В школьные годы я не испытывала особого пристрастия к биологии. Поэтому, когда Франсина сказала, что ключом к целительным регрессиям является некая «клеточ­ная память», я приготовилась к встрече с чем-то слиш­ком сложным для моего понимания и/или слишком скучным для того, чтобы разобраться в этом до конца. И опять ошиблась. Зная, что я наиболее восприимчива к простейшим логическим построениям, Франсина представила мне концепцию клеточной памяти в виде после­довательных принципов:

Наши тела состоят из миллиардов взаимодействуюших клеток.

Каждая из этих клеток представляет собой живой, дышащий, мыслящий организм, который очень букваль­но воспринимает информацию, получаемую из подсознания, хранит и обрабатывает ее. Например, если под гипнозом, — когда человек находится в полном распоряжении подсознания, — сказать, что палец гипнотизера представляет собой зажженную спичку, а затем прикос­нуться пальцем к руке загипнотизированного, клетки его руки отреагируют именно так, как велит их программа на случай ожога: на коже появится волдырь.

Именно в подсознании наш сверхсознательный ум всегда остается живым, невредимым, здоровым и целос­тным, независимо от состояния сознательного ума.

Наш сверхсознательный ум помнит каждый миг, пе­режитый душой в этой жизни и во всех предыдущих жизнях с момента, когда мы были созданы Богом.

В миг, когда душа входит в физическое тело, она пе­редает клеткам тела всю информацию и воспоминания, которыми располагает, и клетки действуют в соответс­твии с этой информацией до тех пор, пока дух вновь не покинет тело и не вернется Домой.

Наши клетки очень буквально (т. е. совершенно не­критически) реагируют на воспоминания из нынешней и предыдущих жизней, которые передает им сверхсозна­тельный ум, независимо от того, помним мы все это со­знательно или нет.

Таким образом, получив доступ к клеточной памяти, мы можем избавиться от глубоко скрытых болезней, страхов, боли и травм и обрести самое крепкое физичес­кое и душевное здоровье, какое только мы можем себе представить.

Итак, клеточная память представляет собой знания миллиардов клеток тела, в соответствии с которыми кле­точки существуют и действуют. Эти знания переданы клеткам сверхсознательным умом. Он, в свою очередь, приобрел их во время путешествия нашего духа через вечность, дарованную ему Богом в момент, когда Он нас сотворил.

Я ручаюсь, что вы уже переживали опыт клеточной Памяти в миниатюре, возможно даже не подозревая об этом.

Внезапно долетевший до вас аромат цветов, или оде­колона, или свежеиспеченного хлеба; прозвучавшая по радио песня; вид покосившегося крыльца, детского оде­яльца или рождественской елки... В любых чувственных образах прошлое может слиться с настоящим, захлесты­вая вас мощной волной знакомых переживании, и вы не просто вспоминаете минувшее с пугающей отчетли­востью, но вновь проживаете каждое чувство, связанное с давним событием, словно все это происходит снова. Тот же осязаемый, всеобъемлющий наплыв знакомых пере­живаний испытывает наша душа, когда снова оказывает­ся в человеческом теле после лет, десятилетий или веков, Проведенных в безграничном, свободном от земного притяжения совершенном мире Другой Стороны. Гра­ницы между прошлым и будущим размываются, каждая Клетка нашего тела переполняется реальностью иных мест и времен, когда наш дух обитал в других телах, и, бу­дучи живыми и сознательными, наши клетки реагируют на все, что считают истинным.

Так, например, Нил, доброволец из моей аудитории, продемонстрировал клеточную память в действии еще до того, как я поняла, что происходит. Основываясь на информации, полученной от духа, клетки Нила воспринимали все болезненные ощущения и проблемы из прошлой жизни в теле мальчика по имени Кэлвин как нечто реальное, насущное и по-прежнему актуальное для тела, в котором эта душа пребывала теперь. Таким обра­зом, эти клетки причиняли Нилу реальную физическую и душевную боль. Но как только ум добрался до этой «за­нозы» в своем прошлом, он сумел ее вынугь и наконец излечился.

Чтобы у меня рассеялись все сомнения по поводу клеточной памяти, Франсина вскоре преподала мне еще два урока, устроив две «случайные» (а как же!) встречи, которые показали мне, что клеточная память является неоспоримым фактом. Первой была Юлия, женщина чуть старше пятидесяти. Незадолго до этого моя подру­га-врач успешно пересадила ей почку. Юлия никогда прежде не прикасалась ни к алкоголю, ни к табаку, но, ед­ва очнувшись от наркоза, она захотела закурить и выпить мартини, — как выяснилось, таковы были пристрастия донора. Я сумела избавить женщину от этих желаний, убедив под гипнозом ее новые клетки, что в теле, где они живут теперь, эти пристрастия неуместны.

Второй случай оказался еще более ярким и эффект­ным. Десятилетней Молли пересадили сердце семнадца­тилетнего Дэвида, погибшего от удара ножом. Расследо­вание этого преступления зашло в тупик: у полиции не было ни зацепок, ни подозреваемых. Но вот, через не­сколько месяцев после убийства, девочке начали сниться кошмары: темная фигура в лыжной маске поджидает ее

в засаде с ножом в руке. В состоянии гипнотического транса Молли сумела преодолеть свой страх, снять с лица геммой фигуры лыжную маску и узнать в поджидавшем ее молодом человеке некоего Мартина. Его лицо и имя не были знакомы девочке, но, как выяснилось, этот парень был давним знакомым Дэвида. Мы уведомили об этом полицию, Мартина допросили, и в конце концов он со­знался в совершении убийства. II это стало возможно только благодаря клеточной памяти и ее тесной связи с истиной, которой владеет наш дух.

После этих случаев я стала относиться к клеточной памяти так, как многие люди относятся к своему компь­ютеру: чем больше я узнавала о ней, тем больше перепек -

I ив передо мной открывалось и больше хотелось узнать.

II как выяснилось, я тогда едва лишь прикоснулась к са­мой поверхности этого глубочайшего явления.