ДЕЛЬФИНЫ и КИТЫ.

Дельфины относятся к подотряду зубатых китов. Семейство настоящих дельфинов очень обширное (более 30 видов) и, как теперь принято говорить, интеллектуальное (по мнению многих, не менее, чем обезьянье племя!), а также весьма говорливое в широ­ком диапазоне — от тех звуков, что слышит наше ухо, до ультра-









звуков в 200 кГц. Странно тут вот что: голосовых связок у дельфинов нет. Чем же они производят звук? Очевидно, воздушными носовыми мешками, складками гортани, горловыми мешками и прочими, казалось бы, к «шумовому оформлению» не относящимися орга­нами.

В последние десятилетия много писали о выдающемся интеллекте дельфинов, о редких способностях в обучении даже английскому языку: дрессированные дельфины будто бы сносно говорят и «бай-бай!», и «гуд бай», и «о'кей», и многое другое в этом роде. Считать умеют даже до 10 и произносят «тонкими детскими» голосами небольшие фразы на английском языке.

Бесспорно, дельфины очень сообразительны, как и другие умные звери. В океанариумах они подают людям брошенные в воду пред­меты. В морях спасают своих раненых собратьев, сообща или в одиночку выталкивая их из воды, чтобы пострадавшие могли ды­шать, и не раз спасали таким же образом людей. Описаны случаи, когда они выгоняли из-под камня забившуюся туда аппетитную рыбу, взяв в пасть колючую скорпену (другую рыбу!) и уколов её иголками ту, которую хотели съесть. Они, желая поиграть на просторе в мяч, тащат к стенкам бассейна живущих там черепах, которые своими громоздкими телами мешают дельфинам вволю порезвиться.

Много удивительных трюков проделывают эти милые животные: играют в баскетбол, прыгают сквозь огненные кольца, буксируют лодки или человека на водных лыжах. Всё это говорит об их уме, но, увы, не большем, чем у многих других наиболее развитых зверей — собак, слонов, обезьян и прочих «интеллектуалов дочеловеческого ранга». Но то, что ум и речевые способности дельфинов равны или почти равны человеческим, не доказано и едва ли будет когда-нибудь доказано.

Теперь остановимся на наиболее интересных представителях дельфиньего племени.

В Средиземном и Чёрном морях самый обычный из дельфинов — дельфин-белобочка. Он собирается там нередко тысячными стаями. Кормится в основном хамсой. В неволе дельфины-белобочки очень послушны, легко дрессируются. А на воле они прославились как неутомимые спутники кораблей и одни из самых быстрых китооб­разных. Способны, устремившись вперёд со скоростью 50 км/ч, обогнать почти любой корабль.

Серый дельфин, или грампус, — самый крупный в семействе настоящих дельфинов после косаток и гринд. Длина его тела — до 4 м, вес — до 0,5 т. В одиночестве или небольшими группами плавают серые дельфины в Атлантическом и Тихом океанах, в Средиземном и Красном морях. Один из этих дельфинов по кличке Пелорус-Джек, резвясь и играя, два десятилетия, с 1896 по 1916 г., сопровождал корабли как лоцман, указывая им путь в непогоду между двумя островами Новой Зеландии. За это новозеландский парламент даровал ему охранную грамоту, запрещающую убивать и обижать этого милого дельфина.

Афалина внешностью очень похожа на дельфина-белобочку. Иг­ривостью и сообразительностью она, однако, значительно превос­ходит его. Ещё Плиний описал, как один мальчик приручил афали­ну, кормил её, и в благодарность она на своей спине перевозила его через бухту в школу.

В дельфинариумах, созданных в последнее время во многих странах, афалина — обычный житель. Здесь за этим дельфином много наблюдали и много с ним экспериментировали. Афалины широко распространены в тёплых и умеренных зонах всех океанов и многих внутренних морей, например Средиземного и Чёрного. В начале 50-х гг. XX в. в Чёрном море их было 2,5 млн., а ныне их поголовье сократилось до 100 тыс., несмотря на запрет охоты.

Причина этого — загрязнение моря промышлен­ными стоками.

Обычно весной самец несколько суток подряд, игриво выпрыгивая из воды и резвясь, изгибаясь в разных красивых позах, ухаживает за самкой. Он визгливо «лает», если она уплывает к друго­му самцу, которого он гонит прочь, громко щёл­кая зубами. Через год самка готова стать ма­терью. Перед ответственным моментом она мно­го занимается «физкультурой»: изгибает раз за разом спину и хвост. Эти «упражнения» — как бы сигнал другим самкам в стае: они окружают роженицу с боков и снизу, а когда новорождён­ный дельфинёнок хвостом вперёд выбирается в мир, роженица и её «эскорт» плывут к поверх­ности. Там детёнышу помогают вынырнуть, что­бы он наполнил воздухом лёгкие. Дитя рожда­ется крупное: в треть длины самой матери и весом 10—12 кг.

Мать и обычно ещё две добровольные няньки чутко охраняют детёныша с двух сторон. Других дельфинов мать к нему не подпускает. Она строго следит, чтобы он не уплыл от неё дальше чем на 3 м. Если малыш ослушается, она наказывает его, прижимая мордой ко дну, и держит так («в углу»!) полминуты. Есть и другой метод нака­зания — удаление из воды. Мать подплывает под дельфинёнка и, вытолкнув на поверхность, не­долго держит неслуха на воздухе. Но обычно наказания не требуется: малыш почти всегда плывёт рядом с ней.

Спят афалины, как и все китообразные, рас­пластавшись недалеко от поверхности воды. Вре­мя от времени, не просыпаясь, с ударом хвоста поднимаются к поверхности и дышат. У афалин детёныш лежит возле хвоста или спинного плав­ника матери, и дышать они поднимаются вместе.

Гринды и косатки — самые крупные из дель­финов. Они объединены зоологами в одно подсе­мейство, хотя по характеру и поведению, каза­лось бы, несовместимы: косатки — исполинские и свирепые хищники, подобных которым мир не знал со времён тиранозавров, а гринды весьма дружелюбны и миролюбивы.

У гринд, как пишет профессор А.Г. Томилин, очень развит стадный инстинкт. При обсыхании даже одной особи, выброшенной на берег, может погибнуть всё стадо, бросающееся помогать со­родичу в ответ на его сигналы бедствия. Порой погибают целые стада из 200—300 особей. Хотя в «самоубийствах» китообразных учёным далеко не всё ещё ясно. Есть версии, что выбрасываются на берег они, будучи не в силах выдерживать высокую загрязнённость морей и океанов, или утратив по той же причине ориентацию.

Обыкновенная, или чёрная, гринда живёт не­большими стаями в Северной Атлантике, в Ти­хом и Индийском океанах и субантарктических водах.

Семейство нарваловых включает два вида: нарвал (единорог) и белуха. У белухи в каждой





челюсти по 16—20 зубов, у нарвала-самца — лишь один (зато невероятной длины — до 3 мет­ров!) бивень слева в верхней челюсти. Он из­витой, как штопор, и острый, как рапира. В прежние времена этот «рыбий зуб» очень це­нился как лучшее средство от ядов и болезней. За один такой зуб давали 3 тонны чистого сереб­ра! Большой знаток китов, профессор Томилин, так описывает назначение бивня в жизни нарва­ла: «Легко себе представить силу пробивного удара, если нарвал весом в 1—2 т и при скорости 30—40 км в час пробивает льдину снизу. Через пробитое отверстие дышат все члены стада...»

Живут нарвалы зимой и летом в окружении льдов: в Арктике, Америке и Евразии, на севере доходя почти до полюса.

Белух (они действительно белые с желтизной) моряки называют «морскими канарейками» не только за окраску, но и за «песнопения», неред­ко довольно музыкальные. Профессор Томилин пишет о белухе: «Она может громко хрюкать, глухо стонать и свистеть, издавать звуки, напо-





минающие плач ребёнка, удары ко­локола, женский пронзительный крик, отдалённый шум детской тол­пы, игру на флейте с переливчатыми трелями, как у певчих птиц... Сравнивали её голос со звуками, похожими на свист, визг, тиканье и клохтанье, а также мяуканье и щебетанье».

Такова «меломанка» белуха, прославленная в поговорке «реветь белугой», собрат и сосед меченосного нарвала.

В заключение немного о речных дельфинах. Это самые древние и примитивные из всех кито­образных. Обитают они в реках Африки, Индии, Китая и Южной Америки. В реках прозрачность воды малая, поэтому речные дельфины плохо видят. А гангский и вовсе почти слеп — глаза

его не имеют хрусталика. Ориентируются эти дельфины с помощью отражённого ультразвука (все дельфины владеют эхолокацией).

У инии (живёт этот дельфин в водах рек Ориноко и Амазонка) глаза тоже недоразвитые и маленькие. По великой Амазонке плавают и соталии, к которым индейцы относятся очень уважительно, почитают местами как священ­ных за то, что нередко эти дельфины спасают утопающих людей, выталкивая их на поверх­ность и отгоняя от них крокодилов. (А морские дельфины также храбро умеют давать отпор аку­лам, всей стаей вступая с ними в сражение.)

Вот и всё, что можно коротко рассказать о дельфинах.

КИТЫ. Тело у китов бесшёрстное (немного щетинок уцелело лишь на морде), гладкое, с очень толстым подкожным слоем жира, который служит теплоизолятором. У кашалота, горбача и полосатиков толщина его в среднем до 18 санти­метров, а у гладких китов — до 50 сантиметров! У китов нет обоняния, зрение относительно слабое, но слух отличный. Эти животные сигна­лят друг другу, ориентируются в пути и находят добычу с помощью ультразвуков. Самки китов рождают почти всегда одного детёныша — двой­ни и тройни очень редки. С помощью сокра­щения особых мышц самка впрыскивает в рот детёнышу очень питательное молоко: в нём не больше 50% воды. На превосходном молоке но­ворождённые киты растут очень быстро. Де­тёныш голубого кита, например, за первые 7 месяцев жизни в среднем прибавляет ежедневно по 100 кг в весе и почти 4 сантиметра в длину!

(А самка за время выкармливания худеет на добрых 30 тонн — четверть своего веса.)

Усатые киты названы так за чрезвычайно полезное в их жизни «приобретение»: китовый ус — роговые пластины с бахромой по всему внутреннему краю, обращённому в пасть. Высо­та пластин китового уса у разных видов неодина­ковая: от 25 см у малых полосатиков до 4,5 м у гладких китов. А всего таких пластин у одного кита — до 800.

Ус — отличная цедилка! Набрав в пасть мор­скую воду с рачками, мелкими рыбами и каль­марами, кит закрывает пасть, поднимает низ рта и язык и выталкивает воду обратно в море, прогоняя её между пластинами своей цедилки. Вода вытекает, а вся мелкая живность остаётся во рту, на бахроме уса. Эту живую кашу кит глотает. «Пасущийся финвал с раскрытой пас­тью, — пишет Жак-Ив Кусто, — одно из самых грозных и величественных зрелищ, которые ви­дит в море аквалангист». В день взрослый финвал потребляет до 1,5 тонн планктона, а моло­дой растущий — все 3,5 тонны.

В подотряде усатых китов три семейства: гладкие, полосатики и серые. Валена, или глад­кий гренландский кит, — это то «чудо-юдо рыба-кит», о котором рассказывают сказки, легенды, о котором писал ещё отец зоологии древнегре­ческий учёный Аристотель, считая его не зверем, а только рыбой, хотя и кормящей своих детей молоком и наделённой не жабрами, а лёгкими. Только в 1693 г. англичанин Джон Рей доказал, что кит — не рыба, а зверь.

Тот стилизованный образ кита, который мы видим обычно на иллюстрациях к сказкам, ско­пирован более или менее точно с гренландского. У него, как и у других гладких китов, нет складок на горле и брюхе, нет и спинного плав­ника. Голова огромная — треть всей длины кита. Длина кита — до 18—22 м, вес — до 100 т. Родина его — Арктика, зона дрейфующих по­лярных льдов. Сейчас гренландский кит взят под охрану Международным соглашением, уби-





вать его разрешено только коренным жителям Чукотки и Аляски. За пять столетий китобойно­го промысла (он зародился в XV в.) уцелели считанные единицы этих китов.

В семействе китов-полосатиков — шесть видов. Пять из них — блювал, или голубой кит, финвал, сейвал, полосатик Брайда и малый полосатик — для наблюдателя со стороны выглядят как умень­шенные в порядке перечисления копии друг дру­га.

Голубой кит — самое большое животное на свете. Средняя длина его около 24 м, но в 1909 г. был измерен один голубой кит, имевший длину 33 м 58 см и весивший свыше 200 т. Значит, один такой кит уравновесит собой 50 слонов или 250 откормленных быков, либо полк солдат с полной выкладкой или 2300 мирных жителей. Язык блювала весит 4 тонны — как большой слон! — а новорождённый 7-метровый китёнок весит 2 тонны!

Зубатый кит кашалот — зверь необыкновен­ный. И среди китов, и среди других созданий на Земле. У него много редких качеств. Он облада­тель многих рекордов, так сказать, планетарного масштаба. Например, кашалот — самое крупное зубастое создание в природе — длиной до 25,6 м. Почти в каждой детали строения организма это­го кита есть нечто необычное. Перечислим по пунктам некоторые редкие и в значительной мере таинственные свойства кашалота:

1. Рекорды ныряния (разумеется, абсолют­ные).

2. Битвы со спрутами (гигантскими).

3. Глотание людей (целиком, не разжёвы­вая).

4. Спермацет.

5. Амбра (что это такое?).

Человек с аквалангом без особого вреда может погрузиться в пучину вод на 300 м. А кашалот? Описаны случаи погружения кашалота длитель­ностью 1 ч 52 мин, перед которыми кит делал 60—70 глубоких вдохов. Но как далеко кашалот уходит в морские глубины?

Аварийные суда уже больше 14 раз подни­мали со дна океана оборванные телеграфные кабели с... кашалотами в них, застрявшими, как в силках. Возможно, попавшие в беду кашалоты принимали кабель за щупальца спрута. Схватив его зубами и пытаясь вытащить мягкотелого, но не слабого противника из укрытия в подводных скалах, кашалот запутывался в петлях толстого провода. И не сумев освободиться от силков, погибал, захлебнувшись. В 1955 г. такое несча­стье с одним кашалотом приключилось на глу­бине 1134 метра! Скажем больше: в желудках кашалотов обнаруживали глубоководных акул, обитающих на глубине свыше 3 км. Глубина погружения кашалота, как считают учёные, огра­ничивается не силой давления морской воды, а скорее недостатком времени между вдохами. При этом чем крупнее зверь, тем лучше он ныряет.





КИТЫ-«АКАДЕМИКИ»

Китобои называют «академиками» китов, которые уме­ют спасаться от их гарпунов. Делают это киты удивительно остроумно. Как бы ни разворачивалось судно, кит каждый раз заходит со стороны кормы, где гарпунной пушки нет.

Спрашивается, а зачем кашалоту нырять так глубоко, разве у поверхности мало добычи? Нет, не мало, даже больше, чем на глубине. Но ведь и охотников до этой добычи тут больше — раз­ные киты, дельфины, косатки, акулы, другие рыбы и птицы, да много их! Ныряя поглубже и промышляя там кальмаров и рыб, кашалот здесь по существу вне конкуренции.

Лишь одного достойного противника встреча­ет кашалот во мраке океанской бездны.

Вот что пишет об этом враге кашалота амери­канец Фрэнк Буллен, в прошлом матрос на кито­бойном судне, а позднее писатель:

«Очень большой кашалот сцепился в смер­тельной схватке с кальмаром почти таким же большим, как он сам. Казалось, что щупальца кальмара опутали всё тело гигантского кита... Рядом с чёрной, похожей на колонну, головой кашалота голова спрута выглядела таким ужас­ным предметом, который не всегда увидишь даже и в кошмарном сне... Огромные выпучен­ные глаза спрута на мертвенно-бледном фоне его тела смотрели взором чудовищного призрака».

Этот спрут, гигантский кальмар, — голово­ногий моллюск (дальний родич улиток, бли­жайший — каракатиц и осьминогов). В мире беспозвоночных животных нет никого крупнее гигантских кальмаров: некоторые обладают 10-метровыми щупаль­цами и весят целую тонну. Сражения спрутов с кашалотами, которые видели немногие, — самые грандиозные битвы в природе. Ведь и кашалот — гигант отменный: рождается он 4-метровым, растёт быстро. 20-метровые кашалоты прежде встречались нередко, теперь же самые большие — по 18 м. Даже червь-паразит, который живёт в плаценте самки-кашалота, имеет длину 8 м. Некоторые старые кашалоты весят по 100 т (точнее, весили, теперь таких нет). Узкая 3—4-метровая нижняя челюсть кашалота вооружена полусотней массивных зубов длиной сантиметров по двадцать и весом по килог­рамму, а иные — и по 3 килограмма!

...1820 год: взбешённый кашалот дважды таранил китобойное судно «Эссекс» и потопил его вместе с командой. Небольшие деревян­ные корабли, на которых прежде охотились на кашалотов, со­измеримые по тоннажу с китом, часто погибали, пробитые головами исполинских зверей. Трудный это был промысел и опасный. Каша­лоты таранили суда, моряки тонули.

Доктор Гаджер, неутомимый исследователь разных странностей в природе, нашёл старые описания невероятного происшествия с Джеймсом Бартли, китобоем со шхуны «Звезда Востока». Кашалот разбил шлюпку и проглотил Бартли. Позднее, когда кита убили и стали разделывать, в его желудке увидели несчастного матроса. Он пришёл в себя и выжил. Только его кожа как будто потеряла пигменты: стала слишком белой. От этого сомнительного проис­шествия перейдём теперь к вещам вполне реальным.

«И хвалил мне спермацет

Как лучшее лекарство от контузий».

(Вильям Шекспир)

Этого спермацета в организме крупных кашалотов — до 11 т. Он и поныне является хорошим средством для врачевания всяческих ран и ссадин, ожогов и экзем. Спермацет помещается в голове кашалота — в огромном мешке на его лбу. Это жироподобная прозрачная жидкость, которая на воздухе твердеет, образуя мягкую белую массу, похожую на воск. Для чего кашалоту столько этого «жира» — не вполне ясно. Согласно одной из версий, он служит для эхолокации (см. ст. «Органы чувств»), согласно другой — это ещё и что-то вроде плавательного пузыря.





Кишечник — орган весьма прозаический. Но у кашалота помимо веществ, полагающихся по законам природы, он нередко содержит нечто загадочное — драгоценную амбру. Слово, её обо­значающее, звучит экзотически-сказочно. А це­нилась амбра в своё время на вес чистого золота, как средство от многих недугов и великолепный жизненный эликсир. Амброй лечили эпилепсию, насморк, бешенство, болезни сердца, добавляли её в кадильницы для аромата и даже в вина. За последние десятилетия цена амбры снизилась, но всё-таки в зависимости от спроса и добычи один килограмм её стоит от 100 до 1000 долларов. За более подробными сведениями обратимся к изве­стному знатоку китов профессору Томилину. «Одни учёные принимают амбру за патологи­ческий продукт желчного пузыря больного ка­шалота, другие — за нормальную секрецию же­лёз прямой кишки здоровых животных, третьи считают защитным образованием кишечника после раздражения паразитами или хитиновыми клювами головоногих моллюсков... Первона­чально она пахнет землёй, но полежав в закупо­ренном сосуде, приобретает запах мускуса или жасмина. Она высоко ценится в парфюмерии как лучший фиксатор цветочных ароматов. Говорят,

что смоченный амбровыми духами носовой платок пахнет годами... Круп­нейшие куски амбры, обнаруженные когда-либо в этих китах, достигали 420 кг».

Кашалоты плавают во всех океанах, кроме Северного Ледовитого. Но летом они из суб­тропиков и тропиков мигрируют в воды умерен­ных и холодных зон. Кашалоты и горбачи — единственные киты, которые, как показало меченье, иногда переходят в своих ежегодных ми­грациях экватор.

Самцы-кашалоты большую часть года живут небольшими стадами, а некоторые — в одиноче­стве. Самки с детёнышами и молодыми китами, нередко в сопровождении старого самца, — от­дельно, в своей компании. Кашалоты дружны и помогают попавшему в беду товарищу, раненому или больному, окружают его, защищают и, если он тонет, подплыв снизу, выталкивают на по­верхность.

С мая по октябрь, в основном в июле — августе, рождают кашалотихи одного, очень ред­ко двух 4-метровых, весом более тонны, детёны­шей. Кормят молоком 10—11 месяцев. Ново­рождённые растут быстро: в 4—6 лет молодые кашалоты уже половозрелы

«УБИЙЦЫ КИТОВ»

От косатки в панике «бегут» многие пернатые, теплокров­ные и холоднокровные обитатели морей. Охотятся косатки на каль­маров и рыб, включая акул; хвата­ют и глотают также дельфинов, тюленей, пингвинов. Редко, но на­падают они и на не очень крупных моржей, сивучей, белух, нарвалов и даже на огромных усатых китов! Набрасываются на них, как волки, всей стаей и рвут острыми массивными зубами куски мяса и жира из тела кита, выгрызают у него язык. Кит, теряя кровь, сла­беет, и тогда косатки доедают его или, насытившись, бросают. Недаром косаток прозвали «убийцами китов».

Заметив на льдине пингвинов или тюленя, косатки ведут хитрую атаку: нырнув под льдину, чудовищным ударом снизу вверх ло­мают её, даже если толщина льда больше метра. Упавшая в воду до­быча — в полной их власти. Ча­сами «патрулируют» косатки окраины льдов, время от времени прерывают движение и, выставив вертикально из воды головы, внимательно осматривают ледя­ные просторы — нет ли на них ка­кой-нибудь живности, которую можно утопить, расколов лёд.

В желудке у одной косатки нашли остатки 24 тюленей, у дру­гой — остатки 13 дельфинов и 14 тюленей! И косатка эта была не очень велика — всего каких-то 6 м, а они бывают и побольше — 10-метровые и 8-тонные. У таких «великанов» лишь спинной плавник, узкий и высокий, похожий на косу, вздымается над водой метра на два, когда косатка плывёт у повер­хности. А плавают косатки со ско­ростью до 55 км/час! Это самые быстрые морские звери.

Опасен ли для людей этот про­жорливый и огромный дельфин, гло­тающий целиком тюленей? В морях — возможно, но в неволе ко­сатки очень послушны и миролюбивы. В одном из океа­нариумов США 4-тонная косатка стала настолько ручной, что бра­ла корм из рук сторожа, а он, что­бы покормить её, безбоязненно заходил в воду. Больше того, этот человек даже катался на спине свирепого дельфина по лагуне, в ко­торой жила косатка.

КИТЫ-«АКАДЕМИКИ»

Китобои называют «академиками» китов, которые уме­ют спасаться от их гарпунов. Делают это киты удивительно остроумно. Как бы ни разворачивалось судно, кит каждый раз заходит со стороны кормы, где гарпунной пушки нет.

ПАРАЗИТЫ КИТОВ

В северной части Тихого океана обитают серые киты. Это не самые крупные из современных китов, но и не малыши. И они сов­сем не серые. Их кожа имеет цвет мокрого тёмного асфальта. Се­рыми они кажутся только издале­ка. Дело в том, что на их теле живут целые стада китовых вшей — рачков-паразитов. Они без стес­нения грызут великана, оставляя глубокие раны на его теле. Па­разитов бывает так много, что будь кит маленьким, его съели бы заживо. Шрамы от этих ран име­ют серый цвет. У взрослого кита шрамов так много, что, если смотреть на него издалека, они сливаются, и кит кажется серым.

Натуралист Альфред Брэм рас­сказывал об этом: «Мелкие паразиты сотнями впиваются в тело кита и до того разъедают спину, что словно какой хищный зверь сдирает кожу с бедного гиган­та. Дружескую услугу ему оказыва­ют морские чайки, целыми тучами опускающиеся на спину плывущего кита и с жадностью истребляющие паразитов».

Когда киты трутся друг о дру­га — они таким способом избавля­ются от паразитов. Но это ещё и проявление нежности. Кусто пишет: «Однажды наблюдали та­кой случай: китёнок уплыл от ма­тери, чтобы потереться о корпус судна. Тотчас она ринулась за детёнышем, оттолкнула его подальше от судна и несколько раз ударила ластами. Было полное впе­чатление, что мать нашлёпала отпрыска, чтобы впредь не путал корпус судна с материнским брю­хом».

Другой способ избавиться от паразитов — прыжки в воздух и последующее ныряние в воду. Удивительно выглядит громада тонн в 50, высоко взлетающая над морем.

«ФОНТАНЫ» КИТОВ

Китов обычно изображают с вы­пускаемыми ими фонтанами. На самом деле это струи тёплого воздуха, который выдыхают киты. В прохладную погоду они мгновенно превращаются в пар.