СУМЧАТЫЕ

Когда-то животные из отряда сумчатых обита­ли по всему миру — палеонтолог Жорж Кю­вье находил их ископаемые останки под мостовыми парижских улиц. Ныне из примерно 250 видов сумчатых 180 обитает в Австралии, а для 72 видов (65 — опоссумов и 7 — сумчатых крыс) родиной является Центральная и Южная Амери­ка. Один из живущих там видов опоссумов так размножился, что проник даже на территорию Северной Америки, и теперь зверьки этого вида, где бы они ни жили, несправедливо называются североамериканскими опоссумами.

Главное отличие сумчатых от всех остальных млекопитающих — особенности развития заро­дышей. Сначала зародыш развивается в теле матери. Но питательных веществ от неё почти не получает, и когда все запасы яйцевой клетки исчерпываются, ему «приходится» родиться. Бе­ременность у сумчатых рекордно короткая — у североамериканского опоссума, например, всего 13 дней, а иногда только 8 дней (у кенгуру — около 40 дней). На свет появляется крохотное существо, которое иначе как зародышем не на­зовёшь.

Долгое время таких зародышей находили уже в выводковой сумке — особом кармане на брюхе у самок сумчатых животных. Детёныши обычно висели на соске, не выпуская его изо рта. Кончик соска сильно набухает, и снять с него зародыша, не порвав ему рот, очень трудно. Намертво при­креплённые к соскам зародыши кенгуру даже стали причиной появления легенды о том, что детёныши у сумчатых просто отпочковываются от соска, как «дочерние» гидры от тела «матери».

В XIX в. утвердилось мнение, что после родов самка губами берёт детёнышей и кладёт их в сумку. Но истина оказалась самой невероятной. В 1920 г. было установлено, что крохотные заро­дыши сами, без всякой помощи со стороны ма­тери, разыскивают сумку. И это при том, что у опоссума, например, они весят всего одну шес­тую грамма, а на чайной ложке их умещается более 20!

Новорождённый появляется на свет глухим, у него ещё не открылись глаза, зато ноздри большие и обоняние превосходное. Задние лапы у зародыша ещё «в проекте», зато есть передние с острыми коготками на каждом пальчике. Сразу же после рождения зародыш начинает разыс­кивать сумку с помощью обоняния. Цепляясь коготками за шерсть, извиваясь всем телом, он упорно ползёт вверх по материнскому животу и беспрерывно вертит головой с широко открытым







Бандикут.





ртом, но при этом так крепко держится, что стряхнуть его не удаётся. Видимо, руководствуясь обонянием, новорождённый сразу же вы­бирает правильное направление и прямиком добирается до сумки. Случается ему и уклониться в сторону, но убедившись, что оттуда сумкой не пахнет, он возвращается и упорно ищет, пока не найдёт то, что ему нужно. Больше всего новорождённый похож на червячка, но энергия из него бьёт ключом. Если вернуть его из сумки в исходное положение, он вновь отправится на поиски и разыщет-таки сумку. На это у детёнышей сумчатых уходит (у разных видов) от 2 минут до получаса. Мать никак не помогает своему чаду. Она просто полулежит на спине или на боку и терпеливо ждёт окончания «одиссеи» новорождённого.

Оказавшись в сумке, зародыш так же упорно ищет сосок, а найдя его, мгновенно хватает ртом и сразу успокаивается. Куда девается его бешеная энергия? Теперь ему не приходится тратить никаких усилий, чтобы держаться за сосок. Только когда детёныш вырастет, он сможет выплюнуть сосок из своего уже большого рта. Малышу не приходится даже сосать молоко. Мать сама впрыскивает молоко ему в рот.

Интересно, что у некоторых видов бывает больше зародышей, чем сосков. Например, у сумчатой кошки 6 сосков, а зародышей может быть до 24. Естественно, что только те, кто первыми доберутся до сосков, сохранят жизнь и получат шанс стать взрослыми.

У кенгуру детёныш впервые рискует вылезти из сумки и прогу-





ляться вокруг матери только через полгода после рождения. При первом же намёке на опасность ныряет обратно. А окончательно покидает сумку ещё через пару месяцев. Чтобы сумка выдержала тяжесть подросшего детёныша, в скелете сумча­тых имеются особые укрепляющие её опорные кости. По ним учёные легко определяют скелеты ископаемых сумчатых.

Долгое время европейцы не подозревали о существовании сумчатых животных. Поэтому, как пишет натуралист Бернгард Гржимек, когда в 1500 г. «из недавно открытой Бразилии в Испанию привезли самку опоссума с детёны­шами в набрюшной сумке, это вызвало здесь подлинную сенсацию. Даже правившие в то вре-





мя монархи — Фердинанд и Изабелла — поже­лали собственноручно убедиться в существова­нии чуда природы и залезали своими царствен­ными перстами в сумку опоссума...»

Величиной североамериканский опоссум при­мерно с кошку. Главная достопримечательность его облика — очень длинный хватательный хвост, на котором опоссумы любят часами висеть вниз головой. Живут они повсюду, где есть вода, избегая лишь глухих лесов и каменных джунг­лей американских городов, и едят всё подряд: и растительную, и животную пищу. Охотится опоссум ночью, а спит рекордно много — до 19 часов в сутки. У самок есть сумка, открывающа­яся не вперёд, как у кенгуру (о которых расска­зано ниже), а назад. На 12 сосков приходится до 20 новорождённых, и им приходится устраивать «состязания по бегу», где проигравшие теряют жизнь. У шерстистых, мышиных и некоторых других опоссумов сумки нет, и крохотные детё­ныши просто висят на материнских сосках, как напившиеся крови клещи.

Жаркое из опоссума — национальное блюдо в южных штатах США, и эти зверьки считаются здесь объектами охоты. Но и опоссумы берут с человека свою дань: забираясь порой в курят­ники, лакомятся домашней птицей.

Долгое время европейцы считали сумку для ношения детёнышей анатомическим курьёзом, имеющимся только у опоссумов. Только после открытия Австралии выяснилось, что это не так.

В XVII в. моряки, впервые побывавшие на берегах огромной неведомой земли — «Новой Голландии» (Австралии), рассказывали, вернув­шись на родину, что там обитают на редкость причудливые существа. Рост их порой достигает человеческого, они двуноги, как птицы, пере­двигаются скачками, как лягушки или кузнечики, а голова у них, как у оленей. Никто, конеч­но, не воспринимал всерьёз эти «небылицы». Лишь в 1770 г. знаменитый мореплаватель Джеймс Кук и его спутники подстрелили и под­робно описали некоторых из этих животных, которых местные жители звали «генгуру» (кен­гуру). Правда, самого примечательного атрибута кенгуру — сумки — Кук не заметил.

Учёные делят всех кенгуру на три группы — мелких (кенгуровых крыс), среднего размера (валлаби) и крупных кенгуру. Крупный кенгуру вместе со страусом эму даже украшает герб Авст­ралии. Крупных кенгуру всего 3 вида. Самый огромный из них и из сумчатых вообще — большой рыжий кенгуру. Высота самцов достига­ет 213 см, а вес — 85 кг. Среди рыжих кенгуру действительно встречаются рыжие экземпляры, но чаще они окрашены в дымчато-голубой цвет. Австралийцы зовут их голубыми птицами. Ви­димо, когда они несутся по саванне, то дейст­вительно напоминают стаю крупных низко ле­тящих птиц. Биолог Э.В. Рогачева пишет: «Ког­да нужно спасаться, кенгуру делают фантас­тические прыжки. Это одно из самых эффектных зрелищ, которые только можно найти в при­роде». Порой во время охоты кенгуру переска­кивали через головы стоявших во весь рост лю­дей. Известен случай, когда большой рыжий кенгуру перемахнул через препятствие высотой 3,1 м.

Гигантский серый, или лесной, кенгуру не­сколько уступает по размерам большому рыже­му, но зато может развивать наивысшую для сумчатых скорость — 64 км/ч. Третий гигант — валлару, или горный кенгуру, ловко передвига­ющийся по скалам и кручам.

Гигантские кенгуру способны постоять за се­бя. Когда дерутся самцы, они хватают друг друга передними лапами и, опираясь на хвост, бьют противника сразу обеими задними лапами. Так же поступают с человеком и с динго. Своими когтями кенгуру, обороняясь, легко вспарывают животы собакам и даже людям. От своры собак уходят в воду, и если преследователи не отстают, кенгуру их топят: хватают передними лапами и держат под водой, пока собаки не захлебнутся.

У гигантских кенгуру, несмотря на их разме­ры, много врагов. Правда, хищников, способных напасть в одиночку на взрослого кенгуру, в Австралии нет. Но их безжалостно губят глисты и терроризируют тучи песчаных мух. Прокусить толстую кожу гиганта трудно, и мухи набивают­ся им в ноздри и глаза, жалят, в результате животные могут ослепнуть. У детёнышей врагов больше: динго, расплодившиеся лисы и клинохвостые орлы. Пока малыш находится у матери в сумке, ему ничто не грозит, она легко убежит от стаи динго. Конечно, с большим детёнышем удирать труднее, и мать на бегу выбрасывает его из сумки. Жестокий поступок? А это как на него посмотреть. Вряд ли есть смысл погибать обоим,









Сумчатая белка —самое мелкое сумчатое животное (вес до 5 г, длина с хвостом — до 12 см).





а порознь спастись проще. Кроме того, самки выбрасывают только больших детёнышей, кото­рые уже умеют бегать и прятаться, и только там, где можно укрыться. И если всё обойдётся, мать непременно вернётся туда, где рассталась со сво­им малышом, и будет его искать, пока не найдёт.

У молодой здоровой самки кенгуру — отла­женный «конвейер по производству детей». Ча­сто она одновременно растит троих: один раз­вивается внутриутробно, второй висит на соске, а третий уже большой и регулярно покидает сумку, чтобы побегать. Для его братишки это не опасно: от соска его не оторвёшь.

Те, кому посчастливилось увидеть живого кенгуру в цирке или в зоопарке, знайте, что это валлаби. Гигантские кенгуру в Россию обычно не попадают. Одни из самых удивительных вал­лаби — древесные кенгуру. Питаются они лист-

вой. Могут забраться на высоту в 18 м и прыг­нуть оттуда прямо на землю. При опасности они перескакивают с дерева на дерево, преодолевая расстояние до 10 м, но когда не торопятся, сле­зают по стволу, как медведи, хвостом вниз. Ночью они спускаются на землю за «деликате­сами» — папоротниками, нерасторопными яще­рицами или иными мелкими животными.

Наблюдение за древесными кенгуру в зоопар­ке — не для слабонервных. Так неуклюже пере­бираются они по ветвям, так «нетвёрдо» держат­ся, что каждую минуту не оставляет опасение — сейчас сорвутся! Приспособление их к древесно­му образу жизни ещё не закончилось.

Начав изучение австралийских млекопита­ющих, европейские учёные вскоре столкнулись с удивительным фактом — почти все звери этого континента были сумчатыми! Здесь сумчатые сумели освоить все те экологические ниши, ко­торые на других материках оказались заняты более совершенными зверями. Хищников заме­няли хищные сумчатые (сумчатые куницы, сум­чатый дьявол, тасманийский тигр). Муравьедов заменяли мурашееды, или сумчатые муравьеды. Мурашеед может выбросить изо рта язык на 10 см (это половина длины его тела). Им он достаёт в закоулках под корой запрятавшихся насекомых, втягивает в рот термитов.

В конце XIX в. был открыт и сумчатый крот, поразительно похожий на обыкновенных кро­тов. Э.В. Рогачёва рассказывает об этом: «От­крытие сумчатого крота было совершенно не­ожиданным и произвело сенсацию в австралий­ской зоологической науке. В 1888 г. животновод из Центральной Австралии У. Коутхард заметил на почве незнакомый ему след. Этот след привёл его к колючему кусту, около которого он не­ожиданно нашёл крота, имеющего сумку». Сумчатый крот и до того был хорошо знаком корен­ным жителям Австралии. Но встречается он там гораздо реже, чем обыкновенные кроты в Евро­пе, и потому европейским поселенцам долгое время был неизвестен.

КАК ОПОССУМ «ИГРАЕТ ОПОССУМА»

Натуралист Одюбон рассказывал, что происходит, если фермер застигает опоссума в своём птичнике «на мес­те преступления». «Ярость побуждает фермера кинуться и топтать животное ногами. Опоссум, чувствуя своё бессилие, свёртывается клубком. Чем больше свирепствует поселянин, тем меньше признаков жизни подаёт животное. Наконец, оно лежит, открыв пасть, с вывалившимся язы­ком, помутившимися глазами... «Ну, должно быть, издох», — думает поселянин. Но он только «играет опоссума» и, едва уйдёт враг, вскакивает и убегает в лес...»

Бернгард Гржимек писал: «Какой-то мальчишка однажды подобрал на дороге мёртвого опоссума. Неся его за хвост и размахивая из стороны в сторону, он забавлялся с находкой часа два, пока, наконец, перелезая через забор, не заметил, что «мёртвое» животное старается ухватиться лапами за забор». Слава опоссума как беззастенчивого очковтирателя даже стала причиной появления в США выражения «играть опоссума» в смысле «притворяться, обманывать».

СУМЧАТЫЙ ВОЛК

Сумчатый волк, или тасманийский тигр (второе на­звание он получил за поперечные полосы на спине), был самым круп­ным хищным сумчатым авст­ралийского континента. К моменту появления в Австралии европейцев он сохранился лишь на острове Тасмания. Длина его тела вместе с хвостом достигала 180 см. Сумчатый волк был похож на собаку, но имел и неожиданное сходство с кенгуру: в случае опас­ности мог прыгать, встав на задние лапы.

На людей сумчатый волк никог­да не нападал. Зато с собаками расправлялся безжалостно. Провор­ством хищник не отличался. Вый­дя на охоту, неторопливо трусил по равнине, пока не натыкался на достойную добычу, зато был спосо­бен бежать без устали много часов подряд, пока жертва не выбьется из сил.

Вначале тасманийскому тигру повезло. Его обнаружили довольно поздно — лишь в 1824 г. Правда, обнаружив, тотчас же начали истреблять. Особенно старались фермеры, опасавшиеся за судьбу своих драгоценных овец. Казалось, судьба животных и так решена, однако правительству Австралии темпы истребления хищников показались недостаточными, и в 1888 г. оно объявило премию за каждого убитого волка. Всего таких премий было выплачено 2268, и последняя из них — в 1909 г. Только в 1938 г. правитель­ство Австралии спохватилось, и был издан закон о строгой охране сумчатого волка. За его убийство назначался крупный штраф — в 20 раз больше прежней премии. Но было уже поздно.

Считается, что последний сум­чатый волк погиб 7 сентября 1936 г. в одном тасманийском зоопарке. Правда, и позднее, вплоть до 1982 г., продолжали пос­тупать сообщения о встречах с «тасманийским тигром» в глухих уголках острова. То натуралисты замечали его следы и клочки шерсти, то случайные свидетели видели его полосатую шкуру, про­мелькнувшую ночью в свете фар автомобиля. Но большинство зоо­логов склоняется к тому, что тасманийского тигра больше не су­ществует.

КОАЛА

Коала (сумчатые медведи) — самые очаровательные пред­ставители австралийской фауны, похожие на больших плюшевых мишек. Это ночные животные. День они прово­дят, сидя неподвижно на дереве, обхватив ствол передними лапами.

С наступлением темноты зверьки оживляются, приво­дят в порядок свою шубку и приступают к трапезе. Единственная пища этих флегматичных созданий — моло­дые побеги некоторых эвкалиптов. Даже сильнодействующие вещества и яды, которые содержатся в эвкалиптах, коала научились использовать себе на пользу. К примеру, когда жа­ра становится нестерпимой, зверьки перебираются на те виды эвкалиптов, листья которых содержат жаропонижа­ющие вещества.

Можно только диву даваться, как коала приспособились жить на столь строгой и непитательной диете! Чтобы быть сытыми, им в сутки нужно съесть не менее 1 кг листьев. Переваривать растительную пищу им помогают микробы, живущие в их слепой кишке. Для такого небольшо­го зверя, как коала, она имеет гигантские размеры: 2,5 м в длину. Коала ведёт малоподвижный образ жизни, и расход энергии у него невелик. (Не случайно первые европейцы, по­знакомившиеся с ними, называли их австралийскими ленивцами.) Только поэтому ему и удаётся прокормить свой организм. И всё равно никаких жировых запасов в его организме практически не бывает.

На языке коренных жителей Австралии «коала» означа­ет «никогда не пьющий воды». Необходимую влагу зверёк получает из зелёных листьев.

К счастью для коалы, белые переселенцы обратили на не­го внимание не сразу. Затем его начали истреблять ради красивого меха. Охота не представляла особой трудности: это была стрельба с близкого расстояния по неподвижным мишеням. В 1924 г. из Австралии было экспортировано бо­лее 2 млн. шкурок коалы. Лишь в конце 20-х гг., когда коала оказались на грани исчезновения, охота была запрещена.

Сейчас в Австралии имеется несколько заповедников, и зверьков уже развелось столько, что их теперь расселяют в местах, где они когда-то жили. Коала легко приручаются и бывают очень привязаны к своим хозяевам, только содер­жать их даже в Австралии трудно — ведь не у каждого до­ма растут необходимые им эвкалипты. Вот почему они так редко попадают в зоопарки других стран.

«РАСЧЁСКА» СУМЧАТЫХ

Второй и третий пальцы на задних лапах большинства сумчатых срослись, и этот сдвоенный «палец» имеет два когтя. Зачем сумчатым это странное приспособление? Оказывается, оно служит им «расчёской», которой они чистят свои меховые шубки.

СУМЧАТЫЙ ДОЛГОЖИТЕЛЬ

Живут сумчатые обычно не­долго: например, северо­американский опоссум — всего 2 года. А долгожителем среди них считается тасманийский вомбат, похожий на крупного (до 40 кг ве­сом) грызуна. Один вомбат прожил в Лондонском зоопарке бо­лее 26 лет и погиб в 1906 г.