Авторитарный стиль

Крайнее проявление авторитарного стиля представляется «могущественной» личностью гипнотизёра, обладающего «особыми» способностями. «Могущественный» гипнотизёр владеет «гипнотическим взглядом» и настолько «сильной волей», что другой человек или люди, в его присутствии, невольно становятся относительно пассивными и готовыми подчиниться гипнотическим внушениям. Вроде как, противостоять такому «монстру» гипнотизёру может только человек с не менее «сильной волей» или тоже обладающий «особыми» способностями. В практике это «соревнование» можно часто наблюдать. Также миф о «могущественном» гипнотизёре подразумевает такую «принуждающую» силу внушений, что субъекты готовы выполнять почти любые приказы даже против собственной воли. С другой стороны, что не менее вредно для практики гипноза, такие «внушения» будто бы могут заставить человека сделать то, чего он не смог бы или не захотел бы сделать при обычных условиях (бросить пить, курить, переедать и т.д.). Обратите внимание, как удобно при таком мифе снимать с себя ответственность за принятие жёстких и сложных решений. Сторонники этой точки зрения о гипнозе часто могут говорить об «особой силе духа», «магической энергии», «высшей воле» и прочих атрибутах «избранных». Масла в огонь подливают окологипнотический фольклор, некоторые рассказы, кинофильмы, телевизионные шоу и различные слухи. Подобные представления открыто разделяют многие неспециалисты. Однако их придерживаются и многие психотерапевты, использующие гипноз в своей практике.

Тем ни менее, развенчать данный миф не так уж просто. Авторитарный стиль применяют многие гипнотизёры в клинической практике, правда, не всегда столь эффективно. Хотя эти же клиницисты имеют, как правило, иные намерения, например, терапевтические, они нередко втайне убеждены, что в ходе гипнотической коммуникации перехватывают управление над психическими процессами субъекта в свои руки. В действительности соблазн так считать, чрезвычайно велик. Есть воздействие – есть результат. Гипнотизёры в клинической практике авторитарно приказывают субъектам (пациентам) изменить нежелательное поведение, и результаты бывают позитивными. С позиции самолюбия очень «вкусно» считать себя реальным источником «волшебных» перемен и трудно внутренне чувствовать, что гипнотизёр – это только катализатор процесса изменений, если угодно, «инструмент» уже существующих интересов и мотиваций субъекта. С позиции профессионального самоуважения гипнотизёр может вполне адекватно осознавать себя человеком, умеющим глубоко входить в резонанс с внутренними интересами субъекта. Его влияние на людей необычно усиливается, но в основе этой «силы», во-первых, нацеленность на внутренние интересы конкретного человека и, во-вторых, развитая наблюдательность и способность к сопереживанию.

Учитывая, как сознательное, так и бессознательное стремление практически каждого человека к накоплению личной силы, становится понятным коварное искушение бессознательным фантазмом о личном всемогуществе. Возможно, почти каждый начинающий психотерапевт считает себя выполняющим «важную миссию» по спасению других людей. За идеями «миссии» частенько скрываются личные амбиции в стремлении к переживанию превосходства по отношению к «менее мудрым» пациентам. Однако помочь конкретному человеку также трудно, как и навредить. Существуют мощные психологические контрсилы и механизмы защиты, удерживающие деятельность конкретного человека в конкретном русле внутренних интересов. Это область сокровенного в судьбе человека и открытый доступ туда не получает никто. Кроме того, каждый человек стремится к повышению самооценки, а не её умалению на фоне статуса или достижений другого. Практикующему гипнотизёру важно знать:



«Никто, никогда, никому не прощает превосходство»!



Хотя представители авторитарного стиля часто (на сознательном уровне) питают самые лучшие намерения, увы, они же способствуют распространению заблуждений о гипнозе. Многие из них склонны бессознательные явления и феномены понимать не как свойства конкретной личности. Бессознательные явления и феномены часто понимают, как единые для всех функциональные возможности, с помощью которых нужно внедрять те или иные внушения. Считается, что такие внушения оказывают столь сильное влияние на действия, мысли и чувства человека, что иногда заставляют его идти наперекор собственным интересам и привычкам. Другими словами, конфигурация интересов конкретной личности остаётся за пределами профессионального интереса гипнотизёра. Может быть, самый грустный вывод, который из всего этого можно сделать, состоит в том, будто бы гипнотизёр обретает почти неограниченную власть над судьбой человека. Сосредотачивая внимание на власти и авторитете гипнотизёра, авторитарный стиль не учитывает уникальность любой человеческой индивидуальности с её знаниями, интересами, мировоззрением, чертами характера и привычками, самобытностью, личными убеждениями, правом на житейские эксперименты и особым опытом. Это в высшей степени ошибочное мнение сильно мешает развитию гипнотических психотехнологий и полноценному участию многих людей в гипнотических коммуникациях.

Кажется, немалую лепту в ограниченный взгляд на практику гипноза, внёс Зигмунд Фрейд. Его принципиальное отрицание гипноза на рубеже 19-го и 20-го веков нанесло жестокий удар по серьёзным научным исследованиям в этом направлении. В 1890-х годах З.Фрейд начинал свою практику с врачом Брейером. Брейер, пожалуй, был одним из лучших медиков-гипнотизёров того времени. З.Фрейд мало знал о гипнозе, плохо им владел и разделял общее заблуждение, что для получения хорошего результата нужен глубокий гипнотический транс. З.Фрейд практиковал гипноз, но добивался глубокого погружения в гипнотический транс не чаще, чем примерно с каждым десятым пациентом. Можно представить себе его неудовлетворённость методом, а ведь он, скорее всего, эгоцентрически (как и любой другой глубоко творческий человек) ощущал себя «мессией» в психотерапии и как показало время – не зря. Брейер добивался, куда лучших результатов. Видимо, их острое соперничество добавило «жару» в стремление Зигмунда Фрейда разработать в противовес практике гипноза новые методы, в частности, метод свободных ассоциаций и толкование сновидений. От гипноза З.Фрейд отказался принципиально. И хоть его вклад в изучение психических процессов и психотерапию титанически велик, но его отказ от практики гипноза принёс большой вред, поскольку на многие десятилетия задержал развитие гипнотерапии. И сегодня очень малая часть психотерапевтов и психоаналитиков проявляют интерес к гипнозу. Остальные же ничего не знают о гипнозе, считают его бесполезным или даже вредным, например, заявляя, что он не решает причину проблемы. Многие из них твёрдо убеждены, что гипнотерапия сводится лишь к снятию симптома путём внушения (как это делал Бернгейм) и поэтому часто говорят, что гипнотерапия даёт лишь временные результаты. Впрочем, подобные комментарии по поводу гипнотерапии озвучиваются людьми несведущими и, тем более, не знакомыми с практикой гипнотерапии.

И всё же, авторитарный стиль не возник на пустом месте. Огромное значение в психоэмоциональном восприятии одного человека другим играют ролевые позиции. Отец и сын, учитель и ученик, генерал и солдат, доктор и пациент, священник и прихожанин, директор и клерк и т.д. и т.п. Во всех этих ролевых позициях авторитет обладает центральным, ключевым значением. Во многих жизненных ситуациях обычный человек ищет могущественного покровительства, приказа вышестоящего руководства, авторитетного мнения специалиста. Список подобных ситуаций можно продолжать до бесконечности. Далеко не каждый человек ищет самостоятельности в принятии жизненно важных решений и далеко не всегда доверяет своему мнению по тем или иным вопросам, в которых не компетентен. Более того, во многих жизненных ситуациях авторитарное влияние извне бывает нужным и даже необходимым. И тому много примеров, когда беспрекословное подчинение приносит большую пользу.

Авторитарный стиль занимает внушительный сектор коммуникативных гипнотических стратегий. Его использование не менее важно, чем применение других стилей. Авторитет специалиста, демонстрируемый открыто и уверенно, помогает субъекту довериться уже существующему опыту (знаниям) и преодолеть внутреннюю растерянность и неуверенность в поиске верных действий, мыслей или чувств. Именно уверенное авторитетное мнение бывает так необходимо многим людям, чтобы удачно сориентироваться в ситуации, в которой явно не хватает собственного опыта и знаний. Особую роль играют «богоподобные» фигуры родителей из детства. Взрослый человек хранит память детства, когда он чувствовал себя частью чего-то большего (родителей, школы). Беспрекословное подчинение естественно ещё с раннего детства. С каждым годом взросления человек становится более самостоятельным, но только более самостоятельным, а не полностью самостоятельным. Человек инстинктивно существует в группе и потому сознательно или бессознательно подчиняется законам групповой иерархии. Также вольно или невольно приходится подчиняться требованиям диктата объективной реальности. Бывает так, что вне зависимости от желаний и пристрастий человек вынужден принять условия реальности, как нечто само собой разумеющееся и не зависящее от него. Здесь умение беспрекословно подчиниться условиям реальности очень важно и необходимо для выживания. Взрослый человек склонен, как маленький ребёнок подчиняться авторитарному (авторитетному) требованию, которое воспринимается спасительным на фоне переживаний беспомощности и растерянности в конкретной ситуации.



Примеры:

1. Авторитарный стиль естественен и привычен для многих более или менее крупных руководителей. Они часто отдают чёткие распоряжения и обязательные для исполнения. Подобные распоряжения большинством подчинённых воспринимаются как внушение. Иначе вряд ли возможно. Скорее всего, мягкий руководитель не будет пользоваться уважением как руководитель. Возникает впечатление, что субъективно (с точки зрения подчинённых) хорошим руководителем считается тот, чьи распоряжения невольно хочется исполнить как само собой разумеющееся. Подчинённые сами стремятся к тем, кто может быть жёстким гарантом «правил игры», перед которыми все равны. Власть такого руководителя сродни власти требований внешней реальности, к которым важно удачно подстроиться.

2. Очень нагляден авторитарный стиль театральных режиссёров. Не зря говорят, что актёр – это женская профессия, его задача быть идеальным инструментом в руках режиссёра. В действительности, властное требование режиссёра выгодно актёру. Актёр избавляется от сомнений по поиску «правильности» образа и полностью направляет своё внимание на работу с образом, данным режиссёром. Опытный актёр послушен, потому как ему же так удобнее, он творит, в чётко указанном направлении, не раздёргиваясь.

3. Трудно себе представить мягкие рекомендации врача, который хорошо знает своё дело. Сама практика заставляет врачей лечение назначать уверенно и авторитетно, порой с нажимом, чтобы пациенту не оставить шанса на сомнение. Чем авторитетнее и увереннее врач назначает лечение, тем проще пациенту беспрекословно выполнить «приказ». Можно сказать и так, что авторитетность (определенная авторитарность) врача залог веры пациента в успех лечения, а это очень важно.

4. Наверное, большинство людей читали сказки, в которых встречались образы мудреца или старой мудрой женщины, ведавшие судьбой героя. Слово мудрости обладало особой силой проникновения в душу и изменяло жизнь героя. И пусть образ встречи с носителем мудрости остался мифом, но коммуникативный навык сформировался на чувственном уровне. Возможно, каждый человек открыто или втайне желал бы подобной встречи, а потому так легко поддаётся нуменозному (наделённому высшей силой) обаянию гипнотизёра, психотерапевта, целителя, гадателя и, быть может, лидера секты. Здесь дело даже не столько в личной харизме носителя образа, сколько в том, что человек (субъект) сам этот образ «надевает» на авторитетную фигуру, стремясь воплотить, по сути, детскую мечту о встрече с обладателем сверхсил и сверхвозможностей (по аналогии со сформированным ещё в детстве коммуникативным навыком).