ДРОЗДЫ И СОЛОВЬИ

К семейству дроздовых принадлежит свыше 300 видов — каменки, соловьи, дрозды, го­рихвостки.

ДРОЗДЫ. Дрозды оживляют весенний лес своими голосами. Во время пения эти непоседли­вые, подвижные птицы замирают, словно извая­ния, как бы целиком отдаваясь песне.

Певчий дрозд — один из лучших пернатых певцов. Его пение часто сравнивают с пением соловья. «Мне известны многие случаи, когда несведущие люди принимали этот свист за со­ловьиный и уверяли, что слышали уже соловья, в то время, когда в лесу ещё местами лежал не стаявший снег, и не хотели верить, чтобы подоб­ные звуки могли принадлежать "какому-то дроз­ду"», — рассказывал натуралист Д. Кайгородов. Правда, соловей поёт, спрятавшись в кустах, а певчий дрозд для этого усаживается на самую макушку дерева. Некоторые колена его песни можно приблизительно передать словами челове­ческой речи. Иногда кажется, что певец так и выговаривает: «Спиридон, Спиридон... чай пить, чай пить... с сахаром, с сахаром... выпьем, выпь­ем», — с разными перестановками и вариация­ми. Но у певчего дрозда не услышишь зна­менитого соловьиного щёлканья и раскатов.

Чёрный дрозд — тоже прекрасный певец. Не­которые любители ценят его даже больше, чем певчего дрозда. Очень живо описывал его пение московский любитель и прекрасный знаток птиц Н.А. Савкин: «В лесу предрассветные сумерки. С трудом определяется расстояние до отдельных предметов. Всё уплощено, нет чёткости и глуби­ны, сонно и ленно вокруг... Появляются первые солнечные лучи... От лучей засветлело, оживи­лось вокруг, появились знакомые очертания про­секи... И вдруг из высоких крон лип зазвучала песня чёрного дрозда. Её звуки проникновенны. Они пробуждают звучание старинного романса под минорные аккорды гитары. Тайная грусть романса льётся, льётся, наполняя душу живым теплом, и этот миг остаётся в памяти навсегда».

Похожая песня и у дрозда-дерябы, но гораздо короче. Напоминает она грустные переливы флей­ты. А вот песня дрозда-рябинника — набор нему­зыкальных трещащих и скрипящих звуков.

В России обитает 12 видов дроздов (всего их около 60). Кормятся они на земле, реже — на деревьях, клюют насекомых, а в конце лета и осенью — ещё и ягоды. Гнёзда чаще всего свива­ют в ветвях, обмазывая их для прочности гли­ной. Во время выведения потомства бесстрашно нападают с громким стрекотанием на любого приблизившегося врага. Гнездящиеся колония­ми дрозды-рябинники атакуют хищников не поодиночке, а дружно, целой стаей, и почти любого способны отогнать прочь.





СОЛОВЬИ. Обыкновенный соловей — не­взрачная серенькая птичка с блестящими чёр­ными глазами. И по размеру невелика: весит около 25 г. Чудесным может показаться то, что столь небольшая птичка во время песни испуска­ет целый каскад звуков, порой настолько мощ­ных и пронзительных, что трудно слушать их вблизи — больно для слуха.

Петь соловей начинает через 3—5 дней после прилёта; по народной примете — «когда на­пьётся воды с берёзового листа», т. е. когда рас­пустятся молодые листочки берёзы. Во время пения он сидит почти неподвижно, слегка опус­тив крылья и хвост, и раздувает горлышко.

Песня соловья состоит из многих колен, или строф. Превосходным считается певец, в песне которого 20—24 колена. У самых лучших певцов количество колен доходило до 40, а чаще всего





их не более десяти. Опытный певун поёт с тол­ком, со «складом»: после громкого колена идёт нежное, печальное сменяется радостным, отры­вистое — переливчатым. Отдельные колена со­ловьиной песни имеют у любителей особые на­звания: клыканье, пленьканье, лешева дудка, водопойная россыпь, кукушкин перелёт и т. д.

Неторопливый темп пения даёт возможность вслу­шаться в красоту и разнообразие строф песни.

Знаток певчих птиц И.К. Шамов рассказывал о пении соловья: «Чем полнее песня, тем лучше. Только редкий многоколенный соловей без по­марки. Мажет, что называется: ставит в песне пискливо-скрипящие колена. В коленах ценится чистота исполнения и нежность, в песне — пол­нота и склад».

Соловьи не рождаются с умением петь, моло­дые птицы учатся пению у более старых. Поэто­му есть среди соловьёв хорошие и посредствен­ные певцы. «Иной дельно поёт, с толком, и колена хороши, и склад есть, а иного и слушать досадно: огородник — кричит зря. Ни складу, ни ладу, только мешает хорошего слушать», — писал И.К. Шамов. Один хороший соловей, по выражению птицеловов, многих «ставит на хо­рошую песню».

Из поколения в поколение в природе пере­даётся соловьиное искусство, если только этот процесс не нарушит человек. Одно время слави­лись, например, курские соловьи. Потом, когда опытных певцов не стало — они были перелов­лены людьми, — пение курских соловьёв ухуд­шилось, и первенство перешло к соловьям из других местностей.

Пища «певца любви» самая прозаическая — муравьи, мухи, жуки, пауки, черви. Осенью соловьи охотно поедают мелкие ягоды.

Гнёзда соловей вьёт на земле или в невысоких кустах. С того момента, как вылупятся птенцы, песни прекращаются: начинаются новые заботы. Птенцов кормят оба родителя. Птенцы выбира­ются из гнезда, ещё не умея летать, и только перепархивают, прячутся в траве и кустарни­ках, чем-то напоминая проворных мышат.