ГОЛУБИНЫЕ

ГОЛУБИ

У широко распространённого и всем известно­го сизого голубя есть ещё около 300 менее известных родственников из отряда голубиных. Почти все они похожи друг на друга. Сизарь может служить «моделью» для всех. Некоторые черты отличают голубей от других птиц.

Одно из характерных отличий голубей — на­личие зоба, своеобразного «мешка» пищевода, куда попадает только что проглоченная пища. Голуби во время кормёжки весьма уязвимы для нападения хищников, а зоб помогает им очень быстро собрать много корма, не заботясь о его измельчении. Часто можно наблюдать пьющего голубя. При этом он не только утоляет жажду, но и размачивает твёрдые семена, скопившиеся в зобу. Как пьёт курица, каждый видел: набира­ет воду в клюв и, запрокинув голову, заставляет течь в горло. Такая же манера свойственна почти

всем птицам. Но вот голуби пьют иначе: пог­рузив клюв в воду, сосут её. Не следует удивлять­ся, видя, как голубь глотает песок: он делает это не по ошибке. Конечно, песок не содержит пита­тельных веществ, но он помогает голубю исти­рать в желудке твёрдые семена.

Пух на определённых участках тела у голубя крошится на мельчайшие частички, превраща­ясь в «голубиную пудру». Присыпанные пудрой перья не намокают. Взгляните на голубя, когда он купается: голубь улетит, а лужа покроется лёгким матовым налётом, словно кто припудрил






её. Окунаясь в воду, голубь насыпал в неё с перьев сизый порошок — свою пудру.

Однако самая замечательная особенность голубей — кормление детей своих «птичьим молоком»! Маленьких голубиных птенцов нельзя выкармливать жёсткой пищей взрослых птиц. Ко времени появления из яиц птенцов внутренние стенки голубиного зоба разбухают и крошатся, наполняя его жирной творожистой массой. Это и есть то самое «птичье молоко», о котором прежде говорили как о чуде из чудес и немало пословиц о нём сложили. Каждая птица может прокормить таким образом только одного птенца, поэтому яиц в гнезде обычно два.

Дней 10—18 кормят голуби своих птенцов этой «зобной про­дукцией», а потом уже семенами, ягодами и прочими дарами природы — кто чем. Кормятся на земле, на деревьях сизарей почти не увидишь. Селятся они, как правило, рядом с человеком.

А обычные дикие лесные голуби средней полосы России — вяхирь и клинтух. Вяхиря (называют его и витютенем, или вытютенем) легко узнать, посмотрев на крылья: на них по одной довольно широкой белой полосе, белые пятна есть и с каждой стороны на шее, а грудь розоватая. Большие размеры тоже выделяют его из всех других диких голубей России: длина около 40 см, вес до полукилог­рамма и больше.

Зимовавшие на юге вяхири прилетают в Подмосковье в середине апреля. О своём прибытии самец-витютень оповещает голубиц гром­ким воркованием. Сам сидит при этом обычно на вершине дерева. Прервав на время воркотню, взлетает вверх и громко хлопает крыльями, затем, планируя и распустив веером хвост, снижается к тому месту на дереве, где только что сидел, — это так называемый токовый полёт.

Когда прилетит на его столь выразительный призыв польщённая голубка, он первым делом любезно преподносит ей «свадебный подарок» — какое-либо семечко, орех или жёлудь. Принимая дар, подруга, подражая птенцу, просит самца покормить её: полуприсев и трепеща крыльями, вытягивает шею поближе к его клюву. Лишь после этого «свадьба» считается состоявшейся.

Оба приступают к строительству гнезда: самец приносит веточки, самка укладывает их тонкой полупрозрачной «платформой» — такое у них гнездо. В нём, как уже было сказано, обычно два яйца. Недели две длится насиживание. Вышедшие из яиц птенцы почти месяц сидят в гнезде или около него. А когда подрастут, разлета­ются кто куда.

Второй довольно обычный в средней полосе России лесной го­лубь — клинтух. Он меньше вяхиря, размером примерно с сизого голубя; клинтух произошёл от сизаря и похож на него. Но у клинтуха нет белого надхвостья, как у сизаря. Основная его окра­ска — серо-сизая; шея — с зеленоватым блеском по бокам, на крыльях чёрные пятна.

Главное и самое интересное в жизни клинтуха — его стойкая приверженность к гнездованию в дуплах деревьев. А так как деревья с дуплами встречаются редко, из-за обладания дуплом часты у клинтухов ссоры и драки. Клинтухи охотно занимают дупла крупного дятла желны. Бывает и так, что, не найдя других подходящих мест, в одном дупле откладывают яйца сразу несколь­ко голубиц.

А вот кольчатая горлица знаменита своей взрывной экспан­сией — чрезвычайно быстрым распространением по Европе.

Первоначальной её родиной была, по-видимому, Индия. При­мерно 400 лет назад попала она в Турцию, а оттуда после падения Византии в XIV в. вместе с турецкими войсками прилетели коль­чатые горлицы на Балканский полуостров. На этом заселение ими Европы временно прекратилось. Но примерно с 1930 г. ринулись

они на освоение новых земель. Вскоре преодолели Дунай и объяви­лись в Венгрии, в 1936 г. — в Чехословакии, ещё через два года — в Австрии, а в 1943 г. — в Германии. Через год начали гнездиться в Италии, ещё через пять лет — в Голландии.

Менее чем за 25 лет распространились кольчатые горлицы боль­ше чем на 1600 км от Балкан до Северного моря. В 1954 г. пос­тупило первое сообщение о них из Норвегии, а ещё через год они начали размножаться в Англии. К настоящему времени кольчатые горлицы продвинулись уже в глубь Европы более чем на 2 тыс. км и заселили 2 млн. кв. км её площади!

С 1958 г. успешно выводят они птенцов в такой весьма прохлад­ной местности, как Шотландия. Но это не предел их экспансии: кольчатых горлиц не испугали штормовые широты Северной Ат­лантики — из Великобритании перелетели они в Исландию! С 1964 г. они там успешно гнездятся.

В Прибалтике (Эстонии) кольчатая горлица стала размножаться в 1957 г. В бывшем СССР этих птиц впервые заметили в 1941 г. в городе Кушке, а в 1974 г. их обнаружили в Москве!

Успешно продвигается кольчатая горлица и на восток: плодится уже в Корее, Восточном Китае и Японии, а у нас — в низовьях Амура. К югу распространилась до Шри-Ланки и Бирмы, по некоторым сведениям, переселилась даже в Африку!

Теперь немного о том, как она выглядит, эта неутомимая путе­шественница. Длина её от клюва до конца хвоста — около 30 см. Цвет преимущественно серый, крылья и хвост коричневатые, но главная особенность её окраски, из-за которой она получила своё русское название, — чёрное полукольцо с узкой белой каёмкой сверху на шее, пониже затылка.

В Англии и на севере континентальной Европы кольчатые горлицы выводят птенцов с марта по декабрь (в Берлине находили их гнёзда даже в январе!). Благодаря этому кольчатые горлицы успевают вывести птенцов от трёх до пяти раз в году.

Также почти по всей Европе гнездится и другая горлица — не кольчатая, а обыкновенная. Держатся эти некрупные голуби обыч­но в лиственных и смешанных лесах, встречаются и в хвойных, довольно обычны в лесостепях. В степях и пустынях увидеть их можно чаще всего в поймах рек, в городских садах и парках. Даже в лесных областях в последнее время обыкновенные горлицы стали чаще гнездиться вблизи человеческих поселений.

СТРАНСТВУЮЩИЙ ГОЛУБЬ

Рассказы о странствующих голубях, обитавших в Северной Аме­рике, читаются как фантастический роман. Едва ли какие-нибудь птицы собирались в столь чудовищные стаи. Они пролетали над землёй такими густыми «тучами», что буквально затмевали небо. Летящие птицы покрывали весь небосвод от горизонта до горизонта, шум от их машущих крыльев напоминал свист штор­мового ветра.

Проходили часы, а голуби всё летели и летели, и не было видно ни начала, ни конца их перелётным стаям. Ни криками, ни выстрелами, ни пальбой из пушек нельзя было отклонить от курса бесчисленную, как саранча, стаю.

Один из первых американских орнитологов Александр Уилсон видел в 1810 г. стаю странствующих голубей, которая пролетала над ним четыре часа. Она растянулась на 380 км. Он приблизитель­но подсчитал, сколько в ней было птиц, и получил невероятную цифру — 2 230 272 000 голубей! Можно ли в это поверить?





Но слушайте дальше. Другой известный аме­риканский орнитолог, Джон Одюбон, рассказы­вает в одном из своих сочинений: «Осенью 1813 г. я отправился из своего дома в Гендерсоне по дороге в Люисвиль. Проехав несколько миль по пустынной равнине, я заметил странству­ющих голубей... так как мне показалось, что количество их превышает виденные уже мною раньше массы, то мне пришло в голову сосчитать стаи, которые пролетали перед моими глазами в продолжение часа. Поэтому я... при каждой про­летающей стае делал небольшой кисточкой на бумаге пятно. Вскоре я увидел, что продолжать счёт решительно невозможно, потому что птицы появлялись в бесчисленном количестве. Пересчи­тав пятна, я нашёл, что в 21 минуту сделал их 163. Продолжая свой путь дальше, я заметил, что массы птиц всё увеличивались, воздух был буквально наполнен голубями, послеполуден­ный ясный день померк, как при солнечном затмении, их помёт падал вниз плотным дож­дём, как снежные хлопья...

Перед закатом солнца я приехал в Люисвиль, стаи голубей всё не уменьшались, и так продол­жалось в течение трёх дней».

И всё-таки Одюбону удалось сосчитать голу­бей (приблизительно, конечно). Он насчитал око­ло 1 115 135 000 птиц! Это значит, что в одной только стае голубей было больше, чем всех вооб­ще пернатых в такой, например, стране, как Финляндия!

Дальнейшие подсчёты дают ещё более пора­зительные результаты. Допустим, что каждый голубь весил граммов триста, тогда получается,

что вес всей стаи — около полмиллиона тонн! В день такая армия птиц съедала 617 кубометров всевозможного корма. «Это больше, — пишет британский натуралист Фрэнк Лейн, — суточно­го рациона солдат всех воюющих стран к концу Второй мировой войны!»

Можно ли быстро истребить такое сказочное множество птиц? Печальная судьба странствую­щего голубя показывает, что можно, если умело приняться за дело.

Странствующих голубей уничтожали всеми способами, которые для этого годились. Стре­ляли из ружей, винтовок, пистолетов, даже мушкетов всех систем и калибров. В ход были пущены и... горшки с серой — их разжигали под деревьями на местах ночёвок голубей. Птиц ло­вили сетями, убивали палками и камнями. Даже пулемёт впервые изобрели для войны с голу­бями. Так густы были стаи голубей и порой они летели так низко, что колонисты сбивали их жердями, а рыбаки — вёслами. Рассказывают, что работники на фермах наловчились сбивать голубей ножницами для стрижки овец. Даже собаки выбегали на бугры и ловили голубей, прыгая в воздух. Прямо чудеса!

Один американский писатель середины XIX в. рассказывает, что творилось в городе То­ронто во время пролёта над ним странствующих голубей. Три или четыре дня, пока голуби летели над городом, стены его домов дрожали от непре­рывной пальбы, словно жители завязали на ули­цах перестрелку с неприятелем. Все лавки, все учреждения были закрыты. Люди осаждали крыши домов. Всевозможное оружие было пуще­но в ход. Даже почтенные члены муниципаль­ного совета, адвокаты, преуспевающие дельцы и сам шериф не могли отказать себе в увлекатель­ном «спорте» — истреблении беззащитных птиц.

Странствующие голуби в основном питались желудями, каштанами, буковыми и другими орехами. Там, где эти птицы обычно кормились, но чаще на местах ночёвок, их с нетерпением поджидали толпы «охотников», собравшихся со всей округи.

Джон Одюбон рассказывает, что одно такое место, где ночевали голуби, представляло собой участок леса шириной почти в 5 км и длиной около 60 км. Голубей ещё не было видно, а под деревьями уже расположились лагерем добытчи­ки с повозками, бочками для засолки мяса и другим снаряжением. Два фермера пригнали за много миль гурты свиней, чтобы откармливать их здесь голубями.

Когда солнце село, на горизонте показалась тёмная туча: это быстро приближались голуби. Тысячи их были убиты первыми же выстрелами. Но прибывали всё новые и новые легионы птиц. Они уже заняли все деревья в лесу, казалось, не осталось ни одной свободной ветки; на некото­рых сучьях голуби сидели в несколько слоёв, располагаясь на спинах друг у друга. А воздух вокруг дрожал от хлопанья миллионов крыльев. В адском грохоте невозможно было разобрать слов соседа. Даже выстрелов не было слышно, они распознавались лишь по вспышкам пороха. И так продолжалось всю ночь.

Трагедию странствующих голубей завершило проведение в глубь американского континента железных дорог и телеграфа. Теперь этих птиц можно было быстро доставлять на рынки сбыта. А телеграф ускорил оповещение упомянутых «добытчиков» о появлении тут и там достаточно больших для промысла стай голубей. И туда мчались заготовители.

Между 1860 и 1870 гг. были убиты миллионы странствующих голубей, но в последующее де­сятилетие — уже только сотни тысяч, и к 1890 г. были уже уничтожены все крупные гнездовые колонии странствующих голубей.

И хотя уже не было массовых охот, последнего странствующего голубя убили в 1899 г. (по дру­гим данным, на 7 лет позже). Живший в неволе (в зоопарке города Цинциннати) странствующий голубь по кличке «Марта» умер в сентябре 1914 г. Это был последний представитель ещё недавно необыкновенно многочисленного вида.

Неужели в большой стране не нашлось людей, поднявших голос в защиту избиваемых птиц? Неужели в США не было законов, охраняющих богатства природы?

Законы такие, конечно, были, но кто с ними

считался, когда речь шла о большом бизнесе! «Всё равно их всех не пере­бить!» — таково было отношение ши­рокой публики к происходящему.

Истребление фантастически многочисленного вида было так внезапно, что американцы долго не могли прийти в себя от неожиданности слу­чившегося. Было изобретено несколько «теорий» для объяснения ошеломляюще быстрого, «как взрыв динамита», исчезновения голубей (кста­ти, этот самый динамит тоже применяли при охоте на них!). Согласно одной «теории», все голуби якобы утонули в Атлантическом океане, когда «эмигрировали» в Австралию, либо пере­селились в Южную Америку. Додумались даже до того, что странствующие голуби улетели будто бы на Северный полюс и там замёрзли.

Нужно ли объяснять после всего изложенного, что в истреблении странствующих голубей по­винны не Северный полюс и не Атлантический океан, а стихия более страшная, имя которой назовёт американский учёный Роберт Мак-Кланг (в конце следующей цитаты из его книги):

«В штате Висконсин местное орнитологичес­кое общество установило... мемориальную доску с надписью: "В память последнего висконсинского странствующего голубя, убитого в Бабконе в сентябре 1899 г. Этот вид вымер из-за алчности и легкомыслия человека"».

«ПРОТИВОГОЛУБИНАЯ ЗАЩИТА»

Трудно перечислить все способы, с помощью которых люди стара­ются предотвратить загрязнение городских зданий и памятников го­лубиным помётом.

Один из самых старинных спосо­бов, изобретённых ещё в XVIII в., — особая нашлёпка с острыми иглами, которая мешала птицам садиться на облюбованную ими голову памятника. Более современные спо­собы — особые электронные шумо­вые отпугиватели, скользкое пластиковое покрытие для выступа­ющих фрагментов зданий, с которо­го птицы соскальзывают.

ГОЛУБЬ И ЧЕЛОВЕК

Одна из замечательных особенно­стей поведения голубей — великолепная ориентация и умение вернуться из любого места кормёжки или водопоя. Эта особен­ность и послужила причиной одо­машнивания сизого голубя, которое произошло 5—б тыс. лет назад в Междуречье (так называется область между реками Тигр и Евф­рат). Голубь использовался как поч­товая птица, приносящая письмо отовсюду к месту своей голубятни. Почтовый голубь может проводить в полёте много часов подряд и иног­да развивает скорость до 100 км/ч. Во времена, когда не существовало радио и телеграфа, кто быстрее го­лубя мог донести весть об исходе сражения или нашествии врагов? Благодаря голубиной почте в 1815 г. английский банкир Ротшильд узнал об исходе битвы при Ватерлоо спу­стя несколько часов после сражения (невероятно быстро по тем време­нам). Это позволило ему заключить ряд выгодных сделок.

В 1870—1871 гг. немецкие вой­ска осадили Париж. Сообщение со столицей через линию фронта прер­валось. Тогда для доставки вестей парижане стали грузить на воздуш­ные шары свою почту и клетки с почтовыми голубями. Воздушный шар приземлялся за линией фронта, к лапам голубей привязывали обрат­ную корреспонденцию, и птицы летели домой, в Париж. За время осады птицы доставили около миллиона частных писем и официальных документов. Зная это, немцы часто открывали огонь по за-

меченным в полёте голубям. За эти заслуги во Франции поставлен памятник отважным пернатым.

И во время Второй мировой вой­ны в советских, в частности, вой­сках голуби-почтальоны доставили около 15 тыс. «голубеграмм» с бое­выми донесениями. В 1942 г. в Англии почтовый голубь спас подвод­ную лодку, доставив на берег призыв о помощи и координаты места бедствия. За это голубю поставлен бронзовый памятник и по другую сторону Ла-Манша, в Англии.

Некоторые армии помимо «шта­та» почтовых голубей содержали особый «штат» хищных птиц, приученных охотиться на голубей неприятеля. Как ни странно, не­смотря на эти «боевые заслуги», сей­час во всех странах голубь считается символом мира. Во мно­гом — благодаря знаменитой картине Пабло Пикассо «Голубь мира».

Кстати, до сих пор учёным не вполне понятно, как голуби бе­зошибочно находят дорогу домой. По запаху, положению Солнца, магнитному полю Земли? До сих пор исследователи склонялись в сто­рону последнего предположения.

Человеком выведено несколько сот голубиных пород: декоративных (с пышными «воротниками» (якобин), хвостами (павлиний го­лубь), огромным цветастым зобом (дутыш)); мясных, с массивным те­лом; почтовых, лёгких, с телом хо­рошей аэродинамической формы; спортивно-гонных (турманов, ку­выркающихся в полёте; чеграшей, летающих вертикально, как вер­толёт) и многих других.

У многих народов голубь считал­ся священной птицей. В христианс­кой религии голубь олицетворяет одно из воплощений Бога — Святой Дух, а у азиатских народов бытова­ло представление о богине-голубке. В России верующие христиане мо­гут рассказать такую легенду: буд­то бы после смерти Христа голуби скорбно ворковали «умер, умер», в то время как воробьи радостно чирикали «жив!».

Одновременно с одомашнивани­ем сизый голубь расселялся вслед за человеком из стран Средиземно­морья и Ближнего Востока повсюду по земному шару. Обилие корма для него в населённых пунктах привело к тому, что сейчас сизого голубя можно встретить в Америке, Африке и Австралии.