Образы науки в общественном мнении рознятся. Это связано с некоторы- ми из её настоящих характеристик, которые, однако, преувеличиваются, иска- жаются народной молвой, средствами массовой информации, решениями пред- ставителей власти.
Сциентизм (лат. sсientia — знание) абсолютизирует роль науки в процес- се познания и во всей культуре социума. Его представители полагают, что наука способна найти эффективные способы решения всех человеческих проблем. Ес- тествознание и техника должны задавать стандарты духовной жизни, ученые и инженеры — руководить обществом. Столь завышенные оценки опираются на то бесспорное заключение, что науки, прежде всего естественные, действитель- но произвели переворот в жизни значительной части человечества. Однако ни сегодня, ни даже в отдалённом будущем наука не всесильна. Она облегчает жизнь людей, помогает им решить множество кардинальных проблем, однако сама по себе не гарантирует счастья и даже процветания; никогда не устранит из нашей жизни моменты кризисов, разочарования, наконец, гибели.
Наукофобия, напротив, выражает разочарование от тех надежд людей, ко- торые наука пока не оправдала и, быть может, никогда не оправдает. Некоторых гарантий (бессмертия, обязательного счастья, равенства и т.п.) уж точно ника- кая наука никому не даст. Тогда люди упрекают ученых за те издержки научно- технического прогресса, вина за которые лежит не только на науке, но в боль- шей степени на политике (включая равнодушных к политике обывателей). Вот и бранят ученых и за атомную бомбу, и за плохую экологию, и за всё плохое на свете.
Популяризация реальных достижений и перспектив науки — вот единст- венно достойный канал диалога ученых и остального общества. Обеим сторо- нам придётся потрудиться. Интеллектуалам — продумать доступное неспециа- листам, увлекательное объяснение своих открытий, гипотез, замыслов. Не все учёные — хорошие писатели и тем более ораторы. Но даже у талантливых по- пуляризаторов научного знания образуется не слишком густая аудитория. Это видно по низкому рейтингу такого рода телепрограмм, идущих обычно в ноч- ном эфире. Масса людей жаждет не расширения своего умственного кругозора, а бездумного отдыха, «драйва». У дурацких развлекательных программ — мил- лиардная аудитория. Наверное, так даже правильнее, чем когда нищий СССР считали «самой читающей страной».
Общее понятие науки складывается из нескольких его вариантов — раз- личных проекций этого исключительно сложного, исторически изменчивого общественного явления. Науковеды различают три проекции науки:
· как особое направление человеческого познания и соответствующий ему интеллектуальный продукт — особый тип знания;
· отдельную профессию, со своими условиями подготовки, правилами работы;
· целый общественный институт, важную подсистему цивилизованного социума. Разумеется, такое деление условно и сами ученые к нему имеют мало отношения. Но по таким ступеням легче и лучше понять природу и миссию науки.
Прежде всего, наука представляет собой определённый вариант челове- ческого познания и, соответственно, особый тип знания о мире и о самом человеке. Исходный взгляд на природу науки производен от более широких категорий — таких, как информация, знание, изучение. У науки свои способы выра- ботки и критерии приемлемости информации о мире и человеке. Эти отличия перечисляются ниже, а пока отметим, что во всех вненаучных сферах познания знания служат тому или иному делу, той или иной практике; удовлетворяют тем или иным потребностям людей. Наука же провозглашает самоценность знания, истины. Она представляет собой гипертрофированную любознательность; по- знание ради самого знания. Такой она возникает в истории культуры, такой она остается и сегодня, хотя возможности применения научных знаний к практике всё время растут, как и доля прикладных научных исследований по сравнению с фундаментальными.