Определение паранауки (от греч. para — около, за пределами, вопреки) предложено мной лет пятнадцать назад 1. Имелись в виду многоразличные «эффекты» во внешнем мире и в психике, отвергаемые современной наукой как принципиально невозможные в теории, отсутствующие в эмпирии, а нередко и крайне вредные на практике. Прошедшие годы укрепили меня в мысли о том, что перед нами своего рода модернизированная мифология, то есть иллюзорные формы человеческого сознания, которые, тем не менее, обслуживают некие реальные вчера, сегодня и завтра потребности личности и социума.

Разумеется, кроме собственно паранаучных, общественное сознание нашего времени демонстрирует множество других типов и видов иррациональности — от вполне канонической религиозности до всяческого мракобесия, от чарующего душу высокого искусства до «зомбирующей» её же фольклорной по типу «попсы». Критерий паранаучности по сравнению со всеми остальными дои вненаучными формами сознания усматривается в претензиях её адептов на официальное признание со стороны учёных и публики. Цирковой фокусник
или жрец какой-то религии не претендуют на лавры академика, у них своя стезя. Представители же паранауки убеждают нас, что их версии тех или иных явлений природы или общества не фантастика, а столь же реальные феномены, как и признанные официальной наукой. Якобы именно эти аномальные явления интереснее всего прочего для исследования и полезнее всего для жизни людей. Итак, перед нами старинное, по крайней мере средневековое мракобесие, приукрашенное новыми словечками; худшего сорта мистицизм, но маскирующийся под настоящее знание, именующий себя наукой.

Попытками оправдать паранауку служат такие уловки, каковы:

· квазинаучная терминология, камуфлирующая фантастическое содержание в глазах неискушённых образованием лиц (например, не летающий или плавающий дракон, как в добрых старых сказках, а НЛО («пришельцы») или «выживший динозавр» в озере Лох-Несс; не леший или баба Яга, а «снежный человек» (реликтовый антропоид); не фольклорный домовой, а «полтергейст»; не гипноз, а «кодирование»; не гадание на кофейной гуще, а «проскопия»; не магия, а «телекинез»; не нимб святого, но «аура»; не «снятие порчи», а «очищение организма от «шлаков»»; и масса тому подобных пустых словечек);

· имитация методических приёмов и логических аргументов — применительно к таким феноменам, абсурдность которых по большей части видна настоящему учёному с первого взгляда и в особом доказательстве не нуждается (поскольку противоречит всему позитивному опыту академического сообщества и не находит ни одного опытно-экспериментального подтверждения).

Известный журнал «Science» публикует своего рода антирейтинг неподтвердившихся

«открытий» истекшего года. За 2004 г. среди «худших достижений» неудачливых исследователей разных стран выделяются следующие. Гран-при — за китайцами, предполагавшими вывести помидорный куст с килограммовыми плодами за счет обучения энергией в открытом космосе… Приз «Антизнаменитость» достался знахарю из Ботсваны, заявившему гомеопатическое средство против СПИДа. Доктор Дж. Маккейт из Англии предложила людям есть хлорофилл, дабы насыщать свою кровь кислородом, и была признана самым безграмотным человеком с учёной степенью. «Производители худшего научного товара» двинули на рынок презервативы со специальной мазью для местной анестезии. Вместо обещанного патентом продления оргазма наступали обморожения кожи. И т.д., и т.п. (Российская газета.

8 февраля. 2005. № 24. С. 14). Эти антипремии присуждаются ежегодно.

· Самоуправное копирование институциональных структур академического типа — самозваные «исследователи» сами себя увенчивают званиями, степенями, премиями; открывают «институты», «академии», «школы»; публикуют свои «труды» и периодические издания; размещают сайты и порталы в Интернете; проводят симпозиумы и конгрессы; регистрируют свои собственные «открытия»; носят мантии; присваивают тому подобные аксессуары кастового знания.

Ярким образцом «мутирования» внешней атрибутики науки служит индустрия при-суждения уже не просто общественных, а прямо поддельных «наград» некоторым её представителям. За определённую сумму (от сотни-другой до тысяч долларов) кое-кто разживается бумажкой о том, что он «человек года», «человек десятилетия», «золотой рыцарь»,

«хрустальный глобус», член «Нью-Йоркской академии наук», «Международного биографического центра в Кембридже»; и т.п. Так, из Мосгорсправки (на Тверской улице нашей столицы) сделали «Международную академию информатизации», куда сегодня завербовано уже более 15000 «членов» (перемножьте их на сумму денежных взносов). Из ленинградской партийной школы вышли «Академия гуманитарных наук», «Петровская академия наук и искусств». Из Московской ВПШ — «социальный университет», из Московской комсомольской школы — «гуманитарный университет». Не попавшие в настоящие — государственные академии наши коллеги довольствуются тем, что за свои собственные деньги покупают дипломы «Академии» «естественных» «наук» или же разных других «академий». Воистину, бесконечны людское тщеславие и хитрости мошенников.

Кроме уже названных, заслуживают упоминания и такие отличительные черты паранауки:

· упорное сопротивление независимой экспериментальной проверке, игнорирование её результатов;

· аллергия на критику (наивное сравнение её с давними гонениями инквизиции на передовых учёных; преследованиями генетики в СССР — в действительности, именно академик В.И. Вавилов категорически отрицал теоретически абсурдные претензии «народного академика» Т.Д. Лысенко на «воспитание» полезных растений);

· противоречие фактически доказанным научным теориям, извечная для человечества мечта о невозможном;

· агрессивная реклама своей реалистичности и эффективности (вполне по законам рыночной психологии, но отнюдь не академической науки);

· беззастенчивая конкуренция с легитимными способами познания и практики;

· тотальность претензий на истину и пользу; сенсационность заявок на



«открытия» и «изобретения».

Отношение к паранауке в обществе раскладывается на несколько вариантов. Отличаясь и от религии (трансцендентального по своей сути восприятия мира), и от искусства (условной по определению имитации жизни), паранаука в тех или иных своих вариантах выглядит популярным суррогатом той или другого. Поэтому в её отношении имеются не только принципиально критическая позиция (представленная, в частности, в настоящей лекции), но и сочувственные (хотя и не прямо апологетические) варианты определения её же.

Романтическая версия объявляет о появлении на наших глазах новой науки, открывающей передовые горизонты познания, преодолевающей консерватизм официальной науки. Будущее познания, якобы, за непризнанными пока

«гениями» вроде Фоменки с Мулдашевым…

Либеральный вариант отношения к паранауке отводит ей роль альтернативного горизонта познания, относит её к широкому спектру вненаучных способов восприятия мира, дополнительные к научной картине мира. Дескать, пускай публика развлекается телевизионными да газетными сенсациями о новоявленных «чудесах» — кому от этого плохо? Настоящая наука — удел узкой касты специалистов. А сенсации несут факел знания в массы…

Безразличное игнорирование якобы ученых характерно для большинства ученых настоящих. Им просто нет дела до всевозможных невежд. Зачем отвлекаться от профессиональных занятий на общение по бесполезным поводам?



В каждом из намеченных подходов, как видно, содержится та или иная доля истины по обсуждаемому предмету, которая может повышаться, либо понижаться применительно к тем или иным его сторонам. Ведь мир паранормального исключительно пёстр и сложен. Одни «эффекты» оттуда безусловно безумны, другие вполне невинны, третьи даже любопытны. Соответственно названным позициям может меняться терминология. Тогда паранаука называется то лже-, квази-, антинаукой, то около-, вненаучным знанием.

Некоторые паранаучные увлечения вроде бы безобидны, а убогим людям даже полезны (лучше читать чудака (или расчётливого обманщика?)) Мулдашева о поисках живых циклопов в Гималаях, нежели скучать или пьянствовать). Но другие акции в принципе того же сорта прямо угрожают социуму и его культуре. Прежде всего это касается оккультной «медицины», усугубляющей страдания множества доверчивых или отчаявшихся пациентов. Но паранаучную

«ниву возделывают» не только экзотические знахари. Так называемые «чёрные археологи» всё активнее разоряют культурный слой — невосполнимый источник научной информации о прошлом. Перекраивающие историю разных стран шарлатаны завалили книжный рынок привлекательными обложками своих диких опусов. В общем, поглощение огромных денег спекулянтами на сверхъестественном уводит средства от реального решения жизненных проблем. Немало паранаучных проектов прямо нацелены на получение бюджетных или спонсорских денег (вроде разного рода чудесного «оружия» или чудесного же «лекарства», «контактов» с «пришельцами» или поиска кладов).

Классификация паранаучных заблуждений возможна как по историческим, так и по логическим соображениям. Генеалогия паранауки включает в себя такие широко известные в истории культуры человечества духовнопрактиче-ские проекты, каковы:

· первобытная мифология (как наивно-антропоморфное восприятие мира) и её практическая часть — магия (колдовство, то есть символическое «воздействие» на мир с помощью придуманных сверхъестественных сил);

· мантика (гадания о будущем по типу «самоорганизующегося прогноза»), в том числе по руке — хиромантия; по почерку — графология; френология

— диагностика характера по конфигурации черепа; и т.д.), основанные на преувеличении соматической корреляции психологического типа личности;

· медицинский оккультизм (знахарское врачевание, где извечно перемешаны шарлатанство и психотерапия, опытные навыки и плацебо-эффект);

· алхимия (инструментальные попытки трансмутации вещества и создания панацеи);

· астрология (предопределение индивидуальной судьбы по расположению небесных тел) («глупая дочь мудрой астрономии»);

· спиритизм (общение с душами умерших людей при посредстве медиумов), теософия (опять же претензии на общение с потусторонним миром);



· религиозные секты тоталитарного типа (типа «сайентология» Дж. Рона Хаббарда т.п.), претендующие на теоретическое обоснование своих жизненных доктрин;

· прочие варианты мистики, оккультизма и эзотерики.

Сколько бы ни разоблачали эти и им подобные интеллектуальные забавы здравомыслящие эксперты, люди продолжают проявлять к ним массовый интерес, конца которому не видно несмотря ни на какой научно-технический прогресс. В глубинах массового сознания средневековье с его «охотой на ведьм» и услугами колдунов никогда, похоже, не закончится.

С теоретической точки зрения возможен вариант классификации паранормальных «феноменов» по степени их абсурдности:

· те «явления», которых нет в природе и быть не может по её определению официальной наукой (спиритизм и т.п.);

· объекты, может быть существующие, а может быть, и нет с точки зрения настоящей науки, но заведомо преувеличенные паранаукой («экстрасенсорика», «биополя», «реликтовые антропоиды» и т.д.);

· реальные явления, искажённо воспринимаемые паранаукой (вроде так называемая «уфологии» отражает целый спектр техногенных эффектов, оптических иллюзий, прямых подлогов);

· события прошлого, от которых почти ничего не сохранилось (погибшие цивилизации, отдельные виды палеоживотных и т.п.);

· прогнозируемые в будущем эффекты, о которых пока слишком мало известно (искусственный интеллект?);

· рабочие гипотезы официальной науки, провоцирующие движение научной мысли («параллельные миры» в физике; «полый земной шар»; т.п.);

· альтернативные гипотезы, чья цель — усилить аргументацию официальных теорий (отрицание дарвинизма (во имя модной «теории катастроф»), теории относительности и т.п.);

· тривиальные повторы некоторых рекомендаций настоящей науки, чаще всего психологии или медицины, но с заявкой на приоритет, открытие чего-то нового («как перестать беспокоиться и начать жить» — как будто до сих пор никто этого не знает, а если узнает, то сразу успокоится…).

По мере появления современных отраслей естественнонаучного и гуманитарного познания практически у каждой из них появляется своя паранаучная

«тень»: у астрономии — уфология («контакты» с представителями внеземных цивилизаций); у физики — телекинез (претензии перемещать материальные предметы силой мысли); у биологии — так и не зафиксированное лабораторно

«биополе»; у психологии — парапсихология, то есть экстрасенсорика (передача информации по нематериальным каналам); у истории — «новая хронология» академика (математика) Фоменко; у археологии — наделение реальных памятников далекого прошлого волшебными свойствами (чего стоит «алтайская принцесса» — мумия скифской женщины, повторного погребения которой требуют от археологов «шаманы»); масса т.п. фальсификаций прошлого в националистических или же просто честолюбивых целях; и т.д.

Многие паранаучные авантюры претендуют на междисциплинарность (один из последних примеров связан с «путешествиями» хитрого или психически больного хирурга-офтальмолога из Уфы Мулдашева, который ищет в горах Тибета наших предков-«атлантов» 90-метрового роста и с третьим глазом во лбу…). Ещё больше ненаучных проектов технического свойства, сулящих чудеса на бытовой практике (какие-то сказочные по своей целебности пирамиды,

«структурированная» вода, медные браслеты, ионизаторы воздуха и прочая, и прочая). Вечная идея чудесного исцеления выглядит так привлекательно в упаковке физических и биологических терминов!..

Заметим, что успехи настоящих наук ни в коей мере не снижают, а скорее активизируют представителей паранауки, расширяют её доверчивую аудиторию среди обывателей. Степень абсурдности и нахальности паранаук варьируется в широких пределах — от экстравагантных, но рабочих гипотез внутри настоящей науки (вроде совсем недавно экспериментально отвергнутых гипотез «параллельных миров» и «суперструн» в физике), через общедоступные имитации человекознания (типа примитивной «дианетики» Рона Хаббарда), вплоть до клинического бреда псевдоцелителей (наподобие печально известных у нас Джуны, Чумака, Кашпировского и иже с ними). Когда «белый маг» Лонго на экранах телевизоров «оживлял» труп, большинство зрителей поверили в это… С такой массовой аудиторией современным колдунам безработица не грозит.

Предпосылки и причины паранаучных увлечений многообразны, они резонируют и сочетают в себе вечные и обновляемые факторы.

На поверхности чаще всего лежит болезненное тщеславие аутсайдеров профессиональной науки, не находящих в себе физических и нравственных сил для усидчивой многолетней работы и потому пробавляющихся дешёвыми выдумками. За это их ближайшее окружение почитает их «талантами», а им того и надо («эффект павлина»).

За этим небезобидным психозом стоят, им питаются более практичные вещи: большой бизнес в области книготорговли, всех средств массовой информации; «откат» крупных денежных средств из бюджета (мифические «торсионные поля» выдоили из министерства обороны РФ $ миллионы в 1990-е годы) или из карманов доверчивых потребителей парапрактических услуг (бесчисленные врачеватели без диплома, в абсолютном большинстве — шарлатаны).

Благодатную почву для расцвета тех же феноменов предоставляют иррациональные компоненты массового сознания, чей так называемый здравый смысл задан макромиром и эволюцией животных в его условиях. А наука, начиная с Нового времени, работает в совершенно других мирах так или иначе идеализированной реальности. Сюда же добавляются недостатки школьного образования; приток в политику, науку и образование «интеллигентов в первом поколении», то есть по сути малограмотных людей с дипломами о высшем образовании и даже учёными степенями.



Таким образом, причины популярности паранауки хотя и различны, но переплетаются друг с другом. Среди них:

· социальные (переходные периоды цивилизационных кризисов, недостатки среднего и высшего образования, элитарность академической науки);

· социально-психологические (иррациональные моменты обыденного сознания — вера в чудо, жажда нового; кризис идеологической идентичности; сенсационные достижения официальной науки);

· индивидуально-психологические (суррогат духовной активности для интеллектуалов-неудачников);

· клинико-психиатрические (навязчивые состояния акцентуированных личностей, психозы, фобии и мании);

· экономические (бизнес на газетной, книжной, кинои телепродукции; др. товарах экзотического назначения; коррупция в области распределения бюджетных средств);

· эстетические (модернизированный городской фольклор — былички о чудесах, детские страшилки).

В целом паранаука маркирует собой пережиточные и кризисные моменты и этапы общественного сознания. Как и всякая болезнь, она помогает организму до какой-то степени преодолеть кризис, но ценой потери тех или иных жизненных перспектив. Вторичные очаги заболевания, в данном случае духовного, социокультурного, обнаруживаются, когда паранаучные взгляды переносятся из СМИ в область средней и даже высшей школы, в среду профессиональной науки по разным каналам. Налицо целый набор факторов (как объективных, так и субъективных) частичной вульгаризации учебного процесса и даже научной деятельности в паранаучном духе:

· усложнение современных научных исследований, всё дальше уходящих от так называемого «здравого смысла», сложившегося в условиях доиндустриальных цивилизаций; с каждым десятилетием всё сложнее становится передавать молодым поколениям всю совокупность главных выводов науки — преподаватели сами не успевают их усваивать, а значительная часть учащихся не готова их воспринять (легче отвергать Дарвина, чем сдать зачет по дарвинизму и экзамен по генетике);

· демократизация образования так или иначе снижает его качественный уровень и, вместе с тем, облегчает доступ в школу, среднюю и высшую, разного рода духовным суррогатам (вроде валеологии или парапсихологии);

· консервация пережиточных слоев массового сознания у значительной части современных школьников и студентов поощряется вполне естественной у молодежи тягой к новизне, экзотичности, новой корпоративности, которую охотно удовлетворяют представители паранауки (зачем напрягаться в анатомическом классе или химической лаборатории как это делали наши отцы и деды, когда можно порассуждать о «тибетской медицине»);

· экспансия конкурирующих с наукой за духовное лидерство среди молодежи форм общественного сознания — традиционных и нетрадиционных рели-

· недооценка опасности, даже игнорирование квазинауки представителями официальной науки (публичному дезавуированию своих интеллектуальных противников уделяют внимания главным образом те представители Академии наук или университетов, кто сам выглядит чудаковато); даже переход на позиции паранауки некоторых представителей науки профессиональной (по клиническим, социальным, иным причинам). Впрочем, с недавних пор при Российской академии наук работает специальная Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований 2.

Данные социологических опросов ВЦИОМ населения РФ за 1990-е – нача-

ло 2000-х гг. свидетельствуют о массовом и устойчивом спросе на паранаучные продукты: среди наших сограждан верят в возможность общения с душами умерших 11 %; верят в телекинез 22 %; верят в возможность «наводить порчу», в колдовство 35 %; верят в передачу мыслей на расстоянии, в гадание о будущем 42 %; верят в приметы 49 %; верят в чудотворные иконы, амулеты, исцеляющие тяжелые недуги 61 %; верят в преимущество экзотической медицины (шаманы, хилеры, другие знахари) 68 %.

Настоящие учёные и специалисты-практики обязаны по мере сил разоблачать шарлатанов от науки, активно формировать у населения научное мировосприятие мира и человека. Особенно актуально такое наступление на самозваных «исследователей» в области медицины и фармации, где претензии

«целителей» без дипломов могут принести смертельный вред доверчивым паиценХтоатмя. остановить наступление лженаучных доктрин на общественное сознание никогда не удастся (в силу прежде всего качественной разницы научного и вненаучного типов знания, изменения самих критериев научности), минимизировать вторжение паранауки на общественную арену, прежде всего в академический и университетский миры необходимо для сохранения их работоспособности. Пути отпора новоявленным суевериям представляются зеркально противоположными отмеченным выше причинам постоянной регенерации казалось бы уже опровергнутой вместе с алхимией или астрологией паранауки. Среди «противоядий», которые можно рекомендовать относительно фальсификаторов науки, сочетаются и полное их игнорирование, и юмористическое высмеивание, и обстоятельное опровержение в средствах массовой информации, и юридическое преследование наиболее опасных шарлатанов. Тут как в медицине — всех болезней никогда не вылечить, но бороться с ними врачи не прекращают.