужчин гораздо старше или гораздо младше себя, которые пленяли ее воображение или пробуждали ее сексуальность.

Английский еврей португальского происхождения Даниэл Мендоза был первым великим спортсменом-евреем и новатором в развитии научного бокса. Удерживая без единого поражения британскую боксерскую корону с 1789 по 1795 гг., Мендоза внушал страх как своими быстрыми кулаками, так и умелым использованием всего боксерского ринга.

До Мендозы бои боксеров-профессионалов выигрывали самые большие и самые сильные. Здоровенные мужланы колотили друг друга голыми костяшками раунд за раундом, пока на ногах не оставался только самый мощный, обладающий самыми хорошими легкими и самым крепким подбородком.

Мендоза был маленьким по боксерским меркам: весил 160 фунтов и ростом был пять футов семь дюймов. Дабы компенсировать свои размеры, он выработал систему защиты лица и корпуса, бокового передвижения и новаторски использовал удары прямой левой для достижения преимущества. Бойцовское искусство Мендозы было столь внушительным, что, несмотря на свой малый рост и вес, он на протяжении многих лет прорубал кровавую просеку среди своих менее сообразительных и менее поворотливых противников.

Театр, как форма развлечения, призван собирать людей в общественном месте ради испытания общих переживаний. Древние греки использовали театр как диспут глубоко прочувствованной грусти и смеха. Боги и благородные правители земли изображались в эпических трагедиях и очень смешных комедиях, в которых катарсис достигается через слезы и хохот. На протяжении столетий менялось значение театра для сменявшихся поколений — от свободного времяпрепровождения до религиозного хеппенинга. Отчасти Шекспир, позже в значительной степени Ибсен и Стриндберг были озабочены общественными делами, отношениями людей.

Родившийся в 1915 г. в Нью-Йорке Артур Миллер стал самым выдающимся в XX в. глашатаем «театра озабоченных». В реалистических пьесах, искусно игравших со временем, зачастую с фантастическим результатом, Миллер стремился создать — как он сам называл — «драму всего человечества».

Задолго до Бобби Фишера, Бориса Спасского, Сэмюэла Решевского, Савелия Тартаковера, Акибы Рубинштейна и Эмануила Ласкера величайшим и первым чемпионом мира по шахматам стал вспыльчивый и неприветливый еврей Вильгельм Стейниц. Ласкер, возможно, остается самым удачливым шахматистом всех времен, Тартаковер — одним из величайших учителей шахмат, а Фишер — человеком, сделавшим шахматы всемирным увлечением. Стейниц же был первым шахматистом, признанным чемпионом мира, основоположником принципов современных шахмат и первым, кто придал этой игре поистине международное звучание.

Он родился в Праге, еще мальчиком изучал Талмуд и на третьем десятке переехал в Вену. Забросив занятия математикой, Стейниц играл в шахматы где только мог. Приехав в качестве представителя Австрии на английский шахматный турнир 1862 г., он остался в Лондоне, зарабатывая на жизнь шахматами. В 1866 г. Стейниц встретился в матче с великим Адольфом Андерсеном — мастером так называемого остро отточенного стиля и благородным романтиком. Стейниц победил в восьми партиях против шести Андерсена. Поскольку Андерсен считался лучшим в целом свете шахматистом, Стейниц провозгласил себя чемпионом мира. Он постоянно давал понять, кто он такой. Утверждая, что удерживал свой титул на протяжении двадцати восьми лет, Стейниц посвятил большую часть этого периода совершенствованию новых идей, возобновил участие в турнирах, но воздерживался от матчей на звание чемпиона, пока не был уверен в отточенности своей техники.