Стратегии решения практических проблем

Одно из основных направлений в исследовании практического интеллекта сфокусировано на выборе стратегий, применяемых в решении проблем. Среди их основных характеристик, обсуждаемых последние 20 лет в научной литературе, называются селективность, целенаправленность и преднамеренность (Belmont & Butterfield, 1969; Berg, 1989; Brown, 1975; Flavell, 1970; Naus & Ornstein, 1983; Pressley, Forest-Pressley, Elliot, Faust & Miller, 1985). Многие из исследователей, продолжающих свои разработки, особое внимание уделяют проблеме выбора стратегии. Этот фактор интересовал их как показатель индивидуальных и изменяющихся действий при решении повседневных проблем (Frederiksen, 1986; Frede-riksen, Jensen, & Beaton, 1972; Lazarus & Folkman, 1984).

Существенная часть прежних исследований, рассматривающих решение повседневных проблем, совершалась на основе допущения, что стратегии, выбираемые отдельными людьми, могут сравниваться между собой независимо от разнообразия мотиваций этих стратегий (Band & Weisz, 1988; Berg, 1989; Cornelius & Caspi, 1987; Folkman, Lazarus, Pimley & Novacek, 1987). Большинство теоретических гипотез в этой области заключается в том, что накопление опыта в решении повседневных проблем обусловливает их лучшее разрешение (Baltes et al.,1984; Denney,1982). Это предполагает, что отдельные виды стратегий (например, первичный контроль, предполагающий самостоятельное овладение проблемой и действие, фокусирующееся на ней) дают более эффективный путь решения различных задач, чем какие-либо другие (например, вторичный контроль, который связан суверенностью в других сфокусированных на эмоциях действиях) (Denney,1989; Folkman et al., 1987). Так, при исследовании описаний повседневных проблем наиболее часто применяемой стратегией во всех возрастных группах оказалось самопроизвольное действие (Berg, Strough, Calderone, Sansone, & Weir, 1989). Действие, сфокусированное на проблеме, чаще упоминалось при решении гипотетических задач (Blanchard-FieldsJahnke, & Camp, 1995). Различия, выявленные в анализе изменчивости стратегий, оказались весьма неожиданными; они позволили предположить, что применение стратегии вторичного контроля, сфокусиро-ваннной на эмоциях, и опора на другие стратегии начинается с раннего детства (Band, Weisz, 1988) и усиливается в пожилом возрасте (Brandtstaedter & Greve, 1994; Denney & Palmer, 1981; Folkman et al., 1987; Heckhausen & Schultz, 1995). Например, Банд и Вайз (Band & Weisz, 1988) обнаружили, что дети постарше охотнее использовали стратегии вторичного контроля, такие как попытка скорректировать собственное психологическое состояние, чтобы наилучшим образом соответствовать существующим условиям, при которых появилась проблема. В то же время младшие дети чаще использовали стратегии первичного контроля, т. е. попытки воздействовать на проблему так, чтобы достичь ожидаемого результата.

Эмпирические труды, к сожалению, не дают оснований увериться в следующем утверждении: «Больше опыта — лучше решение проблем» (Baltes, 1997; Berg, 1989; Cornelius & Caspi, 1987). В последних исследованиях появились предположения, что стратегии различной эффективности зависят от контекста повседневных проблем (Berg, 1989, Ceci & Bronfenbrenner, 1985; Cornelius & Caspi, 1987, Scribner, 1986). Например, Корнелиус и Каспи (Cornelius & Caspi, 1987), указывают, что различные типы стратегий (действие, сфокусированное на проблеме, анализ когнитивных проблем, пассивно-зависимое поведение, замкнутое мышление и отрицание) следует рассматривать в связи с различающейся их эффективностью относительно разных контекстов.

Выявление локализации стратегии в зависимости от разницы в возрасте также достаточно противоречиво. Часто в научной литературе отмечается такая тенденция: люди более преклонного возраста по сравнению с людьми молодыми чаще прибегают к стратегии вторичного контроля (Heckhausen & Schulz, 1995), и реже к действиям, сфокусированным на проблеме, или к первичному контролю (Folkman et al., 1987). Бланшард-Филдз, Джанки и Кэмп (Blanchard-Fields, Janke, & Camp, 1995) обнаружили, что действия, сосредоточенные на проблеме, слабо различаются в зависимости от возраста. Более того, Берг, Строу, Кальдерой, Сэн-сон и Вир (Berg, Strough, Calderone, Sanson & Wier, 1998) сообщают, что эта разница при выборе стратегий в качестве возрастной функции свойственна только пожилым людям. Последние имеют более низкую когнитивную регуляцию, и их действия в большей степени самопроизвольны, чем у студентов колледжа или людей среднего возраста. Ситуация становится еще менее очевидной, если обратиться к выводам, которые излагают Элдвин, Саттон, Кьяра и Спиро (Aldwin, Sutton, Chiara & Spiro, 1996), показывающие, что возрастные различия проявляются у взрослых людей, когда стратегии индивидов оцениваются по специальной таблице контрольных проверок. Расхождение значительно сокращается, если стратегии каждого отдельного респондента были выявлены в неограниченном по времени интервью.

Одно из возможных объяснений неоднородности подобных выводов состоит, очевидно, в том, что обнаруженное во втором случае оказывается зависимым от определенного контекста. Другими словами, диапазон подходов к повседневным проблемам весьма широк, в различных ситуациях используются различные модули решения проблем; во многих случаях адаптация к ситуациям может быть неудовлетворительной (Mischel, 1984). Другие исследователи аргументировали, что успешное решение повседневных проблем включает в себя стратегии, согласованные с определенными требованиями, диктуемыми конкретной проблемой и смо-дифицированные в соответствии с ее изменением (Berg & Sternberg, 1985; Rogoff, Gauvain & Gardner, 1987; Scribner, 1986). Более того, восприимчивость к особенностям контекста, в котором проявляется проблема, является характеристикой фактора развития (Mischel, 1984; Rogoff et al., 1987). Другие авторы, напротив, считают, что эти стратегии с возрастом становятся менее зависимыми от контекста (Kreitler & Kreitler, 1987).

Еще одна версия, хотя и не противоречащая вышесказанному, заключается в том, что урок, извлеченный из опыта решения повседневных проблем, — это в первую очередь возможность их избежания (Berg, 1989). Вероятно, нет элементарной взаимосвязи между тем или иным родом опыта и способностью решать повседневные проблемы. Более того, исследователи представили доказательства,-' подтверждающие, что так называемые «стратегии, эффективные во всех контекстах (т. е. первичные)», не имеют успеха в ситуациях, когда задействуются так называемые неэффективные (т. е. остальные) стратегии (Berg, Calderone & Gunderson, 1990; цит. по: Berg & Calderone, 1994). Определенные виды опыта по-разному связаны с успехом в решении отдельных видов повседневных проблем, и тогда его динамика может строиться как совершенствующаяся способность видоизменять стратегии или избегать потенциально проблематичных ситуаций (Berg, 1989; Rogoffetal., 1987).

Другая линия исследований сфокусирована на изучении индивидуальных отличий, которые приводят к более оптимальным действиям при решении проблем (Ceci & Liker, 1986; Denney, 1989; Willis & Schaie, 1986). Как было показано, на использование различных стратегий при решении повседневных проблем влияют многие факторы (например, обычные интеллектуальные способности, особенности характера, социальные навыки, мотивация успеха) (Ceci & Liker, 1986; Charness, 1981; Kuhn, Pennington & Leadbeater, 1983). Однако не было обнаружено определенного соотношения этих факторов, чтобы более точно предсказать эффективное разрешение проблем.