Заключая наше рассмотрение теоретических моделей, обратим внимание на подход к изучению особых состояний сознания, который предлагает трансперсональная психология. Это течение, сравнительно недавно возникшее в США, по мнению многих ученых (Ф. Капры, В Налимова, С. Грофа и др.) все больше претендует на роль новой философии человека. Исходный ее постулат: психология и психотерапия должны быть направлены не на изучение отдельных проявлений психики человека, а на осмысление природы человека в целом — в широком мировоззренческом контексте, основанном, правда, в . значительной степени на построениях квантовой физики и восточной (а точнее, буддийской) антропологии.
Необходимость нового обусловлена тем, что предыдущие научные представления в психиатрии, психологии и антропологии в большой мере базировались на ньютоно-картезиан-ской модели Вселенной, созданной в XVII столетии и предполагающей существование обособленных объектов, связанных между собой механическими или гравитационными взаимодействиями.
Однако она была адекватной до тех пор, пока физики исследовали явления в мире повседневного опыта или в так называемой «зоне средних измерений». Как только они начали совершать экскурсы за пределы обычного восприятия в микромир субатомных процессов и в макромир астрофизики, ньютоно-картезианская модель стала непригодной и возникла необходимость ее транс ценденции. Соответственно это вызвало глубокие изменения во всех дисциплинах, являющихся ее непосредственными производными.
Революционные перемены в физике начались еще в XIX веке знаменитыми экспериментами Фарадея и теоретическими работами Максвелла по электромагнитным явлениям. Благодаря усилиям этих двух естествоиспытателей появилось новое понятие силового поля, заменившее ньютоновское понятие силы. В отличие от ньютоновских сил, силовые поля можно исследовать вне связи с материальными объектами. Это было первым значительным отклонением от ньютоновской физики, которое привело к открытию того, что свет — это быстро изменяющееся электромагнитное поле, распространяющееся в пространстве в форме волн. Общая теория электромагнетизма уже тогда смогла свести различия между радиоволнами, видимым светом, рентгеновскими лучами и космическим излучением к разнице в частоте, объединив все это под одним обозначением электромагнитных полей. Однако еще долгие годы электродинамика оставалась под очарованием ныотонианского мышления. Так, например, электромагнитные волны считались вибрациями «эфира» — очень легкой, заполняющей пространство субстанции,
Но все же по-настоящему революционные изменения принесли первые десятилетия нашего столетия, когда были сделаны неожиданные открытия в физике, потрясшие самые основы ньютоно- картезианской модели Вселенной, Краеугольным камнем этого стали две статьи, опубликованные Альбертом Эйнштейном в 1905 году. В первой он сформулировал принципы
своей специальной теории относительности, а во второй предложил новую точку зрения на природу света, которая позднее была разработана целой группой физиков в квантовую теорию атома и атомных процессов. Теория относительности и новая теория атома опровергли все базисные концепции ньютоновской физики: существование абсолютного времени и абсолютного пространства, твердую материальную природу объектов, строго детерминированную систему объяснения и идеальное объективное описание явлений, не учитывающее наблюдателя. Согласно теории относительности, пространство не трехмерно, а время не линейно и при этом ни то, ни другое не является отдельной сущностью. Они теснейшим образом переплетены и образуют четырехмерный континуум, называемый «пространство-время». Поток времени не равномерен и не однороден, как в ньютоновской модели, и зависит от позиции наблюдателей и их скорости относительно наблюдаемого события. Более того, в общей теории относительности (сформулированной в 1915 году и окончательно еще не подтвержденной экспериментально), утверждается, что присутствие массивных объектов влияет на пространство-время. Вариации гравитационного поля в разных частях Вселенной оказывают искривляющее действие на пространство, что заставляет время течь в различном темпе. Относительны не только все измерения, включающие пространство и время, но и вся структура пространства-времени. Она зависит от распределения материи, поэтому различие между материей и пустым пространством теряет свой смысл. Ньютоновское представление о твердых материальных объектах, движущихся в пустом пространстве с евклидовыми характеристиками, теперь имеет значение только в «зоне средних измерений».
В дальнейшем опыты Э. Резерфорда с альфа-частицами ясно продемонстрировали, что атомы не являются твердыми и неделимыми единицами (корпускулами) материи, а имеют более сложную природу. В двадцатых годах интернациональная группа физиков, в которую входили Нильс Бор, Луи де Бройль, Вернер Гейзенберг, Эрвин Шредингер, Вольфганг Паули и Поль Дирак, математически доказала, что у составляющих атом частиц очень абстрактные характеристики и парадоксальная, двойственная природа: в зависимости от организации эксперимента они проявляют себя иногда как частицы, а иногда как волны, или, если говорить более корректно, как пакеты волн.
Способность одного и того же феномена проявляться и как частица, и как волна существенно нарушала законы привычной аристотелевской логики. Ведь корпускулярная частица подразумевает сущность, заключенную в малом объеме или в конеч-- ной области пространства, тогда как волна рассеяна и распространяется по огромным областям пространства.
В квантовой физике, как оказалось в дальнейшем, эти два описания хотя и взаимоисключающие, но все же одинаково необходимые для полного понимания рассматриваемых явлений. Это нашло свое выражение в новом логическом приспособлении, названном Н. Бором (1958) принципом дополнительности, который стал упорядочивающим и явился очень важным для развития науки. В нем принимается логическое противоречие двух аспектов реальности, взаимоисключающих и в то же время одинаково необходимых для исчерпывающего описания явления. Согласно Бору, это противоречие — результат неконтролируемого взаимодействия между объектом наблюдения и наблюдательными средствами, поэтому в области квантовых взаимодействий не может быть речи о причинности и полной объективности в обычном их понимании.
То, как разрешилось в квантовой теории кажущееся противоречие между понятиями частицы и волны, поколебало и другие основы научной теории: на субатомном уровне материя не существует с определенностью в данном конкретном месте, а скорее «проявляет тенденцию к существованию», внутриатомные события не происходят с определенностью в определенное время определенным способом, а скорее «выказывают тенденцию случаться». Эти тенденции могут быть выражены как математическая вероятность с характерными волновыми свойствами1.
Таким образом, квантовая физика предложила новую научную модель Вселенной, резко контрастирующую с предыдущей моделью. На субатомном уровне мир твердых материальных объектов распался на сложную картину волн вероятности. Более того, внимательный анализ процесса наблюдения показал, что субатомные частицы не имеют смысла как отдельные сущности: их можно понять только как взаимосвязи между подготовкой эксперимента и последующими измерениями. Поэтому волны вероятности представляют собой в конечном счете не вероятности конкретных вещей, а вероятности взаимосвязей.
Исследование субатомного мира не закончилось открытием атомных ядер и электронов. Сначала атомная модель была асширена до трех «элементарных» частиц — протона, нейтрона электрона, а затем по мере совершенствования техники эксперимента и создания новых приборов число «элементарных» ©ctviu продолжало расти, и в настоящее время они исчисляют-~я сотнями. В ходе экспериментов стало ясно, что завершенная теория субатомных явлений должна включать не только квантовую физику, но и теорию относительности, так как скорость частиц часто близка к скорости света.
Новая физика повлекла за собой не только смену понятий материи, пространства, времени и линейной причинности, но и признание того, что парадоксы составляют существенный аспект новой модели Вселенной.
Согласно Эйнштейну, масса никак не связана с веществом, а является формой энергии; их соотношение выражено в его знаменитом уравнении: Е = тс2. Следствием этого явилось экспериментальное подтверждение, что материальные частицы могут создаваться из чистой энергии и опять превращаться в чистую энергию при обратном процессе.
Теория относительности повлияла коренным образом не только на концепцию частиц, но и на картину силовых взаимодействий между ними. Взаимное притяжение и отталкивание частиц при релятивистском описании рассматривается как обмен другими частицами. Следовательно, истоком и силы, и материи теперь считаются динамические «клише», называемые частицами. Известные в настоящее время частицы не могут подвергаться дальнейшему делению. В физике высоких энергий, где используются процессы столкновения, материя может делиться многократно, но никогда на более мелкие части; осколки являются частицами, созданными из энергии процесса столкновения. Субатомные частицы, таким образом, разрушимы и неразрушимы одновременно.
Теории поля преодолели классическое различение материальных частиц и пустоты. Согласно теории гравитации Эйнштейна и теории квантовых полей, частицы неотделимы от пространства, которое их окружает. Они представляют собой не что иное, как сгущение непрерывного поля, присутствующего во всем пространстве. Теория поля предполагает, что частицы могут спонтанно возникать из пустоты и снова исчезать в ней. Таким образом, вакуум находится в состоянии пустоты («ни-чтойности»), и тем не менее потенциально он содержит все формы мира частиц.
Джеффри Чу, изучая только один тип субатомных частиц (адроны), сформулировал «шнуровочный» (Bootstrap) подход (1968). Согласно ему, природу нельзя редуцировать к каким-либо фундаментальным сущностям вроде элементарных частиц
и полей. Она должна пониматься целиком в своей самодо-
статочноети как бесконечная сеть взаимосвязанных событий Ни одно из свойств какой-либо части этой сети не является элементарным и фундаментальным; все они отражают свойства других ее частей. Такая философия природы не только отрицает существование базисных составляющих материи, она вообще не принимает никаких фундаментальных законов природы или обязательных принципов. Все теории естественных явлений, включая законы природы, считаются в этом воззрении созданиями человеческого разума. Они являются концептуальными схемами, представляющими более или менее адекватные приближения, и их не должно смешивать с точными описаниями реальности или с самой реальностью.
Еще один важный подход к проблемам понимания окружающей действительности основан на стохастической интерпретации, В отношении событий феноменального мира физики ученые применяют этот подход, если им неизвестны все механические детали системы, которая должна быть изучена (они называют эти неизвестные факторы «скрытыми переменными»). Те ученые, которые отдают предпочтение стохастической интерпретации квантовой теории, пытаются продемонстрировать, что она является, по существу, классической теорией вероятностных процессов и что радикальный отход от концептуальной структуры классической физики неоправдан и ошибочен. Многие верят вслед за Эйнштейном, что квантовая теория — это особый род статистической механики, дающий только средние значения измеряемых величин. На более глубоком уровне каждая отдельная система управляется детерминистскими законами, которые предстоит открыть в будущем при помоши более точных исследований. В классической физике скрытые переменные — это локальные механизмы. Джон Белл представил доказательство, что в квантовой физике такие скрытые переменные (если они существуют) должны быть нелокальными связями с общим пространством, действующими мгновенно.
Копенгагенская интерпретация, связанная с именами Н. Бора и В. Гейзенберга, до 1950 года являлась ведущей точкой зрения на квантовую теорию. В ней выделен принцип локальной причинности и подвергнута сомнению объективность существования микромира. В соответствии с этой точкой зрения, не существует реальности, пока нет восприятия этой реальности. В зависимости от условий проведения эксперимента различные дополняющие аспекты будут становиться явными. Именно факт наблюдения нарушает неразрывную целостность мироздания и рождает парадоксы. Мгновенное переживание реальности вовсе не парадокс. Парадокс возникает, когда наблюдатель пытается построить историю своего восприятия. И происходит это потому, что'не существует четкой разделительной линии между нами
у реальностью, существующей вне нас. Реальность конструируется 'ментальными актами и зависит от того, что и как мы выбираем для наблюдения.
Среди физиков-теоретиков были такие, которые пытались пазрешить парадоксы квантовой физики путем изменения основ научной теории. Некоторые сдвиги в математике и философии привели к идее, что причина несоответствий может лежать в логической подоплеке теории. Поиски в этом направлении привели к попыткам заменить язык обычной логики квантовой логикой, в которой логический смысл слов «и» и «или» был изменен.
И, наконец, самой фантастической интерпретацией квантовой теории стала гипотеза множественности миров, связанная с именами Хью Эверета III, Джона А. Уилера и Нила Грэхема. Гипотеза постулирует, что Вселенная расщепляется в каждое мгновение на бесконечное число вселенных. Благодаря этому множественному ветвлению актуально реализуются, хотя и в разных вселенных, все возможности, предусмотренный математическим аппаратом квантовой теории. Реальность тогда есть бесконечность этих вселенных, существующих во ] сеобъем-лющем «суперпространстве». Поскольку отдельные i селенные не сообщаются между собой, не может быть никаких противоречий.
Мы приводим здесь эти сложные теоретические рассуждения потому, что они в той или иной степени предполагают ключевую роль сознания в формировании реальности. Этим самым современная западная наука доказала верность древнего восточного постулата о том, что сознание (особенно в его особых состояниях) может реально влиять или даже создавать материю.
Подобное открытие имело далеко идущие последствия во всех областях наук, связанных с природой человека.
Так, в частности, уже сейчас имеются веские основания говорить о голографической природе образов и мыслей человека (К. Прибрам, 1975). Любой объект (например, стул в комнате) это не только объективная реальность, адекватно воспринимаемая нашими органами чувств, но и, с точки зрения голографии, волновая структура. Просто в определенной точке пространства (в нашем случае в комнате) эти волны более сконцентрированы. Методом специальной съемки можно получить фотопластинку, на которой будут изображены полосы, пятна, ничего общего не имеющие с тем же стулом. Если же потом такую пластинку поставить под луч света (лазера), то недалеко от этой пластинки в пространстве появится изображение стула, точная копия того, что сфотографирован. Это изображение будет объемным, то есть его можно будет рассмотреть со всех сторон. Разбив пластину и пропустив свет сквозь
ее осколок, мы опять получим полное изображение стула. Предполагается, что такими же волнами являются наши образы и мысли.
В этом отношении несомненный интерес представляют работы Г. П. Крохолева (1977), который с помощью специальной методики сумел запечатлеть на фото- и кинопленку зрительные галлюцинации психически больных. Автор считает, что зрительная галлюцинация — это обратная передача информации от зрительного анализатора к периферии. Глаз в этом случае играет роль пластинки голограммы. Напрашивается мысль, что если образ того или иного предмета, генерируемого мозгом человека, в своей физической сущности является стоячей волной, своего рода голограммой, то к этому образу могут быть применены принципы квантовой механики, и прежде всего — признак нелокальности. А если это так, то можно утверждать, что мысли и образы существуют (в латентном состоянии) в любой точке пространства.
Если теперь представить себе Вселенную в виде гиперсферы, то, исходя из принципиальных положений квантовой физики, каждый предмет, являясь стоячей волной, находится, как в фокусе, в определенном пространстве, где мы его видим, и одновременно во всех точках Вселенной. При этом раз все объекты Вселенной находятся одновременно в любой точке пространства, значит, многие парапсихологические явления в особых состояниях сознания (например, ясновидения) вполне объяснимы: выход за рамки обычного сознания обеспечивает достаточную фокусировку предмета в данной точке. А вспомнив принцип резонанса Ухтомского, можно, конечно, с определенными оговорками, представить себе и механизм телепатии.
Британский биолог и биохимик Руперт Шелдрэйк в книге «Новая наука жизни» (1981) высказал гипотезу о том, что форма, развитие и поведение организмов определяются «морфогенети-ческими полями», которые в настоящее время не могут быть обнаружены, измерены или поняты физикой. Эти поля создаются формой и поведением живших в прошлом организмов того же вида посредством прямой связи сквозь пространство и время и обладают кумулятивными свойствами. Если у достаточного числа представителей вида развились какие-то организ-менные свойства или особые формы поведения, это автоматически передается другим особям, даже если между ними нет обычных форм контакта. Явление «морфического резонанса», как назвал его Шелдрэйк, относится не только к живым организмам и может быть продемонстрировано на таких элементарных явлениях, как рост кристаллов. Какой бы неправдоподобной и абсурдной ни казалась эта теория современной все еще механистически ориентированной науке, она проверяема (даже
на своем раннем этапе она подтверждается экспериментами на крысах и наблюдениями за обезьянами), в отличие от базисных метафизических положений материалистического мировоззрения. А это позволяет объективно объяснить юнговское коллективное бессознательное и те случаи исторической памяти, которые случаются в особых состояниях сознания.
Нобелевский лауреат Илья Пригожий (1984) и его коллеги в Брюсселе и Остине (штат Техас) опровергли также представления традиционной науки, рисующие жизнь как специфический, редкий и в конечном итоге бесполезный процесс — незначимую и случайную аномалию, донкихотскую битву против абсолютного диктата второго закона термодинамики. Их исследования так называемых диссипативных структур в определенных химических реакциях показали, что открытый ими принцип, лежащий в основе таких структур — «порядок через флуктуации», — представляет собой базисный механизм развертывания эволюционных процессов во всех областях — от атомов до галактик, от отдельных клеток до человеческих существ, вплоть до обществ и культур.
На основании этих наблюдений появилась возможность сформулировать единую точку зрения на эволюцию, объединяющим принципом которой является не стабильное состояние, а динамические состояния неуравновешенных систем. Открытые системы на всех уровнях и во всех областях являются носителями всеобщей эволюции, которая гарантирует, что жизнь будет продолжать свое движение во все более новые динамические режимы сложности. С этой точки зрения, жизнь сама по себе предстает выходящей далеко за узкие рамки понятия органической жизни. Всякий раз, когда какие-либо системы в любой области задыхаются от энтропийных отходов, они мутируют в направлении новых режимов. Одна и та жеенергия и те же самые принципы обеспечивают эволюцию на bcVx уровнях, будь то материя, жизненные силы, информация шги психические процессы. Микрокосм и макрокосм являются двумя аспектами одной — единой и объединяющей — эволюции. Жизнь уже не представляется явлением, развертывающимся в неодушевленной Вселенной: Вселенная сама становится все более и более Живой. В отличие от редукционизма, в механистической науке такие интерпретации основаны на фундаментальной гомологии — родстве самоорганизующей динамики многих уровней. С этой точки зрения, человек не выше других живых организмов: просто люди могут находиться одновременно на большем числе уровней (состояний сознания), чем формы жизни, появившиеся в начале эволюции. Здесь наука заново открыла ту истину «вечной философии», что эволюция человека является значимой составной частью вселенской эволюции. Люди —
важные посредники этой эволюции, но не беспомощные объекты ее, они сами и есть эволюция.
Отметим, что еще В. И. Вернадский в книге «Размышления натуралиста» выдвинул идею о существовании различий пространственно-временных отношений живой и неживой (косной) материи. Согласно этой гипотезе, биологическое время (время живой материи) в отличие от косного неоднородно и течет неравномерно благодаря непрерывному изменению организма (росту, старению) и его способности накапливать информацию. Причем накапливание информации замедляет время, а потеря информации ускоряет его. Поэтому чем выше организация живой материи, тем медленнее течет собственное «живое» время. Если исходить из того, что это положение правильно, то время наиболее «сжато», «сконцентрировано» в гаметах (яйцеклетке, сперматозоиде), где закодировано огромное количество информации. С этими особенностями биологического времени В. И. Вернадский связывает свойственную живому миру гармонию.
На основании своей гипотезы В. И. Вернадский делает вывод, что биосфера состоит из «живого» и «неживого». Переход одного в другое в принципе невозможен, а потому жизнь вечна, как Вселенная. Жизнь пришла из космоса, но не в виде молекул, а в виде постоянно действующих биологических полей. Под влиянием этих полей жизнь образуется везде, где есть условия для дальнейшего существования живого. Это дало основание В. И. Вернадскому говорить не только о гсологичес-' кой роли человеческой психики (биосфере), но и о наличии вселенского разума (ноосферы).
Информация в ноосфере накапливается в виде своеобразных деформаций пространственно-временного континуума, точнее, в виде его вибраций. Эти микрогравитационные вибрации заполняют все пространство Вселенной и в нашем реальном мире носят характер голограмм, причем голограмм четырехмерных. Соответственно можно говорить, что в основе таких пара-психологических феноменов лежит считывание этих голограмм (а в них вмещено настоящее, прошедшее и будущее).
Таким образом, механистическая модель Вселенной, созданная ньютоно-картезианской наукой, перестала считаться точной и окончательно установленной моделью реальности. Исправленная модель показывает Вселенную единой и неделимой сетью событий и взаимосвязей; ее части представляют разные аспекты и паттерн одного интегрального процесса невообразимой сложности. Как предсказывал более шестидесяти лет назад Джеймс Джине (1930), Вселенная современной физики больше похожа на систему мыслительных процессов, чем на гигантский механизм.
По мере того, как ученые проникают все глубже в структуру Материи и изучают многочисленные аспекты мировых процессов понятие твердой субстанции постепенно исчезает из этой картины. Вполне естественно предположение грансперсональ-ной психологии о том, что связующим принципом в космической сети является сознание как первичный и нередуцируемый атрибут существования.
Придавая трансперсональной психологии статус новой, философии человека, мы, конечно, должны учитывать и те специфические особенности, которые отличают ее от того, что мы привыкли традиционно воспринимать как философское учение. Для более полного понимания отметим некоторые отличительные черты новой философии человека.
1. Новая философия не ограничивается умозрительными построениями, а занимается экспериментальным изучением внеличностного — трансперсонального состояния сознания. Здесь вполне уместно сопоставление с бихевиоризмом — оба подхода игнорируют личность, только трансперсональные психологи выходят за ее семантические границы, а бихевиористы не доходят до них.
2. Она выделяет созерцание как метод изучения, не редуцируемый, как об этом писал К. Уилбер (1980), к принятому в западной науке эмпиризму и логицизму: «...трансперсональная психология является занятием специфического характера (не наукой), которое — в силу того, что оно трансцендирует ракурс телесности (реальность пространства, времени и предметов) и ракурс рассудка, — остается свободным использовать их оба; первое — в научно-эмпирических исследованиях, последнее — в философско-психологической постановке задачи. Но оно не может быть схвачено или определено ни одним из них».
3. Трансперсональная психология, как губка, впитывает в себя и духовный опыт религий прошлого (шаманизма, будд! гзыа во всех его проявлениях, индуизма, суфизма, даосизм;), и некоторые теоретические представления современной 4 изи~ ки. Помимо этого, в своих экспериментальных исследова 1иях трансперсональная психология использует и некоторые нейрофизиологические приемы.
4. Новая философия человека предполагает не замкнутую на своих проблемах академическую деятельность, а серьезную социально ориентированную активность. Здесь остро стоит вопрос о поисках новых форм существования культуры, а в данной культуре — о гармонизации отношений внутри коллективов и врачевании, основанном на новом понимании смысла и существа жизни. Как отмечает Дж. Уэлвуд (1982), новая терапия использует экзистенциальный кризис, при котором внезапно разрушаются объединенные смыслы, поддерживающие представления о лич-
ности, и перебрасывается мост между экзистенциальной терапией и буддийской психологией. Так открывается расширенное понимание жизненного пути. В соответствии с этим пониманием большая часть авторов, печатающихся в «Журнале трансперсональной психологии» («The Journal of Transpersonal Psychology») и в близком к нему «Журнале гуманистической психологии» («The Journal of Humanistic Psychology») занимается врачебной и врачебно-консультационной деятельностью.
Трансперсональная психология Прямо продолжает экзистенциальные и гуманистические традиции в психологии и психотерапии. Однако между трансперсональной и гуманистической терапией, несмотря на все их кажущееся сходство, есть и существенное, пожалуй, даже принципиальное различие в самой постановке задачи. Гуманистическая психология направлена прежде всего на самоактуализацию личности, и потому она легко вписывается в нашу эгоцентрированную культуру. Трансперсональная психология радикальнее — она направлена уже на трансценденцию личностного начала (сознания), выходя за его границы. Часто это представляется как некая форма бунта против существующей культуры. По этому поводу в статье Р. Уолша и Ф. Вогана (19S0), в частности, говорится: «С точки зрения гуманистической психологии, здоровая индивидуальность самоактуализирована, и гуманистическая психология адресует себя к Эго и к экзистенциальным уровням. Развитие персональности и достижение целей Эго являются центральной задачей, тогда как с позиций трансперсональной перспективы это звучит менее серьезно и может иногда рассматриваться как препятствие к трансперсональной реализации; здесь способность человека к самотрансценденции за пределами самоактуализации выносится в перспективу».
В то же время нельзя забывать и о том, что «на каждой стадии развития структура более высокого уровня — более сложная и более объемлющая — возникает через видоизменение предшествующего уровня» (К. Уилбер, 1979).
Таким образом, можно говорить о том, что в русле этой парадигмы мы видим появление новой, философски ориентированной терапии, стремящейся заменить ранее существовавшие формы религиозной терапии.
Итак, на наших глазах за последние два десятилетия стало создаваться новое, в значительной степени прагматически ориентированное философское направление, которое сумело впитать в себя как тысячелетний опыт понимания природы человека на Востоке, так и некоторые идеи и методы современной науки, однако остается пока еще в стороне и от западной философской мысли, и от глубинных представлений христианской философской (гностицизма) и мистической мысли.
Остановимся теперь на нескольких моделях особых состояний сознания, предложенных представителями трансперсональной психологии.
В буддистски ориентированной модели личности, рассмотренной Р. Уолшем и Ф. Воганом (1980), все усилия направлены на преодоление доминирующего в нашей культуре представ- . ления о значимости персональности, то есть психологическое здоровье обычно связывается с модификацией личности. В трансперсональной перспективе, однако, персональности отводится менее важная роль. Она рассматривается больше как один из аспектов существования, с которым индивидуальность может, но не должна идентифицироваться, а здоровье — скорее как отказ от исключительной идентификации, чем ее модификация. В этом случае задачей пробуждения (выхода в особое состояние сознания) может считаться дезидентификация с ментальным содержанием вообще и мыслями в частности. Сами авторы так говорят об этом: «...каждая (просветленная, или освобожденная) личность переживает себя как являющаяся точно такой же или идентичной всякой другой... и так же переживает себя, как существующую вместе с Богом». Здесь Бог не является некой персоной или вещью, «находящейся вовне», но скорее представляет собой конкретный опыт быть всем, что существует.
Модель целостности мира как всеобъемлющего движения (holomovement) можно рассматривать больше как программу, направленную на построение концепции, объединяющей физический космос и сознание. В изложении Р. Вебер (1981), неоднократно беседовавшей с Д. Бомом, основные посылки программы выглядят так: «Бом придерживается единой теории поля, выходящей даже за пределы ожиданий А. Эйнштейна, который хотел сформулировать закон, объединяющий все известные силовые поля в природе. Д. Бом делает еще один шаг вперед, требуя, чтобы в это уравнение был включен и сам исследователь. При этом основной и фундаментальной чертой космологии Д. Бома является утверждение о том, что реальность едина, что она представляет собой неделимую целостность, лежащую в основе всей Вселенной, в основе материи и сознания, поставляя исходный материал для всех проявленных сущностей и событий, порождая, поддерживая и контролируя Все, путем постоянной связи со всем в глубинной структуре целого».
Термин holomovement (holo — цельный, movement — движение) информирует нас о том, что мы являемся частью неделимой реальности, обладающей врожденной способностью формулировать идеи о себе самой, которые она регистрирует внутри ебя. По мнению многих исследователей, данная модель напо-
минает индийскую теорию акаша, или теорию космического пространства, где эта субстанция считается столь тонкой, что регистрирует все события, происходящие во Вселенной.
Замена прежних положений представляет собой ясную парадигму объединенного поля бытия, самосознающей Вселенной, воспринимающей себя целостной и взаимосвязанной. По аналогии с физикой эту реальность можно назвать полем сознания.
Это объединенное поле ни нейтрально, ни свободно от значений, как того требует существующий научный канон, это упорядоченная и благотворная энергия, заявляющая себя в той новой области, куда погружены физика, психология и религия.
Следствия, совместимые с подобным видением, огромны. Полевая физика и полевое сознание должны, логично рассуждая, породить полевую психологию и полевую этику.
В концепции В. Тиллера (1976) «положительному» пространству-времени нашего мира соответствует «отрицательное» пространство-время. Это как бы две сферы. Одна из них, «положительная», движется примерно со скоростью света, а вторая, «отрицательная», во много раз быстрее. Частицы одной сферы являются копией второй сферы, только последние имеют отрицательную массу и энергию. Позитивная и негативная сферы взаимопроникают друг в друга, занимают одно пространство, хотя и имеют различные частотные уровни с разницей порядка. Подобная гипотеза позволяет объяснить такие феномены, как синхрония, телепатия, предвидение, дема-териализация и др.
Другой исследователь особых состояний сознания и модели эмержентного1 взаимодействия Ч. Тарт (1975), исходя из представления о сознании как о сложно организованной структуре, развивает свою концепцию дискретных состояний сознания. Концепция иллюстрируется многочисленными, представленными графически картами сознания. На одной из них обозначенными оказываются такие состояния сознания: «...творческое, интоксикация марихуаной, психоделические состояния, медитативные состоянии, мистические состояния, психотические состояния, сновидческое состояние и состояние рациональности, то есть такое состояние, которое оказывается функциональным и эффективным во взаимодействии с миром».
В более поздней работе (1981) Ч. Тарт, тяготеющий к изучению паранормальных эффектов, усложняет свои представления. Находясь на позициях дуализма, он предлагает различать физические и ментальные аспекты сознания. Для того чтобы избежать семантических проблем, связанных с тем, что мы обычно ассоциируем с такими терминами, как мозг, ум, жизнь,
он вводит понятие двух компонент субсистем сознания: В-сис-тема и M/L-система. Система В (от английского слова Brain — мозг) соотносится с телом, мозгом, нервной системой — теми физическими образованиями, которые мы воспринимаем через физические представления. Система M/L (от английских слов Mind и Life — ум и жизнь) имеет отношение к качественно другим аспектам сознания, которые не могут быть поняты в физических терминах. Жизненный аспект L-системы M/L добавлен для того, чтобы отобразить тбт факт, что psi-феномен может быть связан с личностью вне опыта его осознаваемого переживания. Исходя из этих посылок, Тарт утверждал, что мы имеем дело с общей способностью жизни осуществлять некий слабый психокинетический эффект на физической материи. Сознание, как мы его оцениваем, есть эмержентный фактор — системный эффект, возникающий при взаимодействии В и M/L-систем.
Так подобное построение может служить хорошим объяснением ко многим феноменам особых состояний сознания — например, к случаю, когда гипнотизер вызывает у гипнотизируемого без ведома его сознания состояние ожога.
С точки зрения концепции континуальных потоков сознания В. В. Налимова (1989), одно и то же содержание можно описать, используя бесконечно большое число вариантов конкретных словесных выражений (то есть никто не может утверждать, что нельзя придумать еще одной фразы, которая как-нибудь иначе, чем ранее, раскроет смысл слова). Континуальность мышления, если исходить из семантики языка, как раз и состоит в том, что смысловое поле слов бесконечно делимо1.
Континуальному потоку сознания противостоит дискретное мышление, в конкретную словесную форму которого и переливаются первичные малоструктурированные продукты сознания. Обеспечивают эти взаимопротивопоставленные психические явления нейрофизиологические механизмы правого и левого полушарий мозга. Процесс психотерапии в особом состоянии На первоначально неструктурированный (континуальный) поток созна-Нкя, дающий материал, из которого формируются наши «единицы» мышления, обращали внимание многие выдающиеся люди, пытавшиеся описать собственные творческие процессы. Так, известный французский математик Жак Адамар писал; «Я утверждаю, что слова полностью отсутствуют в моем уме, когда я действительно думаю... Я думаю, что существенно также подчеркнуть, что я веду себя так не только по отношению к словам, но и по отношению к ЭДгебраичсским знакам. Я их использую, когда делаю простые вычисления; но ка;кДь1й раз, когда вопрос кажется более трудным, они становятся для меня слишком тяжелым багажом: я использую в этом случае конкретные представления, но они совершенно другой природы*. Он считал эту особенность проявлением общей закономерности, свойственной творческому процессу вообще.
сознания в этом случае осуществляется следующим образом-пациент с помощью обычного дискретного языка получает вопрос и как бы включает спонтанную, текущую часть своего мышления. Уловив ответ, он самостоятельно или вместе с психотерапевтом анализирует на обычном логическом сознательном уровне и, если он его не удовлетворяет, то задает следующий, видоизмененный вопрос.
В теории спектров сознания К. Уилбера (1980) перед нами в психологических терминах раскрывается философия вечного (philosophia perennis) — фундаментальное описание реальности, лежащее в основе большинства метафизических традиций мира. Многослойность человека задается спектром уровней, из которых автор выбирает пять основных.
Уровень Ума (Mind). Центральным моментом в философии вечности является представление о том, что «сокровенная» часть сознания идентична абсолютной и предельной реальности универсума, известного под именами Брахмана, Дао, Дхарма-кайа, Аллаха, Бога — мы упомянули только некоторых. Для удобства будем называть их просто Умом. В соответствии со всеобщей традицией Ум является тем, что есть, и всем, что есть, находится вне пространства и поэтому бесконечен, вневреме-нен и потому вечен, вне его нет ничего.
На этом уровне человек идентифицируется с универсумом, со Всем (the All), или точнее, он есть Все. Согласно философии вечного, этот уровень не является ненормальным уровнем состояния сознания, скорее, он единственный реальный уровень сознания. Все остальные оказываются иллюзорными. Иначе говоря, сокровенное сознание человека, известное как Атман, Христос, Татхагатагарбха (Tathagatagarbha), — идентично предельной реальности универсума.
Трансперсоналъные полосы. Это сверхиндивидуальная область Спектра. Человек не осознает своей идентичности со Всем, и в то же время его идентичность не определяется границами индивидуального организма. На этой полосе появляются архетипы.
Экзистенциальный уровень. Здесь человек идентифицируется только со всем своим психофизическим организмом, существующим во времени и пространстве. Это первый уровень, на котором проводится четкая линия между личностью и другими организмами и окружающей средой.
Уровень Эго. На этом уровне человек непосредственно не идентифицирует себя с психосоматическим организмом. Скорее, в силу различных соображений он идентифицирует себя только с более или менее правильным ментальным представлением или картиной всего своего организма. Иными словами, он идентифицируется с Эго — своим образом. Его целостный организм ока-
зывается расщепленным на развоплощенную «психику* — дух в машине — и «сому» — «бедного брата ишака».
Уровень Тени. При определенных обстоятельствах человек может отчуждать от себя различные аспекты своей психики, разотождествиться с ними и, таким образом, сузить свою сферу идентификации до части Эго, которое мы можем соотносить с персон ал ьн остью. Это уровень Тени: человек идентифицируется с обедненным и неверным образом самого себя.
Приведем здесь еще высказывание К. Уилбера (1980): «...Реальность есть то, что раскрывается из недуального уровня сознания, которое мы назвали Умом... Реальность есть уровень сознания, и только этот уровень реален».
Картография бессознательного и сознания, предложенная С. Грофом (1980), во многом согласуется со спектральной картографией К. Уилбера, хотя в отличие от последнего С. Гроф выступает перед нами прежде всего как врач-клиницист, работавший в областях психоделической и холотропной терапии.
Картография С. Грофа укладывается в четыре основных уровня.
Эстетический опыт. Он представляется наиболее поверхностным, не вскрывая бессознательного и не имея никакого психодинамического значения. Наиболее серьезные аспекты этого опыта могут быть объяснены в физиологических терминах как результат стимулирования сенсорных органов.
Психодинамика. Переживания, относящиеся к этой категории, рождаются в области индивидуального бессознательного и относятся к той сфере личности, которая доступна в обычных состояниях сознания. Это значимые воспоминания, эмоциональные проблемы, не разрешенные конфликты, вытесненный материал разных периодов жизни. Более сложные явления этой группы представляют собой живописные конкретизации фантазий, драматизацию грез, наполненных желаниями, экранизируемые воспоминания и сложные смеси фантазии и реальности...
Дня объяснения феноменологии, наблюдаемой на уровне психодинамики, С. Гроф использует концепцию, которую называет системой конденсированного опыта (СКО).
СКО-система может быть определена как специфическое сгущение воспоминаний, состоящее из конденсированного опыта (и относящихся сюда фантазий) разных периодов жизни' личности.
Перинатальный опыт. Основной характеристикой этого опыта и его центральным фокусом являются проблемы биологического рождения, физической боли и агонии старения, болезни, ^немощи, умирания и смерти.
Трансперсональный опыт. Встречается довольно редко в первых сеансах терапии, но становится вполне обычным после
того, как пациент проработал и интегрировал материал психодинамического и перинатального уровней.
В трансперсональном опыте автор различает такие возможности.
1. Временное расширение сознания, включающее, скажем, переживания предков, постанкарнационный опыт, филогенетический (эволюционный) опыт.
2. Пространственное расширение сознания — идентификация с другими личностями, идентификация с животными и растениями, планетарное сознание, сознание неорганической материи, внетелесное состояние и пр.
3. Пространственное сужение сознания — до уровня отдельного органа.
4. Ощущение реальности, выходящей за границы объективной действительности — опыт переживания других вселенных и встреча с их обитателями, архетипические переживания и восприятие сложных мифологических сюжетов, интуитивное понимание универсальных символов, активация чакр, восприятие сознания Ума универсума, восприятие сверхкосмической и мета-космической пустоты.
Отметим, что опыт работы с направленной медитацией (В. В. Налимов, 1989) дал результаты, сходные с результатами С. Грофа.
Свое развитие эйнштейновская идея о суперполе получила в концепции биополя — необходимой для жизнеобеспечения живой материи интегральной части суперполя, аккумулированной в зависимости от состояния и условий.
На основании квантовой теории биополя была выдвинута гипотеза (А. П. Дубров и В. Н. Пушкин, 1990) резонансно-полевого взаимодействия (РПВ) — «шестого» чувства, основанного на неспецифической рецепции. РПВ является уникальной способностью человека и других живых организмов взаимодействовать между собой и со всей окружающей средой на основе резонансной связи полей и тем самым представляет собой универсальный принцип взаимодействия в природе. Для РПВ свойственны:
1) безэнергетичность (эффект зеркала);
2) отсутствие специфической рецепции;
3) дистанционность действия (действие на любом расстоянии).
Опираясь на собственные исследования, медик, академик В. Н. Казначеев и физик Е. А. Спирин выдвинули концепцию (1991), что в определенном состоянии сознания организм как бы уходит из привычного ньютоновского пространства и чувствительность его к факторам этой среды снижается, зато значительно возрастает к окружающей полевой космопланетар-
ой среде. В этом состоянии границы жизнедеятельности чело-а в рамках данного вида связей необычно расширяются, ановясь в определенном смысле бесконечными, то есть «организм функционирует как частица беспредельной космопла-иетарной полевой среды». Это приводит к проявлению новых свойств космической среды: время становится материальным, образуются его энергетические потоки, воспринимаемые организмом и т. п.
Подобные утверждения базируются на следующей гипотезе развития живого вещества на Земле. Первоначально преобладание белково-нуклеиновой формы обеспечивало своего рода бессмертие вида. Когда же количество нейронов в головном мозге приматов достигло критической массы (до десяти миллиардов и более), прежний, исключительно «контактно-проводниковый» режим работы мозга взрывоподобно изменился. Энергетические поля каждой нервной клетки скачкообразно объединились в единую полевую организацию, и головной мозг стал функционировать как полевой «компьютер». Такая полевая организация теперь обеспечивала выживание не только на Земле, но и в ближнем и дальнем Космосе. В связи с этим возникли потребности в новых взаимодействиях с аналогичными разумными формами (возможно,- не бел ково-нуклеиновой природы). По мнению авторов, эти взаимодействия друг с другом и с внешними факторами стали осуществляться (вначале в определенных ареалах, где им способствовали геофизические аномалии, затем в пределах планеты и далее), обеспечивая постоянство бесконечно многообразных форм космической жизни'.
Полевые связи между людьми способствовали быстрому становлению трудовой деятельности, семьи, а также возникновению и колоссальному накоплению языковой информации. Однако это привело к тому, что первичные полевые способы взаимосвязи «замаскировались» в толще социо-культурных процессов, сохраняясь в своем первоначальном виде лишь в рамках культовой и целительской деятельности (у жрецов, шаманов, колдунов и т. п.). «Каждый из нас в своем жизненном цикле проходит стадию интенсивного погружения в полевую организацию — в эмбриональный период, затем в раннем детстве до :—пяти лет, — пишут В. П. Казначеев и Е. А. Спирин. —
1 «Не где-то, а на планете Земля реализуется наше единство с другими Космическими мирами. Столь долгожданная встреча с «инопланетянами» уже Давно состоялась: мы, люди Земли, и есть ее результат... Возможно, что в мифах, в религиозных представлениях о бессмертии в других мирах, о переселении душ, о перерождении одних организмов, в том числе и человека, в другие, о возрождении жизни в будущем содержится как раз интуитивное предчувствие... космического бессмертия?» (В. П. Казначеев, Е. А. Спирин, 1991).
Полевые взаимодействия в это время неизбежны, но далее начинается как бы их нивелирование системами современного воспитания, обучения, усвоения правил жизни (социальных ролей). Лишь некоторые из нас, видимо, смутно ощущают свои прежние космопланетарные полевые связи. Все же они лежат в основе нашей человеческой сущности» (1991).
В заключение отметим, что в настоящее время все больше исследователей приходят к выводу, что психические процессы — это качественно новая форма материи и потому, как любая материя, находятся в тесном взаимодействии с пространством и временем. Более того, материальный субстрат психики подчинен тем же законам физики, что и пространственно-временные отношения. Мозг же человека является тем специфическим органом (а сознание — тем специфическим полем), в котором происходит смена пространственно-временных характеристик внутреннего и внешнего мира.
Необходимость нового обусловлена тем, что предыдущие научные представления в психиатрии, психологии и антропологии в большой мере базировались на ньютоно-картезиан-ской модели Вселенной, созданной в XVII столетии и предполагающей существование обособленных объектов, связанных между собой механическими или гравитационными взаимодействиями.
Однако она была адекватной до тех пор, пока физики исследовали явления в мире повседневного опыта или в так называемой «зоне средних измерений». Как только они начали совершать экскурсы за пределы обычного восприятия в микромир субатомных процессов и в макромир астрофизики, ньютоно-картезианская модель стала непригодной и возникла необходимость ее транс ценденции. Соответственно это вызвало глубокие изменения во всех дисциплинах, являющихся ее непосредственными производными.
Революционные перемены в физике начались еще в XIX веке знаменитыми экспериментами Фарадея и теоретическими работами Максвелла по электромагнитным явлениям. Благодаря усилиям этих двух естествоиспытателей появилось новое понятие силового поля, заменившее ньютоновское понятие силы. В отличие от ньютоновских сил, силовые поля можно исследовать вне связи с материальными объектами. Это было первым значительным отклонением от ньютоновской физики, которое привело к открытию того, что свет — это быстро изменяющееся электромагнитное поле, распространяющееся в пространстве в форме волн. Общая теория электромагнетизма уже тогда смогла свести различия между радиоволнами, видимым светом, рентгеновскими лучами и космическим излучением к разнице в частоте, объединив все это под одним обозначением электромагнитных полей. Однако еще долгие годы электродинамика оставалась под очарованием ныотонианского мышления. Так, например, электромагнитные волны считались вибрациями «эфира» — очень легкой, заполняющей пространство субстанции,
Но все же по-настоящему революционные изменения принесли первые десятилетия нашего столетия, когда были сделаны неожиданные открытия в физике, потрясшие самые основы ньютоно- картезианской модели Вселенной, Краеугольным камнем этого стали две статьи, опубликованные Альбертом Эйнштейном в 1905 году. В первой он сформулировал принципы
своей специальной теории относительности, а во второй предложил новую точку зрения на природу света, которая позднее была разработана целой группой физиков в квантовую теорию атома и атомных процессов. Теория относительности и новая теория атома опровергли все базисные концепции ньютоновской физики: существование абсолютного времени и абсолютного пространства, твердую материальную природу объектов, строго детерминированную систему объяснения и идеальное объективное описание явлений, не учитывающее наблюдателя. Согласно теории относительности, пространство не трехмерно, а время не линейно и при этом ни то, ни другое не является отдельной сущностью. Они теснейшим образом переплетены и образуют четырехмерный континуум, называемый «пространство-время». Поток времени не равномерен и не однороден, как в ньютоновской модели, и зависит от позиции наблюдателей и их скорости относительно наблюдаемого события. Более того, в общей теории относительности (сформулированной в 1915 году и окончательно еще не подтвержденной экспериментально), утверждается, что присутствие массивных объектов влияет на пространство-время. Вариации гравитационного поля в разных частях Вселенной оказывают искривляющее действие на пространство, что заставляет время течь в различном темпе. Относительны не только все измерения, включающие пространство и время, но и вся структура пространства-времени. Она зависит от распределения материи, поэтому различие между материей и пустым пространством теряет свой смысл. Ньютоновское представление о твердых материальных объектах, движущихся в пустом пространстве с евклидовыми характеристиками, теперь имеет значение только в «зоне средних измерений».
В дальнейшем опыты Э. Резерфорда с альфа-частицами ясно продемонстрировали, что атомы не являются твердыми и неделимыми единицами (корпускулами) материи, а имеют более сложную природу. В двадцатых годах интернациональная группа физиков, в которую входили Нильс Бор, Луи де Бройль, Вернер Гейзенберг, Эрвин Шредингер, Вольфганг Паули и Поль Дирак, математически доказала, что у составляющих атом частиц очень абстрактные характеристики и парадоксальная, двойственная природа: в зависимости от организации эксперимента они проявляют себя иногда как частицы, а иногда как волны, или, если говорить более корректно, как пакеты волн.
Способность одного и того же феномена проявляться и как частица, и как волна существенно нарушала законы привычной аристотелевской логики. Ведь корпускулярная частица подразумевает сущность, заключенную в малом объеме или в конеч-- ной области пространства, тогда как волна рассеяна и распространяется по огромным областям пространства.
В квантовой физике, как оказалось в дальнейшем, эти два описания хотя и взаимоисключающие, но все же одинаково необходимые для полного понимания рассматриваемых явлений. Это нашло свое выражение в новом логическом приспособлении, названном Н. Бором (1958) принципом дополнительности, который стал упорядочивающим и явился очень важным для развития науки. В нем принимается логическое противоречие двух аспектов реальности, взаимоисключающих и в то же время одинаково необходимых для исчерпывающего описания явления. Согласно Бору, это противоречие — результат неконтролируемого взаимодействия между объектом наблюдения и наблюдательными средствами, поэтому в области квантовых взаимодействий не может быть речи о причинности и полной объективности в обычном их понимании.
То, как разрешилось в квантовой теории кажущееся противоречие между понятиями частицы и волны, поколебало и другие основы научной теории: на субатомном уровне материя не существует с определенностью в данном конкретном месте, а скорее «проявляет тенденцию к существованию», внутриатомные события не происходят с определенностью в определенное время определенным способом, а скорее «выказывают тенденцию случаться». Эти тенденции могут быть выражены как математическая вероятность с характерными волновыми свойствами1.
Таким образом, квантовая физика предложила новую научную модель Вселенной, резко контрастирующую с предыдущей моделью. На субатомном уровне мир твердых материальных объектов распался на сложную картину волн вероятности. Более того, внимательный анализ процесса наблюдения показал, что субатомные частицы не имеют смысла как отдельные сущности: их можно понять только как взаимосвязи между подготовкой эксперимента и последующими измерениями. Поэтому волны вероятности представляют собой в конечном счете не вероятности конкретных вещей, а вероятности взаимосвязей.
Исследование субатомного мира не закончилось открытием атомных ядер и электронов. Сначала атомная модель была асширена до трех «элементарных» частиц — протона, нейтрона электрона, а затем по мере совершенствования техники эксперимента и создания новых приборов число «элементарных» ©ctviu продолжало расти, и в настоящее время они исчисляют-~я сотнями. В ходе экспериментов стало ясно, что завершенная теория субатомных явлений должна включать не только квантовую физику, но и теорию относительности, так как скорость частиц часто близка к скорости света.
Новая физика повлекла за собой не только смену понятий материи, пространства, времени и линейной причинности, но и признание того, что парадоксы составляют существенный аспект новой модели Вселенной.
Согласно Эйнштейну, масса никак не связана с веществом, а является формой энергии; их соотношение выражено в его знаменитом уравнении: Е = тс2. Следствием этого явилось экспериментальное подтверждение, что материальные частицы могут создаваться из чистой энергии и опять превращаться в чистую энергию при обратном процессе.
Теория относительности повлияла коренным образом не только на концепцию частиц, но и на картину силовых взаимодействий между ними. Взаимное притяжение и отталкивание частиц при релятивистском описании рассматривается как обмен другими частицами. Следовательно, истоком и силы, и материи теперь считаются динамические «клише», называемые частицами. Известные в настоящее время частицы не могут подвергаться дальнейшему делению. В физике высоких энергий, где используются процессы столкновения, материя может делиться многократно, но никогда на более мелкие части; осколки являются частицами, созданными из энергии процесса столкновения. Субатомные частицы, таким образом, разрушимы и неразрушимы одновременно.
Теории поля преодолели классическое различение материальных частиц и пустоты. Согласно теории гравитации Эйнштейна и теории квантовых полей, частицы неотделимы от пространства, которое их окружает. Они представляют собой не что иное, как сгущение непрерывного поля, присутствующего во всем пространстве. Теория поля предполагает, что частицы могут спонтанно возникать из пустоты и снова исчезать в ней. Таким образом, вакуум находится в состоянии пустоты («ни-чтойности»), и тем не менее потенциально он содержит все формы мира частиц.
Джеффри Чу, изучая только один тип субатомных частиц (адроны), сформулировал «шнуровочный» (Bootstrap) подход (1968). Согласно ему, природу нельзя редуцировать к каким-либо фундаментальным сущностям вроде элементарных частиц
и полей. Она должна пониматься целиком в своей самодо-
статочноети как бесконечная сеть взаимосвязанных событий Ни одно из свойств какой-либо части этой сети не является элементарным и фундаментальным; все они отражают свойства других ее частей. Такая философия природы не только отрицает существование базисных составляющих материи, она вообще не принимает никаких фундаментальных законов природы или обязательных принципов. Все теории естественных явлений, включая законы природы, считаются в этом воззрении созданиями человеческого разума. Они являются концептуальными схемами, представляющими более или менее адекватные приближения, и их не должно смешивать с точными описаниями реальности или с самой реальностью.
Еще один важный подход к проблемам понимания окружающей действительности основан на стохастической интерпретации, В отношении событий феноменального мира физики ученые применяют этот подход, если им неизвестны все механические детали системы, которая должна быть изучена (они называют эти неизвестные факторы «скрытыми переменными»). Те ученые, которые отдают предпочтение стохастической интерпретации квантовой теории, пытаются продемонстрировать, что она является, по существу, классической теорией вероятностных процессов и что радикальный отход от концептуальной структуры классической физики неоправдан и ошибочен. Многие верят вслед за Эйнштейном, что квантовая теория — это особый род статистической механики, дающий только средние значения измеряемых величин. На более глубоком уровне каждая отдельная система управляется детерминистскими законами, которые предстоит открыть в будущем при помоши более точных исследований. В классической физике скрытые переменные — это локальные механизмы. Джон Белл представил доказательство, что в квантовой физике такие скрытые переменные (если они существуют) должны быть нелокальными связями с общим пространством, действующими мгновенно.
Копенгагенская интерпретация, связанная с именами Н. Бора и В. Гейзенберга, до 1950 года являлась ведущей точкой зрения на квантовую теорию. В ней выделен принцип локальной причинности и подвергнута сомнению объективность существования микромира. В соответствии с этой точкой зрения, не существует реальности, пока нет восприятия этой реальности. В зависимости от условий проведения эксперимента различные дополняющие аспекты будут становиться явными. Именно факт наблюдения нарушает неразрывную целостность мироздания и рождает парадоксы. Мгновенное переживание реальности вовсе не парадокс. Парадокс возникает, когда наблюдатель пытается построить историю своего восприятия. И происходит это потому, что'не существует четкой разделительной линии между нами
у реальностью, существующей вне нас. Реальность конструируется 'ментальными актами и зависит от того, что и как мы выбираем для наблюдения.
Среди физиков-теоретиков были такие, которые пытались пазрешить парадоксы квантовой физики путем изменения основ научной теории. Некоторые сдвиги в математике и философии привели к идее, что причина несоответствий может лежать в логической подоплеке теории. Поиски в этом направлении привели к попыткам заменить язык обычной логики квантовой логикой, в которой логический смысл слов «и» и «или» был изменен.
И, наконец, самой фантастической интерпретацией квантовой теории стала гипотеза множественности миров, связанная с именами Хью Эверета III, Джона А. Уилера и Нила Грэхема. Гипотеза постулирует, что Вселенная расщепляется в каждое мгновение на бесконечное число вселенных. Благодаря этому множественному ветвлению актуально реализуются, хотя и в разных вселенных, все возможности, предусмотренный математическим аппаратом квантовой теории. Реальность тогда есть бесконечность этих вселенных, существующих во ] сеобъем-лющем «суперпространстве». Поскольку отдельные i селенные не сообщаются между собой, не может быть никаких противоречий.
Мы приводим здесь эти сложные теоретические рассуждения потому, что они в той или иной степени предполагают ключевую роль сознания в формировании реальности. Этим самым современная западная наука доказала верность древнего восточного постулата о том, что сознание (особенно в его особых состояниях) может реально влиять или даже создавать материю.
Подобное открытие имело далеко идущие последствия во всех областях наук, связанных с природой человека.
Так, в частности, уже сейчас имеются веские основания говорить о голографической природе образов и мыслей человека (К. Прибрам, 1975). Любой объект (например, стул в комнате) это не только объективная реальность, адекватно воспринимаемая нашими органами чувств, но и, с точки зрения голографии, волновая структура. Просто в определенной точке пространства (в нашем случае в комнате) эти волны более сконцентрированы. Методом специальной съемки можно получить фотопластинку, на которой будут изображены полосы, пятна, ничего общего не имеющие с тем же стулом. Если же потом такую пластинку поставить под луч света (лазера), то недалеко от этой пластинки в пространстве появится изображение стула, точная копия того, что сфотографирован. Это изображение будет объемным, то есть его можно будет рассмотреть со всех сторон. Разбив пластину и пропустив свет сквозь
ее осколок, мы опять получим полное изображение стула. Предполагается, что такими же волнами являются наши образы и мысли.
В этом отношении несомненный интерес представляют работы Г. П. Крохолева (1977), который с помощью специальной методики сумел запечатлеть на фото- и кинопленку зрительные галлюцинации психически больных. Автор считает, что зрительная галлюцинация — это обратная передача информации от зрительного анализатора к периферии. Глаз в этом случае играет роль пластинки голограммы. Напрашивается мысль, что если образ того или иного предмета, генерируемого мозгом человека, в своей физической сущности является стоячей волной, своего рода голограммой, то к этому образу могут быть применены принципы квантовой механики, и прежде всего — признак нелокальности. А если это так, то можно утверждать, что мысли и образы существуют (в латентном состоянии) в любой точке пространства.
Если теперь представить себе Вселенную в виде гиперсферы, то, исходя из принципиальных положений квантовой физики, каждый предмет, являясь стоячей волной, находится, как в фокусе, в определенном пространстве, где мы его видим, и одновременно во всех точках Вселенной. При этом раз все объекты Вселенной находятся одновременно в любой точке пространства, значит, многие парапсихологические явления в особых состояниях сознания (например, ясновидения) вполне объяснимы: выход за рамки обычного сознания обеспечивает достаточную фокусировку предмета в данной точке. А вспомнив принцип резонанса Ухтомского, можно, конечно, с определенными оговорками, представить себе и механизм телепатии.
Британский биолог и биохимик Руперт Шелдрэйк в книге «Новая наука жизни» (1981) высказал гипотезу о том, что форма, развитие и поведение организмов определяются «морфогенети-ческими полями», которые в настоящее время не могут быть обнаружены, измерены или поняты физикой. Эти поля создаются формой и поведением живших в прошлом организмов того же вида посредством прямой связи сквозь пространство и время и обладают кумулятивными свойствами. Если у достаточного числа представителей вида развились какие-то организ-менные свойства или особые формы поведения, это автоматически передается другим особям, даже если между ними нет обычных форм контакта. Явление «морфического резонанса», как назвал его Шелдрэйк, относится не только к живым организмам и может быть продемонстрировано на таких элементарных явлениях, как рост кристаллов. Какой бы неправдоподобной и абсурдной ни казалась эта теория современной все еще механистически ориентированной науке, она проверяема (даже
на своем раннем этапе она подтверждается экспериментами на крысах и наблюдениями за обезьянами), в отличие от базисных метафизических положений материалистического мировоззрения. А это позволяет объективно объяснить юнговское коллективное бессознательное и те случаи исторической памяти, которые случаются в особых состояниях сознания.
Нобелевский лауреат Илья Пригожий (1984) и его коллеги в Брюсселе и Остине (штат Техас) опровергли также представления традиционной науки, рисующие жизнь как специфический, редкий и в конечном итоге бесполезный процесс — незначимую и случайную аномалию, донкихотскую битву против абсолютного диктата второго закона термодинамики. Их исследования так называемых диссипативных структур в определенных химических реакциях показали, что открытый ими принцип, лежащий в основе таких структур — «порядок через флуктуации», — представляет собой базисный механизм развертывания эволюционных процессов во всех областях — от атомов до галактик, от отдельных клеток до человеческих существ, вплоть до обществ и культур.
На основании этих наблюдений появилась возможность сформулировать единую точку зрения на эволюцию, объединяющим принципом которой является не стабильное состояние, а динамические состояния неуравновешенных систем. Открытые системы на всех уровнях и во всех областях являются носителями всеобщей эволюции, которая гарантирует, что жизнь будет продолжать свое движение во все более новые динамические режимы сложности. С этой точки зрения, жизнь сама по себе предстает выходящей далеко за узкие рамки понятия органической жизни. Всякий раз, когда какие-либо системы в любой области задыхаются от энтропийных отходов, они мутируют в направлении новых режимов. Одна и та жеенергия и те же самые принципы обеспечивают эволюцию на bcVx уровнях, будь то материя, жизненные силы, информация шги психические процессы. Микрокосм и макрокосм являются двумя аспектами одной — единой и объединяющей — эволюции. Жизнь уже не представляется явлением, развертывающимся в неодушевленной Вселенной: Вселенная сама становится все более и более Живой. В отличие от редукционизма, в механистической науке такие интерпретации основаны на фундаментальной гомологии — родстве самоорганизующей динамики многих уровней. С этой точки зрения, человек не выше других живых организмов: просто люди могут находиться одновременно на большем числе уровней (состояний сознания), чем формы жизни, появившиеся в начале эволюции. Здесь наука заново открыла ту истину «вечной философии», что эволюция человека является значимой составной частью вселенской эволюции. Люди —
важные посредники этой эволюции, но не беспомощные объекты ее, они сами и есть эволюция.
Отметим, что еще В. И. Вернадский в книге «Размышления натуралиста» выдвинул идею о существовании различий пространственно-временных отношений живой и неживой (косной) материи. Согласно этой гипотезе, биологическое время (время живой материи) в отличие от косного неоднородно и течет неравномерно благодаря непрерывному изменению организма (росту, старению) и его способности накапливать информацию. Причем накапливание информации замедляет время, а потеря информации ускоряет его. Поэтому чем выше организация живой материи, тем медленнее течет собственное «живое» время. Если исходить из того, что это положение правильно, то время наиболее «сжато», «сконцентрировано» в гаметах (яйцеклетке, сперматозоиде), где закодировано огромное количество информации. С этими особенностями биологического времени В. И. Вернадский связывает свойственную живому миру гармонию.
На основании своей гипотезы В. И. Вернадский делает вывод, что биосфера состоит из «живого» и «неживого». Переход одного в другое в принципе невозможен, а потому жизнь вечна, как Вселенная. Жизнь пришла из космоса, но не в виде молекул, а в виде постоянно действующих биологических полей. Под влиянием этих полей жизнь образуется везде, где есть условия для дальнейшего существования живого. Это дало основание В. И. Вернадскому говорить не только о гсологичес-' кой роли человеческой психики (биосфере), но и о наличии вселенского разума (ноосферы).
Информация в ноосфере накапливается в виде своеобразных деформаций пространственно-временного континуума, точнее, в виде его вибраций. Эти микрогравитационные вибрации заполняют все пространство Вселенной и в нашем реальном мире носят характер голограмм, причем голограмм четырехмерных. Соответственно можно говорить, что в основе таких пара-психологических феноменов лежит считывание этих голограмм (а в них вмещено настоящее, прошедшее и будущее).
Таким образом, механистическая модель Вселенной, созданная ньютоно-картезианской наукой, перестала считаться точной и окончательно установленной моделью реальности. Исправленная модель показывает Вселенную единой и неделимой сетью событий и взаимосвязей; ее части представляют разные аспекты и паттерн одного интегрального процесса невообразимой сложности. Как предсказывал более шестидесяти лет назад Джеймс Джине (1930), Вселенная современной физики больше похожа на систему мыслительных процессов, чем на гигантский механизм.
По мере того, как ученые проникают все глубже в структуру Материи и изучают многочисленные аспекты мировых процессов понятие твердой субстанции постепенно исчезает из этой картины. Вполне естественно предположение грансперсональ-ной психологии о том, что связующим принципом в космической сети является сознание как первичный и нередуцируемый атрибут существования.
Придавая трансперсональной психологии статус новой, философии человека, мы, конечно, должны учитывать и те специфические особенности, которые отличают ее от того, что мы привыкли традиционно воспринимать как философское учение. Для более полного понимания отметим некоторые отличительные черты новой философии человека.
1. Новая философия не ограничивается умозрительными построениями, а занимается экспериментальным изучением внеличностного — трансперсонального состояния сознания. Здесь вполне уместно сопоставление с бихевиоризмом — оба подхода игнорируют личность, только трансперсональные психологи выходят за ее семантические границы, а бихевиористы не доходят до них.
2. Она выделяет созерцание как метод изучения, не редуцируемый, как об этом писал К. Уилбер (1980), к принятому в западной науке эмпиризму и логицизму: «...трансперсональная психология является занятием специфического характера (не наукой), которое — в силу того, что оно трансцендирует ракурс телесности (реальность пространства, времени и предметов) и ракурс рассудка, — остается свободным использовать их оба; первое — в научно-эмпирических исследованиях, последнее — в философско-психологической постановке задачи. Но оно не может быть схвачено или определено ни одним из них».
3. Трансперсональная психология, как губка, впитывает в себя и духовный опыт религий прошлого (шаманизма, будд! гзыа во всех его проявлениях, индуизма, суфизма, даосизм;), и некоторые теоретические представления современной 4 изи~ ки. Помимо этого, в своих экспериментальных исследова 1иях трансперсональная психология использует и некоторые нейрофизиологические приемы.
4. Новая философия человека предполагает не замкнутую на своих проблемах академическую деятельность, а серьезную социально ориентированную активность. Здесь остро стоит вопрос о поисках новых форм существования культуры, а в данной культуре — о гармонизации отношений внутри коллективов и врачевании, основанном на новом понимании смысла и существа жизни. Как отмечает Дж. Уэлвуд (1982), новая терапия использует экзистенциальный кризис, при котором внезапно разрушаются объединенные смыслы, поддерживающие представления о лич-
ности, и перебрасывается мост между экзистенциальной терапией и буддийской психологией. Так открывается расширенное понимание жизненного пути. В соответствии с этим пониманием большая часть авторов, печатающихся в «Журнале трансперсональной психологии» («The Journal of Transpersonal Psychology») и в близком к нему «Журнале гуманистической психологии» («The Journal of Humanistic Psychology») занимается врачебной и врачебно-консультационной деятельностью.
Трансперсональная психология Прямо продолжает экзистенциальные и гуманистические традиции в психологии и психотерапии. Однако между трансперсональной и гуманистической терапией, несмотря на все их кажущееся сходство, есть и существенное, пожалуй, даже принципиальное различие в самой постановке задачи. Гуманистическая психология направлена прежде всего на самоактуализацию личности, и потому она легко вписывается в нашу эгоцентрированную культуру. Трансперсональная психология радикальнее — она направлена уже на трансценденцию личностного начала (сознания), выходя за его границы. Часто это представляется как некая форма бунта против существующей культуры. По этому поводу в статье Р. Уолша и Ф. Вогана (19S0), в частности, говорится: «С точки зрения гуманистической психологии, здоровая индивидуальность самоактуализирована, и гуманистическая психология адресует себя к Эго и к экзистенциальным уровням. Развитие персональности и достижение целей Эго являются центральной задачей, тогда как с позиций трансперсональной перспективы это звучит менее серьезно и может иногда рассматриваться как препятствие к трансперсональной реализации; здесь способность человека к самотрансценденции за пределами самоактуализации выносится в перспективу».
В то же время нельзя забывать и о том, что «на каждой стадии развития структура более высокого уровня — более сложная и более объемлющая — возникает через видоизменение предшествующего уровня» (К. Уилбер, 1979).
Таким образом, можно говорить о том, что в русле этой парадигмы мы видим появление новой, философски ориентированной терапии, стремящейся заменить ранее существовавшие формы религиозной терапии.
Итак, на наших глазах за последние два десятилетия стало создаваться новое, в значительной степени прагматически ориентированное философское направление, которое сумело впитать в себя как тысячелетний опыт понимания природы человека на Востоке, так и некоторые идеи и методы современной науки, однако остается пока еще в стороне и от западной философской мысли, и от глубинных представлений христианской философской (гностицизма) и мистической мысли.
Остановимся теперь на нескольких моделях особых состояний сознания, предложенных представителями трансперсональной психологии.
В буддистски ориентированной модели личности, рассмотренной Р. Уолшем и Ф. Воганом (1980), все усилия направлены на преодоление доминирующего в нашей культуре представ- . ления о значимости персональности, то есть психологическое здоровье обычно связывается с модификацией личности. В трансперсональной перспективе, однако, персональности отводится менее важная роль. Она рассматривается больше как один из аспектов существования, с которым индивидуальность может, но не должна идентифицироваться, а здоровье — скорее как отказ от исключительной идентификации, чем ее модификация. В этом случае задачей пробуждения (выхода в особое состояние сознания) может считаться дезидентификация с ментальным содержанием вообще и мыслями в частности. Сами авторы так говорят об этом: «...каждая (просветленная, или освобожденная) личность переживает себя как являющаяся точно такой же или идентичной всякой другой... и так же переживает себя, как существующую вместе с Богом». Здесь Бог не является некой персоной или вещью, «находящейся вовне», но скорее представляет собой конкретный опыт быть всем, что существует.
Модель целостности мира как всеобъемлющего движения (holomovement) можно рассматривать больше как программу, направленную на построение концепции, объединяющей физический космос и сознание. В изложении Р. Вебер (1981), неоднократно беседовавшей с Д. Бомом, основные посылки программы выглядят так: «Бом придерживается единой теории поля, выходящей даже за пределы ожиданий А. Эйнштейна, который хотел сформулировать закон, объединяющий все известные силовые поля в природе. Д. Бом делает еще один шаг вперед, требуя, чтобы в это уравнение был включен и сам исследователь. При этом основной и фундаментальной чертой космологии Д. Бома является утверждение о том, что реальность едина, что она представляет собой неделимую целостность, лежащую в основе всей Вселенной, в основе материи и сознания, поставляя исходный материал для всех проявленных сущностей и событий, порождая, поддерживая и контролируя Все, путем постоянной связи со всем в глубинной структуре целого».
Термин holomovement (holo — цельный, movement — движение) информирует нас о том, что мы являемся частью неделимой реальности, обладающей врожденной способностью формулировать идеи о себе самой, которые она регистрирует внутри ебя. По мнению многих исследователей, данная модель напо-
минает индийскую теорию акаша, или теорию космического пространства, где эта субстанция считается столь тонкой, что регистрирует все события, происходящие во Вселенной.
Замена прежних положений представляет собой ясную парадигму объединенного поля бытия, самосознающей Вселенной, воспринимающей себя целостной и взаимосвязанной. По аналогии с физикой эту реальность можно назвать полем сознания.
Это объединенное поле ни нейтрально, ни свободно от значений, как того требует существующий научный канон, это упорядоченная и благотворная энергия, заявляющая себя в той новой области, куда погружены физика, психология и религия.
Следствия, совместимые с подобным видением, огромны. Полевая физика и полевое сознание должны, логично рассуждая, породить полевую психологию и полевую этику.
В концепции В. Тиллера (1976) «положительному» пространству-времени нашего мира соответствует «отрицательное» пространство-время. Это как бы две сферы. Одна из них, «положительная», движется примерно со скоростью света, а вторая, «отрицательная», во много раз быстрее. Частицы одной сферы являются копией второй сферы, только последние имеют отрицательную массу и энергию. Позитивная и негативная сферы взаимопроникают друг в друга, занимают одно пространство, хотя и имеют различные частотные уровни с разницей порядка. Подобная гипотеза позволяет объяснить такие феномены, как синхрония, телепатия, предвидение, дема-териализация и др.
Другой исследователь особых состояний сознания и модели эмержентного1 взаимодействия Ч. Тарт (1975), исходя из представления о сознании как о сложно организованной структуре, развивает свою концепцию дискретных состояний сознания. Концепция иллюстрируется многочисленными, представленными графически картами сознания. На одной из них обозначенными оказываются такие состояния сознания: «...творческое, интоксикация марихуаной, психоделические состояния, медитативные состоянии, мистические состояния, психотические состояния, сновидческое состояние и состояние рациональности, то есть такое состояние, которое оказывается функциональным и эффективным во взаимодействии с миром».
В более поздней работе (1981) Ч. Тарт, тяготеющий к изучению паранормальных эффектов, усложняет свои представления. Находясь на позициях дуализма, он предлагает различать физические и ментальные аспекты сознания. Для того чтобы избежать семантических проблем, связанных с тем, что мы обычно ассоциируем с такими терминами, как мозг, ум, жизнь,
он вводит понятие двух компонент субсистем сознания: В-сис-тема и M/L-система. Система В (от английского слова Brain — мозг) соотносится с телом, мозгом, нервной системой — теми физическими образованиями, которые мы воспринимаем через физические представления. Система M/L (от английских слов Mind и Life — ум и жизнь) имеет отношение к качественно другим аспектам сознания, которые не могут быть поняты в физических терминах. Жизненный аспект L-системы M/L добавлен для того, чтобы отобразить тбт факт, что psi-феномен может быть связан с личностью вне опыта его осознаваемого переживания. Исходя из этих посылок, Тарт утверждал, что мы имеем дело с общей способностью жизни осуществлять некий слабый психокинетический эффект на физической материи. Сознание, как мы его оцениваем, есть эмержентный фактор — системный эффект, возникающий при взаимодействии В и M/L-систем.
Так подобное построение может служить хорошим объяснением ко многим феноменам особых состояний сознания — например, к случаю, когда гипнотизер вызывает у гипнотизируемого без ведома его сознания состояние ожога.
С точки зрения концепции континуальных потоков сознания В. В. Налимова (1989), одно и то же содержание можно описать, используя бесконечно большое число вариантов конкретных словесных выражений (то есть никто не может утверждать, что нельзя придумать еще одной фразы, которая как-нибудь иначе, чем ранее, раскроет смысл слова). Континуальность мышления, если исходить из семантики языка, как раз и состоит в том, что смысловое поле слов бесконечно делимо1.
Континуальному потоку сознания противостоит дискретное мышление, в конкретную словесную форму которого и переливаются первичные малоструктурированные продукты сознания. Обеспечивают эти взаимопротивопоставленные психические явления нейрофизиологические механизмы правого и левого полушарий мозга. Процесс психотерапии в особом состоянии На первоначально неструктурированный (континуальный) поток созна-Нкя, дающий материал, из которого формируются наши «единицы» мышления, обращали внимание многие выдающиеся люди, пытавшиеся описать собственные творческие процессы. Так, известный французский математик Жак Адамар писал; «Я утверждаю, что слова полностью отсутствуют в моем уме, когда я действительно думаю... Я думаю, что существенно также подчеркнуть, что я веду себя так не только по отношению к словам, но и по отношению к ЭДгебраичсским знакам. Я их использую, когда делаю простые вычисления; но ка;кДь1й раз, когда вопрос кажется более трудным, они становятся для меня слишком тяжелым багажом: я использую в этом случае конкретные представления, но они совершенно другой природы*. Он считал эту особенность проявлением общей закономерности, свойственной творческому процессу вообще.
сознания в этом случае осуществляется следующим образом-пациент с помощью обычного дискретного языка получает вопрос и как бы включает спонтанную, текущую часть своего мышления. Уловив ответ, он самостоятельно или вместе с психотерапевтом анализирует на обычном логическом сознательном уровне и, если он его не удовлетворяет, то задает следующий, видоизмененный вопрос.
В теории спектров сознания К. Уилбера (1980) перед нами в психологических терминах раскрывается философия вечного (philosophia perennis) — фундаментальное описание реальности, лежащее в основе большинства метафизических традиций мира. Многослойность человека задается спектром уровней, из которых автор выбирает пять основных.
Уровень Ума (Mind). Центральным моментом в философии вечности является представление о том, что «сокровенная» часть сознания идентична абсолютной и предельной реальности универсума, известного под именами Брахмана, Дао, Дхарма-кайа, Аллаха, Бога — мы упомянули только некоторых. Для удобства будем называть их просто Умом. В соответствии со всеобщей традицией Ум является тем, что есть, и всем, что есть, находится вне пространства и поэтому бесконечен, вневреме-нен и потому вечен, вне его нет ничего.
На этом уровне человек идентифицируется с универсумом, со Всем (the All), или точнее, он есть Все. Согласно философии вечного, этот уровень не является ненормальным уровнем состояния сознания, скорее, он единственный реальный уровень сознания. Все остальные оказываются иллюзорными. Иначе говоря, сокровенное сознание человека, известное как Атман, Христос, Татхагатагарбха (Tathagatagarbha), — идентично предельной реальности универсума.
Трансперсоналъные полосы. Это сверхиндивидуальная область Спектра. Человек не осознает своей идентичности со Всем, и в то же время его идентичность не определяется границами индивидуального организма. На этой полосе появляются архетипы.
Экзистенциальный уровень. Здесь человек идентифицируется только со всем своим психофизическим организмом, существующим во времени и пространстве. Это первый уровень, на котором проводится четкая линия между личностью и другими организмами и окружающей средой.
Уровень Эго. На этом уровне человек непосредственно не идентифицирует себя с психосоматическим организмом. Скорее, в силу различных соображений он идентифицирует себя только с более или менее правильным ментальным представлением или картиной всего своего организма. Иными словами, он идентифицируется с Эго — своим образом. Его целостный организм ока-
зывается расщепленным на развоплощенную «психику* — дух в машине — и «сому» — «бедного брата ишака».
Уровень Тени. При определенных обстоятельствах человек может отчуждать от себя различные аспекты своей психики, разотождествиться с ними и, таким образом, сузить свою сферу идентификации до части Эго, которое мы можем соотносить с персон ал ьн остью. Это уровень Тени: человек идентифицируется с обедненным и неверным образом самого себя.
Приведем здесь еще высказывание К. Уилбера (1980): «...Реальность есть то, что раскрывается из недуального уровня сознания, которое мы назвали Умом... Реальность есть уровень сознания, и только этот уровень реален».
Картография бессознательного и сознания, предложенная С. Грофом (1980), во многом согласуется со спектральной картографией К. Уилбера, хотя в отличие от последнего С. Гроф выступает перед нами прежде всего как врач-клиницист, работавший в областях психоделической и холотропной терапии.
Картография С. Грофа укладывается в четыре основных уровня.
Эстетический опыт. Он представляется наиболее поверхностным, не вскрывая бессознательного и не имея никакого психодинамического значения. Наиболее серьезные аспекты этого опыта могут быть объяснены в физиологических терминах как результат стимулирования сенсорных органов.
Психодинамика. Переживания, относящиеся к этой категории, рождаются в области индивидуального бессознательного и относятся к той сфере личности, которая доступна в обычных состояниях сознания. Это значимые воспоминания, эмоциональные проблемы, не разрешенные конфликты, вытесненный материал разных периодов жизни. Более сложные явления этой группы представляют собой живописные конкретизации фантазий, драматизацию грез, наполненных желаниями, экранизируемые воспоминания и сложные смеси фантазии и реальности...
Дня объяснения феноменологии, наблюдаемой на уровне психодинамики, С. Гроф использует концепцию, которую называет системой конденсированного опыта (СКО).
СКО-система может быть определена как специфическое сгущение воспоминаний, состоящее из конденсированного опыта (и относящихся сюда фантазий) разных периодов жизни' личности.
Перинатальный опыт. Основной характеристикой этого опыта и его центральным фокусом являются проблемы биологического рождения, физической боли и агонии старения, болезни, ^немощи, умирания и смерти.
Трансперсональный опыт. Встречается довольно редко в первых сеансах терапии, но становится вполне обычным после
того, как пациент проработал и интегрировал материал психодинамического и перинатального уровней.
В трансперсональном опыте автор различает такие возможности.
1. Временное расширение сознания, включающее, скажем, переживания предков, постанкарнационный опыт, филогенетический (эволюционный) опыт.
2. Пространственное расширение сознания — идентификация с другими личностями, идентификация с животными и растениями, планетарное сознание, сознание неорганической материи, внетелесное состояние и пр.
3. Пространственное сужение сознания — до уровня отдельного органа.
4. Ощущение реальности, выходящей за границы объективной действительности — опыт переживания других вселенных и встреча с их обитателями, архетипические переживания и восприятие сложных мифологических сюжетов, интуитивное понимание универсальных символов, активация чакр, восприятие сознания Ума универсума, восприятие сверхкосмической и мета-космической пустоты.
Отметим, что опыт работы с направленной медитацией (В. В. Налимов, 1989) дал результаты, сходные с результатами С. Грофа.
Свое развитие эйнштейновская идея о суперполе получила в концепции биополя — необходимой для жизнеобеспечения живой материи интегральной части суперполя, аккумулированной в зависимости от состояния и условий.
На основании квантовой теории биополя была выдвинута гипотеза (А. П. Дубров и В. Н. Пушкин, 1990) резонансно-полевого взаимодействия (РПВ) — «шестого» чувства, основанного на неспецифической рецепции. РПВ является уникальной способностью человека и других живых организмов взаимодействовать между собой и со всей окружающей средой на основе резонансной связи полей и тем самым представляет собой универсальный принцип взаимодействия в природе. Для РПВ свойственны:
1) безэнергетичность (эффект зеркала);
2) отсутствие специфической рецепции;
3) дистанционность действия (действие на любом расстоянии).
Опираясь на собственные исследования, медик, академик В. Н. Казначеев и физик Е. А. Спирин выдвинули концепцию (1991), что в определенном состоянии сознания организм как бы уходит из привычного ньютоновского пространства и чувствительность его к факторам этой среды снижается, зато значительно возрастает к окружающей полевой космопланетар-
ой среде. В этом состоянии границы жизнедеятельности чело-а в рамках данного вида связей необычно расширяются, ановясь в определенном смысле бесконечными, то есть «организм функционирует как частица беспредельной космопла-иетарной полевой среды». Это приводит к проявлению новых свойств космической среды: время становится материальным, образуются его энергетические потоки, воспринимаемые организмом и т. п.
Подобные утверждения базируются на следующей гипотезе развития живого вещества на Земле. Первоначально преобладание белково-нуклеиновой формы обеспечивало своего рода бессмертие вида. Когда же количество нейронов в головном мозге приматов достигло критической массы (до десяти миллиардов и более), прежний, исключительно «контактно-проводниковый» режим работы мозга взрывоподобно изменился. Энергетические поля каждой нервной клетки скачкообразно объединились в единую полевую организацию, и головной мозг стал функционировать как полевой «компьютер». Такая полевая организация теперь обеспечивала выживание не только на Земле, но и в ближнем и дальнем Космосе. В связи с этим возникли потребности в новых взаимодействиях с аналогичными разумными формами (возможно,- не бел ково-нуклеиновой природы). По мнению авторов, эти взаимодействия друг с другом и с внешними факторами стали осуществляться (вначале в определенных ареалах, где им способствовали геофизические аномалии, затем в пределах планеты и далее), обеспечивая постоянство бесконечно многообразных форм космической жизни'.
Полевые связи между людьми способствовали быстрому становлению трудовой деятельности, семьи, а также возникновению и колоссальному накоплению языковой информации. Однако это привело к тому, что первичные полевые способы взаимосвязи «замаскировались» в толще социо-культурных процессов, сохраняясь в своем первоначальном виде лишь в рамках культовой и целительской деятельности (у жрецов, шаманов, колдунов и т. п.). «Каждый из нас в своем жизненном цикле проходит стадию интенсивного погружения в полевую организацию — в эмбриональный период, затем в раннем детстве до :—пяти лет, — пишут В. П. Казначеев и Е. А. Спирин. —
1 «Не где-то, а на планете Земля реализуется наше единство с другими Космическими мирами. Столь долгожданная встреча с «инопланетянами» уже Давно состоялась: мы, люди Земли, и есть ее результат... Возможно, что в мифах, в религиозных представлениях о бессмертии в других мирах, о переселении душ, о перерождении одних организмов, в том числе и человека, в другие, о возрождении жизни в будущем содержится как раз интуитивное предчувствие... космического бессмертия?» (В. П. Казначеев, Е. А. Спирин, 1991).
Полевые взаимодействия в это время неизбежны, но далее начинается как бы их нивелирование системами современного воспитания, обучения, усвоения правил жизни (социальных ролей). Лишь некоторые из нас, видимо, смутно ощущают свои прежние космопланетарные полевые связи. Все же они лежат в основе нашей человеческой сущности» (1991).
В заключение отметим, что в настоящее время все больше исследователей приходят к выводу, что психические процессы — это качественно новая форма материи и потому, как любая материя, находятся в тесном взаимодействии с пространством и временем. Более того, материальный субстрат психики подчинен тем же законам физики, что и пространственно-временные отношения. Мозг же человека является тем специфическим органом (а сознание — тем специфическим полем), в котором происходит смена пространственно-временных характеристик внутреннего и внешнего мира.
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи