Исторические реалии Уэльса значительно отличались от реалий Ирландии, которая до X в. оставалась практически не тронутой ни римским, ни, позднее, христианским культурны­ ми воздействиями. Отличались они и от условий материковой Галлии, где произошла значительная ассимиляция кельтов римской цивилизацией.
Британия начиная с I в. н. э. постоянно подвергалась на­ падениям — на смену римлянам в V в. пришли германские племена англов и саксов. В VIII в. прибежищем отступающих бриттов стал полуостров на западе, эту область, отделенную от Ллогры (Англии) рвом, называли Уэльс, что дословно обозначает «застойная земля»; нашли здесь прибежище и христианские монахи, которые в самой Ллогре подверга­лись большей опасности. Печальным наследием кельтского прошлого полуострова стали междоусобные войны между различными кланами, вождями и англо-нормандскими фео­далами. В XII в. изоляция Уэльса прекращается навсегда. С этого времени кельтская традиция «развивается» исклю­чительно в творчестве бродячих бардов и сказителей.
Благодаря Гальфриду Монмутскому произошел синтез англосаксонского и кельтского наследий в легенде о короле Артуре — его идеальный образ пришелся очень кстати, от­ ражая монархические тенденции того времени. Так изначаль­ но кельтские сюжеты в виде баллад и сказаний о Тристане и Изольде, короле Артуре и чаше Грааля начали распростра­нился по всей Европе. Тем временем барды, развлекая вал­ лийскую знать, использовали мифические и легендарные образы, объединяя их в так называемые «Триады Острова Британии» — объединяя имена и события по тройкам при­менительно к сюжету. В такой непростой исторической и культурной обстановке рождаются и воссоздаются повести, собранные позднее воедино под названием «Мабиногион».