ПАУКИ

Пауки — самый большой отряд паукообразных. Сегодня учё­ными описано около 35 тыс. видов пауков, и, как считают, это число должно возрасти примерно до 50 тыс.

Пауки в настоящее время — одна из наиболее процветающих групп животных. Трудно найти место в природе, где не жили бы пауки. Они освоили все природные зоны Земли — от пустынь и тропических лесов до островов Антарктиды. Покорители Эвереста нашли один вид пауков на высоте 7 километров! В тайге может насчитываться до 300—350 экземпляров мелких пауков на квад­ратный метр почвы.

Пауки выживают там, где другие животные гибнут, — напри­мер, на высокогорьях, в пещерах. Часто им помогает способность долго, до нескольких недель, обходиться без пищи. Что помогло паукам добиться таких успехов в ходе эволюции? Всем известны две отличительные черты этой группы. Во-первых, паутинная деятельность. Во-вторых, ядовитость.

Иногда пауков, чей укус опасен для человека (например, кара­курта), называют «ядовитыми пауками». Между тем говорить так — значит повторяться, поскольку пауки ядовиты почти все. Просто очень мало кто из них может прокусить человеческую кожу, и поэтому большинство совершенно безопасно.

Укусом пауки парализуют добычу — яд как бы «отключает» её нервную систему, не позволяя проходить по ней электрическим импульсам.

Питаться пауки могут только жидкой пищей. Представьте себя в такой ситуации: для глотания у вас, допустим, только тонкая соломинка, а съесть через неё надо твёрдый кусок (у пауков — насекомое). Как быть? Пауки с честью выходят из затруднения: впрыскивают внутрь добычи пищеварительный сок, а затем выса­сывают её, оставляя пустую шкурку.

На конце брюшка паука располагаются паутинные бородавки. Выходящее через них вещество, застывая на воздухе, превраща­ется в нити необыкновенной прочности. Прочность паутины на

разрыв — до 260 кг на квадратный миллиметр (более чем в 8 раз прочнее натурального шёлка, и в 4 раза — нейлона). Паутинная нить —, настоящее технологическое чудо. В ней соедине­ны белки двух разных видов твёрдые и элас­тичные. Эффект напоминает качества булатного клинка — сочетание прочности и гибкости. Нити ловчей паутины обычно покрыты специальным клейким веществом. У пауков-кругопрядов, ко­торые строят самые совершенные сети, паутин­ный аппарат особенно сложен. В нём — железы шести типов, причём каждая вырабатывает своё вещество. Умело и по-разному комбинируя их, паук, как настоящий архитектор, строит сеть из нитей с различными свойствами.

Паутинные волокна среди членистоногих умеют изготавливать не только пауки: достаточ­но вспомнить гусеницу шелкопряда, паутинных клещиков. Личинки некоторых ручейников строят из шёлка не только домики, но и насто­ящие «рыболовные сети». Но нигде паутина не стала играть такой роли, как у пауков, нигде строительные инстинкты не достигли такого со­вершенства. Паукам помогло чрезвычайно удоб­ное расположение паутинных желёз — в брюш­ке, где для них достаточно места; оно может превратиться в настоящий «паутинный завод». В англоязычной литературе есть очень удачный термин — «паутинная индустрия».

Другие группы животных, приспособляясь, до неузнаваемости изменяли свой облик. Пауки всегда сохраняли характерный «паучий» облик, а меняли формы своей «индустрии». Эволюция пауков — это фактически эволюция их паутин­ных приспособлений. Нет ни одной группы пау­ков, которая отказалась бы от плетения паутины вовсе. Недавно в девонских отложениях США были найдены древнейшие пауки, жившие 380 миллионов лет назад. Как выяснилось, эти су­щества уже тогда плели паутину!

Сначала паутина, вероятно, защищала от вы­сыхания, хищников и паразитов кладку — яй­цевой кокон. Кокон строят все пауки без исклю­чения — даже не имеющие более никаких пау­тинных устройств. Затем паутина стала мате­риалом для убежищ и ловчих сетей. Часто она используется для расселения молодых паучков. Они залезают на макушку растения и выпуска­ют паутинную нить. При какой-то строго опре­делённой длине она приобретает свойства паруса или «воздушного змея». Ветер уносит паучка за десятки и сотни километров. Иногда можно уви­деть плывущие по воздуху целые «ковры» из перепутанных паутинок длиной до нескольких метров. В мире животных это, безусловно, один из самых совершенных механизмов расселения.

Наиболее интересны, однако, паутинные убе­жища и ловчие сети (тенёта). Первоначально, видимо, паук выстилал паутиной стены своей норки, защищая их от осыпания. Затем он стал. загораживать вход в норку от нежелательных









визитёров паутинной крышечкой-люком. Эти крышечки-люки весьма совершенны. Снаружи они покрыты частичками почвы, и обнаружить закрытую норку абсолютно невозможно. Изнутри к крышечке часто прикреплён камешек, и когда паук при приближении врага отступает внутрь, кры­шечка захлопывается сама собой. Некоторые пауки роют сложные норки, с тупиковыми ходами, тоже закрывающимися крышечками. Попав туда, враг ока­жется в ловушке. Другие предваряют вход в норку двумя «сенями». Если враг откроет первую «крышеч­ку», паук ещё может укрыться за второй и третьей. Другие пауки, однако, отказались от идеи прев-













ратить норку в крепость и избрали «наступательную стратегию». От устья их норок стали лучами расходиться сигнальные нити. Сидя­щий в глубине норки паук ощущает содрогание паутинной выстил­ки, вызываемое задевающими за сигнальную нить насекомыми, выскакивает наружу и хватает добычу. Норка постепенно преобра­зуется в воронку, края которой оплетены клейкими нитями, улав­ливающими прикоснувшихся к ним насекомых.

Воронковидная ловчая сеть, состоящая из густо сплетённого пау­тинного полотнища, открыла паукам ещё одну неожиданную пер­спективу — освоение водной среды. Вообще-то с пресными водоёмами связана жизнь многих пауков, бегающих по поверхностной плёнке (подобно более известным широкой публике клопам-водомеркам) и даже ныряющих (при этом они цепляются за водные растения). Речь, однако, не о них. Дело в том, что достаточно густо сплетённое паутинное полотнище позволяет удерживать под водой большой воздушный пузырь. Возникает что-то вроде «подводного дома» Жака-Ива Кусто для наземного, дышащего воздухом существа.

Почти всем знаком паук-серебрянка, который строит свой «водо­лазный колокол» в прудах и старицах средней полосы России, закрепляя его в зарослях водорослей. Серебрянка ловит на дне пруда водяных осликов — мелких рачков — и поедает их в своём колоколе. Паук обновляет состав пузыря, принося с поверхности пузырьки воздуха на опушении брюшка (отсюда и его название — серебрянка). Дальние родственники серебрянки — дезисы — живут на коралло­вых рифах морей Южного полушария и обнажающейся при отливе полосе — литорали. Прилив они пережидают в таком же колоколе, а в отлив ловят на обсохшей литорали рачков-гаммарусов.

А вот другая линия развития паутинных построек. Чтобы защи­тить яйцевой кокон от хищников, некоторые пауки подвешивали его на растяжках. Иногда эти растяжки задерживали пролетающих или ползущих мимо насекомых. Добыча доставалась охраняющему кокон пауку. Густота нитей стала расти, часть их покрылась клей­ким слоем. Наконец, кокон, ради которого всё вначале и затевалось,





отодвинулся в сторону, в отдельное мешковидное убежище, соеди­нённое с ловчей сетью «канатной дорогой».

Сначала ловчая сеть была трёхмерной и бесструктурной. Посте­пенно появлялась определённая система, структура. Вершина эво­люции в этой линии и подлинное чудо инженерного искусства — знакомая нам колёсовидная сеть. Это плоская многоугольная рама с расходящимися от её центра лучевыми опорными нитями. Они поддерживают спиральную нить, витки которой перекрывают всё пространство внутри рамы. Спиральная нить — клейкая, именно к ней и прилипают насекомые, пролетающие через раму. Лучевые нити — неклейкие, по ним паук может добираться до любой точки паутины. Чем замечательна колёсовидная сеть? Она обеспечивает максимальную ловчую поверхность при минимальном расходе пау­тины. Любопытно, что к изобретению колесовидной сети независимо друг от друга пришли две совершенно неродственные группы пауков. Эти группы называют пауками-кругопрядами.

Некоторые пауки не останавливаются и на колёсовидной сети. В Австралии живёт кругопряд, сеть которого резко асимметрична: один её сектор при ширине 0,5 м растянут на 6—7 м в длину. Такая «лестничная» сеть крепится к коре вдоль ствола дерева и улавливает живущих на коре насекомых. Наконец, у некоторых южноамерикан­ских и австралийских кругопрядов сеть исчезает, и охотятся они паутинной нитью с клейкой каплей на конце. Они пользуются ею, как арканом, и их так и называют — пауки-арканщики.


ЖАЛИТ ЛИ СКОРПИОН СЕБЯ?

Существует легенда, что скорпион, будучи окружён кольцом горящих углей, наносит себе смер­тельный удар жалом, чтобы избе­жать мучительной смерти. На самом деле это, конечно, не так. Как было показано выдающимся фран­цузским энтомологом Жаном-Анри Фабром, окружённый углями скорпион мечется по кругу, раз­махивая во все стороны хвостом, а затем внезапно замирает; поэтому и создаётся иллюзия самоубийства. Скорпион же просто впадает в ката­лепсию от теплового удара; если его переложить на холодный песок, то он через короткое время «оживёт» и уползёт как ни в чём не бывало.

КЛАССИФИКАЦИЯ ПАУКОВ

Отряд пауков делят на три груп­пы (подотряда). Низшие пауки — членистобрюхие, у которых ещё со­храняется наружное расчленение брюшка. Они почти не изменились за последние 350 млн. лет. Такие сущест­ва называют «живыми ископаемыми». Их сейчас осталось немного — около 20 видов.

Более совершенная группа — пауки-птицееды, к которым относит­ся около 2 тыс. видов. Сюда входят самые крупные пауки, которые, если расправят ноги, с трудом умещают­ся на обеденной тарелке: например, гигантский птицеед — 11 см в длину, с ногами — 20 (рекорд — до 28 см). Птицееды постепенно становятся весьма популярными обитателями до­машних террариумов. Живут они дол­го, до 8—9 лет, а один, как утверждают, прожил в неволе в Мексике 26 лет (хотя большинство пауков живёт не дольше года). Среди этой группы недавно были открыты самые маленькие пауки — до полумиллиметра длиной.

Наконец, около 25 тыс. видов пауков принадлежит к группе высших — настоящих пауков.


ПАУКИ — СВОБОДНЫЕ ОХОТНИКИ

Пауков, ловящих добычу паутиной, называют пауками-тенётниками. Однако есть и множест­во пауков, которые применяют паутину только для строительства коконов и иногда — небольших убежищ. Их называют свободными охотниками. Охотятся они все очень разнообразно: иногда настигают добычу несколькими прыжками (как это делают пауки-волки), иногда — ждут в засаде (пауки-бокоходы). Жертвами крупных тропических свободных охотников (таких, как настоящие птице­еды) могут стать и лягушки, мелкие грызуны, колибри. Крупный паук доломедес тритон, живущий на юге США, бегает по поверхностной плёнке воды и, ныряя, ловит головастиков и молодь рыб, причём иногда серьёзно вредит прудовому хозяйству.

Пауки, поджидающие своих жертв в засаде, обла­дают совершенной маскирующей окраской. Один южноафриканский паук-бокоход не только точно пов­торяет своей формой и окраской каплю птичьего помёта, но и пахнет соответствующим образом. Прилетающие на этот «помёт» мухи и служат ему пропитанием.

Пауки-миметиды, питающиеся исключительно другими пауками, применяют крайне коварную охотничью тактику. Они приманивают самок неко­торых видов кругопрядов, очень точно повторяя брачное поведение соответствующих самцов. Ставя себя на место этих кругопрядов, признаем, что перед нами потрясающий сюжет для фильма ужасов. Некоторые небольшие пауки промышляют «мелким воровством» (так называемый клептопаразитизм), доедая остатки добычи своих более крупных собрать­ев. Но, пожалуй, самый экзотический способ охоты у пауков рода сцитодес, живущих в Средиземноморье. Они имеют необычайно развитые ядовитые железы, выделяющие своеобразную «ядовитую паутину». Приблизившись к добыче на 1—2 см, паук обрызгива­ет её своей «ядовитой паутиной». Нити её мгновен­но застывают в воздухе, приклеивая добычу к месту и притом ещё отравляя её.

Если вершина эволюции тенётников — кругопряды, то вершина эволюции свободных охотников — скакунчики. Кстати, это самое большое семейство пауков — 4 тыс. видов. Крупные пауки-скакунчики — замечательный, хотя пока и не оценённый должным образом, объект для содержания в домашнем тер­рариуме.

В отличие от тенётников, чутко слушающих ко­лебания паутины, свободные охотники в поисках до­бычи опираются в основном на зрение. Самое лучшее зрение среди пауков именно у скакунчиков. Как и у большинства пауков, у скакунчиков 8 глаз. Зрение у них цветное, а у пары передних глаз — стерео­скопическое. Заметив с любой стороны движение, паук оборачивается туда и передними глазами следит за добычей (явление очень редкое среди членистоногих). Сложно и их поведение. Особенно за­мечательна «свадебная церемония», включающая «танцы» с двумя-тремя десятками па, турниры самцов, вручение самке «свадебного подарка» — спелёнутой паутиной мухи.

Вообще у пауков самец обычно меньше самки, а иногда даже в 1000—1500 раз (если считать по объёму). Чтобы самка не «закусила» самцом, его поведение должно резко отличать­ся от любой добычи. Отсюда и возникают разнообразные сложные танцы. И муху паук-скакунчик предлагает самке не из «лиричес­ких чувств», а чтобы нейтрализо­вать её охотничьи инстинкты. Если муха вовремя не нашлась, он преподносит самке какой-нибудь несъедобный кусочек. Но здесь риск для него гораздо больше. А у неко­торых пауков самка в конце кон­цов обязательно съедает самца: одного американского паука за это назвали «чёрной вдовой».

«ПАУКИ В БАНКЕ»?

Это выражение имеет под собой достаточные основания — каннибализм среди пауков весьма обычен.

Тем интереснее то, что име­ются и «общественные», ко­лониальные пауки. Причём социальность появилась у самых разных групп пауков независимо друг от друга. Биологи предполага­ют, что социальность возникает, когда потомство одной самки не расползается по сторонам, а начинает строить соприкаса­ющиеся сети.

Настоящей социальности, с плодящимися и неплодящимися ка­стами, как у муравьёв, пчёл и термитов, у пауков нет. Но их общественное поведение весьма со­вершенно. Пауки могут вести кол­лективную атаку на крупную добычу, попавшую в сеть, с её по­следующим разделом, или кол­лективно заботиться о потомстве. Очень интересно, что в крупных колониях (а некоторые из них насчитывают до 10 тыс. особей) появляются «без­дельники». Они не участвуют, например, в общей атаке на добы­чу, но при её дележе оказываются в первых рядах. Вероятно, «без­дельники» выполняют в колонии какие-то неясные для нас, но важ­ные задачи.

ПАУКИ И ЧЕЛОВЕК

Значение пауков обычно сводят к вреду, причиняемому их укусами. Не следует думать, что чем больше паук, тем он опасней для человека. Гигантские тропические птицееды — вовсе не чемпионы по части ядовитости. Наиболее опасный из них, виновник многих достоверных смертельных случаев — маленький австралийс­кий птицеед атракс, длиной всего около 3 см.

Обитающий в южных районах бывшего СССР каракурт (в перево­де это слово означает «чёрная смерть»), длиной чуть более сантиметра, — один из самых опасных. Смертность от его уку­сов, по данным американских иссле­дователей, около 4%. Укус каракурта вызывает психическое возбуждение укушенного, боли во всём теле, в особенности в области живота, слюно- и потоотделение, нарушение работы сердца и затруднённое дыхание. Специаль­ная противокаракуртовая сыво­ротка не всегда доступна, и в полевых условиях можно посовето­вать старый способ предупреж­дения отравления — прижигание ранки воспламеняющейся головкой спички (яд паука при нагревании разрушается). Способ этот, одна­ко, нужно применять не позже чем через 2 мин после укуса.

Остальные опасные пауки, рас­пространённые в бывшем СССР (например, тарантул), никакой серьёзной угрозы не представля­ют, хотя укус их болезнен.

Яд пауков теперь используется в медицине всё более широко. Рань­ше пауков собирали в природе для ядодобычи, но теперь делаются ус­пешные попытки их разведения.

Значение пауков для человека не исчерпывается ядом. Издавна люди пытались изготовить ткань из паутины. Ещё в XVIII в. во Франции были изготовлены пер­чатки и чулки из паутины, пере­данные затем в Академию наук. От одного только паука можно «выдоить» за один раз до не­скольких сот метров паутинной нити. Однако производство шёлка из паутины каждый раз упиралось в проблему разведения пауков в не­воле. Пока что паутина находит применение только для изготов­ления перекрещивающихся нитей в окулярах различных оптических приборов.