Раньше, сорок-пятьдесят лет назад, наука относилась с уважением к религии, и наоборот. То, что завоевывала наука, относилось к ее собственной области, а религия оставалась в догматической или метафизической сфере. Таким образом, речь шла о «перемирии», ученые и церковники заботились о том, чтобы предотвратить открытую войну. Человек побывал на Луне, но в то же самое время его знания о жизни и смерти на этой планете были очень ограничены. Он ничего не узнал о жизни в целом, о ее всеобщем значении. Определение жизни простирается до момента смерти. А после смерти? Существует ли другая жизнь? Сегодня наука не отделена от религии. Она представляет доступ к своим методам обучения.

Сегодняшняя наука становится менее «логичной», она меньше связана с «доказательствами» и «заключениями». Что происходит с чувствами, с вопросами без ответа (есть ли жизнь после смерти?), субъективными убеждениями? Когда спрашивают того, кто имел типичное околосмертное переживание, то он может с полной уверенностью сказать, что пережитое им для него целиком и полностью являлось действительностью. Для того, кто подобного не испытал, такая действительность не существует. Возможно, он сочтет испытавшего подобное слегка не в себе, если тот верит в свои «сказки».

За многие годы до Рождества Христова Демокрит разработал учение об атомах. Только спустя две тысячи лет, частично на основе абстрактного мышления и метафизического обоснования и частично благодаря практическим наблюдениям за различными природными феноменами, наконец, науке удалось доказать учение об атомах, что в дальнейшем привело к опытам по расщеплению атомного ядра. Теорию об атомах не отвергли лишь потому, что ее не могли доказать.

Также все то, что проистекает из нашего разума, примечательно, но это не может быть всей правдой. Возможно ли то, что мы воспринимаем органами чувств, вовсе не существует? К. Г. Юнг сказал, что восприятие нашего разума правдиво, в лучшем случае, наполовину. Чувства являются лишь одной стороной действительности. Существует также то, что мы называем духовным фактором или духовной действительностью. Есть иной мир. Мир физики и духовный мир отражают неповторимую действительность. Окончательные научные интерпретации одного феномена не имеют полного смысла, если не будет учтен духовный фактор.

Мы поддерживаем эту точку зрения, так как мы хотели бы оставаться в строго научных рамках. Но полностью служить правде можно только, если и в научном исследовании не оставлять без внимания духовные аспекты. Теперь мы попытаемся закончить книгу некоторыми размышлениями о науке и религии.



Наука и религия

Пришло время сносить стены

И ломать крыши

Для прохода, который позволит

Подниматься из той же земли

На мгновение могильного холода.

Одиссеас Элитис, «Мария Нефели»



С боязливым чувством приближаюсь я к теме науки и религии, главным образом потому, что боюсь недоразумений. Ученые рассматривают религиозные теории с иронией, в то время как представители религий выработали недоброжелательное отношение к ученым.

Я придерживаюсь мнения о том, что истинно верующий, который готов служить религии, предает себя ей целиком, так что со временем он обретает определенную непреклонность. Эта негибкая позиция является следствием убеждения, что каждое случайное сомнение или покушение на сомнение заранее отбрасываются, «до тех пор, пока я нахожусь во владениях правды».

Святое Писание и писания отцов церкви являются, несомненно, боговдохновенными текстами. Но можно ли утверждать, что их истолкование является полным? Понимаем ли мы, что означает, когда Апостол Павел пишет: «что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать». Так как он написал это сам, верующие христиане не имеют никакого сомнения в том, что Апостол Павел был «восхищен» в рай и, естественно, видел и слышал вещи неописуемой красоты. Но благодаря открытию внетелесных переживаний сегодняшние исследования в области психологии и танатологии могут дать тому объяснение. Внетелесные переживания являются неоспоримым фактом. Рассмотрим опыт Апостола Павла далее.

Истинные представители религии должны воодушевлять ученых на свободные дискуссии на религиозные темы, которые до этого казались принадлежащими исключительно религиозной области. Эти взаимные обязательства ученых и религиозных деятелей должны послужить на благо исследованию правды. Таким образом, понятие правды будет постоянно расширяться. Поиск правды является динамическим, а не статическим процессом, который должен постоянно развиваться. Согласно христианскому мышлению, это означает: «Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем. Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» Только тогда мы достигнем духовного измерения, когда увидим голую правду «лицом к лицу».

Мы можем привести различные примеры из биографий религиозных деятелей. Внетелесные переживания и околосмертные переживания случаются как с верующими, так и с неверующими.

Один русский интеллектуал (1894–1975), критик-искусствовед, рукоположенный в сан священника, во время сталинской эпохи провел долгие годы в ссылке в лагере в Сибири. Он стал известен благодаря своему вкладу в религию. С 1927 по 1958 год он находился в лагере. Последние годы заключения он провел в лагере, пользовавшемся особенно дурной славой, в котором умирало большинство арестантов. О его деятельности стало известно из книги, которая вышла в 1994 году в Москве, а в 1998 году был издана в греческом переводе под названием «Отец Арсений, заключенный ЗЭК номер 18376».

В возрасте сорока девяти лет он заболел тяжелым воспалением легких. В критическом состоянии у него было околосмертное переживание. Отец Арсений чувствовал себя спокойно и свободно, отделился от своего тела, причем он ясно воспринимал все вокруг себя, покинул барак, так, что этого не заметили часовые, и устремился дальше к свету. «Ни часовые его не увидели, ни собаки его не учуяли, ни прожекторы его не засекли». Он пересек лес и очутился в городе, в своем приходе. Он стоял перед церковью, в которой много раз проповедовал раньше. Отец Арсений вошел в алтарь и приготовился к литургии. При этом он встретил много своих знакомых, и даже самого епископа. Касательно всех их он знал, что они уже умерли.

Он увидел также Царицу Небесную, Божию Матерь, и осознал, что «покинул земной, тщетный мир». «Матерь Божия стояла живая перед ним» и знаменовала ему возвращаться: «Иди, и я всегда буду с тобой». Он легко полетел обратно и не заметил, как достиг лагеря. Невидимым он прошел мимо часовых и «увидел свое тело еще лежащим на кровати. Он приблизился и вошел в него». Можно ли сомневаться по этому описанию в том, что у отца Арсения было настоящее и полное внетелесное переживание? Он вернулся более совершенным человеком, его личность полностью изменилась. Подобное встречается у большинства людей, которые перенесли внетелесный опыт или околосмертные переживания.