ТРОПИЧЕСКАЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА В XX В.

Наука » История » Всемирная история
ТРОПИЧЕСКАЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА В XX В.

К началу XX в. большая часть Африканского континента была подчинена колониальными державами. Это произошло в первую очередь вследствие разных экономических и военно-техни­ческих возможностей капиталистической Европы и докапиталистических, преимущественно ранне­классовых и доклассовых африканских обществ. К тому же многие страны Африки к концу XIX в. были ослаблены губительными засухами и эпи­демиями. Страшная сонная болезнь опустошила огромные территории в Тропической Африке, от голода и болезней погибло до трети населения ны­нешних Кении, Эфиопии и Танзании.

Англо-бурская война 1899—1902 гг. и Первая мировая война (см. ст. «Буры» и «Первая мировая война») завершили колониальный раздел этих час­тей континента; независимость (в значительной ме­ре формальную) сохранили лишь Эфиопия и Ли­берия. Колониальное господство в Африке, как и во всём остальном мире (см. ст. «Колониализм и рас­пад колониальной системы»), имело неоднозначные последствия. При всей своей ярко выраженной экс­плуататорской сути колониализм выступал и как созидательная сила в сферах экономики, образова­ния, медицины, способствовал политическому про­буждению местного населения, зарождению новых, политических форм антиколониального протеста. Правда, в это время ещё сохранял силу так назы­ваемый феодальный национализм, были широко распространены независимые африкано-христианские церкви и секты, представлявшие собой своеоб­разное соединение некоторых идей и принципов христианства и традиционных, доколониальных африканских верований и религий. Именно на их основе в это время организовывались массовые дви­жения, выливавшиеся в открытую вооружённую борьбу против колонизаторов. Часто такие движе­ния возглавляли простые люди, считавшие себя мессиями, пророками, призванными освободить свой народ от иноземного гнёта. Иногда руководи­телями становились вожди племён или больших племенных объединений. Такие «мессии», «проро­ки», вожди стояли во главе наиболее массовых ан­тиколониальных выступлений конца XIX — нача­ла XX в.: восстаний племён ндебеле и шона 1896— 1897 гг. в Родезии, гереро и нама 1904 г. в Юго-За­падной Африке, Маджи-Маджи («большая вода» или «волшебное снадобье» на языке суахили) 1905—1907 гг. на территории нынешней Танзании, дервишей 1899—1920 гг. в Сомали.

Межвоенные годы были для большинства афри­канских стран временем экономического роста, связанного в первую очередь с расширением и уве­личением производства на экспорт. Вместе с тем Африка попадала во всё большую зависимость от мировых рынков сырья, испытывала на себе влия­ние экономических спадов в мире. Особенно ощу­тимыми были последствия мирового кризиса 1929—1933 гг., когда в африканских колониях за­метно сократились доходы от экспорта и внешней торговли в целом, разорились многие мелкие и средние предприятия и компании. В эти годы в Аф­рике укрепились позиции иностранного капитала, возникли новые гигантские колониальные компа­нии.

Участие во Второй мировой войне заметно из­менило экономическую, внутриполитическую и со­циально-психологическую обстановку во многих странах Тропической и Южной Африки (см. ст. «Вторая мировая война»). Началось быстрое раз­витие энергетики, строились крупные гидроэлект­ростанции: Оуэн-фолс в Уганде, Кариба на реке Замбези в Северной и Южной Родезии, система гид­роэлектростанций на реках Луалаба и Луфира в Бельгийском Конго и др. Разрабатывались место­рождения нефти и газа, железных, медных, мар­ганцевых и урановых руд, бокситов, фосфатов, дру­гих видов сырья. В некоторых странах, прежде все­го в ЮАР, Южной Родезии, быстро развивалась об­рабатывающая промышленность. Увеличился при­ток иностранного капитала, особенно из США, а позднее, в 60-е гг., из ФРГ и Японии. Вместе с тем в ЮАР, Южной Родезии, Кении, португальских ко­лониях и в некоторых владениях других стран влас­ти проводили политику опоры на собственные си­лы, активно поддерживали местных белых пред­принимателей и фермеров.

В метрополиях чувствовали, что в Африке наз­ревают перемены, но отказаться от контроля над своими африканскими владениями ещё не были го­товы. В Англии, Португалии, Бельгии принима­лись широкомасштабные планы развития африкан­ских колоний, но они в гораздо большей мере учи­тывали интересы самих метрополий, белых общин в Африке, чем интересы её коренного населения.

И всё же перемены становились реальностью. Менялся социально-классовый состав африкан­ского населения. Только с 1945 г. по начало 50-х гг. число наёмных рабочих в Тропической и Южной Африке выросло с 4 млн. до 7,5 млн. человек. За­метно расширились и увеличились миграции (пе­ремещения) временных рабочих из глубинных сель­ских областей в районы быстро развивающейся гор­ной промышленности и производства сельскохозяй­ственной продукции на экспорт. Например, в 1957 г. из 325 тыс. человек, занятых на золотых и угольных шахтах ЮАР, 217 тыс. были временными рабочими, пришедшими на заработки из Мозамби­ка, Северной и Южной Родезии; в свою очередь в Южной Родезии из 610 тыс. наёмных рабочих свы­ше 50% были из соседних африканских стран.

Перемены затронули и африканскую деревню, но здесь они происходили гораздо медленнее. Во многих странах в своеобразных «зонах застоя» де­ревня жила как бы в застывшем прошлом, сохра­нялся жизненный уклад доклассовых и раннеклас­совых обществ. В то же время увеличение и модер­низация сельскохозяйственного производства, осо­бенно производства на экспорт, постепенно раска­чивали многомиллионные сельские массы. В Запад­ной и Экваториальной Африке, Уганде, Танганьи­ке, других странах и районах с тяжёлым тропиче­ским климатом, где не сложились крупные евро­пейские поселения, усиленный рост сельскохозяй­ственного производства — потребность времени — могли обеспечить только сами африканцы. А для этого требовалась кардинальная перестройка арха­ичных общественных отношений, систем землевла­дения и землепользования, земледелия и скотовод­ства. Не случайно в «небелых» колониях ещё в межвоенные годы власти начали поощ­рять развитие африканских хозяйств, основанных на частном землевладении и землепользовании, производство в них экспорт­ных сельскохозяйственных культур. Постепенно менялась ситуация и в белых колониях, где конт­роль над самостоятельной хозяйственной деятель­ностью африканцев долгое время был особенно жёстким. В 50—60-е гг. в них — не без давления со стороны набирающих силу африканских антико­лониальных организаций и сторонников более гиб­кой, либеральной африканской политики в самих метрополиях — отменялись многочисленные огра­ничения и запреты на деятельность африканцев в сельскохозяйственной и других сферах, поощря­лось развитие частного африканского землевладе­ния и землепользования. Такие меры должны были привести в конечном итоге к созданию в африкан­ской деревне среднего класса, который, наряду с нарождающейся африканской буржуазией, рас­сматривался как будущий социальный союзник метрополий после того, как их уход из Африки ста­нет неизбежным.

Африканская буржуазия в это время была пред­ставлена преимущественно торговцами, владельца­ми небольших предприятий, средних ферм и план­таций. Но появлялись и действительно состоятель­ные люди: в таких странах, как Берег Слоновой Кости, Золотой Берег, Нигерия, Либерия, в 50-е гг. уже существовал довольно большой слой богатых плантаторов-африканцев.

Во многих странах увеличивались расходы на образование, что было не в последнюю очередь свя­зано с растущими потребностями колониальных властей, иностранных компаний и местных евро­пейских предпринимателей в квалифицированной рабочей силе (ввозить её в Африку из других стран мира, даже из Азии, как это делалось в XIX — начале XX вв., стало невыгодно), в людях, способ­ных выполнять работу мелкого чиновника, учите­ля, медсестры. Меры по расширению образования вне зависимости от их главных целей приводили к ликвидации почти повсеместной неграмотности и невежества, ускоряя формирование национальной африканской интеллигенции. Африканцы начина­ли думать самостоятельно, менялось их представ­ление об окружающем мире. Из среды вот таких мелких чиновников, учителей начальных и сред­них школ и т. д. вышли очень многие руководители борьбы за независимость.

Путь Африки к политическому освобождению не был лёгким. Во многих странах антиколониальную борьбу приходилось вести с оружием в руках. В конце 40-х гг. по Мадагаскару, в 50-е гг. по Кении и Камеруну прокатились мощные антиколониаль­ные восстания. В начале 60-х гг. к вооружённой борьбе против режима апартхейда в Южной Афри­ке (см. ст. «Буры» и сюжет «Апартхейд») перешли некоторые африканские организации Южной Аф­рики, в частности, запрещённый властями в 1960 г. Африканский национальный конгресс. Подполь­ную военную организацию «Копьё нации» возгла-

ТРОПИЧЕСКАЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА В XX В.


Солдаты ЮАР во время военной подготовки. 1973 г.


вил Нельсон Мандела. Вскоре он и ряд других ру­ководителей подполья были схвачены, Манделу приговорили к пожизненному тюремному заключе­нию.

Одновременно во многих странах появлялись крупные антиколониальные организации, исполь­зовавшие ненасильственные средства и методы борьбы. Они представляли собой объединения раз­личных политических партий и групп, этнических и культурных объединений, профсоюзов и пользо­вались массовой поддержкой населения. Числен­ность Демократического объединения Африки, соз­данного во Французской Западной и Экваториаль­ной Африке, превышала 1 млн. человек. Десятки и сотни тысяч членов насчитывали Национальный совет Нигерии и Камеруна, Союз народов Камеру­на, Союз африканцев Кении, Национальный союз африканцев Танганьики, Национальный конгресс Уганды, Африканский национальный конгресс Се­верной Родезии и т. д. В названиях многих органи­заций присутствовало слово «национальный» (хотя наций как таковых ещё не было), означавшее, что они считают себя выразителями интересов всех на­циональных и этнических групп, всего населения своих стран. Некоторые антиколониальные руково­дители, подобные Кваме Нкрума, видели будущее Африки в её единстве.

Были у антиколониальных организаций Афри­ки и свои внутренние проблемы. В борьбе за не­зависимость участвовали разные силы, включая фе­одальные и чисто этнические, племенные, которые прежде всего стремились к власти, к установлению (или восстановлению) консервативных, застойных и даже реакционных порядков. Сказывались этни­ческие, региональные различия и соперничество. Так было в Нигерии, Бельгийском Конго, Кении, Уганде, Анголе, Мозамбике, Руанде, Бурунди, Юж­ной Родезии и других странах.

Большинство стран Тропической и Южной Аф­рики добились независимости во второй половине 50-х — 70-х гг. Годом Африки называют 1960 г., когда на её карте появились сразу 17 новых не­зависимых государств. Но очень скоро после шум­ных празднеств по этому поводу становится ясно, что самое трудное ещё впереди: проблемы, возник­шие в доколониальное и колониальное время, ос­тались, новые, не менее сложные проблемы только появляются.

Недолго просуществовало первое независимое правительство бывшего Бельгийского Конго (ныне Заир), руководимое Патрисом Лумумбой. Он пы­тался проводить независимую внешнюю и внутрен­нюю политику, ограничить произвол иностранных монополий. В Конго произошёл военный мятеж, Лумумба был убит, разразилась гражданская вой­на, унёсшая сотни тысяч жизней. ООН пыталась остановить кровопролитие. В Конго были введены «голубые каски» (войска ООН), там при до сих пор невыясненных обстоятельствах погиб знаменитый генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд. «Смутное время» в Конго закончилось установле­нием военной диктатуры генерала Мобуту, ставше­го впоследствии первым президентом Заира.

В независимой Нигерии обострение межэтниче­ского, межрегионального и межпартийного сопер­ничества на фоне тяжелейшей экономической обс­тановки привело к кровопролитной междоусобной войне 1967—1970 гг. Затем последовали частые смены гражданских и военных правительств, ещё продолжающиеся поиски оптимальной формы го­сударственно-политического устройства.

Военный мятеж генерала Иди Амина в Уганде в 1971 г. и его кровавое правление поставили эту страну на грань полного уничтожения. Оппозици­онные Амину силы с помощью соседней Танзании свергли его режим, но потребуется ещё, очевидно, немало лет, чтобы страна оправилась после аминовской диктатуры.

Ангола, Мозамбик и Южная Родезия добились политической независимости в трудной вооружён­ной борьбе. Участвовавшие в ней партии и органи­зации соперничали между собой. Они искали и по­лучили помощь извне. Начались затяжные граж­данские войны, подорвавшие экономический по­тенциал этих стран, особенно Анголы и Мозамбика. Положение осложнялось тем, что ЮАР стремилась всеми средствами, включая прямые военные, при­вести к власти в Анголе и Мозамбике (а в Южной Родезии сохранить) удобные для себя режимы. В результате события в этих странах переросли в крупные международные конфликты. Когда в 1975 г. в Анголу вторглись войска ЮАР, в отраже­нии агрессии участвовали кубинские воинские под­разделения, военную помощь Анголе и другим стра­нам оказал СССР.

В 60—70-е гг. общеафриканской и международ­ной проблемой первой величины становится проб­лема Юга Африки. Большинство независимых аф­риканских государств объявили о своём намерении добиваться всеми возможными средствами ликви­дации режима апартхейда. Положение в ЮАР воз­мущало международное сообщество, неоднократно принимались соответствующие решения ООН, про­тив ЮАР были объявлены жёсткие дипломатиче­ские, экономические и торговые международные санкции, которые, правда, выполняли не все го­сударства, которые к ним официально присоедини­лись. В то же время противостояние с ЮАР — самой развитой страной континента (свыше 40% объёма промышленного производства всей Африки) обора­чивалось для Африки гораздо более тяжёлыми пос­ледствиями, чем для Европы и Америки. Особенно страдали пограничные с ЮАР страны, экономика которых в колониальное время была тесно связана с экономикой Южной Африки.

Перелом произошёл в середине 70-х — 80-х гг. под влиянием меняющейся ситуации на континенте и в мире, внутренней обстановки в самой ЮАР. Приход к власти в Анголе, Мозамбике и Южной Родезии (Зимбабве) антирасистских сил означал для ЮАР потерю прежних союзников. Особенно бо­лезненной для ЮАР была потеря богатой Южной Родезии, в которой с 1965 по 1980 г. господствовало захватившее власть белое расистское правительст­во, как и ЮАР, подвергавшееся международным

санкциям. Теперь ЮАР оказалась лицом к лицу с блоком так называемых прифронтовых государств (Танзания, Замбия, Ангола, Мозамбик, Ботсвана, Зимбабве) — решительных противников расизма.

В конце 80-х — начале 90-х гг. в обстановке уси­ления антирасистских выступлений в самой ЮАР и активного вмешательства международного сооб­щества в проблему Юга Африки противостояние между прифронтовыми государствами и ЮАР ос­лабло. Политическим путём было достигнуто реше­ние о предоставлении независимости Намибии (бывшая Юго-Западная Африка), где также велась вооружённая освободительная борьба, освобождены из заключения и активно вошли во внутриполи­тическую жизнь Мандела и другие политические заключённые. Начался полный распад системы апартхейда, хотя серьёзнейшие внутриполитиче­ские проблемы в этой стране, включая этнополитическое соперничество, сохраняются.

Болезненными для независимой Африки оказа­лись поиски своего будущего. Большинство стран склонялись к выбору собственного пути, который дал бы им экономическую и политическую незави­симость от соперничавших в то время мировых дер­жав. Многие страны объявили о своей привержен­ности идеям так называемого африканского социа­лизма и национализма («африканский социализм» в Сенегале, «либеральный социализм» в Сьерра-Ле­оне, «демократический африканский социализм» в Кении, «зимбабвийский социализм», «замбийский гуманизм», «подлинный заирский национализм» и т. д.), приняли, основываясь на этих идеях, про­граммы социально-экономического и культурного развития. Реально же общественное развитие афри­канских стран, включая перечисленные, протекало в тесном взаимодействии с капиталистическим ми­ром, в условиях сохраняющейся экономической, а иногда и политической зависимости от бывших метрополий. Допускались экономические ошибки и просчёты, возможно, понятные, когда речь идёт о выборе нового пути общественного развития. Но они дорого обходились населению.

Безудержно росли безработица и нищета. Вместе с тем проводимая повсеместно в независимых стра­нах Африки политика африканизации — перехода руководящих постов во всех сферах экономиче­ской, политической и социальной жизни в руки аф­риканцев — при всех её очевидных положительных последствиях одновременно открыла дорогу к быст­рому обогащению нечестных людей. Расцвели взя­точничество, казнокрадство, семейственность; вок­руг министров и руководителей политических пар­тий, влиятельных парламентариев нередко собира­лись их соплеменники и родственники, создавая большие и малые этнополитические группы. По­павшие на верхние этажи власти становились чле­нами правлений и акционерами иностранных ком­паний, покупали фермы, плантации, предприятия, основывали собственные компании. Как из возду­ха, возникали миллионные состояния.

Были страны, руководители которых заявляли об отказе от капиталистического пути, провозглашали сверхрадикальные лозунги и программы раз­вития (широкая национализация, запрет или жёст­кое ограничение деятельности иностранного капи­тала, всемерное развитие государственного участия и контроля во всех отраслях хозяйства, включая сельское, и т. д.). Говорилось о необходимости изу­чения и применения экономического, политиче­ского и идеологического опыта СССР и других со­циалистических стран, предпринимались шаги в этом направлении. Однако такие начинания не под­креплялись внутренними возможностями, необхо­димой международной финансово-технической по­мощью, не говоря уже о подлинной ценности такого опыта. Африканские страны «социалистической ориентации», как их ещё недавно называли (Анго­ла, Мозамбик, Бенин, Эфиопия и др.), часто стано­вились объектами соперничества противоборствую­щих на международной арене сил. В них, как и во всей Африке, ожесточённо соперничали между со­бой этнополитические группы и кланы, шла борьба за власть между политиками, в которой социали­стические лозунги были не более, чем средством получения экономической, финансовой и военной помощи. В некоторых из этих стран, таких, напри­мер, как Сомали и Эфиопия, процветала диктатура и террор, уничтожались невинные люди, подавля­лось стремление отдельных национальных групп и народов к автономии и самостоятельности; в Эфио­пии республиканское правительство, пришедшее на смену монархическому после антифеодальной революции 1974 г., продолжило политику сверг­нутого императора Хайле Селассие по подавлению народа Эритреи, который в течение тридцати лет боролся сначала за самоопределение в рамках Эфи­опии, а затем за полную независимость. Копиро­вание «мирового социалистического опыта» в Аф­рике довольно скоро приводило к серьёзным эко­номическим и социальным неудачам, кризисам власти или даже, как это было в Сомали, к нацио­нальным катастрофам: в начале 90-х гг. Сомали превратилось в поле жестокой борьбы соперничаю­щих политических группировок, экономика агони­зировала, только вмешательство ООН породило на­дежду, что население этой страны не погибнет от массового голода. В конце 80-х гг. несколько афри­канских стран отказались от ориентации на социа­лизм.

К этому же времени в экономической политике многих, если не большинства, стран Африки утвер­дилась идея так называемой смешанной экономи­ки, предполагающая сосуществование и сотрудни­чество в экономической области государства с част­ным (местным и иностранным) капиталом. Во внут­ренней политике всё больше стран склоняются к необходимости создать государственно-политиче­ские системы, которые вобрали бы в себя лучшее из собственного прошлого и современного мирового опыта; в международных отношениях — к честно­му равноправному сотрудничеству со всеми страна­ми, разделяющими идеи и принципы международ­ного сообщества. Такая стратегия развития, как считают в Африке, открывает перед ней путь в бу­дущее.


АПАРТХЕЙД (или апартеид)

В 50-е гг. нашего века власти Южной Африки обрушили на население этой страны лавину законов, которым поза­видовал бы Гитлер, будь он жив. Запрещались смешанные браки и внебрачные связи между белыми и небелыми, их совместное обучение. Белым и небелым запрещалось пользоваться общим транспортом, кинотеатрами, рестора­нами, кафе, небелым запрещалось занимать целый ряд должностей на службе... Это были лишь отдельные грани новой политики, которую начала проводить победившая на всеобщих «белых» выборах 1948 года «белая» Националис­тическая партия. Эта политика получила название политики апартхейда.

На языке африкаанс слово «апартхейд» означает «обо­собление, раздельное существование». В основе политики апартхейда лежит идея об обособленном развитии европейского и неевропейского населения Южной Африки как о единственно возможной форме жизни в этой стране. Эта абсурдная, расистская по своей сути политика породила тысячи личных трагедий чёрных и белых южноафриканцев. Она тормозила развитие экономики, науки и техники, не знающих расовых или национальных границ, развитие всего общественного прогресса в Южной Африке и в её бывшей подмандантной территории — Намибии.

Пытаясь придать апартхейду благопристойный вид, власти Южной Африки создали на её территории и в На­мибии так называемые бантустаны или, по официальной терминологии, «национальные отечества» — районы ком­пактного проживания африканцев какой-либо одной нацио­нальности, а некоторые бантустаны даже объявили независимыми. Никто в мире не признал эти псевдогосудар­ства.

В 70—80-е гг. Националистическая партия безуспешно пыталась «облагородить» апартхейд. В начале 90-х гг. начался полный демонтаж системы апартхейда, однако боль­шая, хотя и быстро сокращающаяся, часть африканеров ещё стоит на бескомпромиссных расистских позициях.

СЕСИЛЬ ДЖОН РОДС

Этот человек стал легендой ещё при жизни. Им безмерно восхищались и его безмерно ненавидели. В 1899 г. именем Родса была названа одна из богатейших стран Афр­ики (в 20-е гг. она была разделена на два колониальных владения — Северную и Южную Родезию, которые соответ­ственно в 1964 и 1980 гг. стали независимыми государствами Замбия и Зимбабве). После смерти Родса назвали «африкан­ским Наполеоном», «отцом Британской империи». Он был самым знаменитым «белым африканцем» в колониальной истории Африки, некоронованным королём огромных бри­танских владений на юге этого континента, одним из тех, кто воплотил в жизнь идею создания британской империи в Аф­рике, простирающейся от Каира до Кейптауна.

Сын провинциального английского священника, Родс 17-летним юношей отправился за океан в далёкую Южную Аф­рику, где на самых богатых в мире алмазных рудниках в Ки­мберли работал старателем его старший брат. Какое-то вре­мя они работали вместе, затем брат Родса уступил ему свои старательские участки и уехал. Родс продолжал упорно ра­ботать, затем начал скупать участки. В 1880 г. он стал секре­тарём новой алмазной компании «Де Беерс даймонд майнинг компани» в 1883 г. — ее председателем. Личный капи­тал Родса быстро рос. Современники и биографы Родса счи­тали, что он был наделён редким предпринимательским та­лантом. Такой талант у Родса действительно был, он стал миллионером, одним из богатейших людей своего времени.

Родс обладал огромным честолюбием, работоспо­собностью, добивался намеченной цели любой ценой, сме­тая всё на своём пути. «Сделав» себя богатым ещё в мо­лодости, он в то же время понимал важность широкого об­разования как необходимого условия карьеры в политике. С 1873 по 1881 гг. с перерывами, наездами Родс слушал лек­ции в Оксфорде, одном из самых престижных университет­ов мира. Ему, человеку без родового имени и связей, Окс­форд дал не только степень бакалавра искусств, но и воз­можность войти в мир английской элиты и большой политики.

Ещё в 1877 г. он написал трактат под названием «Символ веры», в котором изложил главную цель своей жизни: «Я утверждаю, что мы — лучшая нация в мире и чем большую часть мира мы заселим, тем лучше будет для человечества». Родс мечтал поставить «весь нецивилизованный мир под бри­танское правление», вернуть Соединённые Штаты Америки и «объединить англосаксов в единой империи». Полстолетия спустя примерно о таком же будущем для Германии и для немцев мечтал Адольф Гитлер.

Вступление Родса в политику было таким же стремитель­ным, как и в бизнес. В 1881 г. он становится членом парла­мента самоуправляющейся Капской колонии, бывшей опло­том британского колониализма на юге Африки. В 1889 г. со­здаёт Британскую компанию Южной Африки, которая полу­чила от правительства Англии исключительное право на за­хваты новых земель на юге континента и бесконтрольную эксплуатацию их. Компания завоевала обширные территории в бассейнах рек Замбези и Лимпопо. С 1890 по 1896 гг. Родс — премьер-министр Капской колонии. Он мечтает под­чинить бурские республики, прежде всего богатый золотом Трансвааль (см. ст. «Буры»). Родса не без оснований назы­вали одним из главных организаторов англо-бурской войны, которая завершила британские завоевания на юге Африки.

Родсу было не суждено воспользоваться плодами победы над бурами. В марте 1902 г. в возрасте 49 лет он умер в Кейптауне от давней болезни сердца. Выполняя волю Родса, его похоронили в горах Мапото, в Родезии, в месте, которое он называл «Вид на мир». На его могиле выбили лаконичную надпись: «Здесь покоятся останки Сесиля Джона Родса». Родс был убеждён, что после смерти его будут помнить тысячелетия. В конце XX в. его имя не забыто, о Родсе написаны сотни книг и диссертаций, на учреждённые им в Оксфорде стипендии обучаются десятки студентов из стран бывшей Британской империи, США, Германии. Родса помнят как талантливого жестокого политика и предпринимателя, одержимого идеей имперского величия Англии, как одну из ярчайших личностей ушедшей колониальной эпохи.

КВАМЕ НКРУМА

Судьба этого человека поразительна. Он ютился полуголодным в трущобах и жил в собственном роскошном дворце, познал неограниченную власть, преклонение миллионов сограждан, всемирную из­вестность и унижение в конце жизни. Сегодня его имя занимает прочное место в ряду имён самых выда­ющихся африканских политиков и мыслителей XX в.

Сын золотых дел мастера из племени нзима в бывшей британской колонии Золотой Берег (ныне Гана), Нкрума с детства мечтал стать образованным человеком. Он глубоко верил в Бога, и церковь помог­ла ему получить начальное образование и уехать в да­лёкую Америку, чтобы продолжить его. Там он про­вёл 10 лет, зарабатывая на жизнь и на учёбу. Нкруме был чернорабочим, мойщиком посуды, официантом, учётчиком в порту. Церковь вновь помогла ему, выделив стипендию, когда он учился в двух амери­канских университетах: Линкольнском, где он изучал экономику, социологию и богословие, и в Пенсильван­ском, где его предметами были богословие и филосо­фия. Нкрума мог бы стать профессиональным священником, но его, как и немногих в то время об­разованных африканцев, прежде всего привлекала политика. Ещё будучи студентом, он создал Ассоци­ацию студентов-африканцев США и Канады. В 1945 г. Нкруме уезжает в Англию и поступает сначала в Лондонский университет, а затем в Лондонскую высшую школу экономики и политических наук.

В Лондоне начался путь Нкрумы в большую политику. Вместе с всемирно известным учёным, политическим и общественным деятелем Уильямом Дюбуа и будущим первым президентом африканского государства Кении Джомо Кениата он организовывает знаменитый Пятый панафриканский конгресс в Ман­честере, на котором впервые в полный голос про­звучало требование о предоставлении независимости африканским колониям. Вернувшись на родину, Нкру­ма с головой окунается в политическую жизнь и в 1947 г. становится генеральным секретарём влиятель­ной антиколониальной организации Объединённый конвент Золотого Берега. В 1949 г. он создаёт свою собственную организацию — Народную партию конвента, которая возглавила борьбу населения этой колонии за политическую независимость.

С именем Нкрумы связано внедрение в африкан­скую политическую жизнь идеи ненасилия, которую Нкрума заимствовал у своего кумира Махатмы Ганди. Свою политику ненасилия Нкрума назвал «позитивными действиями», иными словами, действиями, дающими результат. «Под позитивными действиями, — писал он, — я понимаю... использование конституционных и законных средств для подрыва империалистических сил в нашей стране. Орудием для этого могут служить стачка, бойкот и отказ от сотрудничества с властями на основе принципа ненасильственных действий».

Английские колониальные власти действовали против Нкрумы и его партии другими, весьма жёсткими методами. Нкрума и его товарищи неоднок­ратно подвергались арестам, а в 1952 г., когда в стране проходили первые выборы в Законодательный Совет, на которых африканцы единодушно назвали его в числе первых кандидатов, он находился в тюрьме. Влияние Нкрумы в стране было таково, что, когда в том же году Золотой Берег добился права иметь собственное африканское правительство, т. е. получил ограниченную самостоятельность, колони­альные власти выпустили его из тюрьмы и назначили главой этого правительства.

Когда в 1957 г. колония добилась полного политического освобождения и стала независимым государством Гана, Нкрума стал её первым премьер-министром.

С 1960 г. Нкрума — президент Ганы. В его политических взглядах происходят известные перемены: продолжая искренне верить в Бога, он приходит к убеждению, что будущее Ганы — это социализм, который надо строить, используя советский опыт. Разработанная им программа социа­листических преобразований в Гане успеха не при­несла, в стране возникли серьёзные социально-эконо­мические трудности. Но в политике Нкрумы были не только просчёты, но и успехи. Они могли бы быть гораздо большими, если бы в Гане не происходило укрепление режима его личной власти. В 1964 г. Нкру­ма был провозглашён пожизненным президентом Ганы, на улицах, в официальных учреждениях, школах и университетах появились его статуи, бюсты, портреты.

У Нкрумы были не только верные сторонники и последователи, но и могущественные враги. В 1966 г., когда Нкрума находился с официальным визитом в Китае, в Гане произошёл военный переворот, его правительство было низложено. Оставшаяся верной Нкруме личная охрана, в которой якобы состояли и неизвестные белые офицеры, защищала его резиденцию в столице страны Аккре до конца.

Последние годы жизни он провел в изгнании, в соседней Гвинее и других странах. Он много работал, написал несколько книг, в которых попытался об­общить опыт антиколониальной борьбы в Африке и результаты независимого развития своей страны. Нкру­ма оставил большое научное и публицистическое наследие: более десяти книг по истории, философии и социологии, десятки статей на различные темы. Он имел несколько учёных степеней и почётных званий, о его жизни и деятельности написаны книги и диссертации. Память о Нкруме сохраняется в Африке и за её пределами.


Источник: Мир Энциклопедий Аванта+
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!

Похожие статьи

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.