Как известно, епископ Виктор (Островидов) – первый из иерархов, кто открыто выступил против июльской церковной декларации
1927 г. и в целом церковно-политического курса заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), направленного на безоговорочную легитимацию светской власти и её политики. Он увидел в этом ущерб внутренней духовной свободе Церкви, вынужденной вновь следовать за прагматическими интересами светской власти вместо того, чтобы придерживаться принципов аполитичности при условии признания и подчинения правительству.
Осенью 1927 – начале 1928 г. епископом Виктором на территории Вятской губернии было создано параллельное сергианскому замыкающееся на нём церковное управление. По мнению протоиерея Всехсвятской церкви Александра Серебрянникова, управляющего канцелярией архиепископа Вятского и Слободского Павла (Борисовского), викторианский «несказанный раскол» можно было разделить на две группы: 1) те, кто идёт за епископом Виктором, благочинным о. Леонидом Юферевым, т. е. официальными руководителями движения; 2) тёмная масса, руководимая игуменьей Февронией (Юферевой) [4. Л. 224].
Осенью 1927 г. игуменья Феврония просила не принимать декларацию даже протоиерея Александра Серебрянникова. С этого времени по лето 1929 г. игуменья Феврония и монахини ликвидированных монастырей, пользуясь своим личным влиянием и авторитетом епископа Виктора, осуществляли массовые обращения верующих на свою сторону [2. Л. 6 об-7]. Руководство игуменьей«тёмной массы» можно назвать довольно условным. Оно носило, скорее, духовный, нежели организационно-управленческий характер. Религиозный авторитет Февронии был достаточно велик, чтобы значительные массы верующих, в особенности монахинь бывшего Покровского женского монастыря, на протяжении многих лет (а в отдельных случаях и десятилетий) почитали игуменью. Несмотря на то, что в материалах архивно-следственного дела о «церковномонархической контрреволюционной организации» при Воскресенском соборе г. Вятки особый акцент делался на организационный характер деятельности Февронии, во время следственных действий, а также после вынесения приговора её ввиду «болезненного состояния» оставили на свободе. Помимо состояния здоровья изоляция Февронии (в восприятии народа – «святой», а в «глазах» государства – «преступника») от общества осложнялось опасностью
возможных негативных настроений и массовых народных выступлений [3. Л. 220].
После ареста и ссылки весной 1928 г. епископа Виктора управленческие функции в викторианском движении Вятской губернии стал исполнять Леонид Юферев. Он до момента своего ареста «выполнял функции наместника Вятского епископа» – единолично возглавлял административную деятельность по всей Вятской епархии, имел у себя в квартире нелегальную канцелярию духовного управления. Для более четкого руководства он занялся организацией в Вятской епархии нелегальных благочиннических округов и назначением духовных руководителей, в частности, в числе последних был священник Александр Ельчугин [3. Л. 73].
Леонид Юферев являлся благочинным 14 сёл Вятского уезда.
Также к нему обращались люди и из других сел и уездов за советами и по вопросам замещения вакантных мест священниками викторианами.
После ареста 4 апреля и осуждения 8 мая 1928 г. епископа Виктора перед его последователями в соответствии с церковным правом встал вопрос о необходимости восстановления руководства церковной жизнью. К весне 1928 г. одними из авторитетных и общепризнанных антисергианских церковных лидеров – единомышленников епископа Виктора – были: один из заместителей патриаршего местоблюстителя митрополит Петроградский Иосиф (Петровых), викарий Ленинградской епархии еп. Гдовский Дмитрий (Любимов) и еп. Нарвский Сергий (Дружинин). Их имена связаны с деятельностью наиболее известного к настоящему времени антисергианского церковного движения – «иосифлянства», получившего своё название от имени митрополита Иосифа (Петровых). После ареста в феврале 1928 г. митрополита Иосифа еп. Дмитрий стал практическим руководителем иосифлянского движения, в этом качестве он был признан многими противниками митрополита Сергия [10, с. 43,
49, 53–54, 70].
В документах, хранящихся в кировских архивах, отложилась масса документов (не менее 31), свидетельствующих о самостоятельном характере рукоположений и назначений на должности епископом Виктором священников до своего ареста в апреле 1928 г. Викторианами административное подчинение иосифлянским лидерам воспринималось временным явлением в противовес постоянному управлению, осуществляемому епископом Виктором.
Началом полноценных управленческих контактов между викторианами и епископом Дмитрием (Гдовским) можно считать поездку в мае 1928 г. Леонида Юферева к еп. Дмитрию в Ленинград. Её главной целью помимо прочих церковно-административных дел было решение вопроса о назначении правящего епископа над Вятской епархией. Кандидатом в епископы был выдвинут священник с. Никулицкого Михаил Юферев, который весной 1929 г. также ездил к епископу Дмитрию Гдовскому в Ленинград [3. Л. 73–73 об, 220–221].
Викторианские благочинные, священнослужители, приходские советы обращались за решением церковно-административных вопросов (например, за рукоположениями, назначениями на должности и т. д.) к епископу Гдовскому Димитрию, а после его ареста – к Сергию Нарвскому. В архивах Кировской области нами выявлено не менее 36 различных свидетельств, относящихся преимущественно к
1929-1930 гг., указывающих на наличие управленских связей между лидерами иосифлянства и викторианами [6. Л. 13–16].
Попыткой упорядочить разрозненную деятельность викторовцев было создание в период конца 1929 – начала 1930 г. в г. Вятке нелегального управления. Оно просуществовало до начала 1932 г. и имело заметный вес среди части викторианских приходов бывших Вятского и Котельничского уездов. Также управление стремилось распространить своё влияние на всех викториан бывшей Вятской губернии. Управление находилось при приходе Хлыновской церкви г. Вятки. Организаторами и руководителями управления являлись священники Павел Владимирович Будрин, получивший полномочия от еп. Дмитрия Гдовского; Серафим Григорьевич Новинский; Николай Николаевич Вылежинский (ссыльный), порвавший весной
1931 г. с сергианами.
После установления административных контактов с лидерами иосифлянства епископами Дмитрием (Любимовым) и Сергием (Дружининым) у вятских противников митрополита Сергия продолжала доминировать идентификация себя и своих единомышленников (за единичными исключениями) в качестве викториан. На это указывают не менее 256 свидетельств, выявленных нами в кировских архивах. Наиболее примечательные из них – это показания обвиняемых по делам вятских филиалов ИПЦ, по которым одной из главных задач следствия как раз и входило причислить викториан к членам церковно-монархической организации «Истинно-православная церковь». С одной стороны, викторианские приходы признавали, поддерживали, считали легитимными сложившиеся церковноадминистративные отношения с лидерам иосифлянства. С другой, не считали себя иосифлянами, а идентифицировали и позиционировали себя в качестве викториан [5. Л. 2–3].
Особые церковно-административные отношения сложились в Яранской епископии. До 1929 г. яранские викториане получали руководящие указания от епископов Дмитрия Гдовского и Сергия Нарвского. С 1929 г. непосредственным руководителем викториан Яранской епископии являлся вернувшийся из ссылки еп. Яранский Нектарий (Трезвинский), который, в свою очередь, поддерживал отношения с лидерами иосифлянства.
Находясь на Соловках, еп. Нектарий под влиянием старшего архиерея Иллариона (Троицкого) принял Декларацию митр. Сергия. Однако 8 февраля отказался от подчинения заместителю патриаршего местоблюстителя. В ответ на отход еп. Нектария митрополит Сергий и Синод запретили его в священнослужении и 4 мая 1928 г. сместили с Яранской кафедры. Летом и осенью 1928 г. владыка Нектарий был близок и сослужил с епископом Виктором. 20 ноября
1928 г. он был освобождён из мест заключения с запретом проживания в семи крупнейших городах и г. Вятке. Местом проживания еп. Нектарий избрал Казань, недалеко от своей вятской паствы. 8 января 1929 г. еп. Нектарий пишет послание к пастве, в котором помимо прочего даёт оценку политического курса митрополита Сергия и возникших оппозиционных течений [10, с. 146–175].
В 1929 г. устанавливаются активные контакты еп. Нектария с его яранской паствой. Викторианские священники обращались за рукоположением, назначением на должность. Руководство, как правило, проявлялось в форме благословений и наказов быть твёрдым в православной вере. Далее священники по своему усмотрению решали на местах возникающие вопросы. Послания еп. Нектария наиболее активно распространяли среди населения монашки и странники. Авторитет еп. Нектария усиливался благодаря распространяемым среди своих приверженцев сведениям о его близких контактах на Соловках с епископом Виктором, который и поручил епископу Яранскому принимать под своё руководство всех непризнающих митрополита Сергия. К маю 1931 г. общее количество входящих в Яранскую епископию и находящихся под влиянием епископа Нектария составляло 46 приходов. По данным на 1932 г., под влиянием еп. Нектария находилось 30 церковных приходов на территории Яранского, Кикнурского, Шарангского и Санчурского районов, а также приходы Советского, Пижанского и части Арбажского районов. Первая группа викторианских церквей возглавлялась благочинным Иваном Фокиным, затем Василием Попцовым и Иваном Никоновым, а вторая – Николаем Мышкиным.
Разделения между викторианским и новыми антисергианскими приходами Яранской епископии не наблюдалось, поскольку лидерами на местах в обоих случаях, как правило, выступали те же викториане.
После ареста еп. Нектария яранские антисергиане делали несколько попыток найти для себя духовного руководителя. В качестве кандидатур рассматривались епископы Бахчисарайский Иосиф и Донской Кирилл. В начале 1931 г. яранские антисергианские приходы перешли под духовное управление епископа Ижевского Синезия (Сергей Григорьевич Зарубин) [6. Л. 11–16, 33–34, 412, 442–442 об.].
Мы склонны считать, что кратковременное управление еп. Синезием антисергианскими приходами Вятского края, сложившееся под стечением обстоятельств (был ближайшим истинно-православным епископом), скорее, носило номинально-формальный, чем конкретнораспорядительный, характер. После ареста авторитетного среди яранцев еп. Нектария «свежеиспечённому» антисергианцу еп. Синезию, ранее не связанному с Вятским краем, в течение восьми месяцев заново установить какие-либо стабильные административные отношения с вятской паствой представляется крайне затруднительным. Каких-либо сложившихся активных устойчивых контактов между епископом Синезием и антисергианами Вятского края в материалах следственных дел по вятским филиалам ИПЦ, а также в целом в государственных архивах Кировской области и Удмуртской республики не прослеживается.
Последующие годы были отмечены попытками восстановить утраченные иерархические связи. Так, с 1934 г. вятские викториане находилась под идейным руководством находящегося в заключении архиепископа Угличского Серафима (Самойловича), который был признан правящим архиереем. По сведениям еп. Дамаскина, архиеп. Серафима Угличского перед своей смертью попросил принять викториан во временное управление сам епископ Виктор (Островидов) [8, с. 460].
Летом 1935 г. сосланный в Архангельск епископ Дамаскин (Дмитрий Иванович Цедрик) получил просьбу от архиеп. Серафима (Самойловича) принять в своё архипастырское окормление последователей еп. Виктора (Островидова) в Вятской епархии. Через известного ленинградского иосифлянина протоиерея Измаила Рождественского, проживающего в Вятском крае на поселении, еп. Дамаскин направил к вятскому духовенству, по версии следствия, воззвание, в котором сообщалось о принятии во «временное окормление Вятскую епархию от архиепископа Серафима». Помимо этого в документе устанавливался порядок, запрещающий духовенству самостоятельно занимать должности в приходах. По словам же самого епископа, он дал всего лишь совет, как упорядочить церковно-приходскую жизнь. Только часть викторан признала еп. Дамаскина своим епископом [7, с. 169–170]. По сведениям М.В. Шкаровского, еп. Дамаскин назначил несколько благочинных. Один из них – священник церкви с. Пищалье Оричевского района Василий Перминов в 1935–1936 гг. распространял среди духовенства воззвание еп. Дамаскина и посылал ему доклады. В марте 1936 г. еп. Дамаскин был в очередной раз арестован. Тогда и были «вскрыты» его связи с викторианами [9, с. 61].
В специфическом положении в середине 1930-х гг. находилась викторианская община Казанской церкви г. Уржума. С 1932 г. и до начала 1937 г. она входила в состав Уфимской епархии. В документах церковная община чаще всего обозначалась как относящаяся к Уфимской епархии либо «Уфимской ориентации». Её называли также «уфимской общиной», «руфимовской группой», «руфимовцами»,
«уфимцами», «викторовской ориентации Уржумского автокефального раскола», «викторовской ориентации Уфимского автокефального раскола» [1. Л. 106–116].
Таким образом, после ареста епископа Виктора (Островидова) в середине 1928 – второй половине 1931 г. на территории Вятского края сложились две вертикали управления викторианскими приходами. Первая преимущественно на территории Вятской и Котельничской епископий, а вторая – в Яранской епископии. Сверху вниз они выглядели следующим образом: 1) епископы Дмитрий Гдовский (май 1928 – ноябрь 1929 г.) и Сергий Нарвский (ноябрь 1929 – декабрь 1930 г.) – благочинные – церковные общины – верующие;

2) епископы Дмитрий Гдовский и Сергий Нарвский – еп. Нектарий (с конца 1928 – начала 1929 г. по август 1930 г.) и епископ Синезий (предположительно с августа 1930 по май 1931 г.) – благочинные – церковные общины – верующие. Указанные управленческие вертикали пытались воссоздать нормальную церковную жизнь. При этом вятские антисергиане в целом продолжали себя идентифицировать в качестве викториан.


Список литературы
1. Архивный отдел Администрации Уржумского района (АОАУР). Ф. 10. Оп. 1. Д. 55.
2. Государственный архив Кировской области (ГА КО). Ф. 237. Оп. 77. Д. 17.
3. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО). Ф. 6799. Оп. 7. Д. Су-8585. Т. 1.
4. ГАСПИ КО. Ф. 6779. Оп. 7. Д. Су-8585. Т. 2.
5. ГАСПИ КО. Ф. 6779. Оп. 8. Д. Су-10261. Т. 5.
6. ГАСПИ КО. Ф. 6779. Оп. 8. Д. Су-10267. Т. 8.
7. Мазырин Александр, иерей. Высшие иерархи о преемстве власти в Русской православной церкви в 1920-х – 1930-х годах / науч. ред прот. Владимир Воробьёв. – М., 2006.
8. Священноисповедник Димитрий, архиепископ Гдовский. Сподвижники его и сострадальцы. Жизнеописания и документы / сост. Л.Е. Сикорская. – М., 2008.
9. Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. – СПб., 1999.
10. Шкаровский М.В. Судьбы иосифлянских пастырей. Иосифлянское движение Русской православной церкви в судьбах его участников. Архивные
материалы. – СПб.: Сатисъ, 2006.