Первое отличие философии (от мифологии и религии) — признание принципиальной проблематичности мира. Античные мудрецы поясняли, что философия начинается с удивления. Прежде всего перед тем обстоятельством, что мир, каким мы его знаем в обыденном опыте, и мир, как он есть на самом деле, различны. Картинка в электронном микроскопе разительно отличается от взгляда невооруженным глазом; космос невозможно описать привычными образами земных масштабов; поступки людей диктуются самыми разными мотивами, многие из которых неведомы им самим; и так далее, и тому подобное до бесконечности. Не случайно ребёнок в «чуковском» возрасте «от двух до пяти» становится завзятым «философом», донимает взрослых неожиданными вопросами («Что было, когда ничего не было?», и так до бесконечности). В общем, мир — вовсе не самоочевидность (как для обывателя), а предмет постоянного вопрошания, обдумывания (для мыслителя, ставящего перед собой сумму проблем). Эту упорную проблематизацию бытия и познания философия передала науке, но та мало-помалу специализировалась на множество более или менее узких специальностей. Отсюда — следующая принципиальная черта философии.

Второй критерий философствования — тотальность мышления, его устремлённость к обобщениям значительного масштаба. Не отдельные частные случаи, конкретные образцы, единичные ситуации (всё это хорошо только для поясняющих примеров), но всеобщие суждения — о мире в целом, всём человечестве, ходе его истории, судьбах целых цивилизаций, человеческой натуре и так далее. Ни одна специальная наука не изучает первоначал всей природы, общества как такового или же целого мира человеческой души, а философия стремится именно к этому — с её помощью происходит универсализация выводов относительно таких вопросов, которые достаточно масштабны для этого. Когда мы глубокомысленно изрекаем нечто вроде того, что человеческая природа не меняется через века, а разные культуры должны уживаться друг с другом (или прямо противоположные выводы на тот же самый счёт) — мы философствуем, то есть обобщаем и углубляем свои суждения до мыслимого предела.

Философия не только обобщает мысли, но ещё, в-третьих, обязательно углубляет их — до субстанционального предела. Субстанция (лат. substantia — подлежащее, находящееся в основе чего-то) как философское понятие означает, что за массой единичных предметов, за вечным калейдоскопом отдельных событий, мириадами различных свойств скрываются некие стабильные центры, вечные первоосновы. Они играют роль неизменной матрицы как для всего мира, так и для каждого класса предметов или ситуаций. Субстанция — не явление, а сущность. То, что существует благодаря самому себе, а не благодаря другому и в другом. Философы разных времен и народов по-разному определяли субстанцию (или несколько субстанций), но сама идея субстанциональности неотрывна от философствования.

Отсюда четвёртый признак философии — её принципиальная теоретичность, то есть признание чисто умозрительных, невыразимых в опыте визуального восприятия или практического действия сущностей. Их нельзя увидеть, потрогать, даже измерить — их можно только помыслить, «схватить» разумом. Примерами таких умозрительных реальностей являются числа, общие понятия (категории), разные другие идеи. Причём в отличие от разнообразных фантазий и догм, философские абстракции — закономерный продукт логического мышления, они одинаковы для всех здравомыслящих людей (то есть объективны). Вещество, энергия, информация; красота, добро, судьба; цивилизация, культура, история — вот образцы философских категорий — абстрактных умозрительных сущностей, за которыми стоит бесчисленное разнообразие вещей, событий, ситуаций.

Пятый критерий отличительности философии называется, как уже говорилось мной, рефлективностью — потому, что философия всегда имеет в виду мысль о мысли, размышление о размышлении. Учёный изучает что-то вне своего мышления, которое посвящено некоему объекту. Философ же наблюдает за тем, кто и как мыслит или делает, какие мыслительные приёмы способствуют истине, поступки — благу. Когда же сам учёный или практик анализирует свой интеллектуальный арсенал, он тоже волей-неволей философствует. Так что любая наука или профессия представляет собой мысль первого порядка, а философия — второго, будучи метатеорией или методологией науки и практики. Рефлексия означает мыслить себя мыслящим. Проще говоря, имеется в виду самоанализ — попытки человека разобраться в самом себе, взглянуть как бы со стороны на то, ради чего он живёт, стоит ли так жить…

Похожая ситуация с соотношением философии и практики, когда философ размышляет не столько над тем, что делает практик, сколько над тем, зачем на самом деле это делается, с какой целью и по каким мотивам.

Перечисленные критерии отличает философию от религии или богословия — те тоже претендуют изложить людям судьбы мира, некие универсалии культуры, сформулировать заповеди праведной жизни для всех, то есть совершить обобщения универсального масштаба. Однако религиозный и даже теологический подходы к знанию возводят его к откровению свыше — знание верующим и священнослужителям даётся всевышним в готовом по сути дела виде. Философии чужд такой догматизм. Философ сам приходит к своим выводам, опираясь на твёрдо установленные наукой или практикой факты и применяя к их истолкованию интеллект — логику, интуицию, всю силу своего духа. Философия всегда открыта новым вопросам, ведущим её вглубь и вширь универсума.

Эти два типа знания — религиозное и философское могут соединяться в той или иной пропорции и тогда мы получаем варианты религиозной философии. В христианстве, допустим, многие отцы этой церкви основывали по сути философские школы — Августин Аврелий, Фома Аквинский или Мальбранш. Их философичность состояла в том, что они, пользуясь собственным умом, обновляли идейную доктрину христианства, помогали церкви выйти из очередного кризиса. Однако большинство философских школ носило светский, свободный от конфессиональных пристрастий характер. Всякая религия обуздывает человека, его страсти, а философия поощряет свободный поиск своего призвания вопреки любым авторитетам.

Тут кроется ещё одна особенность философии. Только что отмечалась её проблематичность. Разные науки тоже ставят и решают проблемы, но всё время новые. А философия уже несколько тысячелетий снова и снова обсуждает близкий по содержанию набор «вечных тем», сходных проблем. А их решения представителями разных философских школ предлагаются тоже разные. Такая пестрота ответов на одни те же вопросы (о счастье и свободе человека, познаваемости или таинственности природы, конце или начале истории; так далее) вовсе не отбрасывает философию на интеллектуальную свалку, в мёртвый архив познания. Вспомним о принципиальной теоретичности и универсальности философии. Её предмет невозможно проверить эмпирически — загнать «под колпак» эксперимента или наблюдения. К тому же области философствования не гомогенны, как в природе (где, допустим, водород он и есть водород во всём мыслимом космосе). Предмет философии предельно противоречив. Природа остается одна и та же, но наша картина изучаемой реальности постоянно меняется с прогрессом науки и техники; человек вечен своими страстями и надеждами, но общество, в котором он живёт, периодически радикально меняется, а значит меняются самооценки людей. Так что относительное постоянство философской проблематики от века к веку, даже от тысячелетия к тысячелетию не означает, что у философии нет истории, что она не развивается. История философских идей полнее всего сочетает в себе традиции и новации. Здесь особая пропорция согласия и споров.

С отличиями философии связан вопрос о значении философских идей для человеческой жизни. В отечественных учебниках обычно перечисляются несколько функций философии — и познавательная, и воспитательная, и практическая, и целый ряд ещё. Но они же самые в принципе присущи любой области теоретического знания (физике или химии, истории или археологии), и не только его, но и противоположным — чувственно-интуитивным, мистическим сферам духовности (мифологии, религии, искусству). Те тоже расширяют кругозор, формируют убеждения, помогают жить и выживать. Привилегией именно философии остаётся однаединственная функция — углубление понимания. Напомню название одной из картин Поля Гогена из его таитянского цикла: «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идём?» Мы с вами, а не древние греки, не средневековые жители, но и не будущие обитатели Марса. Поэтому-то философы и возвращаются постоянно к вечным темам человеческого бытия и познания, но каждый раз в новых интеллектуальных условиях.

Хотя философские идеи нельзя потрогать руками или рассмотреть глазами, они постоянно и настойчиво влияют на нашу жизнь, её практику. В условиях разных цивилизаций и культур эти идеи могут отличаться, порой весьма радикально, но влиятельности своей не теряют. Скажем, европейцами с самого начала их цивилизации двигали идеи истины, добра и красоты. Эти абстрактные идеи уже более двух тысячелетий прокладывают себе путь сквозь массу дичайших заблуждений, океан зла и ужасающие уродства. Всё новые и новые поколения европейских народов развивают науку и технику — с несомненным успехом; реформируют общественное устройство, экономику в поисках справедливости (и живут лучше всего остального населения Земли); гонятся за модой — идеалом телесной гармонии (и задают образцы моды всему свету). В абсолютном большинстве случаев вечная истина, идеальное государство, безупречная фигура — недостижимые фантомы. Но соответствующие идеи — философские абстракции истины, добра, красоты — продолжают вести нас за собой, не дают успокоиться в жизненной борьбе, завещают её потомкам. Так что философия не только теоретична, но и по-своему практична.

Поэт поясняет нам философский подтекст вполне житейской ситуации:

… Одинокий гитарист

С добрым Генделем на пару

Поднимают к небесам

Этот маленький трактир.



И витает, как дымок, Христианская идея, Что когда-то повезёт,

Если вдруг не повезло.

Он играет и поёт, Всё надеясь и надеясь, Что когда-нибудь добро

Победит в борьбе со злом.



Ах, как трудно будет нам, Если мы ему поверим:

С этим веком наш роман Бессердечен и нечист. Но спасает нас в ночи От позорного безверья

Колокольчик над дугой — Одинокий гитарист.

Ю.И. Визбор. 1982.


В соответствии со всеми перечисленными интеллектуальными претензиями выстраивается и дисциплинарная структура философии, т.е. состав её разделов как науки и учебного предмета.

Онтология (греч. «ontos» — «сущее») — учение о бытии мира и человека; о первоначалах всего сущего, выражаемых в универсальных принципах и категориях (вроде таких, как «мир», «природа», «материя», «дух», «пространство», «время», «развитие», «эволюция»).

Гносеология (греч. «gnosis» — знание) — теория познания, трактующая его сущность и возможности; условия достоверности и отношение к реальности; соотношение в нём истины и заблуждений; само понятие знания и его разновидностей.

Теория научного, особо сложного и ответственного познания нередко называется эпистемологией (греч. «episteme» — «мнение»). Впрочем, последнее время так всё чаще именуют всю теорию познания.

Метафизика — так, с лёгкой руки древних греков, называются онтология и гносеология вместе взятые. Название это возникло случайно — первый редактор сочинений Аристотель при их издании на первом месте поместил трактат «Физика», а вслед за ним («после физики») — сочинения о бытии, причинности и знании. Сам Аристотель называл эти последние сочинения первой философией, имея в виду, что она касается наиболее фундаментальных и существенных проблем человеческой мысли. Таким образом, метафизическими стали называть вопросы о разуме, душе, космосе, причинности, свободе выбора и т.п.

Логика (греч. «logos» — «слово», «понятие», «разумение») — часть теории познания, а именно учение о мышлении, его общечеловеческих формах и принципах, законах последовательного и доказательного чередования мыслей при точном обсуждении любой проблемы. Короче говоря, логику интересует правильное мышление (о чем бы то ни было), процедуры проверки этой самой правильности наших размышлений (на любые темы).

Методология (греч. «metodos» — путь, имеется в виду — исследования, порядок совершения умственных и практических действий) — учение об эффективных приемах работы, принципах рациональной деятельности учёного и профессонала-практика.

Социология (лат. «societas» — «общество») — объяснение законов развития и устройства общества, путей всемирной истории человечества.

Аксиология (греч. «axia» — “ценность”) — трактует понятие ценностей жизни и культуры, процедуры оценки значимых для человека явлений и событий (полезных, вредных или нейтральных).

Этика (греч. «ethos» — нрав, обычаи) — учение о морали, т.е. правилах поведения людей, счастье и долге человека, его обязанностях по отношению к обществу, государству, своим ближним и к себе самому.

Кроме общечеловеческой морали, существуют ее многоразличные модификации применительно к тем или иным группам людей и их практикам. Так, различаются этикет аристократии и обычаи трудового люда, этика предпринимательства и этика медицины, корпоративная этика и этический кодекс отдельной личности.

Медицинская этика со времён Гиппократа постулирует важнейшие принципы гуманного врачевания — постоянную готовность прийти на помощь больному, не вредить пациенту, соблюдать врачебную тайну, проявлять коллегиальность с другими медиками, не совершать эвтаназии, почитать своих учителей в искусстве борьбы в болезнями. Деонтология (de — повелительная частица + ontos — бытие, в сумме — как должно) — правила поведения на работе всего медицинского персонала конкретизируют клятву Гиппократа применительно к отдельным категориям медиков (доктора, фельдшеры, медицинские сёстры, фармацевты, все прочие) и, главное, направлениям врачевания (своя деонтология у хирургов, своя у педиатров, или, допустим, провизоров; и так далее). Среди основные разделов деонтологического регулирования — внешний вид, интонации речи, выражение лица, мимика и жесты, прочие манеры, правила поведения медика на рабочем месте. А главное — воля к победе над болезнями, оптимистический настрой в общении с коллегами и пациентами.

Достижения современной науки и технологии потребовали активизации этических решений для врачей и остальных медиков. Во второй половине XX столетия появилась новая — биомедицинская этика. Она, помимо вечных проблем жизни и смерти, здоровья и болезни, материнства и детства, старения и долголетия, рассматривает также проблемы (их социальные и психологические аспекты), как трансплантации органов человеческого организма; перемены пола; клонирования растений, животных и человека; наследственности и генетических заболеваний; суицида (самоубийства) и наркоманий; абортов и контрацепции, искусственного оплодотворения и суррогатного материнства; эвтаназии; хосписов; многие тому подобные. Все они не имеют однозначных решений в принципе, и тем более применительно к отдельным пациентам; должны обсуждаться не случайным консилиумом узких специалистов, но экспертными советами. В них на паритетных началах представлены представители медицины, церкви, государства (юристы, полицейские), общественности.

Эстетика (греч. «aistethicos» — ощущение, чувство) — учение о канонах красоты, формах её освоения и творчества, прежде всего в искусстве.

Теология или же по-русски богословие обосновывает идею Бога и веру в него; анализирует аргументы сторонников и противников религии, пути её исторического развития и роль в современном обществе.

Антропология (греч. «antropos» — «человек») как теоретическая или же социальная дисциплина синтезирует представления о природе и назначении человека, его месте в мире, смыслах жизни и смерти.

За последнее время от философии «отпочковался» целый ряд наук, до недавнего времени даже преподававшихся на философских факультетах. Они сохраняют наиболее тесные связи с философией. Это психология, культурология, политология, математическая логика, науковедение, праксеология и некоторые другие.

Все «большие» науки делятся на различные по тематике дисциплины, направления, разделы. Намеченная только что дисциплинарная структура философии более условна, чем в физике или математике. Большинство философских трактатов чем дальше, чем больше писалось на стыке отдельных из прежних тематичностей. Скажем, онтологии и антропологии, этики и эстетики, т.д. Ещё больше тематической гибридизации у философских субдисциплин с другими науками, гуманитарными и даже естественными. Дальше в этих лекциях речь пойдет о социобиологии, биоэтике, этологии и других, по сути междисциплинарных отраслях знания. Всё это закономерный процесс углубления теоретического познания.