Мудрость
Еще один концепт, который можно охарактеризовать как высокоуровневый ре-, зультат практического интеллекта, — мудрость. Наиболее обширная программа эмпирических исследований мудрости проводилась Болтсом и его коллегами. Эта научная программа являлась частью долговременного проекта по исследованию интеллектуальных способностей и возрастных изменений. Например, Болте и Смит (Bakes & Smith, 1987,1990) озадачивали взрослых людей жизненными проблемами, имеющими административный характер, такими как: «Четырнадцатилетняя девочка забеременела. Что ей надо учесть и сделать? Что нужно учесть и сделать ему?» или «Пятнадцатилетняя девочка собирается вскоре выйти замуж. Что ей надо учесть и сделать? Что надо учесть и сделать ему?» Проблемы подобного рода могут использоваться для измерения прагматики интеллекта, о чем Болте писал в своей работе. Болте и Смит протестировали пятикомпонентную модель, разработанную для описания мудрости. Она была составлена по протоколам респондентов, где были даны ответы на эти и другие вопросы. Модель основана на идее, что мудрость — это экспертные знания о фундаментальных сторонах жизни (Smith & Baltes, 1990) или что мудрость — это надлежащая оценка и суждение относительно важных, но изменчивых жизненных ситуаций (Baltes & Staudinger, 1993).
Были выделены три вида факторов — генеральные личные, специфические экспертные и контекстуальные факторы опыта; совокупно способствующие принятию мудрого суждения. Эти факторы задействованы в планировании жизни, ее управлении, пересмотре жизненных позиций. Мудрость, в свою очередь, находит отражение в пяти компонентах:
1) богатый фактический опыт (общие и специальные знания об условиях жизни и их изменениях);
2) богатый процедурный опыт (общие и специальные знания о стратегии принятия решений и советах относительно разных жизненных случаев);
3) линия жизни в определенном социокультурном контексте (знания о контекстах жизни и об их темпоральной (меняющейся) взаимосвязи);
4) релятивизм (знания о различиях в ценностях, целях и приоритетах);
5) неизвестность (знания об относительной недетерминированности и непредсказуемости жизни и способов управлять ею).
Решение эксперта должно отражать большинство этих компонентов, в то время как новичка — только некоторые из них. Полученные результаты в основном подтверждали правильность предложенной модели. Эти факторы, похоже, отражают прагматический аспект интеллекта, но и как бы следуют за ним. Например, это свойственно компонентам релятивизма и неизвестности.
Болте, Смит и Стаудингер (Baltes, Smith & Straudinger, 1992), Болте и Стау-дингер (Baltes & Staudinger, 1993) и другие коллеги Болтса со временем выявили широкий спектр результатов, показывающий эмпирическую пригодность предложенных теоретических и практических подходов при исследовании аспектов мудрости. Например, Стаудингер, Лопес и Болте (Staudinger, Lopez & Baltes, 1997) обнаружили, что измерения интеллекта (а также и человека) отчасти совпадают с измерениями критерия мудрости, но не идентичны им. Стаудингер, Смит и Болте (Staudinger, Smith & Baltes, 1992) отметили, что группа профессионалов превосходила по своим результатам контрольную группу участников исследований при выполнении задач, ориентированных на оценку степени мудрости. Эти результаты также показали, что при выполнении заданий люди старшего возраста показывали результаты ничуть не хуже, чем у молодых. Более того, респонденты старшего возраста справлялись с задачами, которые выполняли молодые люди, а также показали лучшие результаты при выполнении именно тех заданий, когда в предполагаемой ситуации возраст людей, относительно которых следовало сделать заключение, совпадал с их собственным. Болте, Стаудингер, Мэркер и Смит (Baltes, Staudinger, Maercker & Smith, 1995) обнаружили, что пожилые люди при выполнении этих специальных заданий показывали результаты на уровне практикующих психологов. Ученые установили, что с заданиями, которые выполняли молодые испытуемые, справлялись и люди в возрасте до 80 лет. В дальнейшем Стаудингер и Болте (Staudinger & Baltes, 1996) выяснили, что рамки деятельности, которые экологически важны для жизни респондентов и обеспечивают фактические и предполагаемые взаимодействия умственных способностей, во многом определяют существенный рост деятельности, обусловленной, если можно так выразиться, мудростью.
Таким образом, если оценивать линию развития мудрости на протяжении всей жизни человека, становится очевидным, что она похожа более на кристаллизованный, чем на текучий интеллект (Horn, 1994; Horn & Cattell, 1966). В частности, кристаллизованный интеллект, подобно мудрости, возрастает в течение жизни, а затем, судя по всему, ближе к ее концу снижается (cf. Meacham, 1990). Текучий интеллект, наоборот, начинает снижаться уже по прошествии юности. Стернберг (Sternberg, 1990b) также выдвинул эксплицитную теорию мудрости, предположив, что ее развитие можно проследить по шести компонентам, последовательно актуализируемым в процессе получения знаний. Этими компонентами являются:
1) знания, которые предполагают понимание предпосылок и их значения, а также степени локализации;
2) обработка информации, включающая понимание того, какие из проблем могут быть решены автоматически, а какие таким образом не решаются;
3) критическое осмысление, характеризуемое желанием вынести суждение относительно чего-либо и независимым образом это оценить;
4) индивидуальные особенности, означающие терпимость к неопределенности и к препятствиям в жизни;
5) мотивация, особенно в отчасти знакомой и новой ситуациях ;
6) окружающий контекст, включающий различение контекстуальных факторов во внешней среде, что инициирует разного рода мысли и действия.
Первые два из этих компонентов более или менее корреспондируют с аспектами кристаллизованного и текучего интеллекта, в то время как другие компоненты не связаны с интеллектом в общепринятом смысле.
Если ранняя теория Стернберга (Sternberg, 1990b), посвящена моментам, предсказывающим аспекты мудрости, то в его теории баланса (Sternberg, 1998b, 1999b) особое внимание уделяется обработке информации (равновесию интересов, с одной стороны, и реакции на окружающую обстановку — с другой) в связи с основной целью, которую всегда преследует мудрость (достижение общего положительного результата). Можно сказать, что ранняя теория Стернберга (Sternberg, 1990b) вошла в его теорию баланса в качестве основы, по которой определяются индивидуальные различия и особенности при развитии мудрости.
Сейчас точка зрения Стернберга относительно мудрости опирается на понятие неявных знаний (Polanyi, 1976) о себе, о других и о ситуативных контекстах. Теория баланса рассматривает мудрость как нечто неотъемлемое, что присутствует при взаимодействии отдельного человека и конкретных окружающих условий, а также как составляющую интеллекта (Sternberg, 1997a; Valsiner & Leung, 1994), которая приводит к определенным взаимодействиям человека с окружающей обстановкой, к творчеству (Csikszentmihalyi, 1996; Sternberg & Lubart, 1995). По этой причине равновесие возникает скорее при взаимодействии человека и контекста, чем во внутренних системах функционирования (таких, как когнитивные, кона-тивные и эмоциональные процессы). С обыденной точки зрения люди могли бы добиться баланса внутренних процессов, благодаря которым обрабатывается информация, но не баланса результатов, являющихся итогом этих процессов. Поскольку мудрость проявляется при взаимодействии конкретного человека и ситуации, информацию, которую обрабатывает в этом случае человек, саму по себе нельзя назвать мудрой или глупой. Степень проявления мудрости зависит оттого, насколько с учетом конкретных условий принятое решение можно назвать умным или мудрым.
Согласно данной позиции, баланс между когнитивным, конативным и эмоциональным процессами в одном ситуативном контексте ведет к принятию мудрого решения, а в другом — нет. Такой результат может быть получен, например, потому, что отсутствуют неявные знания или они применительно к одной ситуации некорректны, поскольку соотносятся с другими. Чтобы вынести суждение в той или иной области, требуются значительные неявные знания, непосредственно предполагающие мудрость. Она, в частности, и определяется как применение неявных знаний, способствующих достижению общего положительного результата за счет баланса различных интересов (межличностных, связанных с личностью и сверхличностных) и достижению равновесия ответных реакций на внешние контексты (адаптации к существующим внешним контекстам, изменение их и выбор новых окружающих контекстов).
Таким образом, мудрость схожа с практическим интеллектом (Sternberg, 1985а) в том, что и она предполагает сбалансированность реакций на внешние контексты. Однако понятие мудрости охватывает только то подмножество практического интеллекта, что связано с балансом интересов, но не являющееся обязательной характеристикой всего понятия практического интеллекта.
Теория баланса выдвигает ряд причин, которые являются основой для возникновения индивидуальных и развивающихся различий в мудрости людей. В частности, существуют два их вида: одни непосредственно вызывают процесс установления баланса, другие — предшествуют ему.
Пять причин возникновения указанных выше различий напрямую вызывают процесс установления баланса. Первой из них являются цели. Люди отличаются между собой в зависимости от того, что каждый из них подразумевает под общим положительным результатом; следовательно, и под сущностными целями, в которых проявляется мудрость. Однако стремление отыскать общее положительное действие не может быть приложено к интеллекту в целом. Может встретиться человек с высоким уровнем аналитического, творческого или даже практического интеллекта, но который не принимает в расчет интересы других людей. Второй причиной является различие между людьми в установлении ими баланса реакций на внешние контексты. Они всегда отражают индивидуальную критическую оценку окружающей обстановки, и люди откликаются на окружающие их условия по-разному. Такое установление баланса является характерной чертой, присущей любому проявлению практического интеллекта. Третьей причиной оказыватся то, что равновесие интересов устанавливается также по-разному. Такого рода сбалансирование в своей уникальности присуще именно мудрости, но вовсе не обязательно относится к аналитическому, творческому или другим видам практического интеллекта. Четвертая из причин такова: вынося суждение о какой-либо ситуации, люди обращаются к различным видам и уровням неявных знаний, что, вероятно, и побуждает к проявлениям той или иной реакции. Этот аспект мудрости присущ всем видам практического интеллекта. Тем не менее она обычно не связана с аналитическим и творческим интеллектом. И наконец, люди, привлекают свои неявные знания при сбалансировании интересов и реакций в различной степени. Данный план в скрытом виде присутствует во всех аспектах интеллекта, охотно измеряемых, поскольку любой тест на уровень интеллекта отражает чей-то (как правило, разработчиков) интеллектуальный уровень, по масштабу которого и производится оценка.
Эти причины, ведущие к различиям, и обеспечивают вариации того, как мудрые люди применяют и как они способны применить свою мудрость в разных ситуациях. То, что мудрость обычно ассоциируется с более интеллектуальным или зрелым человеком, происходит потому, что с возрастом неявные знания развиваются. Возможно, это обусловлено и некоторыми другими качествами, которые также раскрываются на протяжении жизни, но не возникают в детстве или в ранний период взрослой жизни.
Указанные выше причины индивидуальных различий связаны с процессом сбалансирования. Другие причины (знания, трехкомпонентные способности, критическое мышление, изменения личности, мотивация к мудрым рассуждениям и изменения, относящиеся к внешней обстановке) являются факторами, предшествующими этому процессу, они детально описаны в ранней теории Стернберга (Sternberg, 1990b).
Некоторые теоретики рассматривают проявление мудрости как постформальное процессуальное мышление, рассматривая мудрость как форму интеллектуальной деятельности, которая отражает развитие мышления, превышающее стадии развития интеллекта, указанные Пиаже (Piaget, 1972). Эти теоретики, похоже, считают, что развитие такого качества, как мудрость проходит по пути, близкому или даже идентичному развитию интеллекта, вне стадий формальных операций, которые вычленил Пиаже (Piaget, 1972). Например, некоторые ученые утверждают, что мудрые люди — это те, кто способен мыслить рассудительно или диалектически. Во втором случае это понимание того, что истина не всегда является неким абсолютом, но, скорее, обусловлена логико-историческим контекстом тезисов и антитезисов (Basseches,1884; Kitchener, 1983, 1986; Kitchener & Brenner, 1990; Kitchener & Kitchener, 1981; Labouvie-Vief, 1980, 1982, 1990; Pascual-Leone, 1990; Riegel, 1973). Коснемся отдельных диалектических подходов.
Китченер и Бреннер (Kitchener & Brenner, 1990) выдвинули идею, что мудрость предполагает синтез знаний с учетом противоположных точек зрения. Подобным же образом Лабови-Вьеф (Labouvie-Vief, 1990) придавал особое значение фактору беспрепятственного и сбалансированного сообщения между логическими и субъективными формами обработки информации. Паскуаль-Леоне (Pascual-Leone, 1990) привел доводы в пользу важности диалектической интеграции всех типов деятельности человека, его познавательного процесса, мотивации и жизненного опыта. Подобным же образом, Оруэлл и Пермуттер (Orwoll & Permutter, 1990) подчеркнули, что для мудрости особо важной является интеграция познавательной деятельности и реакции. Крамер (Kramer, 1990) настаивал на важности объединения релятивистского и диалектического модуса мышления, реакции и рефлексии.
Биррен и Фишер (Birren & Fisher, 1990), изучая аспекты мудрости, решили объединить несколько подходов. В результате они пришли к выводу о важности объединения таких человеческих способностей, как когнитивные, конативные и эмоциональные. Общая характерная деталь этих подходов — это установление баланса различных аспектов мышления, на что ссылался Болте (Baltes, in press), называя это оркестровкой мышления. Теория, описанная в этой главе (Sternberg, 1998b), наоборот, рассматривает баланс как некую конкуренцию между интересами и реакцией на окружающую обстановку, в результате чего и устанавливается равновесие между этими конкурирующими интересами.
Другие теоретики считают важным понять лимит знаний, накопленных конкретным человеком, и стремление к их накоплению. Например, Мичем (Meacham, 1990) предположил, что важным аспектом мудрости является метакогнитивный процесс, т. е. осознание человеком собственных ошибок, а также того, что ему известно и чего он не знает. Аналогичным образом Китченер и Бреннер (Kitchener & Brenner, 1990) также отмечают, что важно осознавать ограниченность собственных знаний. Арлин (Arlin, 1990) связывал мудрость с выявлением проблем. Первым этапом является осмысление того, что определение проблемы каким-либо человеком может быть неадекватным. Эта точка зрения соотносит понятие мудрости не просто с интеллектом, но с творчеством, когда обнаружение проблем часто выступает как важная составляющая творческого мышления (Getzels & Csikszentmihlayi, 1976; Sternberg, 1999a; Sternberg & Lubart, 1995). Арлин рассматривает выявление проблем как стадию постформального операционного мышления. Это не значит, что данная позиция несовместима с представлением о диалектическом мышлении как стадии постформального операционного мышления. Диалектическое мышление и обнаружение проблем представляют либо два этапа постформального мышления, либо две манифестации этих этапов. Эти процессы обеспечивают перемещение различных навыков, необходимых помимо формальных операционных в служебной деятельности.
Еще один концепт, который можно охарактеризовать как высокоуровневый ре-, зультат практического интеллекта, — мудрость. Наиболее обширная программа эмпирических исследований мудрости проводилась Болтсом и его коллегами. Эта научная программа являлась частью долговременного проекта по исследованию интеллектуальных способностей и возрастных изменений. Например, Болте и Смит (Bakes & Smith, 1987,1990) озадачивали взрослых людей жизненными проблемами, имеющими административный характер, такими как: «Четырнадцатилетняя девочка забеременела. Что ей надо учесть и сделать? Что нужно учесть и сделать ему?» или «Пятнадцатилетняя девочка собирается вскоре выйти замуж. Что ей надо учесть и сделать? Что надо учесть и сделать ему?» Проблемы подобного рода могут использоваться для измерения прагматики интеллекта, о чем Болте писал в своей работе. Болте и Смит протестировали пятикомпонентную модель, разработанную для описания мудрости. Она была составлена по протоколам респондентов, где были даны ответы на эти и другие вопросы. Модель основана на идее, что мудрость — это экспертные знания о фундаментальных сторонах жизни (Smith & Baltes, 1990) или что мудрость — это надлежащая оценка и суждение относительно важных, но изменчивых жизненных ситуаций (Baltes & Staudinger, 1993).
Были выделены три вида факторов — генеральные личные, специфические экспертные и контекстуальные факторы опыта; совокупно способствующие принятию мудрого суждения. Эти факторы задействованы в планировании жизни, ее управлении, пересмотре жизненных позиций. Мудрость, в свою очередь, находит отражение в пяти компонентах:
1) богатый фактический опыт (общие и специальные знания об условиях жизни и их изменениях);
2) богатый процедурный опыт (общие и специальные знания о стратегии принятия решений и советах относительно разных жизненных случаев);
3) линия жизни в определенном социокультурном контексте (знания о контекстах жизни и об их темпоральной (меняющейся) взаимосвязи);
4) релятивизм (знания о различиях в ценностях, целях и приоритетах);
5) неизвестность (знания об относительной недетерминированности и непредсказуемости жизни и способов управлять ею).
Решение эксперта должно отражать большинство этих компонентов, в то время как новичка — только некоторые из них. Полученные результаты в основном подтверждали правильность предложенной модели. Эти факторы, похоже, отражают прагматический аспект интеллекта, но и как бы следуют за ним. Например, это свойственно компонентам релятивизма и неизвестности.
Болте, Смит и Стаудингер (Baltes, Smith & Straudinger, 1992), Болте и Стау-дингер (Baltes & Staudinger, 1993) и другие коллеги Болтса со временем выявили широкий спектр результатов, показывающий эмпирическую пригодность предложенных теоретических и практических подходов при исследовании аспектов мудрости. Например, Стаудингер, Лопес и Болте (Staudinger, Lopez & Baltes, 1997) обнаружили, что измерения интеллекта (а также и человека) отчасти совпадают с измерениями критерия мудрости, но не идентичны им. Стаудингер, Смит и Болте (Staudinger, Smith & Baltes, 1992) отметили, что группа профессионалов превосходила по своим результатам контрольную группу участников исследований при выполнении задач, ориентированных на оценку степени мудрости. Эти результаты также показали, что при выполнении заданий люди старшего возраста показывали результаты ничуть не хуже, чем у молодых. Более того, респонденты старшего возраста справлялись с задачами, которые выполняли молодые люди, а также показали лучшие результаты при выполнении именно тех заданий, когда в предполагаемой ситуации возраст людей, относительно которых следовало сделать заключение, совпадал с их собственным. Болте, Стаудингер, Мэркер и Смит (Baltes, Staudinger, Maercker & Smith, 1995) обнаружили, что пожилые люди при выполнении этих специальных заданий показывали результаты на уровне практикующих психологов. Ученые установили, что с заданиями, которые выполняли молодые испытуемые, справлялись и люди в возрасте до 80 лет. В дальнейшем Стаудингер и Болте (Staudinger & Baltes, 1996) выяснили, что рамки деятельности, которые экологически важны для жизни респондентов и обеспечивают фактические и предполагаемые взаимодействия умственных способностей, во многом определяют существенный рост деятельности, обусловленной, если можно так выразиться, мудростью.
Таким образом, если оценивать линию развития мудрости на протяжении всей жизни человека, становится очевидным, что она похожа более на кристаллизованный, чем на текучий интеллект (Horn, 1994; Horn & Cattell, 1966). В частности, кристаллизованный интеллект, подобно мудрости, возрастает в течение жизни, а затем, судя по всему, ближе к ее концу снижается (cf. Meacham, 1990). Текучий интеллект, наоборот, начинает снижаться уже по прошествии юности. Стернберг (Sternberg, 1990b) также выдвинул эксплицитную теорию мудрости, предположив, что ее развитие можно проследить по шести компонентам, последовательно актуализируемым в процессе получения знаний. Этими компонентами являются:
1) знания, которые предполагают понимание предпосылок и их значения, а также степени локализации;
2) обработка информации, включающая понимание того, какие из проблем могут быть решены автоматически, а какие таким образом не решаются;
3) критическое осмысление, характеризуемое желанием вынести суждение относительно чего-либо и независимым образом это оценить;
4) индивидуальные особенности, означающие терпимость к неопределенности и к препятствиям в жизни;
5) мотивация, особенно в отчасти знакомой и новой ситуациях ;
6) окружающий контекст, включающий различение контекстуальных факторов во внешней среде, что инициирует разного рода мысли и действия.
Первые два из этих компонентов более или менее корреспондируют с аспектами кристаллизованного и текучего интеллекта, в то время как другие компоненты не связаны с интеллектом в общепринятом смысле.
Если ранняя теория Стернберга (Sternberg, 1990b), посвящена моментам, предсказывающим аспекты мудрости, то в его теории баланса (Sternberg, 1998b, 1999b) особое внимание уделяется обработке информации (равновесию интересов, с одной стороны, и реакции на окружающую обстановку — с другой) в связи с основной целью, которую всегда преследует мудрость (достижение общего положительного результата). Можно сказать, что ранняя теория Стернберга (Sternberg, 1990b) вошла в его теорию баланса в качестве основы, по которой определяются индивидуальные различия и особенности при развитии мудрости.
Сейчас точка зрения Стернберга относительно мудрости опирается на понятие неявных знаний (Polanyi, 1976) о себе, о других и о ситуативных контекстах. Теория баланса рассматривает мудрость как нечто неотъемлемое, что присутствует при взаимодействии отдельного человека и конкретных окружающих условий, а также как составляющую интеллекта (Sternberg, 1997a; Valsiner & Leung, 1994), которая приводит к определенным взаимодействиям человека с окружающей обстановкой, к творчеству (Csikszentmihalyi, 1996; Sternberg & Lubart, 1995). По этой причине равновесие возникает скорее при взаимодействии человека и контекста, чем во внутренних системах функционирования (таких, как когнитивные, кона-тивные и эмоциональные процессы). С обыденной точки зрения люди могли бы добиться баланса внутренних процессов, благодаря которым обрабатывается информация, но не баланса результатов, являющихся итогом этих процессов. Поскольку мудрость проявляется при взаимодействии конкретного человека и ситуации, информацию, которую обрабатывает в этом случае человек, саму по себе нельзя назвать мудрой или глупой. Степень проявления мудрости зависит оттого, насколько с учетом конкретных условий принятое решение можно назвать умным или мудрым.
Согласно данной позиции, баланс между когнитивным, конативным и эмоциональным процессами в одном ситуативном контексте ведет к принятию мудрого решения, а в другом — нет. Такой результат может быть получен, например, потому, что отсутствуют неявные знания или они применительно к одной ситуации некорректны, поскольку соотносятся с другими. Чтобы вынести суждение в той или иной области, требуются значительные неявные знания, непосредственно предполагающие мудрость. Она, в частности, и определяется как применение неявных знаний, способствующих достижению общего положительного результата за счет баланса различных интересов (межличностных, связанных с личностью и сверхличностных) и достижению равновесия ответных реакций на внешние контексты (адаптации к существующим внешним контекстам, изменение их и выбор новых окружающих контекстов).
Таким образом, мудрость схожа с практическим интеллектом (Sternberg, 1985а) в том, что и она предполагает сбалансированность реакций на внешние контексты. Однако понятие мудрости охватывает только то подмножество практического интеллекта, что связано с балансом интересов, но не являющееся обязательной характеристикой всего понятия практического интеллекта.
Теория баланса выдвигает ряд причин, которые являются основой для возникновения индивидуальных и развивающихся различий в мудрости людей. В частности, существуют два их вида: одни непосредственно вызывают процесс установления баланса, другие — предшествуют ему.
Пять причин возникновения указанных выше различий напрямую вызывают процесс установления баланса. Первой из них являются цели. Люди отличаются между собой в зависимости от того, что каждый из них подразумевает под общим положительным результатом; следовательно, и под сущностными целями, в которых проявляется мудрость. Однако стремление отыскать общее положительное действие не может быть приложено к интеллекту в целом. Может встретиться человек с высоким уровнем аналитического, творческого или даже практического интеллекта, но который не принимает в расчет интересы других людей. Второй причиной является различие между людьми в установлении ими баланса реакций на внешние контексты. Они всегда отражают индивидуальную критическую оценку окружающей обстановки, и люди откликаются на окружающие их условия по-разному. Такое установление баланса является характерной чертой, присущей любому проявлению практического интеллекта. Третьей причиной оказыватся то, что равновесие интересов устанавливается также по-разному. Такого рода сбалансирование в своей уникальности присуще именно мудрости, но вовсе не обязательно относится к аналитическому, творческому или другим видам практического интеллекта. Четвертая из причин такова: вынося суждение о какой-либо ситуации, люди обращаются к различным видам и уровням неявных знаний, что, вероятно, и побуждает к проявлениям той или иной реакции. Этот аспект мудрости присущ всем видам практического интеллекта. Тем не менее она обычно не связана с аналитическим и творческим интеллектом. И наконец, люди, привлекают свои неявные знания при сбалансировании интересов и реакций в различной степени. Данный план в скрытом виде присутствует во всех аспектах интеллекта, охотно измеряемых, поскольку любой тест на уровень интеллекта отражает чей-то (как правило, разработчиков) интеллектуальный уровень, по масштабу которого и производится оценка.
Эти причины, ведущие к различиям, и обеспечивают вариации того, как мудрые люди применяют и как они способны применить свою мудрость в разных ситуациях. То, что мудрость обычно ассоциируется с более интеллектуальным или зрелым человеком, происходит потому, что с возрастом неявные знания развиваются. Возможно, это обусловлено и некоторыми другими качествами, которые также раскрываются на протяжении жизни, но не возникают в детстве или в ранний период взрослой жизни.
Указанные выше причины индивидуальных различий связаны с процессом сбалансирования. Другие причины (знания, трехкомпонентные способности, критическое мышление, изменения личности, мотивация к мудрым рассуждениям и изменения, относящиеся к внешней обстановке) являются факторами, предшествующими этому процессу, они детально описаны в ранней теории Стернберга (Sternberg, 1990b).
Некоторые теоретики рассматривают проявление мудрости как постформальное процессуальное мышление, рассматривая мудрость как форму интеллектуальной деятельности, которая отражает развитие мышления, превышающее стадии развития интеллекта, указанные Пиаже (Piaget, 1972). Эти теоретики, похоже, считают, что развитие такого качества, как мудрость проходит по пути, близкому или даже идентичному развитию интеллекта, вне стадий формальных операций, которые вычленил Пиаже (Piaget, 1972). Например, некоторые ученые утверждают, что мудрые люди — это те, кто способен мыслить рассудительно или диалектически. Во втором случае это понимание того, что истина не всегда является неким абсолютом, но, скорее, обусловлена логико-историческим контекстом тезисов и антитезисов (Basseches,1884; Kitchener, 1983, 1986; Kitchener & Brenner, 1990; Kitchener & Kitchener, 1981; Labouvie-Vief, 1980, 1982, 1990; Pascual-Leone, 1990; Riegel, 1973). Коснемся отдельных диалектических подходов.
Китченер и Бреннер (Kitchener & Brenner, 1990) выдвинули идею, что мудрость предполагает синтез знаний с учетом противоположных точек зрения. Подобным же образом Лабови-Вьеф (Labouvie-Vief, 1990) придавал особое значение фактору беспрепятственного и сбалансированного сообщения между логическими и субъективными формами обработки информации. Паскуаль-Леоне (Pascual-Leone, 1990) привел доводы в пользу важности диалектической интеграции всех типов деятельности человека, его познавательного процесса, мотивации и жизненного опыта. Подобным же образом, Оруэлл и Пермуттер (Orwoll & Permutter, 1990) подчеркнули, что для мудрости особо важной является интеграция познавательной деятельности и реакции. Крамер (Kramer, 1990) настаивал на важности объединения релятивистского и диалектического модуса мышления, реакции и рефлексии.
Биррен и Фишер (Birren & Fisher, 1990), изучая аспекты мудрости, решили объединить несколько подходов. В результате они пришли к выводу о важности объединения таких человеческих способностей, как когнитивные, конативные и эмоциональные. Общая характерная деталь этих подходов — это установление баланса различных аспектов мышления, на что ссылался Болте (Baltes, in press), называя это оркестровкой мышления. Теория, описанная в этой главе (Sternberg, 1998b), наоборот, рассматривает баланс как некую конкуренцию между интересами и реакцией на окружающую обстановку, в результате чего и устанавливается равновесие между этими конкурирующими интересами.
Другие теоретики считают важным понять лимит знаний, накопленных конкретным человеком, и стремление к их накоплению. Например, Мичем (Meacham, 1990) предположил, что важным аспектом мудрости является метакогнитивный процесс, т. е. осознание человеком собственных ошибок, а также того, что ему известно и чего он не знает. Аналогичным образом Китченер и Бреннер (Kitchener & Brenner, 1990) также отмечают, что важно осознавать ограниченность собственных знаний. Арлин (Arlin, 1990) связывал мудрость с выявлением проблем. Первым этапом является осмысление того, что определение проблемы каким-либо человеком может быть неадекватным. Эта точка зрения соотносит понятие мудрости не просто с интеллектом, но с творчеством, когда обнаружение проблем часто выступает как важная составляющая творческого мышления (Getzels & Csikszentmihlayi, 1976; Sternberg, 1999a; Sternberg & Lubart, 1995). Арлин рассматривает выявление проблем как стадию постформального операционного мышления. Это не значит, что данная позиция несовместима с представлением о диалектическом мышлении как стадии постформального операционного мышления. Диалектическое мышление и обнаружение проблем представляют либо два этапа постформального мышления, либо две манифестации этих этапов. Эти процессы обеспечивают перемещение различных навыков, необходимых помимо формальных операционных в служебной деятельности.
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи