“Никакая коммуникация не может быть полностью независимой от контекста, и всякое значение имеет важные контекстуальные компоненты. Это может показаться оче­видным, но определение контекста всегда важно и часто затруднительно. Например, язык по самой природе — высококонтекстуальная система, укорененная в абстракции от реальности. Между тем мало кто понимает, насколько зависит значение даже самых простых утверждений от контекста, в котором они делаются. Например, мужчина и женщина, хорошо прожившие вместе лет пятнадцать или больше, не нуждаются в том, чтобы “проговаривать” многoe. Когда он входит в дверь после рабочего дня в оффисе, она может не произнести ни слова. Он знает по одному тому, как она двигается, какой у нее был день, по тону голоса он знает, что она думает о гостях, которых они ждут.

В отличие от этого, когда мы переходим от личных отношений к ведению судебного дела, или к компьютерам, или к математике, ничто не может быть принято как дан­ное, потому что это деятельности с низким контекстом, и все должно быть проговорено. Один пробел между буквами или словами в компьютерной программе там, где его не должно быть, может остановить всю работу. Информация, контекст и значение связаны уравновешенным функцио­нальным отношением. Чем больше информации, общей для участников коммуникации, как в примере супруже­ской парой, тем больше контекст. Можно представить себе это в виде континиума от высококонтекстуальной комму­никации до низкоконтекстуальной.

Если соединить эти треугольники на рисунке, то вид­но, что по мере утери контекста приходится добавлять ин­формацию, чтобы значение оставалось постоянным. Все отношение в целом может быть выражено в единой диаг­рамме; не может быть значение без как информации, так и контекста”.

Эдвард Холл. “Танец жизни”.

Прекрасное описание Э. Холла может быть нам полез­ным по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, чле­ны пары почти всегда трактуют свою коммуникацию как высококонтекстуальную. То есть они предполагают, что знают значение поведения партнера и они реагируют на предлагаемое значение, считая свое восприятие соответст­вующим реальности. Поскольку предполагается взаимная посвященность в значение, в коммуникации предлагается мало специфической информации, или вообще она отсут­ствует. Это ведет к опасности, что когда возникает простое недопонимание, они этого не поймут. Например, однажды ко мне пришла пара, нуждавшаяся в помощи для улучшения общего тона их взаимодействий. Они по очереди рас­сказали мне о своей последней ссоре. Каждый хотел, чтобы я поняла, насколько упрям партнер. Он начал с описания того, что происходило и где: “Когда мы дошли до Чираделли, я почувствовал депрессию и...” Она немедленно попра­вила его, сказав: “Ты почувствовал депрессию до того, как мы дошли до площади Чираделли”, — они начали новую ссору по поводу того, когда же на самом деле он почувство­вал депрессию. Поскольку я не думала, что это высококон­текстуальная коммуникация, мне было легко догадаться задать вопрос о деталях того, о чем же они спорят. Оказа­лось, что для него площадь Чираделли начиналась в тот момент, когда ее начинало быть видно. Для нее она начиналась тогда, когда они на нее ступали.

Во-вторых, описание Холла, касающееся того, как соотношение “хранимой информации” и “передаваемой информации” ведет к увеличению или уменьшению значе­ния, важно для проблемы эффективности внедрение тера­певтического взаимодействия в высококонтекстуальную коммуникацию.

Решение предполагает знание и умение выявлять из всего возможного, что является значительной информа­цией, то есть что необходимо вспомнить и использовать для целей эффективного терапевтического вмешательства. В вышеописанном примере два аспекта информации следо­вало отметить. Во-первых, что “начала” для него опреде­ляются скорее визуально, а для нее более кинестетически (что может указывать на более общий паттерн различия в том, как каждый из них организует свой опыт); во-вторых, что они хотят ссориться и доставлять друг другу очевид­ный дискомфорт, чтобы продемонстрировать свою “право­ту”.

Мы должны достичь высококонтскстуальной коммуни­кации с нашими клиентами так быстро, как возможно. У нас в распоряжении часы, а не годы общения с теми, кто приходит к нам за помощью. Способ достижения этого со­стоит в том, чтобы принять, что первое взаимодействие начинается с наименьшим возможным контекстом, и за­тем двигается в собирании информации, которая наиболее важна для понимания структур, лежащих в основе опыта клиента. Для получения необходимой информации важна способносгь достигать раппорта с клиентами и поддержи­вать его. Это до некоторой степени содержит дилемму. Ес­ли вы рассмотрите взаимодействие, в котором достигается и поддерживается раппорт, вы отметите характеристики очень высококонтекстуальной коммуникации. Партнеры переживают незначительность усилия для того, чтобы быть понятыми и довериться тому, что их заботы весьма значимы для другого.

Существуют специфические методы достижения переживания раппорта с другим, легкого и быстрого. Благодаря этим методам ваш клиент будет воспринимать взаимодей­ствие как высококонтекстуальную коммуникацию, в то время как вы получите возможность изящно собирать не­обходимую информацию, чтобы сделать вашу карту их пе­реживаний достаточно точной. Но я должна вас предупре­дить: есть разница между тем, чтобы создать в ваших кли­ентах чувство понятности и принятости, и действительным пониманием того, что они хотят вам сказать. Если вы дела­ете ошибку, автоматически предполагая, что вы понимае­те, что они имеют в виду, вы оказываете им дурную услу­гу. Помните: пока вы не собрали и не накопили необходи­мую поведенческую информацию, вы создаете в них приятное и дающее ощущение безопасности переживание, что они участвуют в высококонтекстуальной коммуника­ции, хотя в действительности коммуникация низкокон­текстуальна.

Техники раппорта полезны для любого коммуникато­ра, а для терапевта они совершенно необходимы. Многие другие профессионалы — ученые, инженеры, архитекто­ры, и пр., — имеют возможность делать свое дело без по­стоянных и высокого качества межличностных взаимодей­ствий. Эффективный терапевт без них невозможен.