Летом 1916 года в губернский город Воронеж приехал цирк. Нужно сказать, что во время войны искусству тоже приходится трудно, и цирк не исключение: молодых мужчин-артистов призвали на военную службу. Остались либо ветераны, либо совсем уж молодые артисты. Ценители вздыхали и вспоминали предвоенных кумиров. Но цирк господина Ланье (Лынова Дмитрия Ефимовича) привёз номер, поразивший самых взыскательных знатоков арены.

Большие красочные афиши со всех тумб возвещали: «Единственный и неповторимый Человек-Аэростат!»

С афиш на обывателей смотрел витязь в серебряной полумаске, одетый в алый плащ. Витязь парил под куполом цирка, держа в одной руке щит, а в другой — меч. Воплощение победы над тевтонами, бог возмездия, надежда! На первое представление господин Ланье разослал контрамарки влиятельным лицам города, не забыл и журналистов, зная, что прежде чем раз увидеть, зритель должен сто раз услышать — или прочитать в газете.

Успех был ошеломляющим! Первое отделение было обыкновенным: гимнасты, жонглёры, эквилибристы, дрессированные собачки — всё, что и сегодня можно увидеть в любом цирке. Все с нетерпением ждали Человека-Аэростата, который должен был появиться во втором отделении.

Вот выдержка из «Воронежского вестника»:

«Разгорячённая публика кипит от нетерпения. Наконец, шпрехшталмейстер объявляет номер. Красавицы, наряженные в весьма вольные сарафаны, окружают ажурное возвышение, поставленное в перерыве рабочими арены. Четыре могучих богатыря (русский молодец с возрастом только крепнет!) выносят закрытый паланкин. Оркестр играет что-то тревожное и пронзительное, указывая на важность происходящего. Паланкин ставят на помост. Вздох ужаса, изумления, негодования проносится по заполненному до отказа шапито: из паланкина извлекают безногого инвалида! Он облачён в красный плащ, лицо же скрыто под серебряной полумаской!

Богатыри помогают ему усесться в кресло, напоминающее трон из лубочных книг. В руках у красавиц вдруг, будто ниоткуда появляются факелы. Мгновение — и они полыхают разноцветными огнями — красным, жёлтым, белым, голубым! Красавицы направляют пламя к трону безногого повелителя. Кто он? Неужели это и есть объявленный Человек-Аэростат?!!

Да! Когда огненное кольцо начало смыкаться вокруг трона, он воспарил! Длинный плащ скрывает увечье, и перед нами явилась воистину грозная фигура воина-мстителя! Поднявшись на высоту пяти аршин, он медленно, но безостановочно облетает арену, проносясь над головами сидящих на первых рядах. У почётной ложи он приостанавливается и протягивает, разумеется, рукоятью вперёд, меч губернатору. Губернатор кивнул на старшего сына, гимназиста. Сын Андрей, который через год окончит нашу славную альма-матер, произвёл проверку — мечом провёл над головою парящего воина. Никаких невидимых канатов! С поклоном гимназист возвращает воину меч.

Тот продолжает величественный облёт цирка. Красавицы у трона начинают выписывать факелами огненные фигуры, приглашая своего повелителя вернуться, что он и делает после того, как завершает полный круг. Богатыри усаживают его в палантин, и в нём Человек-Аэростат покидает арену под бешеные аплодисменты публики! Восторг её просто неописуем! Крупнейший знаток циркового искусства, родственник известных циркачей Матвей Дуров, который сидит рядом со мной, заявляет, что ничего подобного в истории цирка не встречалось.

Восторг публики не стихает! Директор вынужден сам предстать перед зрителями, чтобы объявить: по определённым обстоятельствам артист на поклоны (по цирковому „комплименты“) не выходит, а желающих его увидеть просят на завтрашнее представление.

Лишь после этого люди постепенно успокаиваются — так успокаивается море после бури: ветра нет, но волны продолжают носиться по безбрежным просторам. Признаюсь, я не остаюсь на третье отделение, чемпионат мира по французской борьбе пройдёт без меня. Я спешу в редакцию, чтобы репортаж попал в утренний номер газеты. Читатель может быть уверен, что наша газета приложит все усилия, чтобы открыть тайну полёта Человека-Аэростата!»

Но тайну раскрыть оказалось непросто! К Человеку-Аэростату был приставлен неподкупный страж, охранявший вагончик, в котором почти безвылазно жил таинственный летун. Лишь на время представления эскорт из борцов-ветеранов доставлял его на паланкине в цирковой шатёр, а по завершении номера, всё больше интриговавшего публику, сопровождал назад. Слухи ходили самые невероятные. Одни утверждали, что Человек-Аэростат — сын индийского раджи, в детстве похищенный сектой душителей, которые и лишили несчастного ног, не получив выкупа. Раджа выследил похитителей и предал всех жесточайшей казни, а браминам-йогам повелел обучить сына искусству полёта. Другие держались того, что Человек-Аэростат — не кто иной, как марсианин. У них, на Марсе, все без ног, а благодаря меньшей силе тяготения летать там куда легче, нежели на Земле. Третьи всё сводили к гипнозу. Четвёртые, а их было большинство, считали, что полёт — очень остроумный фокус, и, пытаясь его разгадать, раз за разом посещали представление. Но разгадки всё не было. Сын губернатора, гимназист Андрей, желая удивить товарищей, упросил отца разузнать о Человеке-Аэростате. Губернатор, считавший, что цирковые тайны раскрывать дело неблагодарное и неблагородное, поначалу отказывался, но когда к просьбам присоединилась супруга, не устоял.

Выяснилось, что по паспорту Человек-Аэростат был крестьянином села Грязное Воронежского уезда Мухиным Владимиром, двадцати четырёх лет от роду. Как и миллионы других крестьян, он служил в армии; попал под обстрел тяжёлой артиллерии, снаряд разорвался рядом с окопом. Мухин потерял сознание, а когда очнулся, то увидел вместо ног кровавое месиво. Ноги ампутировали в полевом лазарете из-за того, что осколками снаряда кости были раздроблены полностью. О полёте директор, предоставивший сведения, говорить отказался. Тайна трюка есть дело коммерческое, и потому административные власти не вправе требовать её разглашения. Если губернатору его цирк неугоден, он переедет в другой город, Тамбов или Курск, откуда приходят настойчивые просьбы почитателей древнего искусства. Губернатор согласился с доводами господина Ланье, но его супруга — нет. Она обратилась к некоему отставному чиновнику, который был ей обязан, и попросила «выяснить, что возможно». Чиновник постарался и выяснил почти всё. Подкупить кого-нибудь в цирке ему не удалось, это уже пробовали сделать журналисты. Чиновник поступил хитрее — он поехал на родину крестьянина-артиста. И вот что ему удалось выведать.

Мухин был единственным сыном, что для крестьянской семьи — редкость. Отец пропал без вести в японскую войну, мать кормилась тем, что «правила кости» и ворожила. В деревне она слыла ведьмой. Когда сына забрали на германскую войну, долго ругалась на несправедливость, мол, негоже у вдовы единственного кормильца отбирать, но потом успокоилась. Зато лица, причастные к тому, что сына взяли на службу, покоя больше не знали — мучались зубами страшно. Сначала бегали по зубным врачам, потом приходили к Мухиной с подношениями, однако боль прошла, когда рты у всех стали беззубыми. Мать же Владимира пропала. Подозревали, что один из обеззубевших отомстил ей, но доказать ничего не доказали.

После госпиталя Мухин вернулся домой, зажил бобылём. Перебивался мелким промыслом: строгал немудрёные деревянные игрушки, которые дядя, брат отца, отвозил в город на продажу. Осенью 1915 года в избе Мухина случился пожар, опять же, думают, не без помощи добрых людей. Народ спохватился поздно, и пропасть бы безногому, но… Но неведомая, по словам сельчан, сила вынесла Мухина из избы. Собравшиеся видели, как тот по воздуху пролетел саженей тридцать, прежде чем опустился на землю. Дядя, мужик сметливый, решил силу эту обратить в деньги и связался с человеком из цирка. Тот подготовил номер, но самого дядю оставил в дураках, заплатив сущую мелочь — пятьдесят рублей.

Всё это рассказал чиновнику сам дядя, с которым тот распил полуштоф «ханжи», самодельной водки (во время войны в России был введён сухой закон).

Расследования чиновника подтверждали: Человек-Аэростат летает на самом деле! Если так, то дело перестаёт быть коммерческим, а становится государственным! Губернатор вновь вызвал директора и приказал тому представить Владимира Мухина на предмет медицинского освидетельствования. Как ни протестовал Ланье-Лынов, но пришлось подчиниться. Единственное, что выторговал директор, чтобы освидетельствование проходило конфиденциально, без шума. Германские шпионы вездесущие репортёры, то, сё… А в номере главное — тайна! Сам он признался, что нарочно уехал в провинцию, опасаясь, что в столичных городах его летуна сразу затребуют всякие учёные и военные специалисты. «Не такая уж мы и провинция», — возразил ему губернатор.

Врачебная комиссия самым тщательным образом обследовала Мухина, просветила икс-лучами, но никаких не известных науке изменений в организме не нашла. На просьбу «подняться в воздух», которую, краснея от неловкости положения, высказал доктор Федяевский, Мухин ответил, что запросто летать не умеет. «В тот раз я был здорово напуган при пожаре-то, и теперь, чтобы полететь, нужно, чтобы рядом был огонь», — занёс слова Мухина в протокол секретарь комиссии. Пришлось звать слесаря с паяльной лампой. Когда пламя загудело в непосредственной близости от Человека-Аэростата, тот и в самом деле взлетел — и вылетел из окна госпиталя, где проводилось обследование. Окно вело в сад, потому свидетелей не оказалось, но слесарь с перепугу уронил лампу, что чуть было не привело к большому пожару.

Нашли Мухина в сорока саженях от управы — тот преспокойно сидел в малиннике и ел ягоды.

Губернатор оказался в положении «хуже губернаторского». Сообщать в Петроград? Но как-то это несерьёзно, летающий безногий инвалид цирка. А вдруг он больше не полетит? А если и полетит, то что?

Он решил, что вестником пристало быть начальнику жандармского управления. Шифрованная депеша ушла в соответствующую инстанцию. В ожидании ответа цирку было позволено продолжить представление.

Само испытание во врачебной управе в полном секрете сохранить, конечно, не удалось. Опять пошли слухи: о прозрачной верёвке, которую-де обнаружили во время обследования, о некой железе, которую молва помещала в самые неожиданные места. Говорили даже, что Человек-Аэростат попросту отказался обследоваться и через окно улетел в цирк.

Аншлаг держался неделю за неделей! А Петроград с ответом не спешил. Директор же предупредил, что цирк собирается покинуть Воронеж. Причиною тому, помимо прочего, было заявление Мухина, что он теряет «летательную силу». Действительно, последние дни он редко поднимался выше трёх аршин, а иногда и двух. Наконец наступил вечер, когда номер пришлось отменить. Чтобы успокоить разгневанную публику, дирекция вернула деньги за билеты. После этого отъезд стал неминуем — сами по себе собачки и борцы сборов не давали. Как раз подоспел и ответ из столицы, в котором жандармскому управлению рекомендовалось заняться работой и не смешить людей. Губернатор порадовался собственной предусмотрительности.

А Владимир Мухин перебрался в Киев. За время выступлений он скопил-таки некую сумму и собрался жениться. Невеста, родом из Киева, была из семьи часовых мастеров и обещала пристроить жениха и его капитал к этому делу.

После отъезда цирка горожане ещё долго рассуждали о феномене Человека-Аэростата. Доктор Федяевский считал, что ряд причин — контузия, ампутация ног, сильное нервическое состояние во время пожара включили у Мухина некий компенсационный механизм.

Левитация была известна ещё халдейским магам, некоторые считают, что и сейчас на Востоке есть люди, владеющие искусством полёта. Со временем эта сила истощилась, и Мухин потерял свою феноменальную способность. Впрочем, чиновник, который выяснял обстоятельства для губернаторши, говорил, что никуда способности не исчезли. Просто Ланье решил, что ему нужен благовидный предлог, чтобы покинуть город и избавить Мухина от столичных учёных светил. Глядишь, весною в Киеве вновь объявится цирк с Человеком-Аэростатом.

Но весной 1917 года началось совсем другое представление…