Американского лётчика Берта Холла можно назвать родоначальником воздушной разведки.

Он родился в штате Кентукки в 1885 году. С юности его манили к себе горы. Ребёнком он забирался на самую высокую из окружающих вершин и, глядя на расстилающуюся внизу долину, мечтал парить над ней подобно орлу. Любил он и технику и был без ума от высоких (по тем временам) скоростей. И когда ему удалось стать шофёром гоночного автомобиля, считал это величайшим счастьем. Выигрывал и проигрывал гонки, переворачивался, был на волосок от смерти, но профессии не бросал, пока не услышал над головой шум мотора и не увидел чуда — человека в шлеме, очках и кожаной куртке, парящего в небе словно орёл.

С этого дня и навсегда его сердце принадлежало авиации. Он выучился на лётчика, а затем решил перенести в авиацию традиции автомобильных гонок и сделался пионером лётного спорта.

На этом деле можно было неплохо заработать, но денег всегда не хватало. «Если существуют наёмные пехотинцы, почему бы не быть наёмнику-лётчику?» — подумал он и стал искать, где бы можно было применить свои знания и опыт. И тут ему улыбнулась удача.

В 1912 году началась Балканская война. Против Турции выступили сербы и болгары, к ним присоединились греки. Холл поспешил в Европу. На скопленные деньги купил французский моноплан и предложил свои услуги туркам. Те с радостью ухватились за это предложение и назначили ему огромное содержание — сто долларов золотом в день. Их надо было отрабатывать. Вместе со своим бортмехаником — французом Андре Пьерсом он ежедневно вылетал на разведку. Иногда снижался до бреющего полёта и смеялся, когда солдаты из полудиких горных селений, впервые увидевшие самолёт, падали на колени и крестились.

Но, несмотря на старание Берта Холла, турки терпели поражения. Они были разбиты у Кирк-Килиса 24 октября, а ещё через пять дней, 29 октября 1912 года, у Бургаса. Сербо-болгарские войска осадили главный город и крепость турецкой Фракии Адрианополь, прикрывавший подступы к Стамбулу (Константинополю).

Турки потребовали, чтобы Холл помимо ведения разведки стал сбрасывать на их противников бомбы. Но это не устраивало Берта, убивать он никого не собирался, тем более таких же, как он, христиан. Тогда ему просто перестали платить.

Холл нашёл простой выход: вместе с бортмехаником перелетел на сторону болгар. Там ему предложили ту же сумму, что и турки, но пользы он приносил больше, так как хорошо знал систему турецких оборонительных сооружений.

Однако болгарам этого оказалось мало. Они помимо разведки предложили ему заняться и шпионажем. За дополнительное вознаграждение он, впервые в истории, перелетев линию фронта, приземлился и высадил в тылу турок болгарского агента.

Холл работал добросовестно, и всё же через месяц болгары задержали его зарплату. Он решил улететь от них, но прямо у самолёта его схватили и потащили в полицию, где обвинили в том, что он является турецким шпионом. Поскольку Холл не отрицал, что ранее работал на турок, ему было трудно доказать, что он перестал им служить. С американским консулом связаться ему не разрешили.

Лётчик был предан военному суду. Его оправданий не слушали, объяснения о том, что он хотел улететь из-за невыплаты ему денег, не приняли во внимание и приговорили к расстрелу.

Спас его бортмеханик, оставшийся на свободе. Часть своего «золотого запаса» он отнёс кому следует, и буквально за несколько часов до расстрела Холл оказался на свободе.

Вместе с Андре Пьерсом он вернулся во Францию. А вскоре началась Первая мировая война. На второй день войны он записался в иностранный легион, а через три месяца был переведён в знаменитую эскадрилью Лафайета, лётчики которой получили прозвище «воздушных чертей».

Теперь очень пригодился опыт Берта Холла. Ему поручили перебрасывать агентов в немецкий тыл. Для этого требовалось умение летать и совершать посадки ночью, точнее в ранние предрассветные часы, а также приземляться на незнакомых и неподготовленных площадках. Приходилось летать каждые несколько дней, и каждый полёт представлял собой смертельную опасность. Но его мастерство и хладнокровие всегда приводили к успеху.

Лишь однажды для него была приготовлена ловушка. Нужно было приземлиться за линией фронта и принять на борт возвращавшегося домой шпиона. Но тот, видимо, стал сотрудничать с немцами, и они подготовили засаду, чтобы захватить лётчика. Однако у кого-то из немецких солдат не выдержали нервы, и он открыл огонь из пулемёта, когда самолёт шёл на посадку. Лётчик снова взмыл в небо и с лёгким ранением и простреленным крылом вернулся на свой аэродром.

Если бы его захватили немцы, ему мог грозить расстрел, как шпиону. Правда, в те годы ещё соблюдались некоторые рыцарские правила войны. Если лётчик был в военной форме, он признавался военнопленным, а не шпионом. Прецедент был создан 30 октября 1915 года, когда немецкий суд снял обвинение в шпионаже с двух французских лётчиков именно потому, что они были задержаны в форме. Три года они провели в плену.

К концу войны Берт Холл оказался одним из двух оставшихся в живых «воздушных чертей» эскадрильи Лафайета.