Сразу же отметим, что У. Джеймс был очень разносторонним ученым. Из-за этого иногда в его взглядах просматриваются некоторые противоречия. Сам он называл это «плюралистичес­ким мышлением». Легко мирясь и с чужими взглядами, не соответствующими его собственным, он считал, что психология еще не стала зрелой наукой и не располагает достаточными знаниями, чтобы формировать окончательные законы воспри­ятия, чувствования, раскрыть природу сознания. Не без доли юмора он писал в те годы: «Единственное, что психология имеет право постулировать, так это сам факт мышления как такового».

У. Джеймс вводит понятие личного сознания, утверждая, что не может быть сознания, не зависящего от его владельца. Каж­дая мысль, по его мнению, уникальна. Человек не в состоянии продуцировать в точности одну и ту же мысль дважды.

Он был убежден, что мышление — непрерывный процесс. Отдельные, преходящие мысли или даже обрывки мыслей — это цепочка (или поток) непрерывного мышления, связанного с сознанием. Мышление нарушается (прерывается) только в том случае, если нарушается (прерывается) сознание.

Само же сознание, по У. Джеймсу, селективно: оно выбирает то, что для индивидуума наиболее значимо в данный момент. Эти идеи перекликаются с понятием Ф. Перлса о гештальтах, о котором пойдет речь чуть дальше.

С точки зрения такого подхода, состояния сознания много­численны и многообразны. Мы знаем свое сознание так же мало, как космос. «Все тенденции моего образования, — писал У. Джеймс, — убеждают меня в том, что мир нашего тепереш­него сознания — это лишь один из многих существующих миров сознания и что эти другие миры должны содержать опыт, который так же значим для нас, как и тот, что привычен для нас».

Еще задолго до современных исследователей (Л. Шертока, М. Эриксона и др.) У. Джеймс утверждал, что гипноз, экстрасен­сорные связи, медитация — это не что иное, как различные формы состояния сознания. «Изменения состояния сознания, — писал он, — могут вызываться гипнозом, медитацией, галлюциногена­ми, глубокой молитвой, сенсорной депривацией, могут быть результатом острого психоза. Их может вызывать депривация сна или пост, их часто переживают эпилептики и люди, страдающие

мигренью. Измененное сознание может быть вызвано гипноти­ческой монотонней, как в одиночных полетах на большой высоте. Резкие изменения сознания могут быть вызваны электронной стимуляцией мозга, упражнениями по изменению альфа- и тета-ритмов, изоляцией, световой стимуляцией (вспышки света с оп­ределенной частотой)».

Изучая сознание, У. Джеймс много экспериментировал с психотомиметиками, с закисью азота («веселящим газом»). Проведен­ные исследования дали ему основание прийти к окончательному заключению о том, что «наше нормальное бодрствующее созна­ние... лишь один тип сознания, а вокруг него, отделенные туман­ным экраном, существуют потенциальные формы сознания, со­вершенно иные».

Обычное («бодрствующее») сознание характеризуется тем, что вы знаете, кто вы есть; чувство тождественности при таком сознании устойчиво и резко выражено. Любое отклонение от твердых Эго-границ — симптомы нарушения сознания, патоло­гия. При приеме психотомиметиков границы эти нарушаются.

«В «нормальном», или обычном, состоянии сознания, — пишет другой известный исследователь С. Гроф, — индивидуум воспринимает себя существующим в определенных границах своего физического тела и его восприятие окружающего ми­ра ограничено физическими определенными возможностями экетрарецепторов». При приеме психотомиметиков в некоторых случаях субъект переживает растворение своих обычных Эго-границ. Его сознание и самосознание расширяются до состоя­ния, включающего другие индивидуумы и элементы внешнего мира.

Из этого У. Джеймс делает довольно смелый вывод: «Воз­можно, — говорит он, — что некоторые из различий, которые мы проводим между собой и остальным миром, условны».

Редкие случаи «мистического» сознания (видение богов и т. п.) с появлением психотомиметиков стали обычным состоянием. У. Джеймс назвал эти состояния трансперсональным опытом. Он считал, что трансперсональный опыт позволяет предположить, что природа и механизм сознания более адекватно описываются в терминах современной физики (пространство — время; много­мерность пространства), нежели в статических терминах (поняти­ях) ортодоксальной психологии.

Это, в свою очередь, дало толчок для развития еще несколь­ких интересных идей, нашедших свое воплощение уже в наше время.

Например, биологическая обратная связь. Речь здесь идет о применении кибернетического понятия обратная связь к био­логии. (Котел с термометром и термостатом — классический пример технической системы с обратной связью.) Прощупывая у себя, пульс, вы осуществляете обратную связь со своим орга­низмом. Если человек располагает точной и конкретной инфор­мацией о физиологических процессах своего организма, он может сознательно управлять ими. Практика подтверждает, что тренированные люди способны одной только «силой мысли» управлять своими физиологическими процессами (температу­рой тела, артериальным давлением и т. п.).

Известно, что существуют произвольные и непроизвольные функции организма. При определенной тренировке эти разли­чия исчезают: человек становится в состоянии контролировать как произвольные, так и непроизвольные свои функции. Этим, завершает свою мысль У. Джеймс, объясняются многие «чудеса» таинственного Востока.

У. Джеймс определил волю как сочетание внимания и «ве­дения» (желания). Решающим в регуляции непроизвольных функций организма у тренированных людей является внима­ние, а не желание. Желание может быть активным и пассивным. Пассивное желание — это определенное состояние сознания, в котором человек овладевает обратной биологической связью. Пассивное желание — это внимание без усилий. Сначала чело­век при тренировке «старается» повысить температуру рук, потом он «старается не" стараться», а вот когда человек перестает «стараться», он овладевает секретом обратной биологической связи.

В жизни нас учат «добиваться цели», «стараться», «быть упорными», то есть добиваться того, чего мы хотим. Это не всегда полезно и эффективно. Пример — акт мочеиспускания (чем больше человек прикладывает для этого произвольных усилий, тем хуже получается).

Другая идея — джеймсовское понятие об активном и пассив­ном «волении». Оно легло в основу современных практик меди­тации и аутогенной тренировки, которые мы будем разбирать в отдельных главах.

У. Джеймс сравнивал сознание с течением реки. Сейчас принято трактовать сознание как ряд параллельных потоков. Концентрируясь на одном из этих потоков, можно целенаправ­ленно изменять сознание.

Считалось, что сознание наполнено только мыслями, несу­щими в себе содержание (информацию). .Опыт медитации, отмечает У. Джеймс, показал, что изменение сознания способно менять не только содержание, но и форму мысли. Если человека можно научить управлять машиной, ставить диагноз, то точно так же он в состоянии научиться произвольно изменять и кон­тролировать свое сознание.

Рассматривая гипноз как одну из форм особого состояния сознания, У. Джеймс использовал его в качестве инструмента исследования сознания. Можно, например, внушить отсутствие боли или галлюцинации. Кто в этом случае управляет созна­нием? Прежде всего — гипнотизер. Но лабораторные исследо­вания и клинические наблюдения показали, что отношения между гипнотизером и гипнотизируемым намного сложнее, чем могут показаться на первый взгляд. Прежде всего отношения этих двух людей, считал У. Джеймс, кооперативны. Другими словами, пациент верит гипнотизеру и поэтому готов следовать его внушениям. Сознаем ли мы при этом источник внушения? На этот вопрос он отвечает утвердительно. В какой-то мере мы находимся под гипнотическим воздействием рекламы, телеви­дения[28].

Гипноз, по У. Джеймсу, — это форма особого состояния сознания, характеризующаяся высшей степенью селективности (избирательности) в отношении того, что допускается к созна­нию в данный момент. С углублением гипноза меняется, а порой и отпадает способность самоотождествления. Утрачива­ются чувство времени, осознание собственного тела, простран­ства... Коммуникация между гипнотизером и гипнотизируемым сохраняется, но уже на новом уровне сознания последнего.

Учение о формах измененного сознания вызвало новую волну интереса к парапсихологическим феноменам, хота сам У. Джеймс неоднократно подчеркивал тот факт, что «к подобным парапси­хологическим феноменам часто примешивается обман».